В докладе «О положении страны» в 2006 году президент Джордж Буш-младший говорил о серьезной проблеме, с которой столкнулись Соединенные Штаты: они оказались в нефтяной зависимости, причем «нефть зачастую импортируется из нестабильных регионов мира». США – крупнейший в мире потребитель нефти, ежедневно импортирующий до 10 млн баррелей (58 % мирового оборота), и эта зависимость растет.
По прогнозам правительства, к 2025 году страна будет ввозить 68 % всей потребляемой нефти. Меры, предложенные в законопроекте об энергетике 2005-го, способны в лучшем случае лишь слегка замедлить рост импорта. Так, если будет разрешено бурение скважин в Национальном арктическом заповеднике на Аляске, США смогут дополнительно получать порядка 1 млн баррелей в сутки, с трудом покрывая лишь 5 % от растущего объема потребления (сейчас – 20,7 млн бар./сут) В своей речи Буш ничего не сказал о больших возможностях для укрепления энергетической безопасности, которые открываются перед Соединенными Штатами в случае развития сотрудничества с Россией. Обе страны могут только выиграть от такого гео-экономического симбиоза. К сожалению, на сегодняшний день длинный список претензий с обеих сторон только тормозит экономические связи, а в результате Вашингтон предпочитает двигаться в кардинально ином направлении – по пути развития ненефтяных видов топлива.
Учитывая уровень потребления нефти в мире, который, по прогнозам, должен еще вырасти в Китае и Индии (примерно на 100–150 % в ближайшие два десятилетия), давление спроса будет и впредь вести к повышению цен. Поставки традиционной парафиновой малосернистой нефти, скорее всего, станут сокращаться, что откроет возможности для увеличения рыночной доли высокосернистой или тяжелой нефти, а также нефти, добываемой из нефтеносного песка, и альтернативных видов топлива.
НЕФТЯНОЕ ОРУЖИЕ
Две трети мировых запасов нефти сконцентрированы на все более беспокойном Ближнем Востоке и контролируются квазимонополистической Организацией стран – экспортеров нефти (ОПЕК). Потребители несут дополнительные расходы, оплачивая из своего кармана безопасность, экономическую неэффективность и монополистическое поведение поставщиков. Из примерно 57 млн бар./сут (87 % мировой добычи), приходящихся на долю 20 крупнейших поставщиков, около 24 млн бар./сут производят страны – члены ОПЕК (43 % мировой добычи с учетом новых членов – Анголы и Судана).
Сегодня нефтяной рынок работает в условиях отсутствия таких защитных мер, как дополнительные добывающие мощности либо значительные стратегические запасы нефти (за исключением США). Недавняя попытка «Аль-Каиды» вывести из строя промысел Aramco в Абкайке (Саудовская Аравия) поколебала все мировые финансовые рынки. 23 февраля 2006 года цены на нефть подскочили почти на два доллара.
Терроризм, направленный против энергетической инфраструктуры, становится скорее правилом, чем исключением. Стоит вспомнить, что в октябре 2002-го у побережья Йемена лодка-камикадзе, груженная взрывчаткой, атаковала французский танкер Limbourg. В том же году американская и саудовская разведки раскрыли заговор сторонников «Аль-Каиды» внутри компании Saudi Aramco, направленный на уничтожение ключевых нефтедобывающих мощностей. В 2004 году в городе Янбу от рук террористов погибло несколько западных специалистов, работавших в Саудовской Аравии.
Покойный Ясир Арафат еще в 1990-м говорил: «Когда иссякнут нефтяные месторождения в самой Америке, а потребление нефти увеличится, значимость арабов для американцев будет возрастать». Лидеров «Аль-Каиды» Усаму бен Ладена и Аймана аз-Завахири уже не устраивает такое малоэффективное, на их взгляд, оружие, как угрозы и проведение нефтяных бойкотов, а также покупка политического влияния на Западе. Вместо этого они нацеливаются для начала на дестабилизацию мировой нефтяной промышленности, включая все элементы производственного цикла, от добычи до потребления, а в перспективе – на полный контроль над богатыми нефтью странами Персидского залива.
