Современный мир – мир жесткой конкуренции. Лучшей иллюстрацией этого служит развитие событий за три первых года XXI века. Страны с высокоразвитой экономикой оттесняют менее развитых конкурентов с тех перспективных мировых рынков, где это оказывается им по силам.
Но конкурируют не только экономики – идет соревнование между проектами будущего мирового устройства, между различными точками зрения на пути развития, между формами организации международной жизни и принципами отношений между странами. Самым большим прорывом на этом пути поиска новых форм межгосударственных объединений стало создание Европейского союза; активизируется также деятельность ряда объединений в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Совершенно очевидно, что Россия не может оставаться в стороне от этих общемировых процессов, хотя ей необходимо решать собственные масштабные задачи, связанные с реорганизацией ее хозяйства и инфраструктур, а также с серьезными преобразованиями в общественной жизни.
В основе активности Советского Союза на мировой политической арене в 1970—1980-е годы лежали принципы его полной хозяйственной и идеологической независимости, постоянного подтверждения статуса сильной и великой державы. Сегодня активное и эффективное участие России в мировой политике, в мировом разделении труда, во всемирной торговле строится на иных началах: оно зависит от эффективности ее работы на уровне межгосударственных и надгосударственных организаций и объединений, от степени интеграции в них.
В мире растет взаимозависимость. Одним нужен доступ на внешние рынки сбыта, другие испытывают потребность в рабочей силе, кто-то зависит от технологий, а кто-то – от импорта энергоресурсов. И самодостаточность – это категория, несовместимая с понятием «прогресс».
Россия всегда была одним из субъектов исторического процесса, и потому она – великая страна. Важнейшая задача сейчас – добиться нового качества ее участия в мировых процессах. России необходимо самое разнообразное, многовекторное сотрудничество и взаимодействие с республиками бывшего СССР, с Европой, США, Китаем и странами АТР. Ведь реальность XXI века состоит в том, что основными игроками и силами на мировой арене становятся не только государства, но и трансграничные структуры и объединения: объединенная Европа, ВТО, транснациональные корпорации, региональные структуры, неправительственные организации наподобие Greenpeace (Greenpeace International – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 29.05.2023, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.), мировые религии. Их влияние распространяется на всемирные инфраструктуры финансов, коммуникаций и транспорта.
Очевидно, что если трансграничные образования становятся сильнее и эффективнее государственных, то с ними надо налаживать взаимодействие, выстраивая многоуровневые взаимосвязи. Участие в многочисленных и разнообразных системах отношений предоставляет свободу для маневра и не закрывает ни одной из возможностей. Вопрос лишь в принципах осуществления такой разнонаправленной интеграции.
СТРАТЕГИЯ И СЦЕНАРИИ НОВОЙ ИНТЕГРАЦИИ
Бесспорно, высокая конкурентоспособность страны должна быть важнейшей целью любого государства. Важным инструментом повышения конкурентоспособности стали процессы укрупнения и интеграции. Региональная и субрегиональная интеграция становится в условиях глобализации доминирующей тенденцией на всех уровнях – от корпоративного до национального. Решающее значение имеет правильный выбор ниши, которую государство или союз могут занять в мировом разделении труда. Наша задача – создать такую необходимую миру конструкцию, которая не могла бы функционировать без России и союзов с ее участием.
В третьем тысячелетии успех качественного развития любого государства предопределяется его способностью задействовать не только внутренние, но и внешние источники роста. В последние годы Россия в полном объеме воспользовалась благоприятной для нее конъюнктурой на мировых рынках энергоносителей: она ускорила темпы своего экономического роста (составившие в 2003-м около 7 %) и сумела войти в первую семерку мировых лидеров по темпам роста ВВП. Однако все понимают, что потенциал рынка энергоносителей ограничен, к тому же сам рынок не застрахован от резких и всегда плохо предсказуемых колебаний. Его нельзя рассматривать как основу для стратегии экономического роста. Что касается производимых в России и на большей части постсоветского пространства несырьевых товаров и услуг, то их привлекательность на мировых рынках невелика в силу их пока еще невысокой конкурентоспособности.
