Война Соединенных Штатов против режима
Саддама Хусейна ознаменовала собой поворотный пункт истории. С
этого момента Вашингтон взял на себя всю полноту ответственности за
стратегическую безопасность в эпоху глобализации. Вот почему
публичная дискуссия вокруг этой войны так важна. Она заставит
американцев согласиться с тем, что я называю новой парадигмой в
области безопасности, смысл которой передает фраза: разобщенность
таит в себе опасность. Под знаком этой парадигмы будет протекать
нынешний век. Незаконный режим Саддама Хусейна находился в опасной
изоляции в глобализирующемся мире, пренебрегал его нормами и
связями, обеспечивающими всеобщую взаимозависимость.
Когда эксперты спорят о глобализации,
то, как правило, звучат две крайние точки зрения на то, чтЧ она
собой представляет: грандиозный процесс планетарного масштаба или
нечто ужасное, обрекающее человечество на гибель. Оба мнения явно
несостоятельны, поскольку глобализация, как исторический процесс, –
это слишком широкое и сложное явление, чтобы быть втиснутой в узкие
рамки простых обобщений. Вместо этого необходим принципиально иной
подход к оценке нового мира, в котором мы живем: есть регионы, где
глобализация по-настоящему пустила корни, и регионы, куда она, по
сути, еще не проникла.
Посмотрите на страны, куда глобализация
добралась в виде развитых телекоммуникационных сетей, финансовых
потоков, либеральных средств массовой информации и коллективной
безопасности, и вы увидите регионы со стабильным правительством,
растущим уровнем благосостояния, где люди скорее погибают от
самоубийств, чем становятся жертвами преступлений. Эти регионы я
называю «Функционирующим ядром» или просто «Ядром». Но взгляните на
страны, которые пока слабо вовлечены в процессы глобализации или
вообще в них не участвуют, — там господствуют авторитарные режимы,
пышным цветом расцветают политические репрессии, царит тотальная
нищета и отмечается высокий уровень заболеваемости. Массовые
убийства стали в этих регионах обыденным явлением, и, что самое
главное, там постоянно тлеют очаги конфликтов, в которых, как в
инкубаторе, рождаются новые поколения мировых террористов. Эти
регионы я называю «Неинтегрированным провалом» или просто
«Провалом».
«Озоновая дыра» глобализации, возможно,
не попадала в поле зрения до 11 сентября 2001 года, но после этого
дня ее уже нельзя было не замечать. Так где же мы запланируем
следующий раунд военных учений армии США в реальных полевых
условиях? Ответ достаточно прост, и он основывается на опыте
последних лет со времени окончания холодной войны: в зоне
«Провала».
Я поддерживаю войну в Ираке не просто
потому, что Саддам — это сталинист, готовый перерезать глотку
любому ради того, чтобы остаться у власти, и не потому, что в
последние годы его режим явно содержал тех, кто стремился раскинуть
сети терроризма. На самом деле я сторонник этой войны, потому что
длительное участие в военных действиях заставит Америку заняться
всем «Провалом», видя в нем стратегически опасное пространство.
ПОДВИЖНАЯ ГРАНИЦА
Для большинства стран, находящихся в
стадии формирования, принять глобальный набор правил, которые
связаны с общей демократизацией, прозрачностью и свободной
торговлей, — значит совершить беспримерный подвиг. Это очень
непросто понять большинству американцев. Мы склонны забывать о том,
с какими трудностями было на протяжении всей истории связано
сохранение единства Соединенных Штатов и непрерывное согласование
наших внутренних, подчас противоречивых правил в годы Гражданской
войны, Великой депрессии и длительной борьбы за равноправие рас и
полов, которая продолжается и по сей день. Что касается большинства
государств, то с нашей стороны было бы нереалистично ожидать от них
того, что они быстро приспособятся к правилам глобализации, которые
выглядят уж очень по-американски. Но не нужно слишком увлекаться
дарвиновским пессимизмом. Ведь, начав извиняться за глобализацию
как навязывание американских ценностей или американизацию, легко
перейти к намекам на то, что «эти люди никогда не станут такими,
как мы, в силу расовых или цивилизационных различий». Всего десять
лет тому назад большинство специалистов охотно списывали со счетов
неблагополучную Россию, заявляя, что славяне по своей генетической
природе не способны перейти к демократии и капитализму. Подобные
аргументы звучали и в большинстве критических высказываний в адрес
Китая в 1990-е годы, да и до сих пор их можно услышать в дебатах о
возможности демократизации общества в постсаддамовском Ираке по
западному образцу. Мол, «мусульмане — это все равно что
марсиане».