ИРАН, ИРАК, САУДОВСКАЯ АРАВИЯ
Устранение режима Саддама, освободившее Ирак от международных санкций, могло стать позитивным фактором энергетической безопасности. Однако на сегодняшний день Ирак производит 1,3 млн бар./сут, что на 800 тыс. бар./сут меньше, чем до начала операции «Свобода Ирака» в 2003 году. По данным иракского Министерства нефти, теракты, направленные на подрыв отрасли, привели в 2005-м к потерям в размере 6,25 млрд долларов. Экспорт также затруднен вследствие подрыва нефтепроводов – саудовско-иракского на юге страны и сирийского на западе. Ныне Багдаду приходится полагаться практически на два из остающихся нефтепроводов – контролируемый курдами Киркук – Джейхан на северо-западе, а другой в районе Басры.
Что касается Ирана, то, несмотря на беспрестанные попытки его президента Махмуда Ахмадинежада снискать себе лавры самого иррационального лидера самого «безумного государства», многие аналитики пока до конца не осознают, что ожидает мир, если Тегерану удастся разработать собственный цикл производства ядерного топлива как часть программы по созданию ядерного оружия. Это не оставит США и их союзникам особого выбора: они окажутся перед той же альтернативой, что и президент Джон Кеннеди, которому 40 лет назад пришлось пережить карибский ракетный кризис.
С одной стороны, Соединенные Штаты и их союзники готовы пойти по пути военного решения проблемы, справедливо полагая, что ядерный Иран, да еще спонсирующий такие террористические организации, как «Хезболла», ХАМАС и палестинский «Исламский джихад», несет слишком большую угрозу миру. Однако удары по иранским ядерным объектам, скорее всего, сопряжены со значительными, если не катастрофическими последствиями для мировой экономики и рынка энергоносителей.
Неопределенность относительно способности Ирана сохранить после этого производство нефти на текущем уровне 4,05 млн бар./сут спровоцирует рост цен на нефть до 80 дол. за баррель и выше. Если же в ответ Тегеран решит закрыть Ормузский пролив, установив там минное заграждение, это приведет к временной потере более 15 млн баррелей нефти. Резкий рост цен перекроет рекорд 1970-х годов.
С другой стороны, вступление Ирана в ядерное сообщество позволит ему осуществлять вмешательство на всем Ближнем Востоке, особенно в страны, располагающие крупнейшими нефтяными месторождениями (см. таблицу). Под «ядерным зонтиком» многочисленная иранская армия, обильно снабжаемая Россией и Китаем, способна занять доминирующее положение в районе Персидского залива.
В настоящее время часть шиитов Ирака, особенно «Армия Махди» Муктады ас-Садра, а также плотнонаселенная шиитами Восточная провинция Саудовской Аравии симпатизирует Ирану. Это в значительной степени расчищает путь для захвата ряда крупнейших нефтяных месторождений. При наиболее неблагоприятном повороте событий Тегеран способен угрожать также Объединенным Арабским Эмиратам вкупе с Кувейтом. В таком случае новый ядерный щит Исламской Республики Иран поможет ей быстро взять под контроль существенную часть глобальных запасов нефти. Тем самым воинственное государство шиитов-мусульман, обладающее ядерным оружием, превратится практически в монополиста на мировом рынке энергоносителей. Последствия для России очевидны. Иран уже вмешивался в конфликты на территории СНГ: во время гражданской войне в Таджикистане в начале 1990-х годов он поддерживал исламистов. Влияние Тегерана растет среди радикальных шиитов в Азербайджане. А поддержка Ираном «братьев-мусульман» в Египте и исламской партии в Марокко также не в интересах России. Получив атомную бомбу, Тегеран будет еще меньше оглядываться на интересы России на Кавказе и в Центральной Азии.