В такой ситуации есть два очевидных подхода к проведению внешнеэкономической политики. Один состоит в том, чтобы, сохраняя или даже усиливая защищенность национального рынка от внешней конкуренции, стимулировать внутренние инвестиции в основной капитал, реструктурировать таким образом производство и насытить внутренний рынок качественной продукцией, которая по мере возрастания конкурентоспособности начнет находить сбыт и за границей. Возросшие вследствие этого доходы от внутренней и внешней торговли обеспечат расширенное воспроизводство на новой качественной основе, а тем самым – требуемый экономический рост.
Однако у этой модели имеется серьезный недостаток. Неясно, хватит ли капиталов (как российских, так и зарубежных), готовых работать на пока еще недостаточно емкий российский рынок, при том что окупаемость вложений далеко не очевидна, а административные издержки по-прежнему велики.
Другой – противоположный – подход предполагает быструю либерализацию рынка. В этом случае можно надеяться на встречные уступки со стороны коммерческих партнеров, которые позволят тем российским предприятиям, что выдержат возросшую конкуренцию, беспрепятственно торговать со всем миром.
Основные риски данного сценария связаны с тем, что переходный период приспособления российской экономики к новым условиям жесткой конкуренции явно чреват негативными социальными последствиями. И кроме того, на внешних рынках, как неоднократно приходилось убеждаться, нас никто не ждет.
Но есть и еще один путь – расширение границ доступного рынка. Для России, к примеру, эта задача экономически означает создание выходящего за пределы политической карты РФ однородного пространства для деятельности российских компаний. Такая же схема подразумевается для наших соседей – Казахстана, Белоруссии, Украины.
Предположим, что этот сценарий удается осуществить.
Первое и самое важное его следствие – появление мощного, нереализуемого сейчас стимула для инвестиций. Известно, что капиталовложения зависят от емкости прежде всего внутреннего рынка, а последняя – от численности населения. Например, население Китая на порядок превышает население России, поэтому при прочих равных или приблизительно равных условиях на порядок выше и приток инвестиций в Китай.
Второе следствие: при выходе нашего экономического пространства за российские границы бывшие иностранные инвесторы (скажем, казахстанские банки, проявляющие готовность идти в нашу экономику со своими деньгами) превратятся в инвесторов внутренних. Это даст российским предпринимателям, «заморозившим» деньги в офшорах, недвусмысленный сигнал: пришло время возвращаться в собственную страну.
Третье: расширение экономического пространства невозможно без модернизации механизмов его функционирования. Возникнет новый импульс для административной реформы, осуществляемой с применением лучшего мирового опыта. Снижение административной ренты станет для бизнеса самостоятельным – и очень действенным – фактором повышения конкурентоспособности.
Но у этого сценария есть и еще один аспект. Расширение границ доступного нам рынка должно достигаться не одним лишь путем создания единого экономического пространства с участием ряда республик бывшего СССР. Требуется формирование аналогичного по функциям пространства с участием объединенной Европы не только на восточном (Единое экономическое пространство – ЕЭП), но и на западном (Общее европейское экономическое пространство – ОЕЭП) направлениях.
Отметим, что при формировании общего с Европой экономического пространства сохраняются второе и третье из указанных позитивных следствий сценария – расширение привлекательности внутренних инвестиций и снижение административных издержек. Но одновременно достигается еще один, самый значимый результат.
Если расширение рынка на страны СНГ фактически решает задачу восстановления традиционного российского рынка и традиционных связей бывшего СССР, если при этом меняются – хотя и очень заметно – только количественные показатели хозяйственной деятельности, то взаимодействие с Европой обеспечивает другой процесс, также очень важный для сегодняшней России: качественное развитие.
