Очень немногие на Западе считают, что мы должны искать пути прекращения конфликта без капитуляции Кремля. Но если мы этого не сделаем, то вряд ли окажемся в состоянии новой холодной войны. Вместо этого мы можем оказаться втянутыми в войну весьма горячую.
Поскольку вопиющая военная операция России на Украине привела к жестокому завершению периода «после холодной войны», многие убеждены, что мы вступили в новую эпоху холодной войны с Россией. Немногие приветствуют это, но большинство уверены, что Запад снова одержит победу.
В конце концов, мы знаем историю первой холодной войны и её финал. Запад надёжно сдерживал коммунистическую державу за железным занавесом, не допуская её экспансии. Джон Кеннеди пошёл на прямую конфронтацию с Никитой Хрущёвым по вопросу Кубы, и Кремль дрогнул. Рональд Рейган противостоял империи зла, свобода оказалась привлекательнее тирании, и к власти в Москве, в конце концов, пришли разумные реформаторы. Наши опасения по поводу взаимного глобального уничтожения не оправдались.
Но сегодня мы наблюдаем не современную версию этого мнимого моралите, а находимся в закручивающейся спирали эскалации с раздосадованной ядерной державой, которая под давлением забуксовавшей военной кампании и удушающих экономических санкций вскоре может оказаться перед выбором между принятием национального унижения и совершением того, что мы долгое время считали немыслимым: прямым нападением на страну – члена НАТО или даже на Соединённые Штаты.
Советские лидеры никогда не сталкивались с такой дилеммой. Вопреки распространённому мифу, Кеннеди не просто заставил Хрущёва отступить в 1962 г., пригрозив ему перспективой военного удара США по советским ракетным установкам на Кубе, но и предложил советскому лидеру сделку для сохранения лица. Два лидера положили конец кризису, договорившись о компромиссе: демонтаж советских ракет в обмен на демонтаж американских ракет средней дальности в Турции и Италии, в сочетании с обещанием США никогда не вторгаться на Кубу.
После того, как едва удалось избежать катастрофы в связи с Кубинским ракетным кризисом, холодная война велась в соответствии с набором взаимно принятых и согласованных правил, которые помогали управлять соперничеством между Востоком и Западом, а также стабилизировать ситуацию. У двух сторон были несовместимые политические идеологии, ценности и национальные интересы. Однако они разделяли общее понимание того, что в ядерный век война между ними была бы катастрофичной для обеих сторон, и поэтому у них не было другого выбора, кроме как установить правила игры и провести «красные линии» безопасности, которые ни одна из сторон не была готова перейти.
Сегодня у нас нет такого понимания. Почти все соглашения по контролю над вооружениями и управлению кризисами времён холодной войны исчезли, а новые, адаптированные к изменившимся условиям сегодняшнего дня, так и не были согласованы. Московский корреспондент Би-би-си Фарида Рустамова сообщила, что Владимир Путин полагает, будто Запад разрушил все старые правила игры, и Россия теперь ведёт борьбу, не имея никаких сдержек, ограничений или согласованных «красных линий». Недавнее распоряжение Путина о переводе стратегических ядерных сил России на «особый режим боевого дежурства» позволяет предположить, что она права.
Центр тяжести в западных СМИ и общественном мнении существенно сместился со времён холодной войны. В течение как минимум десятилетия в Америке не было значительного числа сторонников какой-либо разрядки в отношениях с Москвой.
Обоснованно возмущенные военной операцией Путина на Украине, наши политические обозреватели СМИ и воины в твиттере сосредоточились на том, как обеспечить поражение России и отстранение Путина от власти.
Но наступление кибер-эпохи повысило шансы на эскалацию прямого конфликта между Востоком и Западом по сравнению с временами холодной войны. При этом мало что делается для снижения потенциальной разрушительности такого конфликта. Наша зависимость от практически беззащитной цифровой инфраструктуры делает Соединённые Штаты гораздо более уязвимыми для кибератак из-за рубежа, чем это было всего несколько десятилетий назад. Путин публично предупредил, что экономические санкции Запада означают фактическое объявление войны России. Как мы можем отреагировать, если российские кибербойцы в отместку выведут из строя американские электростанции или сорвут торги на Уолл-стрит? Если стороны начнут атаковать критически важную инфраструктуру, не появится ли у них искушение нацелиться на военные и разведывательные спутники, от которых зависит способность каждой из сторон обнаруживать опасность и реагировать на ядерные удары?
Мы не можем знать, как эти разрозненные факторы в совокупности могут повлиять на развитие событий в ближайшие недели. Но справедливо будет отметить, что мы вступаем на terra incognita вместо того, чтобы двигаться к некоему обнадёживающему дежавю – возвращению к регулируемому соперничеству времён холодной войны, которое закончилось благополучно, по крайней мере – для Соединённых Штатов и их союзников. Опасности, с которыми мы сталкиваемся сегодня, не являются неуправляемыми, но они, безусловно, беспрецедентны.
По крайней мере, одно авторитетное суждение времён холодной войны сохраняет актуальность в новых обстоятельствах: лидеры сверхдержав не должны загонять друг друга в ситуации, когда им приходится выбирать между потерей лица и развязыванием ядерной войны. По словам Кеннеди, это было главным уроком кубинского ракетного кризиса. Что мы можем сделать и от чего мы должны воздержаться, чтобы не поставить ни Кремль, ни самих себя в безвыходное положение?
Недавнее решение Вашингтона задействовать каналы взаимодействия между военными для недопущения открытого вооружённого конфликта с Россией было мудрым, равно как и выбор НАТО не вводить бесполётную зону над Украиной, что потребовало бы прямого столкновения с российскими самолётами и средствами ПВО. Однако мы должны быть осторожны, чтобы не допустить отката от политики сдерживания и наказания России к попыткам смены режима, что с большей вероятностью спровоцирует ответные действия Путина, нежели его смещение.
Соединённым Штатам также не стоит поддаваться искушению разорвать дипломатические контакты с Москвой.
Чтобы побудить русских прекратить боевые действия, мы должны признать болезненную реальность: им нужен жизнеспособный путь к будущему, в котором санкции будут ослаблены, а войска НАТО не будут размещены на Украине, в то же время обеспечивая её безопасность.
Возмущаясь военной операцией России, очень немногие на Западе считают, что мы должны искать пути прекращения конфликта без капитуляции Кремля. Но если мы этого не сделаем, то вряд ли окажемся в состоянии новой холодной войны. Вместо этого мы можем оказаться втянутыми в войну весьма горячую.
The National Interest