Саудовская Аравия – не только крупнейший экспортер нефти, но и обладатель самой большой доли неиспользуемых ресурсов ее добычи. Если ситуация в этом королевстве останется стабильной, а производство нефти даже увеличится, то у остального мира будет примерно двадцать лет на переход к новым видам топлива – скорее всего, к комбинации углеводородов и неуглеводородов. Однако сочетание факторов безопасности и экономической политики делает «мягкое приземление» менее вероятным, чем взлет дефицита энергоносителей, сопровождаемый кризисами международной безопасности и экономики. Удавшийся теракт против нефтяной инфраструктуры Саудовской Аравии способен сократить поставки из этой страны и нейтрализовать резервные добывающие мощности объемом 1,5–2 млн бар./сут, что в свою очередь дестабилизирует мировые нефтяные рынки. Как пишет журнал Newsweek, в случае успеха теракта в Абкайке, объем добычи нефти в Саудовской Аравии сократился бы более на чем 4 млн баррелей, и это положение сохранялось бы не менее двух месяцев.
Эр-Рияд в последнее время балансирует между снабжением США нефтью и финансированием радикальных исламистов, что всегда было чревато огромным риском. Теракт в Абкайке недвусмысленно продемонстрировал, что в вялотекущей войне джихадистов против саудовской монархии наступил новый этап. Самой же пугающей представляется перспектива прямого захвата власти в стране джихадистами. При таком сценарии радикальные исламисты, полные решимости свергнуть режим ас-Сауда, медленно копят силы до той поры, пока не начнет складываться революционная ситуация. Спровоцировать таковую могут борьба за наследование трона, политическое убийство или какой-либо иной случайный повод.
Свержение режима революционным путем и смута окажут глубокое воздействие на нефтедобычу, создадут непосредственную угрозу для западных специалистов и рабочих. Усама бен Ладен выражал уверенность в том, что стоимость нефти возрастет до 145–200 дол. за баррель. Радикальные ваххабиты, если им удастся захватить власть в Саудовской Аравии, скорее всего резко сократят производство. Антизападная политика такого режима, включая работу над созданием ядерного оружия, способна навлечь на страну экономические санкции, которые выразятся, по всей вероятности, в сокращении инвестиций и приостановке поставок запасных частей для нефтепромышленности либо же закончатся полным торговым бойкотом. А в случае угрозы мировой экономике, нельзя исключать и военное вмешательство для устранения от власти режима, аналогичного Аль-Каиде.
УПУЩЕННЫЙ ШАНС ДЛЯ РОССИИ И ЕВРАЗИИ?
Россия упускает шанс стратегически интегрировать свой ТЭК в мировую энергетическую экономику, установив прочное взаимодействие с США, Европейским союзом и Японией на основании критериев цивилизованного бизнеса. Таковыми являются прозрачность, предсказуемость, надежность партнерских отношений, уважение законов и прав собственников при современном уровне развития законодательства о недрах и независимого суда, в том числе и арбитражного.
Если бы Россия вела себя как надежный партнер, она была бы более привлекательна, чем Ближний Восток с его низкими издержками добычи, но высоким политическим риском. Если же Москва не изменит свою политику в области допуска иностранцев к энергоресурсам, она будет обречена плестись в хвосте ОПЕК. Ведь сложные географические условия новых месторождений (северное или морское расположение), а также неблагоприятный инвестиционный климат, будут отпугивать западные компании. Саудовская Аравия сохранит свою позицию как market maker, страна, устанавливающая и регулирующая цены на «черное золото» путем загрузки или консервирования добавочных мощностей. Таким образом, Саудовская Аравия – а не Россия – была и останется энергетической «сверхдержавой».
Россия могла бы изменить ситуацию, дав соответствующие сигналы: начать строительство нефтяной трубы на Мурманск, закончить конфликты вокруг ЮКОСа, оставить в покое западных инвесторов, участвующих в сахалинских проектах, отказаться от драконовских критериев определения «стратегических» месторождений, ратифицировать Энергетическую хартию.
Без этого многомиллиардный поток нефтедолларов, устремившийся на Ближний Восток, будет работать против России. Он не только разовьет там нефтеперерабатывающую промышленность, которая будет напрямую конкурировать с российской, но и окажется источником финансирования радикального ислама как в Центральной Азии и на Северном Кавказе, так и в Татарстане, Башкортостане и даже в мегаполисах Российской Федерации.