Речь опять-таки идет о задействовании внешних источников развития, но на этот раз не технологических связей, рынков сбыта или источников капитала, а в первую очередь новых стандартов качества и управления (администрирования и выработки решений). Ведь ни для кого не секрет, что соблюдение стандартов качества и разработка изделий новых поколений, обладающих потребительскими качествами на уровне высших мировых стандартов, представляют для российских предприятий серьезные трудности в традиционных для России (и СССР) отраслях промышленности. Расширение российского рынка на страны СНГ, восстановление традиционных связей не способствуют ускорению и облегчению этих процессов – это лишь может содействовать накоплению ресурсов для дальнейшего качественного технологического рывка. Зато тесные связи с рынками Европы, использование европейских стандартов качества пусть и таким «внешне инициированным» способом все же помогут российским предприятиям приступить к созданию продукции нового поколения (в области автопрома, авиапрома, электроники и т. п.).
При этом нельзя забывать о двух обстоятельствах.
Во-первых, сказанное не относится к основному и традиционному направлению сотрудничества России и Европы – экспорту-импорту энергоносителей. Россия рассматривает это направление сотрудничества, доказавшее взаимную выгоду, как важнейший источник собственного благосостояния и накопления ресурсов для решения масштабных задач страны – перспективных и ближайших. На этом пути должен действовать принцип взаимодополняемости России и Европы. В то же время для сотрудничества в более высокотехнологичных областях может сработать принцип взаимного сближения, а зачастую и уподобления. Хочется особо подчеркнуть, что это изменения, которые должны произойти не только у нас, но и у наших европейских партнеров. Под гармонизацией законодательства недопустимо понимать односторонний переход России к применению норм европейского права. Наша правовая система – часть российской государственности, а ОЕЭП не предусматривает ни полного, ни ассоциированного членства России в ЕС.
Мы уже унифицируем экономическую жизнь с учетом европейских стандартов, и впоследствии нам будет намного проще расширить общее экономическое пространство на западном направлении. Но нефтегазовый экспорт имеет слишком важное значение для страны, чтобы Россия не стремилась к достижению особых договоренностей с ЕС по этим вопросам.
Во-вторых, инициировать развитие извне следует чрезвычайно аккуратно, с тем чтобы, не тормозя процессов качественного роста, сократить до минимума те возможные негативные социальные последствия в переходный период, о которых говорилось выше. Для этого правительство использует постепенное введение в действие законов и нормативных актов, государственную поддержку мероприятий, от которых зависит конкурентоспособность товаров и услуг на европейском рынке (да и сама возможность продвижения в Европу), и в конечном итоге «государственное лоббирование» интересов российских производителей в ЕС.
РАСХОДЫ И РИСКИ
Необходимо отдавать себе отчет в том, какие расходы и риски (но в любом случае не потери в стратегическом плане) связаны с расширением экономического пространства. Это – все та же социальная составляющая. Ведь расширенное пространство подразумевает приход не только инвесторов, но и конкурентов. Значит, образование экономического пространства должно сопровождаться созданием пространства социального, то есть учетом интересов менее развитых регионов, построением системы социального обеспечения, учреждением целевых фондов поддержки, формированием целой инфраструктуры снижения социальных издержек. Все это требует средств, причем немалых.
Степень рисков здесь зависит от нашей способности обеспечить требуемые темпы структурной реформы. С одной стороны, приход инвесторов предоставит необходимые для нее капиталовложения. С другой – национальная экономика может не выдержать роста конкуренции в случае, если структурные преобразования начнут отставать (особенно это важно для европейского направления). Поэтому единое пространство нужно создавать по мере вызревания каждого его элемента в реальной ткани хозяйственной жизни – шаг за шагом, исходя не из политических устремлений, а из экономической целесообразности.
Очевидно, что создание такого пространства – задача и приоритет не одной только России. Россия не может и не будет никому навязывать свои планы; она не намерена осуществлять экспансию на чужих территориях. Единое пространство возможно только как продукт осознанного взаимного интереса или, точнее, баланса интересов. Формат данной статьи не позволяет проанализировать основания, по которым та или иная страна является нашим потенциальным партнером по общему пространству. Надо лишь отметить, что этот анализ должен учитывать сложное и уникальное для каждой страны переплетение политических, экономических, правовых, исторических, культурных и цивилизационных факторов.
