Большая игра
Мични, последний пакистанский форпост в западной части извилистого Хайберского перевала, охраняет КПП «Торкхам», где, как кажется, пересечение границы с Афганистаном происходит упорядоченно. Пограничники в серых шальвар-камизах (традиционные туники и широкие штаны) и чёрных беретах патрулируют погранпереход под командованием майора легендарных «Хайберских винтовок» – военизированного подразделения, охранявшего границу Британской Индии, а потом Пакистана с Афганистаном с XIX века. Это место стало свидетелем наступлений крупнейших армий мира, которые стремились завоевать Южную и Центральную Азию, но в итоге попадали в беду, столкнувшись с непокорными афганскими племенами.
В 327 году до н.э. Александр Македонский отправил караваны через Хайберский перевал, двигаясь со своей армией на север к долине Кунар. Там он столкнулся с ожесточённым сопротивлением и, раненный стрелой афганского лучника, с трудом добрался до реки Инд. Спустя тысячелетие армии Чингисхана и императоров Великих Моголов тоже проследовали через этот перевал, чтобы в итоге создать величайшую из империй, но сначала им пришлось пойти на болезненные уступки афганцам. С форта Мични тренированный глаз ещё может разглядеть развалины сигнальных башен Великих Моголов, откуда с помощью факелов сообщения передавались на 1500 миль от Калькутты до Бухары менее чем за час.
В XIX веке Хайберский перевал стал площадкой большой игры – соперничества между Великобританией и Россией за контроль над Центральной Азией и Индией. Первая афганская война (1838–1842) началась, когда Лондон направил огромную армию британских и индийских солдат в Афганистан, чтобы не допустить русской интервенции и заменить правящего эмира британским ставленником. Столкнувшись с сопротивлением афганцев, к январю 1842 г. британцы были вынуждены уйти из Кабула. Колонна из 16 с половиной тысяч солдат и гражданских направилась на восток в гарнизон в Джелалабаде, в 110 милях от Кабула. Только один добрался до Джелалабада, хотя спустя несколько месяцев Британии удалось вернуть часть пленных.
Как писал Луи Дюпре, историк, специалист по Афганистану, четыре фактора привели к британской катастрофе: оккупация афганской территории иностранными войсками, возведение на трон непопулярного эмира, жёсткие действия афганцев, получивших поддержку британцев, против своих местных противников, а также уменьшение денежных сумм, которые британские политические агенты передавали вождям племён. Во второй афганской войне (1878–1880) британцы повторили эти ошибки, а спустя сто лет то же самое произошло с Советским Союзом. Хотелось бы надеяться, что Соединённые Штаты учтут этот опыт.
После второй неудачной британской кампании в Афганистане Редьярд Киплинг написал известные строки о роли местных женщин в зачистке поля боя:
«И ежели в каком бою тебя смертельно ранит вдруг,
Гдe, добивая бедолаг, афганки ползают вокруг,
Тогда ты с духом соберись, приставь к виску винтовку, друг,
И к Богу своему, солдат, –
Марш, марш, марш, солдат».
В 1919 г. британцы в третий раз затеяли войну в Афганистане. Это столкновение не добавило блеска британской военной истории – подчинить афганский народ не удалось. На фоне отгремевшей Первой мировой войны эта стадия большой игры завершилась. В годы Второй мировой Афганистан заигрывал с теорией превосходства арийской расы и Третьим рейхом и стал своего рода Швейцарией в Центральной Азии на новом витке интриг – страны «оси» и антигитлеровской коалиции стремились укрепить свои позиции в регионе. После войны Афганистан вернулся к естественному состоянию этнических конфликтов. Советский Союз был вовлечён в ситуацию, но Афганистан находился на периферии сознания Запада, поэтому никто не обращал на это внимания, пока в 1973 г. не был свергнут последний король Захир-шах. После этого начался цикл конфликтов, который продолжается до сих пор.
