Соотношение сил между Западом и Востоком меняется в пользу последнего. Этот процесс набирает обороты и в скором времени кардинально изменит как факторы, влияющие на решение международных задач, так и сами эти задачи. На Западе уже многие понимают: могущество Азии растет. Однако осознание происходящих перемен пока еще не воплотилось в готовность к ним. И вот что опасно: западные государства рискуют повторить свои прошлые ошибки.
Значительное перераспределение сил между странами, не говоря уже о регионах, – событие нечастое, и редко когда оно проходит мирно. В начале XX века имперский порядок и амбициозные устремления набиравших силу Германии и Японии не смогли приспособиться друг к другу. В результате разразилась война, которая привела к тотальному разрушению обширных районов планеты. Сегодня международную политическую систему ожидает еще более масштабная трансформация, которая потребует к тому же усвоения явно иных политических и культурных традиций. На сей раз честолюбцами, стремящимися играть более заметную роль, являются густонаселенные страны Азии. Эти поднимающие голову державы, подобно Японии и Германии начала прошлого столетия, руководствуются националистической идеологией, добиваются исправления прошлых ошибок и стремятся занять свое место под солнцем. Экономический рост азиатских стран повышает их политическую и военную мощь, усугубляя тем самым потенциальный урон от конфликтов в этой части света. В «горячих точках» региона, таких, как Тайвань, Корейский полуостров и разделенный Кашмир, попытки мирного решения провалились. Теперь в любом из этих районов могут развернуться полномасштабные вооруженные действия, в сравнении с которыми нынешние столкновения на Ближнем Востоке покажутся полицейскими операциями. Короче говоря, положение в Азии сопряжено с огромным риском и в будущем станет подлинной проверкой способности Запада правильно сориентироваться в возникшей ситуации.
Наиболее заметный подъем сегодня отмечается в Китае. Однако помимо Китая, Индия и другие азиатские государства демонстрируют такие темпы роста, которые, возможно, в ближайшие десятилетия превысят соответствующие показатели ведущих западных стран. Китайская экономика растет более чем на 9 % в год, индийская – на 8 %, а «тигры» Юго-Восточной Азии преодолели последствия финансового кризиса-1997 и возобновили движение вперед. Ожидается, что к 2010 году китайская экономика по своему объему превысит вдвое германскую, а к 2020-му оставит позади японскую, ныне вторую в мире. Если Индии удастся в течение ближайших 50 лет сохранить 6-процентный темп роста, что, по мнению ряда финансовых аналитиков, вполне возможно, то за это время она сравняется с Китаем или опередит его. Однако похоже, что и в самой Поднебесной необычайный экономический подъем продлится еще несколько десятилетий, – если, конечно, Пекин совладает с колоссальными трудностями, вызванными быстрым ростом, такими, как внутренняя миграция из сельской местности в города, высокий уровень безработицы, обременение банковской системы крупными долгами и всеобъемлющая коррупция. Китаю предстоит сегодня выдержать сложнейшее испытание в связи с переходом к рыночной экономике. Пекин сталкивается с проблемами усиления инфляции, «мыльных пузырей» в сфере недвижимости и нарастающей нехватки ключевых ресурсов, в частности нефти, воды, электроэнергии и стали. Он сдерживает рост денежных запасов, ограничивает размеры ссуд, выдаваемых крупными банками, в то же время не оставляя усилий по укреплению слабого банковского сектора. Чтобы снизить затраты на импорт, Китай также рассматривает возможность повышения стоимости своей привязанной к доллару валюты. Если эти меры по «охлаждению» экономики, заметно выросшей и значительно децентрализованной со времен последнего перегрева десять лет назад, не сработают, ее ожидает обвал.
Такой колоссальный спад – даже временный – приведет к тяжелейшим последствиям. Сегодня Китай играет столь важную роль в мировой экономике, что его экономическое здоровье неизбежно влияет на состояние системы в целом. Он выступает в роли паровоза, который тянет за собой другие азиатские страны, выздоравливающие после кризисов 1990-х годов. Япония, к примеру, больше других выигрывает от китайского экономического роста, обусловившего улучшение ее основных экономических показателей, включая уровень потребительских расходов. Согласно последней официальной статистике, в четвертом квартале 2003-го реальный рост ВВП Японии составил 6,4 % – это самый высокий квартальный показатель с 90-х годов прошлого века. Ныне, благодаря Китаю, Япония, кажется, наконец приходит в себя после долгих десяти лет экономического спада. Но эта тенденция может прекратиться в случае обвала китайской экономики.
Индия тоже представляет собой серьезную силу. Несмотря на неустойчивый характер экономических реформ, эта страна начала движение по резко восходящей траектории, чему способствовала процветающая индустрия программного обеспечения и бизнес-обслуживания, снабжающая корпорации в США и других развитых странах. Система государственного регулирования экономики по-прежнему неэффективна, но 25 лет половинчатых реформ позволили зародиться динамичному частному сектору. Успехи в экономике влияют и на основные настроения в обществе: спустя полвека индийцы наконец перестают ощущать себя жертвами колониализма.