ПРОЕКТ ЕДИНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
На государства СНГ приходится порядка четверти объема российской внешней торговли, во многом не потеряны или могут быть восстановлены кооперационные связи, сохранились близкие контакты между людьми, общие культурные и социальные традиции. Курс на взаимное экономическое сближение является официальной политикой как России, так и этих государств. Пространство СНГ – это сфера наших стратегических интересов. В свою очередь, Россия является зоной национальных интересов государств Содружества. Россия заинтересована в экономическом прогрессе на всем пространстве СНГ, потому что взаимозависимость процессов нашего развития очевидна. Инфраструктура здесь изначально создавалась как единая. Для многих товаров этих стран рынки соседей были и остаются практически единственным рынком.
Между тем процесс формирования Единого экономического пространства Россия – СНГ столкнулся с рядом объективных проблем. Прежде всего не до конца преодолены последствия тяжелого системного кризиса. Он был вызван искусственным разрывом сформировавшихся в советский период хозяйственных связей, который усугублялся трудностями периода перехода к рыночной экономике, межнациональными и межэтническими конфликтами. Совместные усилия государств СНГ по воссозданию общего пространства на новой основе хотя и были предприняты практически сразу после оформления их государственной независимости, но носили противоречивый характер. В результате накопленное количество перекрестных договоренностей не перешло в качество экономического взаимодействия.
Сейчас довольно часто указывают на недостатки экономического взаимодействия в рамках СНГ и Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Все очевиднее наши неработающие «активы», проблемные «пассивы» и издержки. Мы принимаем эту критику. Но все же совершенно ясно, что мы движемся по пути интеграции. Это и есть один из важнейших «активов» этих двух организаций, которые не позволили центробежным силам окончательно растащить нас в стороны и помогли сохранить видение интеграционной перспективы.
Изначально в документах, подписанных в 1993–1994 годах, прежде всего в Договоре о создании Экономического союза стран СНГ, предполагалось, что Содружество будет развиваться по «линейному» сценарию регионального интеграционного объединения: зона свободной торговли, затем таможенный союз, после него экономический и валютный союзы. Однако понимание того, что на текущем этапе невозможно создать общее таможенное пространство в рамках всех стран СНГ, привело в 1995-м к учреждению Таможенного союза пяти государств Содружества, на базе которого в конце 1999 года было сформировано ЕврАзЭС. Правильность решения о создании «таможенной пятерки» подтверждается более высокими, по сравнению с другими странами СНГ, темпами развития взаимной торговли.
Без СНГ и ЕврАзЭС товарооборот между странами-участницами мог быть значительно ниже. При этом Россия совсем не обязательно смогла бы занять свою торговую нишу на рынках третьих стран – там нас никто не ждал и не ждет.
Реальный экономический эффект от функционирования СНГ, несмотря на огромное количество подписанных соглашений и других совместных документов, не настолько ощутим, чтобы не возникало стремления запустить новые интеграционные механизмы. Создание Единого экономического пространства призвано скоординировать усилия по сближению заинтересованных государств Содружества и представляет собой реальный шанс изменить ситуацию к лучшему. Прагматический экономический интерес очевиден для всех стран-участниц.
Преобладающая часть российского товарооборота со странами Содружества – торговля с Белоруссией, Украиной и Казахстаном, нашими главными партнерами в СНГ. Действительно, на эти государства и Россию приходится 94 % ВВП и 88 % общего товарооборота Содружества. Совместно мы можем выступить в роли локомотива долгосрочных интеграционных процессов.
Россия остается в обеих структурах – и в СНГ, и в ЕврАзЭС. Но рамки этих объединений для нас сегодня узковаты. Мы уже находимся в той ситуации, когда темпы роста товарооборота между странами-участницами ниже темпа роста наших рынков. Концепция ЕЭП предполагает, что, помимо единого пространства для движения товаров, необходимо создать единое пространство для движения капиталов, услуг и рабочей силы. Сегодня на этом пространстве действует изрядное число барьеров, причем каждое государство проявляет высокую степень изощренности, возводя их на абсолютно легитимных основаниях и защищая отечественный бизнес.