Русская рулетка
Афганистан загнивал на протяжении 1970-х гг., но, когда в 1978 г. власть в Кабуле захватил Нур Мохаммад Тараки, страна стремительно скатилась к анархии. Американский посол в Кабуле Адольф Дабс был похищен в феврале 1979 г. и позже убит в ходе неудачной операции по его освобождению. В марте Хафизулла Амин захватил пост премьер-министра и большую часть полномочий Тараки. Спустя восемь месяцев, накануне Нового года, Кремль, наблюдавший за дезинтеграцией Афганистана на протяжении десяти лет, решился на военную операцию.
Советский Союз начал с повторения фатальной ошибки британцев – посадить на афганский трон непопулярного эмира. Операция была проведена с жестокой эффективностью: Амин убит при невыясненных обстоятельствах, Кабул зачищен, а главой правительства стал ставленник Кремля Бабрак Кармаль. Казалось, оптимистичные прогнозы русских сбываются: СССР успеет наладить ситуацию в Афганистане и уйти до того, как кто-то заметит его вмешательство. Президент США Джимми Картер был слишком занят кризисом с заложниками в Иране, чтобы думать об Афганистане – по крайней мере, так полагали в Москве.
Однако, к удивлению Кремля, Картер отреагировал быстро и решительно. Он отменил ряд готовящихся соглашений с Советским Союзом, в том числе касающихся продажи пшеницы и консульского обмена, и объявил бойкот Олимпиады-1980 в Москве. Кроме того, ЦРУ получило секретное распоряжение организовать помощь, включая поставки оружия и военную поддержку, афганскому народу, сопротивляющемуся советской оккупации. В январе 1980 г. Картер направил своего советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского на консультации с руководством Пакистана, которое поддерживало афганское сопротивление. По пути из Исламабада Бжезинский посетил Хайберский перевал и побывал в форте Мични. Там его сфотографировали с автоматом Калашникова, направленным в сторону Афганистана. В этот момент советник президента по нацбезопасности стал символом грядущей американской фазы вмешательства в бесконечную военную историю Афганистана.
ЦРУ было непросто выполнить распоряжение президента. Однако через несколько недель удалось организовать первую поставку оружия – несколько тысяч винтовок «Энфилд» (Бур.303), которые стали традиционным оружием афганских боевиков, уже начавших охоту за советскими солдатами. В 1980-е гг. ЦРУ отправило несколько сотен тысяч тонн оружия и боеприпасов в Пакистан для дальнейшей передачи афганским боевикам – их называли моджахедами, «борцами за веру». Коалиция стран, поддерживающих сопротивление, росла впечатляющими темпами: в неё вошли США, Великобритания, Пакистан, Саудовская Аравия, Египет и Китай. Моджахеды объединились вокруг семи разных лидеров афганского сопротивления, которые базировались в Пешаваре, административном центре северо-западной пограничной провинции Пакистана, там полевые командиры получали оружие и отправлялись воевать с советскими войсками.
Первые пять лет скрытой войны ЦРУ всячески старалось поддерживать правдоподобие своей непричастности. Офицеры действовали тайно. А поставляемое моджахедам оружие, за исключением британских «Энфилдов», производилось в странах Варшавского договора. Благодаря этому моджахеды могли использовать боеприпасы, захваченные в гарнизонах армии марионеточной Демократической Республики Афганистан или купленные за американские доллары у коррумпированных снабженцев ДРА или даже Советской Армии.
К 1985 г. советская 40-я армия превратилась из ограниченного экспедиционного подразделения в полноценные оккупационные силы численностью около 120 тысяч человек, расквартированных по всей стране. С увеличением советских войск росло и сопротивление афганцев. К середине 1980-х гг. у моджахедов было более 250 тысяч боевиков (в том числе на нерегулярной основе), хотя и они, и мирное население несли ужасающие потери – около 1 млн погибших, 1,5 млн раненых, ещё 6 млн стали внутренними беженцами или покинули страну, но и Советский Союз терял военнослужащих.