Экспансия мечетей, медресе и книгоиздательств радикального толка, как и рост экономического и геополитического влияния ближневосточной нефти в мире, вряд ли в интересах российской политической элиты любых убеждений – православных, западнических или атеистических.
РАЗРАБОТКА ТРИЕДИНОЙ СТРАТЕГИИ
Соединенным Штатам и их союзникам необходимо придерживаться соответствующей стратегии. Во-первых, быть готовыми к непредвиденным обстоятельствам, дестабилизирующим режимы в странах, богатых нефтью. Во-вторых, оказывать дружественным государствам Персидского залива помощь в обеспечении безопасности их нефтяной инфраструктуры. В-третьих, диверсифицировать источники энергии и импорта нефти для США, особенно за счет привлечения России и Евразии, с тем, чтобы снизить зависимость от потенциально ненадежных поставщиков в районе Персидского залива.
С этой целью необходимо осуществить ряд мер:
- Наращивать усилия по снижению уровня идеологических, террористических и военных угроз со стороны Ирана в тесном сотрудничестве с правительствами Ирака и других арабских стран Персидского залива, против которых направлены эти угрозы. Жизненно важное значение приобретает способность США совместно с указанными странами сдержать, остановить, а если потребуется, свергнуть иранский режим.
- Расширить военные планы на случай непредвиденных обстоятельств и подготовить силы быстрого реагирования в сотрудничестве с союзниками в регионе, дабы защитить его нефтяную инфраструктуру от попыток захвата или уничтожения террористическими группировками типа «Аль-Каиды». Подразделения быстрого реагирования должны тесно взаимодействовать с вооруженными силами стран – участниц Совета сотрудничества государств Персидского залива.
Администрации следует приложить усилия к тому, чтобы создать атмосферу всеобщей поддержки американским разведывательным и правоохранительным структурам в странах Персидского залива, особенно в Саудовской Аравии. Есть необходимость в объединенном компьютерном оперативном центре, работающем в реальном времени. Его задача – интегрировать разведданные и оперативную деятельность, направленную на защиту нефтегазовой инфраструктуры региона. Следует пресечь попытки оказания финансовой поддержки «Аль-Каиде» и всем аналогичным организациям в мире с территории стран Персидского залива. Подразумеваются также меры по достижению прозрачности банковских операций, связанных с финансированием наиболее радикально настроенного духовенства и исламских учебных заведений (медресе), а также государственных СМИ, подстрекающих к терроризму. - Диверсифицировать источники импортируемых США энергоносителей за пределами Персидского залива, увеличив ввоз нефти из Западной Африки и Евразии, природного газа из Канады и Мексики, а также импорт нефти и сжиженного природного газа (СПГ) из России, Евразии и Африки. Государственный департамент и Министерство энергетики призваны создать условия для упрощенной и ускоренной процедуры регулирования спроса и лицензирования, чтобы расширить существующую структуру нефтепроводов и нефтеперерабатывающих предприятий, а также предоставить экономическую и техническую помощь для освоения новых мощностей в нефтедобывающих странах за пределами Ближнего Востока.
- Белый дом и Министерство энергетики должны активно лоббировать расширение внутренней добычи нефти и газа – например, в Национальном арктическом заповеднике. Добиваться разрешения для штатов не принимать во внимание федеральные ограничения на разведку и эксплуатацию месторождений в континентальном шельфе. В их силах также ускорить процесс лицензирования и строительства терминалов для СПГ.
- Стимулировать расширение производства метила и экспорта этилового спирта из сахарного тростника; всячески поощрять исследования и разработку на базе рынка альтернативных и усовершенствованных технологий. Это позволит удовлетворить будущие потребности в энергии, избежав попадания в зависимость от иностранной нефти. Совместно с Министерством торговли Конгресс обязан отменить импортные тарифы на ввоз зарубежного этилового спирта из сахарного тростника.
- Увеличить стратегический запас нефти и создать стратегический запас бензина США. Министерству энергетики необходимо в сотрудничестве с Европейским союзом, Китаем, Индией и Японией стимулировать страны – импортеры нефти к тому, чтобы они расширили свои стратегические запасы до объемов, достаточных по крайней мере на полгода.
