01.05.2021
Общеевразийский дом и консервативная политэкономия
№3 2021 Май/Июнь
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-180-185
Гленн Дисэн

Профессор Университета Юго-Восточной Норвегии.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

К концу холодной войны Михаил Горбачёв выступал за общеевропейский дом с отдельными комнатами для размещения капиталистических и социалистических государств. Инициатива предусматривала преобразование международной политики путём содействия сотрудничеству и конкуренции. Цель состояла в том, чтобы отделить противостояние идей и идеологий от разрушительного соперничества военных блоков.

 

Общий европейский дом, который так и не возник

 

Вашингтон отверг идею общеевропейского дома и вместо этого выдвинул альтернативу «целостной и свободной Европы», которая стала мантрой либерального универсализма и экспансионизма НАТО. В этом формате европейский дом должен состоять только из одной, либерально-демократической комнаты под руководством США. Формат либерального универсализма нанёс России ущерб, поскольку он, по существу, сохранил политику блоков и реорганизовал отношения на основе субъектно-объектного разделения и неравенства.

В рамках модели, где Запад был учителем либерализма, а Россия – учеником, согласование и гармонизация политических интересов больше не предусматривались. Вместо этого российская политика стала называться «поведением», а сотрудничество превратилось в менторский подход к вознаграждению или наказанию России. Исчезло концептуальное пространство для конкурирующих интересов: преподаватель получил право формировать международную систему, а ученик должен был соглашаться на односторонние уступки.

Либеральная гегемония оказалась возможной благодаря концентрации экономической власти на Западе, которая закладывает основу централизованной и либеральной международной экономики. Таким образом, перед Россией стояла двоякая задача: с одной стороны, развивать стратегическую автономию и диверсифицировать экономические связи, чтобы уменьшить зависимость от Запада, а с другой – отказаться от либерального универсализма как основы субъектно-объектного разделения в международной системе.

 

Обустройство русской комнаты в Большом евразийском доме

 

С начала XIX века экономические националисты признавали, что экономика неразрывно связана с национальным строительством. Свободная торговля была отвергнута, поскольку закрепляла административный контроль Великобритании над международной экономикой благодаря её конкурентным преимуществам – более зрелой промышленности, господству над морями и сильным банкам. Соединённые Штаты, Германия, Франция, Россия и другие растущие державы использовали разные форматы трёхкомпонентной геоэкономической стратегии. Они стремились обеспечить национальный контроль над стратегическими отраслями, транспортными коридорами и финансовыми инструментами, дабы защитить свою политическую автономию в международной системе, где царствовала Великобритания.

В реалистской теории мир устанавливается, когда существует международный баланс сил и стимулов для сохранения статус-кво. Геоэкономический эквивалент предполагает, что мир возможен при балансе зависимости, когда страны избегают чрезмерной опоры на более могущественные государства.

Преимущества экономической взаимосвязанности ограничены потребностью политической автономии. Недаром немецкий экономист Фридрих Лист утверждал в 1841 г.: «Конечная цель рациональной политики – это… объединение всех наций под общим правом, цель, которая может быть достигнута только путём максимально возможного уравновешивания самых важных наций земли в нынешней цивилизации, процветании, трудолюбии и могуществе, преодолении существующих между ними антипатий и конфликтов в симпатию и гармонию»[1].

Евразийское географическое положение России препятствовало её развитию по пути западноевропейской морской державы. Имеет место давняя историческая преемственность попыток Запада контролировать российские морские коридоры – от Столбовского договора 1617 г. до условий капитуляции Крымской войны и нынешнего экспансионизма НАТО в отношении Чёрного, Балтийского и Баренцева морей.

В конце XIX века министр финансов России Сергей Витте (1892–1903) признал евразийское решение как способ снизить чрезмерную зависимость от западной торговли, транспортных коридоров и финансов: «Экономические отношения России к Западной Европе вполне сходны с отношением колониальных стран к своим метрополиям: последние смотрят на свои колонии как на выгодный рынок, куда они могут свободно сбывать произведения своего труда, своей промышленности и откуда могут властной рукой вычерпывать необходимое для них сырьё»[2]. Витте сознавал необходимость стратегической самостоятельности и диверсификации, поскольку руководил строительством Транссибирской железной дороги, которая должна была подкрепляться стратегической автономией в промышленности и финансах за счёт торговли с Азией.

В современном международном экономическом порядке многополярность также требует геоэкономической стратегической автономии для конструирования регионов. Большая Евразия бросает вызов первенству США, формируя коллективную стратегическую автономию и влияние с помощью новой промышленности, транспортных коридоров и финансовых инструментов. В рамках многополярной Большой Евразии Россия развивает различные стратегические отрасли и внутреннюю цифровую экосистему для управления новой промышленной революцией. На Россию ориентированы транспортные коридоры (Северный морской путь, сухопутный коридор Восток – Запад и бимодальный коридор Север – Юг), финансовые учреждения и платёжные системы, которые являются либо национальными, либо частью Евразийского экономического союза или БРИКС, либо действуют в рамках компетенции Шанхайской организации сотрудничества.

В речи Владимира Путина на Генеральной Ассамблее ООН в 2015 г. прозвучали такие слова: «В противоположность политике эксклюзивности Россия предлагает гармонизацию региональных экономических проектов, так называемую интеграцию интеграций, основанную на универсальных прозрачных принципах международной торговли»[3]. Ссылка на гармонизацию экономических проектов и интересов, в отличие от стремления к централизованной международной экономической системе, имеет поразительное сходство с идеями справедливой торговли Фридриха Листа и Александра Гамильтона, первого министра финансов США. Интеграция интеграций влечёт за собой многополярность за счёт сохранения стратегической автономии в рамках взаимосвязанной международной экономической системы.