Соединённые Штаты будут воевать с СССР до последнего афганца, и конфронтация может продолжаться бесконечно. К 1985 г. тактика советских ВВС была усовершенствована, и потери моджахедов от ударов тяжёлых вертолётов Ми-24Д возросли. Афганцам нечем было защищаться от такой техники. После яростных дебатов и под давлением Конгресса Белый дом решился передать им зенитно-ракетные комплексы «Стингер». Это произошло через месяц после того, как Михаил Горбачёв, выступая во Владивостоке в августе 1986 г., назвал конфликт, продолжавшийся к тому моменту уже седьмой год, «кровоточащей раной». Однако американская разведка сообщала, что, впервые заговорив об уходе из Афганистана, Горбачёв дал генералам год, чтобы взять ситуацию в стране под контроль, используя все доступные средства. За три месяца до этого СССР заменил не справлявшегося со своими функциями Бабрака Кармаля на жёсткого шефа тайной полиции Мохаммада Наджибуллу. Этот шаг только обострил сопротивление моджахедов и открыл путь к эндшпилю советской кампании в Афганистане.
Два события в конце лета 1986 г. изменили ход войны. 20 августа 107-миллиметровая ракета моджахедов попала в военный склад в пригороде Кабула. В результате взрывов было уничтожено несколько десятков тысяч тонн боеприпасов – ночью в небе над афганской столицей стояло яркое зарево, а днём висел густой дым. Спустя месяц, 26 сентября, группа во главе с полевым командиром с неподходящим именем Гаффар («прощающий», одно из 99 имен Аллаха) сбила три вертолёта Ми-24. Это было первое применение «Стингеров» в войне. События воодушевили моджахедов, а потери советских войск нарастали как снежный ком – один-два самолёта падали каждый день с характерным белым шлейфом от попадания «Стингера».
Когда в 1987 г. снег на горных перевалах начал таять, что давало возможность для нового витка боевых действий, активизировалась дипломатическая деятельность. США представлял очень способный заместитель госсекретаря по политическим вопросам Майкл Армакост. Не только Горбачёву и его переговорщикам, но и советским генералам стало понятно, что перелома в Афганистане не будет, нужно думать об уходе из страны. 14 апреля 1988 г. после мучительных переговоров с использованием таких терминов, как «негативная симметрия» касательно снабжения воюющих сторон, были подписаны Женевские соглашения о прекращении советского военного присутствия в Афганистане. Установлена дата окончания вывода советских войск – 15 февраля 1989 года. Командующий 40-й армией генерал Борис Громов выдержал график до последнего дня. 15 февраля закончилась и военная поддержка обоих участников конфликта извне – в теории.
Громов хотел, чтобы договорённости были выполнены правильно. Представителей мировых СМИ доставили из узбекского Термеза в специальный пресс-центр с новым крытым павильоном. По мосту Дружбы тихо пронесли завёрнутое в одеяло тело сапёра, прежде чем журналисты сообразили, что это был последний советский солдат, погибший в десятилетней войне. Камеры мировых агентств сфокусировались в центре моста, где остановился одинокий советский танк. Невысокий генерал выпрыгнул из башни, поправил полевую форму и пешком прошёл последние метры до советского берега Амударьи. Там его ждал сын Максим, худой, неуклюжий 14-летний подросток, который крепко обнял отца и подарил ему букет красных гвоздик. Отец и сын прошли последние метры пути из Афганистана вместе.
Арабские рыцари
Советский Союз признал, что за десять лет войны потерял 15 тысяч военнослужащих, несколько сотен тысяч были ранены, десятки тысяч умерли от болезней. Реальные цифры могут быть выше, но это не предмет нашего обсуждения. То, что произошло после ухода Громова, быстро переросло в катаклизм для СССР и национальную катастрофу для афганцев.
Первые признаки появились в мае 1989 г., когда осмелевшее правительство Венгрии посчитало, что может открыть границу с Австрией, не опасаясь советской интервенции. Спустя месяц движение «Солидарность» неожиданно получило большинство на выборах в сейм Польши – так закончилось почти полувековое правление коммунистов. Летом 1989 г. жители Восточной Германии вышли на улицы: сначала их было немного, потом десятки и сотни тысяч и наконец 9 ноября 1989 г. в результате «комедии ошибок» пала Берлинская стена, немцы устремились с востока на запад. Не успел мир переварить эти события, как месяц спустя Вацлав Гавел и его соратники-диссиденты из театра «Волшебный фонарь» совершили «бархатную революцию» в Чехословакии.