Другие государства Юго-Восточной Азии последовательно интегрируют свои экономические системы в крупную сеть, действуя во имя этого на основе договоренностей в сфере торговли и инвестиций. Но в отличие от прошлых лет центральное звено данной сети – Китай, а не США или Япония. Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) наконец-то серьезно рассматривает вариант создания валютного союза. В результате может возникнуть огромный торговый блок, на который придется львиная доля экономического роста в Азии да и во всем мире.
Плата за успех
Экономический подъем в Азии только начинается, и если основные государства региона сумеют сохранить стабильность, одновременно улучшая ситуацию в политической сфере, то быстрый рост может продолжаться десятилетиями. Однако неизбежными спутниками устойчивого прогресса являются различные ситуации напряженности.
В первую очередь это коснется взаимоотношений между ведущими державами региона. Например, в истории еще не было случая, чтобы Китай и Япония обладали всемогуществом в одно и то же время. На протяжении веков Китай являлся мощным государством, а Япония бедствовала. В последние же 200 лет дело по преимуществу обстояло наоборот. Одновременное могущество обоих государств станет беспрецедентной проблемой. Индия и Китай между тем так и не пришли к разрешению пограничного спора, длящегося уже 42 года, и по-прежнему не доверяют друг другу. Способны ли теперь эти три державы сосуществовать в мире, или же они столкнутся лбами в борьбе за влияние в регионе, за доступ к энергетическим ресурсам, за безопасность морских трасс и за суверенитет над островами Южно-Китайского моря?
Каждая из азиатских стран-честолюбцев вовлечена во взрывоопасные территориальные конфликты, каждую раздирают различные внутренние проблемы, такие, как массовые перемещения людей, лишившихся крова, косность политической системы, межнациональная рознь, слабые финансовые институты и крайне высокий уровень коррупции. Как и в прошлые годы, внутренние кризисы могут спровоцировать международную конфронтацию.
Тайвань – самый опасный тому пример. Уже более 30 лет прошло с тех пор, как Америка признала единый Китай, одновременно призвав обе стороны к поиску мирного разрешения проблемы Тайваня. Несмотря на последующее расширение экономических и социальных связей между материком и островом, их политические отношения испортились. Тайвань под руководством нынешнего президента, по-видимому, понемногу движется по направлению к полной независимости. Одновременно континентальный Китай по-прежнему стремится изолировать Тайвань и угрожает ему, размещая полтысячи ракет на своей стороне Тайваньского пролива. Соединенные Штаты, действуя в соответствии со своими обязательствами по защите безопасности Тайваня, поставили на остров еще более совершенную военную технику. Если, вопреки предупреждениям Вашингтона в адрес обеих сторон, Тайвань переступит черту между временной автономией и независимостью или у Китая кончится терпение, регион может взорваться.
Кашмир, как и прежде, разделен между ядерной Индией и ядерным Пакистаном. С 1989 года это противоборство унесло 40 тысяч жизней, причем многие погибли в ходе стычек на контрольной линии, разъединяющей участников противостояния. В последнее время Индия и Пакистан смягчили жесткую риторику по отношению друг к другу, но ни та, ни другая сторона, по-видимому, не готова к взаимоприемлемому соглашению. Экономическая или политическая нестабильность в Пакистане вполне может снова разжечь конфликт.
Еще одна потенциально опасная точка – Северная Корея. В ходе нескольких раундов шестисторонних переговоров, состоявшихся не столь давно под эгидой Китая, так и не удалось убедить Ким Чен Ира свернуть свою ядерную программу в обмен на гарантии безопасности и помощь изношенной северокорейской экономике. Вместо этого на переговорах звучали взаимные упреки: США, дескать, слишком мало предлагают, а Северная Корея по-прежнему бескомпромиссна; Китай же обвинялся в недостаточном давлении на соседа, который от него зависит. К тому же, судя по недавно обнаруженным данным, можно заключить, что в деле развития своей ядерной программы КНДР добилась куда более значительных успехов, чем считалось ранее. Время, отпущенное для преодоления кризиса путем переговоров, возможно, истекает, предупредил пекинских лидеров в ходе апрельского визита в Китай вице-президент США Дик Чейни.