Так как же отличить тех, кто по праву
принадлежит к «Ядру» глобализации, от тех, кто остается во мраке
«Провала»? И насколько постоянен и неизменен водораздел между ними?
Понимая, что граница между «Ядром» и «Провалом» подвижна, выскажу
предположение, что направление перемен важнее, чем их
интенсивность. Да, можно сказать, что бразды правления в Пекине
по-прежнему в руках Коммунистической партии, идеологи которой на 30
% руководствуются принципами марксизма-ленинизма и на 70 % —
понятиями героев «Клана Сопрано» (название детективного сериала про
итальянскую мафию в Америке. – Ред.). Однако Китай присоединился к
Всемирной торговой организации, а в долгосрочной перспективе это
гораздо важнее, чем перманентное вхождение страны в зону «Ядра».
Почему? Потому что это вынуждает Китай приводить свои внутренние
правила в соответствие с принципами глобализации в банковской
сфере, в области таможенных пошлин, защиты авторских прав и
окружающей среды. Конечно, простое приведение внутренних норм и
правил в соответствие с формирующимися правилами глобализации еще
не гарантирует успеха. Аргентина и Бразилия недавно на собственном
горьком опыте испытали, что выполнение правил (в случае с
Аргентиной весьма условное) автоматически не обеспечивает иммунитет
против паники, пирамид в экономике и даже рецессии. Стремление
приспособиться к глобализации само по себе не может служить
гарантией от одолевающих страну невзгод. Это не значит, что
беднейшие слои населения тут же превратятся в стабильный средний
класс, – просто с течением времени уровень жизни людей будет расти.
В итоге всегда есть опасность выпасть из фургона под названием
«глобализация». Тогда кровопролитие неизбежно.
Какие же страны и регионы мира можно в
настоящее время считать функционирующими? Это Северная Америка,
бЧльшая часть Южной Америки, Европейский союз, Россия при Путине,
Япония и формирующиеся азиатские экономики (в первую очередь Китай
и Индия), Австралия и Новая Зеландия, а также ЮАР. По примерной
оценке, в этих странах и регионах проживают четыре из шести
миллиардов населения земного шара.
Кто же тогда остается в «Провале»? Было
бы проще сказать, что «все остальные», но я хочу представить вам
больше доказательств, чтобы аргументировать свою точку зрения о
том, что «Провал» еще долго будет причинять беспокойство не только
нашему бумажнику или совести.
Если мы отметим на карте те регионы, в
которых США проводили военные операции после окончания холодной
войны, то обнаружим, что именно там сосредоточены страны, не
входящие в сферу разрастающгося «Ядра» глобализации. Эти регионы –
Карибский перешеек, фактически вся Африка, Балканы, Кавказ,
Центральная Азия, Ближний Восток и значительная часть Юго-Восточной
Азии. Здесь проживают приблизительно два миллиарда человек. Как
правило, на этих территориях отмечен демографический перекос в
сторону молодого населения, доходы которого можно охарактеризовать
как «низкие» или «ниже среднего» (по классификации Всемирного банка
они составляют менее 3 тыс. долларов в год на душу населения).