Внимание всего мира было приковано к историческим событиям в Восточной Европе или к лицу юного демонстранта, стоящего перед танком, на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Поэтому драма, которая разворачивалась в Афганистане, оказалась на заднем плане. Хотя гуманитарные организации предпринимали героические усилия, чтобы оказать помощь стране, администрация Джорджа Буша – старшего уже не смотрела в сторону бывшей зоны конфликта, вся энергия была направлена на неожиданное окончание холодной войны.
Отвернувшись от Афганистана, США оттолкнули и верного союзника – Пакистан. Не имея больше возможности оттягивать одобренные Конгрессом санкции, связанные с пакистанской ядерной программой, Вашингтон лишил Исламабад своего расположения.
Роль так называемых «афганских арабов» в десятилетней войне против советской оккупации является темой острых дебатов и не всегда правдивых комментариев. В начале 1980-х гг. призыв к джихаду (священной войне) достиг всех уголков исламского мира и заставил арабов – молодых и старых, с разной мотивацией – отправиться в Пакистан, чтобы взять в руки оружие, пересечь границу и воевать против Советов в Афганистане. Среди них были добровольцы, одержимые гуманитарными ценностями, авантюристы, искавшие путь к славе, и психопаты. Когда стало понятно, что война затянулась, некоторые арабские государства начали тайно выпускать заключённых из тюрем и отправлять на джихад в надежде, что те никогда не вернутся. За десять лет войны через Афганистан и Пакистан прошли около 25 тысяч арабов. В какой-то момент ЦРУ рассматривало возможность создания отрядов арабских добровольцев, но в итоге отказалось от идеи, посчитав её неразумной и нежизнеспособной. Хотя об этом часто пишут, ЦРУ никогда не рекрутировало, не обучало и не использовало арабских волонтёров, прибывших в Пакистан. Идея о том, что афганцам нужны боевики из другой культуры, глубоко ошибочна и не учитывает базовые исторические и культурные факты. Командиры моджахедов считали арабов, приехавших в Афганистан из Пакистана, источником неприятностей – чуть меньшим, чем советские войска. Однако в плане финансирования арабы из стран Персидского залива сыграли позитивную, даже критически важную роль в войне. В отдельные месяцы 1987–1988 гг. арабы собирали у себя дома и в Пакистане до 25 млн долларов на гуманитарные и строительные проекты. Одним из самых известных организаторов сбора средств был Усама бен Ладен, сын саудовского миллиардера.
Бен Ладен работал в Афганистане с начала 1980-х гг., рекрутировал арабов в странах Персидского залива для джихада, а потом сосредоточился на строительных проектах, создании приютов для детей и вдов, а также возведении дорог и системы бункеров на востоке Афганистане. Бен Ладен и ещё несколько саудовцев участвовали в боевых действиях в 1987 г. вместе с Исламским союзом освобождения Афганистана Абдула Расула Сайяфа – афганца, прошедшего обучение в Египте и ставшего членом организации «Братья-мусульмане»[1], а позже приверженцем саудовского ваххабизма. Сайяф и его саудовцы отлично себя проявили в ключевых боях в Джаджи и Али Кхеле, остановив наступление советских подразделений и отрядов Демократической Республики Афганистан, которое могло привести к уничтожению складов моджахедов и захвату провинции Пактия. В тех боях погибло около двадцати саудовцев и зародилась военная слава Усамы бен Ладена.
Но тогда роль «афганских арабов» мало кого заботила. Только некоторые западные гуманитарные организации критиковали жёсткий фундаментализм саудовских ваххабитов и деобандского движения, чьё влияние в лагерях беженцев в Пакистане, где находилось уже около 3 млн афганцев, постоянно росло. В этих убогих лагерях родилось и выросло поколение молодых афганцев, воспитывавшихся в духе жёсткого фундаментализма в деобандийских медресе. Именно там были посеяны зёрна «Талибана»[2].
Заходите, господин Талибан
Советские войска ушли из Афганистана в 1989 г., но моджахеды только в апреле 1992 г. смогли взять Кабул и объявили о своей победе. Их триумф был недолгим. Старая ненависть и этнические реалии вновь диктовали ход событий, без объединяющего присутствия иностранных армий государство Афганистан просто распалось. Гражданская война возобновилась с ещё большей ожесточённостью, население было готово пойти по любому мирному пути, и вскоре он появился.