Мы должны консолидировать наш потенциал, гармонизировать нормы экономического оборота в сфере товаров, услуг, инвестиций, сформировать реальный экономический союз. ЕЭП позволяет расширить коридор возможностей, повысить конкурентный потенциал наших экономик в торговле с третьими странами.
Все это потребует создания наднациональных структур в области регулирования и принятия соответствующих решений по ряду направлений экономической политики. Здесь мы должны действовать осознанно. Мировой опыт показывает, что без подобных шагов невозможно достичь того уровня интеграции, к которому мы стремимся.
В сентябре 2003 года государства – участники проекта ЕЭП (Россия, Белоруссия, Украина, Казахстан) подписали окончательный документ о принципах строительства такого пространства (Украина – с оговоркой, что будет принимать участие в формировании ЕЭП в пределах, заданных ее Конституцией). В декабре 2003 года завершена работа над комплексом мер по формированию единого экономического пространства.
Согласно этому документу, во-первых, должно сформироваться единое экономическое пространство со следующими характеристиками: единые механизмы экономического регулирования; свободное движение товаров, услуг, капиталов, рабочей силы; общая внешнеторговая политика; скоординированная налоговая и финансовая политика.
Во-вторых, провозглашен и принят принцип разноуровневой и разноскоростной интеграции, при этом, однако, должна соблюдаться последовательность присоединения к соглашениям (ее еще предстоит выработать).
В-третьих, определены управляющий орган ЕЭП – Совет глав государств (СГГ), а также рабочий орган – Комиссия. Полномочия СГГ и Комиссии будут возрастать постепенно – по мере наращивания наднациональных элементов регулирования.
Далее, определены согласованные принципы вступления стран-участниц в ВТО, к чему неизменно стремится каждое государство. Продвижение в переговорном процессе по данному вопросу будет обсуждаться на ежеквартальных консультациях.
При формировании ЕЭП важно не повторить ошибок прошлого, не пойти по пути «упрощенных» решений. Такие решения нивелируют эффект интеграции. Роль комплексных, системных решений, напротив, велика. Двигаться можно только параллельно, создавая условия для реализации всех «четырех свобод» (свободное перемещение товаров, услуг, капиталов и рабочей силы). А это – другая логика регулирования, в основе которой эффективность, снижение издержек, реальная отдача от инвестиций, возможность конкурировать на внешних (для ЕЭП) рынках. Итог – качественно иной рост национальных экономик, уровня жизни.
Есть еще одна очень важная цель, к которой Россия стремится при создании ЕЭП. Уже упоминалось о том, что на рынке «мировых порядков» сегодня конкурируют не отдельные страны, а крупные над- и межгосударственные образования, в каждом из которых реализуются особые принципы организации взаимодействия. Россия не может конкурировать в одиночку с такими крупными мировыми игроками, как ЕС, АТР, США. Как часть Единого экономического пространства, Россия будет более уверенно проводить свои интересы, опираясь на объединенные ресурсы. Освоив принципы интеграции, она сможет участвовать в будущих интеграционных процессах, а сформировав межгосударственные инфраструктуры, обеспечивающие реализацию вышеупомянутых «четырех свобод», – подключаться к мировым инфраструктурам в таких сферах, как транспорт, энергетика, торговля, капиталы и рабочая сила.
Таким образом, единственный путь интенсивного развития России – реальная, институционально закрепленная экономическая интеграция.
ПРОЕКТ ОБЩЕГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
На долю 25 стран Европейского союза (именно столько их будет с мая 2004 года) приходится половина объема российской внешней торговли; в совокупности они являются естественным партнером по совместной деятельности в областях, предоставляющих для России возможность полномасштабной реализации конкурентных преимуществ: в энергетике, космосе, других наукоемких технологиях, химии, металлургии.