Если обвести линией большинство тех
районов, куда мы вводили свои войска, у нас, по сути, получится
карта «Неинтегрированного провала». Конечно, некоторые страны, если
принять во внимание их географическое положение, не укладываются в
простые схемы. Они, как Израиль, окружены «Провалом», или,
наоборот, как Северная Корея, волею случая оказались внутри «Ядра»,
или же, как Филиппины, расположились в пограничной зоне. Но,
учитывая приведенные данные, трудно отрицать внутреннюю логику
складывающейся картины: если та или иная страна выпадает из
процесса глобализации, отвергает ее содержательную часть, резко
возрастает вероятность того, что США рано или поздно отправят туда
войска. И наоборот: если страна функционально связана с процессом
глобализации и действует в основном по ее законам, нам нет нужды
посылать свои войска, чтобы восстанавливать порядок и ликвидировать
угрозы.
НОВОЕ ПОНИМАНИЕ УГРОЗЫ
Со времени окончания Второй мировой
войны в нашей стране бытовало представление о том, что реальная
угроза безопасности исходит от стран с сопоставимыми размерами,
развитием и уровнем достатка, — иными словами, от таких же великих
держав, как Соединенные Штаты. В годы холодной войны такой
супердержавой был Советский Союз. Когда в начале 1990-х произошло
крушение «большой красной машины», у нас высказывались опасения
относительно объединенной Европы, могущественной Японии, а в
последнее время — в связи с усилением Китая.
Любопытно, что все эти сценарии
объединяло одно предположение: по-настоящему угрожать нам способно
только развитое государство. А как насчет остального мира? В
военных документах менее развитые страны и регионы проходили как
«малые включенные». Это означало: достаточно располагать военной
мощью, способной отвести угрозу, исходящую от великой державы,
чтобы всегда быть готовыми к действиям в менее развитом
регионе.
События 11 сентября заставили усомниться
в этом предположении. В конце концов, мы подверглись нападению даже
не со стороны государства или армии, а всего лишь группы
террористов, которых Томас Фридмен на своем профессиональном
жаргоне назвал «сверхоснащенными одиночками, готовыми умереть за
свое дело». Их нападение на Америку повлекло за собой системную
перестройку нашего государственного аппарата (было создано новое
Министерство внутренней безопасности), нашей экономики (теперь мы
платим де-факто налог на безопасность) и даже нашего общества.
Более того, эти события послужили сигналом к началу войны с
терроризмом, и именно через их призму наше правительство теперь
рассматривает любые двусторонние отношения в области безопасности,
которые мы налаживаем во всем мире.
Во многих отношениях атаки 11 сентября
оказали огромную услугу американскому истеблишменту, отвечающему за
национальную безопасность: они избавили нас от необходимости
заниматься абстрактным планированием и искать себе «ровню» для
будущих высокотехнологичных войн, заставив обратить внимание на
присутствующие «здесь и сейчас» угрозы мировому порядку. Таким
образом высветилась линия водораздела между «Ядром» и «Провалом» и,
что еще важнее, приобрела рельефные очертания та среда, в которой
зарождается сама угроза. Усама бен Ладен и «Аль-Каида» представляют
собой продукты большого «Провала» в чистом виде — по сути дела, его
наиболее жесткую ответную реакцию на посыл, исходящий от «Ядра».
Они показывают, насколько хорошо мы справляемся с задачей экспорта
безопасности в регионы беззакония (не очень-то хорошо) и какие
государства они хотели бы «отлучить» от глобализации и вернуть к
«хорошей жизни», как ее представляли себе в VII веке (их цель — все
государства большого «Провала» с преобладающим мусульманским
населением, особенно Саудовская Аравия).