Смена приоритетов
Более полувека США обеспечивали стабильность в Тихоокеанском регионе за счет военного присутствия, альянсов с Японией и Южной Кореей, а также благодаря своей приверженности продвижению экономического прогресса. Действительно, на начальном этапе работы администрация Буша подчеркнула свое намерение укреплять в регионе традиционные связи и рассматривать Китай скорее как стратегического соперника, чем потенциального партнера. Однако последние события – включая теракты 11 сентября 2001 года – изменили основную направленность американской политики. Сегодня от Южной Кореи ожидается гораздо меньше, чем в прошлом. Причиной тому – новые сеульские лидеры, которые представляют молодое поколение корейцев, очарованных Китаем, недовольных Америкой и не испытывающих страха перед Северной Кореей.
Тем временем Япония чувствует себя незащищенной в условиях нарастающего напряжения вокруг Тайваня и рядом с набирающим силу Китаем и ядерной КНДР. В этой связи Токио принял решение о создании с помощью США собственной системы противоракетной обороны и подумывает о том, чтобы ослабить конституционные ограничения на развитие и размещение своих вооруженных сил.
Подобные шаги встревожили соседей Японии. Напряжение еще больше возрастет, если Токио, утратив веру в гарантии безопасности, предоставленные Соединенными Штатами, решит создать ядерное оружие в качестве сдерживающего фактора. Еще хуже для Америки было бы, если бы Пекин и Токио попытались объединиться в стратегический альянс, вместо того чтобы поддерживать независимые отношения с США. Дабы предвосхитить подобное развитие событий, Вашингтон должен вести себя так, чтобы при любом маневрировании в отношении Китая и обеих Корей не посеять в японском руководстве и тени сомнения в верности Америки своим обязательствам в регионе.
Тем не менее Япония со всеми ее непрекращающимися экономическими и демографическими проблемами не сможет стать центральным государством в какой-либо новой системе распределения сил в Азии. Вместо нее эту нишу займет Китай, а в конце концов и Индия. Таким образом, от отношений с этими двумя растущими гигантами во многом будет зависеть наше будущее, и вовлечение Пекина в сотрудничество не должно уйти с повестки дня, даже если кое-кто в команде Буша по-прежнему убежден, что США и Китай рано или поздно окажутся соперниками. Для политиков такого склада стратегическая реальность состоит в несовместимости жизненных интересов различных государств.
Что касается военной сферы, то тут Америка укрепляет свои позиции, осуществляя самую масштабную за последние полвека передислокацию сил. Часть этой передислокации – открытие «второго фронта» в Азии. Американское присутствие больше не ограничивается несколькими крупными опорными базами на тихоокеанском побережье Азии; сегодня США значительно продвинулись в самое сердце континента, выстраивая сеть баз-плацдармов в Центральной Азии. Необходимость создания этой сети обосновывалась борьбой с терроризмом, но пекинские аналитики подозревают, что негласная цель США – особенно в контексте недавно усиленного военного сотрудничества с Индией – состоит в мягком сдерживании Китая.
Со своей стороны Китай модернизирует свои вооруженные силы как с целью повысить шансы на победу в конфликте вокруг Тайваня, так и с тем, чтобы предотвратить агрессию со стороны Америки. Пекинская военная доктрина сосредоточена ныне на противодействии американскому высокотехнологичному оборудованию: информационным сетям, самолетам-невидимкам Stealth, крылатым ракетам и корректируемым авиационным бомбам.
В выросших военных бюджетах Китая подозрительные американцы усматривают признаки, сигнализирующие о намерении Пекина «свернуть» американское присутствие в Восточной Азии. Поэтому Вашингтон так упорно стремится использовать Индию, по-видимому решительно вступившую на путь экономического и военного роста, в качестве противовеса Китаю, а также убежденного сторонника демократии. Чтобы выступить в этой двойной роли, Индии необходимо ускорить процесс экономических реформ и предотвратить разжигание индусского национализма, который проповедует партия Бхаратия джаната, потерпевшая неожиданное поражение на недавних парламентских выборах. Руководство победившего Индийского национального конгресса (ИНК) обещало продолжать экономические реформы, одновременно решая проблемы бедствующего сельского населения, обеспечившего партии победу на выборах. Окрыленные победой, представители ИНК заявили, что будут добиваться повышения годовых темпов роста с нынешних 8 до 10 %.
Если же партия не будет следовать светским традициям управления государством, это сведет на нет целесообразность привлечения Индии к американской кампании, направленной на противодействие влиянию радикальных исламистов. На сегодняшний день порочная религиозная идеология, отрицающая любое светское правление, имеет весьма незначительное влияние среди многочисленного мусульманского населения Индии и соседствующих с нею государств Центральной и Юго-Восточной Азии. К примеру, нынешней зимой и весной фундаменталистские исламские партии показали невысокие результаты на парламентских выборах в Малайзии и Индонезии. Но с иных точек зрения, деятельность радикальных исламистов превращается в серьезную угрозу для региона. Слабые правительства и повсеместная коррупция создают плодородную почву для деятельности в поддержку террора – обучения, вербовки и оснащения террористов. Факты указывают на существование непрочной сети разрозненных южноазиатских террористических группировок, предоставляющих друг другу финансовую помощь и содействие в проведении операций.