В то же время Евросоюз обладает передовым и наиболее приемлемым для нас опытом создания наднационального экономического пространства и интегрированной системы регулирования его экономики. В Соглашении о партнерстве и сотрудничестве, действующем между Россией и ЕС, зафиксировано намерение России постепенно сближать свое экономическое законодательство с нормативной базой Евросоюза. Аналогичные положения содержатся в двусторонних договоренностях с ЕС практически всех стран СНГ, многие из которых ставят перед собой задачу дальнейшего сближения вплоть до вступления в Европейский союз. Россия не стремится стать членом Евросоюза: ее целью является объединение экономических пространств без потери суверенитета.
Последний саммит Россия – ЕС в Риме 6 ноября 2003 года явился важным этапом в развитии решений о стратегическом партнерстве, принятых на майском саммите в Санкт-Петербурге. Главный итог римской встречи состоит в том, что удалось закрепить стратегическую линию на формирование четырех общих пространств: в области экономики и торговли, внутренней и внешней безопасности, свободы и правосудия, науки и культуры. Документы и решения саммита определяют вектор сотрудничества между Россией и расширяющимся Евросоюзом на обозримую перспективу.
Идея создания Общего европейского экономического пространства родилась в мае 2001-го, в ходе очередной встречи в верхах России и ЕС. На саммите в Риме одобрена концепция ОЕЭП, выработанная Группой высокого уровня. Теперь нам предстоит начать переводить концепцию в плоскость планирования действий и создания «дорожных карт» по конкретным направлениям.
Концепцию ОЕЭП можно упрощенно выразить в формуле «ВТО плюс». Это означает деятельность сторон в рамках дисциплин ВТО с дальнейшим совместным продвижением к созданию режима свободной торговли при углубленном сотрудничестве в отдельных приоритетных секторах.
Мы исходим из того, что экономики России и ЕС взаимно дополняют друг друга (сотрудничество в области энергоносителей и энергетики свидетельствует об этом особенно явно). Но что означает такая взаимодополняемость? По-видимому, ее смысл в том, что экономики России и стран Европы могут развиваться только совместно, – по крайней мере, темпы и качество их развития окажутся значительно выше, если они будут работать не по отдельности, а при включении механизмов взаимного и взаимовыгодного использования.
Россия приняла этот тезис. Мы прекрасно понимаем, что без использования внешних механизмов развития, подталкивающих хозяйство страны вперед, задача качественного роста, интенсификации не будет решена. При этом Россия не может позволить себе пройти через новые социальные потрясения, а это значит, что потребуется локальное и контролируемое применение упомянутых внешних механизмов.
Следующий ход – за нашими европейскими партнерами. Если и они примут тезис о естественной взаимодополняемости экономик России и ЕС и принципов их организации, то многие, с нашей точки зрения, искусственные, даже, скорее, идеологические барьеры больше не будут препятствовать развитию наших отношений.
Такое изменение отношения к проблеме ОЕЭП – это самое важное на данном этапе явление. Однако нам предстоит пройти еще долгий путь.
ЕЭП И ОЕЭП
Очевидно, что создание экономического пространства выгодно для России и на восточном (СНГ), и на западном (ЕС) направлениях. Эти два процесса должны проходить во взаимной увязке, обогащая друг друга и постепенно консолидируя зону экономической интеграции, в три раза превосходящую Россию по численности населения. Думается, для России это вполне реально, о чем говорит накопленный за последнее время опыт консультаций с нашими партнерами в двух форматах – с Белоруссией, Украиной и Казахстаном (о Едином экономическом пространстве) и с Европейским союзом (об Общем европейском экономическом пространстве). Аналогия между ЕЭП и ОЕЭП вызывает другие вопросы: как сочетаются между собой различные направления интеграционной политики России? Не будет ли успешное развитие ЕЭП мешать экономической интеграции России и ЕС?