Если принять во внимание эти намерения
Усамы и сопоставить их с хроникой наших военных интервенций
последнего десятилетия, то вырисовывается простое правило
безопасности: вероятность того, что та или иная страна спровоцирует
США на военное вторжение, обратно пропорциональна ее вовлеченности
в процессы глобализации. Понятно, почему «Аль-Каида» сначала
базировалась в Судане, а потом в Афганистане: они находятся в ряду
стран, наиболее удаленных от процессов глобализации. Взгляните на
другие государства, в которых в последнее время появлялись силы
быстрого развертывания США: Пакистан (северо-западная часть),
Сомали, Йемен. Эти страны и глобализация находятся на разных
полюсах.
Деятельность данной сети терроризма
важно пресечь на корню «на ее собственной территории», но столь же
важно отрезать террористам доступ к «Ядру» через «промежуточные
государства», расположенные вдоль политых кровью границ большого
«Провала». В качестве примера на память тут же приходят такие
страны, как Мексика, Бразилия, ЮАР, Марокко, Алжир, Греция, Турция,
Пакистан, Таиланд, Малайзия, Филиппины и Индонезия. Но США работают
над этой проблемой не в одиночку. Например, Россия ведет свою войну
с терроризмом на Кавказе, Китай с удвоенной энергией взялся за
укрепление своей западной границы, а всю Австралию взбудоражили
взрывы на острове Бали.
Если мы отвлечемся на минуту и
поразмышляем о значении складывающейся ныне новой карты мира в
более широком смысле, то стратегию США в области национальной
безопасности можно представить себе следующим образом: (1) добиться
более широких возможностей защитных структур «Ядра» адекватно
реагировать на события типа 11 сентября — например, осуществить
системную перестройку; (2) работать с промежуточными государствами
с целью расширения их возможности защищать «Ядро» от экспорта
терроризма, наркотиков и пандемических болезней из стран большого
«Провала»; (3), самое важное, сократить размеры большого «Провала».
Обратите внимание: я не сказал, что надо отгородиться от «Провала».
Первую нервную реакцию многих американцев на события 11 сентября
можно выразить следующим образом: «Давайте покончим с нашей
зависимостью от иностранной нефти, и тогда нам не придется иметь
дело с теми людьми». В основе этой мечты лежит крайне наивное
представление, будто сокращение того небольшого числа контактов,
что существуют между «Ядром» и большим «Провалом», сделает
последний менее опасным для нас в долгосрочной перспективе. Из-за
того что Ближний Восток превратится в Центральную Африку, мир не
станет более безопасным для моих детей. Мы не сможем просто взять и
отмахнуться от тех людей.
Ближний Восток — это идеальная стартовая
площадка. Дипломатия бессильна в регионе, где главный источник
нестабильности – внутреннее положение в самих странах, а не
взаимоотношения между ними. Хуже всего то, что на Ближнем Востоке
отсутствует личная свобода, а это приводит к возникновению
тупиковых ситуаций в жизни большинства здешнего населения — в
первую очередь молодежи. Некоторые государства, такие, как Катар и
Иордания, созрели для своего рода «перестройки» и рывка в более
светлое политическое будущее благодаря молодым лидерам, осознающим
неизбежность перемен. Иран также ждет прихода своего Горбачёва,
если он уже не пришел.
Что мешает преобразованиям? Страх. Это
боязнь отказа от традиций и боязнь осуждения муллы. Это и опасение
мусульманских государств быть помеченными позорным клеймом
«вероломных предателей» своей веры, и боязнь стать мишенью для
радикальных группировок и террористических сетей. Но прежде всего
это страх быть не такими, как все, и оказаться под огнем со всех
сторон — разделить участь Израиля.