Мистическим образом возникший из хаоса «Талибан» (название происходит от персидского слова, обозначающего исламских студентов, искателей) стал формироваться под руководством одноглазого священнослужителя из провинции Урузган в центральной части Афганистана, которого мир знает как муллу Мохаммеда Омара. Скорее благодаря стечению обстоятельств, а не военной мощи они взяли под контроль пуштунские территории на востоке Афганистана, где до этого в долинах и ущельях действовали бандиты. К 1996 г. талибы захватили Кабул, и афганцы, казалось, приняли их приход как избавление. Запад, не разбираясь, счёл «Талибан» источником нового порядка и возможным инструментом в очередной партии большой игры – гонке за энергоресурсами Центральной Азии. Американские и другие иностранные нефтяные компании искали способы качать природный газ из Туркмении на испытывающие нехватку ресурсов рынки Пакистана. К 1996 г. маршрут предлагаемого трубопровода находился фактически под контролем талибов, и слияние политики, силы и энергетики выглядело очень привлекательно. Но оптимизм сохранялся недолго. В 1997 г. планы по строительству афганского газопровода были отложены, и страна ещё быстрее стала скатываться по нисходящей спирали – стремясь взять под контроль всю страну, «Талибан» действовал чрезвычайно жёстко. Произвол в отношении прав человека и женщин вызвал международное осуждение. Если исключить признание Саудовской Аравией, Объединёнными Арабскими Эмиратами и Пакистаном, Афганистан находился в полной изоляции. Его несостоятельность как государства стала очевидной.
На этом фоне афганские арабы начали возвращаться в Афганистан. Многие из них, как, например, Усама бен Ладен, покинули страну после вывода советских войск, полные решимости добиться радикальных социальных изменений у себя на родине. Их усилия провалились, и они перебрались туда, где можно было спокойно укрыться, – в основном это были государства за железным занавесом. Но с распадом Советского Союза для будущих мировых террористов наступили тяжёлые времена. Они потеряли традиционные площадки в Восточной Европе и СССР, и даже грозный Карлос Шакал оказался в Хартуме, где по стечению обстоятельств обосновался бен Ладен после неудачной попытки добиться перемен в родной Саудовской Аравии. Бен Ладен занимался какими-то проектами в сельском хозяйстве, строительстве и другом бизнесе, но в его сознании росла ненависть к Соединённым Штатам. Это чувство укреплялось во время войны в Персидском заливе, а когда спустя пять лет американские войска так и не убрались из Саудовской Аравии, негодование бен Ладена обрело окончательную форму: всю свою энергию он должен направить против США.
К 1995 г. присутствие бен Ладена в Судане стало проблемой и для Соединённых Штатов, и для Саудовской Аравии, которая к этому времени лишила его гражданства. Судану дали понять, что бен Ладен – главное препятствие для улучшения отношений и Хартуму стоит попросить его уехать. Судан уже начал избавляться от нежелательных персон. Карлос, находившийся на операционном столе в хартумской больнице для проведения реверсивной вазэктомии, неожиданно был скручен французскими офицерами безопасности и отправлен в Париж, где предстал перед судом. Как заявил в интервью PBS президент Судана Омар Хасан аль-Башир, правительство страны предложило держать бен Ладена на коротком поводке или даже передать его саудовцам или американцам. Эр-Рияд якобы отказался, опасаясь, что присутствие бен Ладена вызовет больше проблем, а США спасовали, потому что у них не было на тот момент реальных обвинений против него. В 1996 г., в соответствии с инструкциями, полученными от Вашингтона и Рияда, бен Ладен был выслан из Судана и перебрался в последнюю точку своего террористического маршрута – в Афганистан.