Результаты недавних опросов показывают, что антиамериканская позиция радикальных исламистов находит все больше сторонников – во многом из-за действий США в Ираке и оказания поддержки правительству Шарона в Израиле. Последствия взрыва возмущения, вызванного жестоким обращением с иракскими заключенными, еще только предстоит оценить в полном объеме, но в мусульманских сообществах по всему миру уже созрело чувство глубокого негодования по поводу того, что они воспринимают как пренебрежение интересами палестинцев со стороны администрации Буша. Улаживание палестино-израильского конфликта не покончит с терроризмом, а идеологическую войну в рамках ислама должны вести сами мусульмане. И все же Соединенные Штаты могли бы усилить лагерь умеренных в мусульманском мире, сочетая эффективную публичную дипломатию с изменением своей политической линии. Америке не следует ограничиваться созданием теле- и радиостанций, распространяющих альтернативный взгляд на цели ближневосточной политики Вашингтона. Соединенным Штатам необходимо пополнить свои оскудевшие ресурсы публичной дипломатии: расширить штат экспертов-лингвистов, снова открыть библиотеки иностранных языков и культурные центры, финансировать обменные программы. Учитывая, что в Азии много мусульман, как правило терпимо относящихся к Америке, США должны энергично способствовать созданию привлекательных альтернатив радикальному исламизму.
Необходимые изменения
Чтобы приспособиться к значительному сдвигу в соотношении сил, стремительно происходящему в Азии, Соединенным Штатам требуется провести обширную подготовительную работу, задействовав в этих целях исполнительную власть и Конгресс. Готовность администрации к диалогу с Китаем свидетельствует о том, что ее изначальная позиция по данному вопросу меняется к лучшему. Эта перемена проявилась в попытках Вашингтона сотрудничать с Пекином в борьбе против терроризма и в проведении переговоров с Северной Кореей, а также в нежелании решать торговые и валютные споры с помощью таможенных пошлин. Однако в других вопросах Вашингтону еще предстоит пересмотреть свой подход. Численность американских сотрудников в самом Китае явно недостаточна. Несмотря на огромное увеличение объемов работы, в американском посольстве в Пекине трудятся около тысячи человек – это в два раза меньше, чем запланировано для нового посольства в Ираке. Медленно продвигается обучение американских чиновников азиатским языкам. Что касается молодого поколения, то на сегодняшний день в Китае учатся всего несколько тысяч американских студентов, в то время как в Америке получают образование более 50 тысяч китайцев.
В будущем Соединенные Штаты должны обеспечить лидерство в инициировании соглашений, направленных на укрепление региональной безопасности. Моделью таких соглашений может служить находящаяся на рассмотрении сторон американо-сингапурская договоренность о расширении сотрудничества в борьбе с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Америка должна также оказывать поддержку странам с открытой экономикой, иначе она рискует лишиться участия в будущих торговых соглашениях. США следует сделать все возможное, чтобы их предсказания о стратегическом соперничестве между США и Китаем не сбылось. Такое соперничество на самом деле возможно, и Соединенные Штаты должны быть готовы к подобному повороту событий. Но было бы неправильно говорить, что оно неизбежно: сотрудничество все еще способно принести огромные успехи.
На международном уровне набирающие силу государства Азии должны быть шире представлены в ключевых организациях, начиная с Совета Безопасности ООН. Необходимо, чтобы в этом важном органе были представлены не только государства – победители во Второй мировой войне: его состав должен отражать зарождающееся соотношение сил на планете. То же касается и других основных международных институтов. Согласно недавнему исследованию Института Брукингса, «налицо фундаментальное несоответствие между сегодняшней реальной обстановкой в мире и существующими механизмами глобального управления. Ярчайшим примером этого анахронизма является “большая семерка/восьмерка” – эксклюзивный клуб промышленно развитых держав, представляющий прежде всего западную культуру». Канадский премьер Пол Мартин предложил поднять до представительства на высшем правительственном уровне статус встреч «большой двадцатки», в которую входят десять индустриальных государств и десять стран с развивающейся рыночной экономикой. Таким образом, десять стран с многомиллионным населением и растущей экономикой могут быть подключены к участию в управлении глобальной экономикой.
От таких преобразований зависят авторитет и эффективность работы международных организаций: только подобные перемены обеспечат им возможность внести весомый вклад в дело сохранения мира на Земле. Не являясь стопроцентной гарантией успеха, перестройка институтов в соответствии с реальной расстановкой сил в мире, даст больше оснований для надежды, чем если бы мы позволили им утратить полезность и вернулись к неумеренной и непредсказуемой политике баланса сил и всеобщей экономической конкуренции.
Данная статья опубликована в журнале Foreign Affairs №4 за 2004 год.