Безусловно, такая опасность существует, в случае если реализация сугубо политических интересов приведет к тому, что «четверка» будет строиться без учета наших обязательств по отношению к европейским партнерам (или наоборот). Если же будет соблюдаться определенный баланс интересов и обязательств по отношению и к «четверке», и к ЕС, то параллельное развитие двух «пространств» вполне возможно. Примеры сосуществования таких разноуровневых интеграционных блоков имеются. Мексика, являясь членом НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле – между Канадой, США и Мексикой), заключила соглашение о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) с Европейским союзом. Показательным примером является и сам Евросоюз, подписавший интеграционные соглашения (ЗСТ, таможенные союзы) с десятками государств и параллельно повышающий уровень внутренней интеграции.
Еще раз повторим: во-первых, создание общего экономического пространства, будь то со странами СНГ или ЕС, не самоцель. Устраняя препятствия для торговли и инвестиций, оно расширяет доступный нам рынок, обеспечивая экономический рост и качественное развитие.
Во-вторых, в результате создания экономического пространства необходимо реализовать «четыре свободы» – свободное перемещение товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Эта наглядная формула удобна, помимо прочего, и потому, что позволяет структурировать возможные сценарии решения поставленной задачи.
В-третьих, степень и темпы реализации свобод не являются заданной величиной. Некоторые требования к сторонам вытекают из норм ВТО (например, требование опубликовать график отмены пошлин во взаимной торговле). Все остальные меры могут осуществляться в том режиме, который экономически эффективен и наиболее приемлем с точки зрения устранения реальных препятствий в торговле и инвестициях.
В-четвертых, создание общего пространства не может противоречить обязательствам стран по участию в ВТО (или не должно служить препятствием для присоединения к ВТО в будущем).
В-пятых, осуществление «четырех свобод» не ограничивается устранением пограничных препятствий, или, иными словами, барьеров для «входа на рынок» – пошлин, квот, ограничений на инвестиции и т. д. Полное единство экономического пространства достигается лишь при гармонизации всего экономического регулирования. Например, отказаться от антидемпинга можно только при эффективно действующем общем законодательстве о конкуренции. Общее законодательство о государственной помощи и единая ценовая политика позволят не применять во взаимной торговле инструмент компенсационных пошлин. Некоторые меры по гармонизации дают незамедлительный эффект и на самых начальных стадиях создания общего пространства. Например, унификация технических требований к продукции, ветеринарных и фитосанитарных норм, таможенных правил и документации.
Изложенные соображения в равной мере применимы к обоим «пространствам», в обсуждении которых принимает участие Россия. Ясно и то, что интеграционные процессы государств СНГ будут идти быстрее, чем процесс создания ОЕЭП. Ведь страны Содружества более схожи друг с другом по уровню развития экономики и конкурентоспособности; кроме того, многое для взаимного открытия рынков уже сделано, экономическое законодательство формируется, и его проще гармонизировать. Поэтому тем более важно тщательно разработать некоторые из необходимых мер, чтобы они в дальнейшем оказались применимы и в диалоге с Евросоюзом.
* * *
Построение однородного и взаимодополняемого экономического пространства с участием России и наших соседей на востоке и западе – долговременная задача. Его отдельные межстрановые сегменты будут создаваться быстрее, чем другие, вследствие различной степени готовности каждого государства к углублению интеграции. Здесь вполне уместна аналогия с «Европой многих скоростей» – моделью, которая в течение двух последних десятилетий успешно применяется в деле развития Евросоюза и способствовала его эволюции в направлении наднационального образования, исторически уникального по числу участников и глубине интеграции. Вполне уместно предположить, что по мере создания такого «трансъевропейского пространства» будут возрастать центростремительные силы, привлекающие к нему все новые государства – как страны – участницы СНГ, так и других наших соседей. Результатом станет новое качество экономического взаимодействия на огромном пространстве Евразии. Такое взаимодействие способно быть одним из источников роста, столь необходимых для возвращения России в ряды богатых, развитых, сильных и уважаемых государств мира.