Бен Ладен стал известен широкой публике в 1997 г., когда в интервью CNN заявил, что его последователи стояли за убийством 18 американских солдат в Сомали в 1993 году. Через год он выпустил фетву (в исламе – решение, выносимое по какому-то вопросу) с призывом начать полномасштабную войну против всех американцев. Но в мировое сознание он навсегда вошёл в августе 1998 г., когда террористы, связанные с его организацией «Аль-Каида»[3], одновременно привели в действие взрывные устройства у посольств Соединённых Штатов в Кении и Танзании, погибли 224 человека, в том числе 12 американцев, 5 тысяч были ранены. Реакция США была моментальной, но безрезультатной – 75 крылатых ракет выпустили по тренировочным лагерям бен Ладена в Афганистане и фармацевтическому заводу в Судане, где могли производиться заготовки для химического оружия. Бен Ладен не пострадал, а атака в Судане по сей день вызывает споры.
Назад в будущее
С 1998 г. охота на бен Ладена стала основным мотивом американской политики в Афганистане. Хотя талибы неоднократно заявляли, что контролируют саудовца и он не может совершать атаки, в которых его обвиняют, в том числе на эсминец «Коул» в Адене, на башни Всемирного торгового центра и Пентагон, правительство США не сомневалось, что виновен именно бен Ладен. Точка невозврата в конфронтации с ним и теми, кто его укрывает, пройдена.
Возможно, по-другому и быть не могло, но то, как начнётся новая война США с терроризмом, определит дальнейший ход событий. Тщательно выстраиваемая коалиция будет функционировать не так, как во время войны в Персидском заливе. Для выполнения военных задач в той короткой войне против Ирака было достаточно американцев, британцев и французов. Участие арабских государств не требовалось, но было важно для использования Соединёнными Штатами баз вблизи Ирака. В новом конфликте роли в значительной степени изменятся. Партнёры коалиции в лице арабских и исламских государств будут выполнять конкретные оперативные задачи на переднем крае. Они должны выступить как мультипликаторы силы традиционного альянса американских и европейских служб разведки и безопасности и спецназа.
История заканчивается там же, где и началась – в форте Мични. Администрация Джорджа Буша – младшего пытается сбалансировать свои военные и политические цели, поэтому планы отправить американские войска в Афганистан для захвата бен Ладена должны оцениваться по их практичности и политическим последствиям. Назойливые призывы добавить свержение талибского режима к списку целей в Афганистане выглядят привлекательно с точки зрения прав человека, но её тоже нужно взвешивать с позиции возможного повторения терактов 11 сентября.
Кто-то призывает вооружать афганский «Северный альянс», лишившийся лидера, и вступать с ним в коалицию. Группировка полевых командиров, тщательно отобранных покойным предводителем альянса Ахмад Шахом Масудом, сегодня контролирует около десятой части территории Афганистана. Они уже получают военную и финансовую помощь от России и Ирана, поэтому кажутся логичным партнёром в операции США по обнаружению и нейтрализации террористической сети бен Ладена и свержению режима талибов.
Но это не самый разумный путь. Не только из-за иронии ситуации – объединяться с русскими в афганской войне, просто вряд ли удастся выполнить обе задачи. Очень сомнительно, что силы «Северного альянса» способны захватить бен Ладена и его последователей, и нет никаких гарантий, что они смогут низложить талибов. Наоборот, наиболее вероятным результатом альянса американцев с боевиками Масуда станет объединение пуштунского большинства вокруг «Талибана» и возобновление кровопролитной гражданской войны, которая продолжится, пока Вашингтон не откажется от своих планов. Преобладающая и крупнейшая этническая группа в Афганистане будет доминировать и дальше, заменить пуштунов и талибов на состоящий преимущественно из таджиков и узбеков «Северный альянс» практически невозможно. Угроза оказать помощь альянсу может стать полезной стратегией в краткосрочной перспективе, если использовать её аккуратно, но любой альянс с преемниками Масуда будет иметь эффект бумеранга.
Американской администрации скорее стоит попытаться отделить от «Талибана» часть пуштунского населения. Пуштуны, заключившие союз с талибами в последние пять лет, пошли на это, потому что те предлагали путь к миру после десятилетий разрушительной войны. Они не подписывались на войну с США, чью мощь многие из них помнят ещё по временам советской оккупации. Администрация, похоже, понимает это и медленно собирает ресурсы на пуштунской территории.
Сменить эмира в Афганистане могут только сами граждане Афганистана. Если кто-то сомневается, спросите об этом британцев и русских.