Иными словами, российские геоэкономические инициативы нацелены на обустройство отдельной комнаты для России в рамках общеевразийского дома.

 

Консервативная политическая экономия

 

Политическая экономия Большой Евразии поддерживает консервативное возрождение России. Консервативная платформа для общеевразийского дома вполне осуществима и отвечает историческим задачам России по сохранению своей цивилизационной самобытности в процессе модернизации. Расширение экономических связей через Большую Евразию предлагает то, чего у России никогда не было в прошлом, – органичный путь к конкурентоспособной политической экономии, а не смешивание модернизации с преобразованием России в западное государство.

Евразийский раскол в России с XIII века обрёк русских консерваторов на вечный поиск естественного для себя движения к модернизации. Россия была отрезана от артерий международной торговли, и в результате модернизация начала подразумевать воссоединение с морскими коридорами и «возвращение» в Европу.

Цивилизационная задача по совмещению культурной самобытности с экономической модернизацией оказалась весьма проблематичной для России, поскольку её двойственность географически проявлялась как противопоставление восточной и западной идентичности.

В начале XVIII века Пётр Великий интерпретировал Просвещение с точки зрения географии как модернизацию России и превращение её в морскую державу, что было дополнено культурной революцией, искоренявшей «московитское» и евразийское прошлое страны. Впоследствии российское общество разделилось на либералов, стремящихся модернизировать Россию, превратив её в западноевропейское государство, и консерваторов, часто сопротивляющихся экономической модернизации, чтобы сохранить её цивилизационную самобытность. Многие консерваторы-славянофилы даже противоречили консервативной концепции органического роста, стремясь повернуть время вспять, к допетровской эпохе.

Евразийские консерваторы в 1920-е гг. реформировали консерватизм и стремились преодолеть внутренние разногласия. Например, Пётр Савицкий утверждал, что исторические беды России были результатом попытки евразийской державы модернизироваться и превратиться в западноевропейскую морскую державу[4]. Главной проблемой для русского консерватизма оказалась фрагментированная история. Требовалась консервативная концепция, объединяющая все различные и противоречивые периоды российской истории. Видный консерватор Николай Бердяев признавал, что «развитие России было катастрофическим» из-за отсутствия преемственности: «Для русской истории характерна прерывность. В противоположность мнению славянофилов, она менее всего органична. В русской истории есть уже пять периодов, которые дают разные образы. Есть Россия киевская, Россия времён татарского ига, Россия московская, Россия петровская и Россия советская. И возможно, что будет ещё новая Россия»[5].

Геоэкономика Большой Евразии стремится объединить фрагментированную российскую историю и политику, поскольку либерализм может быть отделён от концепции вестернизации России, а консерваторы имеют шанс направить евразийский путь к органичному росту. Кроме того, эта инициатива поддерживает стратегическую автономию и жизнеспособность международной системы, основанной на суверенном равенстве.

Данный комментарий является адаптированной версией материала, заказанного Международным дискуссионным клубом «Валдай» и впервые опубликованного на сайте клуба в разделе «Аналитика» https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/.
Тогда и сейчас
Арчи Браун
Сегодня мы дальше, чем тридцать лет назад, от «общего европейского дома» (мечта Горбачёва) и «единой и свободной Европы» (выражение Буша-старшего), не говоря уже о «новом мировом порядке», который упоминали оба.
Подробнее
Сноски

[1]      List F. The National System of Political Economy, Longmans, Green & Company, London, 1841, p. 96.

[2]      Всеподданнейший доклад министра финансов С. Ю. Витте Николаю II о необходимости установить и затем непреложно придерживаться определённой программы торгово-промышленной политики империи.

[3]      Президент России. Официальный сайт. URL: http://special.kremlin.ru/events/president/news/50385

[4]      Savitsky, P. Exodus to the East. Charles Schlacks, Jr. Publisher, Bersfield, 1996.

[5]      Бердяев Н. Русская идея (Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века). – Париж, 1946. – 260 с.

Нажмите, чтобы узнать больше
Содержание номера
О птице и устрице (Вместо вступления)
Ким Васильев
Лейтмотив
Циркуляция против изоляции
Александр Ломанов
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-8-20
Претендент под давлением
Чэнь Чэньчэн
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-21-29
На грани войны
Кевин Радд
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-30-47
Война с Китаем из-за Тайваня: и что тогда?
Чез Фриман
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-48-60
Как КНР и России избежать новой холодной войны с США и их союзниками
Ян Цземянь
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-61-63
Новой холодной войны не будет
Томас Кристенсен
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-64-82
Китайский успех в борьбе за Европу
Василий Кашин, Александр Зайцев
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-83-88
Инновационные войны
Кристофер Дарби, Сара Сьюэлл
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-89-102
Аранжировка
Украинский участок американо-китайского фронта
Наталья Печорина, Андрей Фролов
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-104-121
Фабрика грёз – теперь с Востока
Георгий Паксютов
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-122-135
Интеграционный «план ГОЭЛРО» для XXI века
Тигран Саркисян
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-136-149
Канал влияния?
Павел Гудев, Илья Крамник
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-150-160
Ядерная программа Ирана: что дальше?
Адлан Маргоев
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-162-172
Отголоски
Тогда и сейчас
Арчи Браун
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-174-179
Общеевразийский дом и консервативная политэкономия
Гленн Дисэн
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-180-185
Острова и пакт
Рейн Мюллерсон
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-186-199
Рецензии
Не просто байки
Алексей Малашенко
DOI: 10.31278/1810-6439-2021-19-3-200-204