Ближний Восток давно уже превратился в
некую дворовую кодлу, всегда готовую обидеть слабого. Израиль еще
держится на плаву лишь потому, что стал, как это ни прискорбно,
одним из самых «крутых» в квартале. Изменить эту гнетущую
обстановку и открыть шлюзы для перемен способно только одно –
вмешательство внешней силы, которая в полном объеме возьмет на себя
функцию Левиафана. Свержение Саддама, главного хулигана во всей
округе, заставит США играть роль Левиафана более последовательно и
решительно, чем они это делали в последние десятилетия. В первую
очередь потому, что Ирак — это Югославия Ближнего Востока,
перекресток цивилизаций, которые исторически всегда нуждались в
диктатуре для поддержания порядка. Когда надобность в приходящих
«няньках» отпадет, за этим регионом так или иначе придется
присматривать, так что наши длительные усилия в послевоенных
Германии и Японии покажутся легкой прогулкой в сравнении с тем, что
предстоит нам на Ближнем Востоке.
Дело это верное, и сейчас самое время им
заняться, да к тому же мы единственная страна, которой это по
плечу. Дерево свободы не зацветет на Ближнем Востоке, пока там нет
безопасности, а безопасность занимает самое важное место в экспорте
нашего государственного сектора. При этом я имею в виду не экспорт
вооружений, а то внимание, которое наши вооруженные силы уделяют
любому региону, где сохраняется опасность массового насилия. Мы
единственное государство на планете, способное экспортировать
безопасность на постоянной основе, и у нас имеется достойный
послужной список в этом деле.
Назовите мне страну, в которой царят мир
и спокойствие, и я укажу вам на прочные или укрепляющиеся связи
между местными военными и американскими военнослужащими. Покажите
мне регионы, где большая война немыслима, и я продемонстрирую вам
постоянно находящиеся там американские военные базы и имеющиеся
долгосрочные альянсы в области безопасности. Перечислите мне
крупнейшие инвестиционные проекты мировой экономики, и я укажу вам
на два примера военной оккупации, преобразившей Европу и Японию
после Второй мировой войны. В течение полувека наша страна успешно
экспортировала безопасность в регион старого «Ядра» глобализации
(Западная Европа и Северо-Восточная Азия), а в последние 25 лет,
после неудачи во Вьетнаме, и в формирующееся новое «Ядро»
(развивающиеся страны Азии). Но наши усилия на Ближнем Востоке были
несущественны, а в Африке почти ничего не предпринималось. Пока мы
не начнем систематический, долгосрочный экспорт безопасности в
большой «Провал», он будет все настойчивее экспортировать свои
недуги в «Ядро» в виде терроризма и других факторов
нестабильности.
Чтобы сократить размеры «Провала»,
потребуется нечто большее, чем только американский экспорт
безопасности. Например, Африке придется оказать гораздо более
существенную помощь, чем предполагалось в прошлом, и в конечном
итоге интеграция большого «Ядра» будет скорее зависеть от частных
инвестиций, нежели от усилий государственного сектора «Ядра». Но
все должно начинаться с безопасности, потому что свободные рынки и
демократия не могут процветать в условиях непрекращающегося
конфликта.
Придется перестроить наш военный
истеблишмент так, чтобы он мог соответствовать стоящим перед ним
задачам. В обозримом будущем нам не грозит мировая война — прежде
всего потому, что наш колоссальный ядерный потенциал делает такую
войну бессмысленной для кого бы то ни было. Одновременно
классические войны «государство против государства» становятся
довольно редким явлением, и если Соединенные Штаты находятся в
процессе преобразования своего военного ведомства, то возникает
естественный вопрос: каким оно должно стать, чтобы успешно
справляться с будущими угрозами? По-моему, клин выбивают клином.
Если в мире растет число «сверхоснащенных одиночек», то и наша
армия должна состоять из таких же «сверхоснащенных одиночек».
Это звучит, вероятно, как стремление
возложить дополнительное бремя ответственности на и так уже
перегруженных военных. Но именно непрерывный успех Америки в
сдерживании глобальной войны и исключении войн в отношениях между
отдельными государствами позволяет нам совать свой нос в более
сложные межэтнические конфликты и предотвращать возникновение
порождаемых ими опасных транснациональных сил. Мне известно, что
большинство американцев не желают и слышать об этом, но реальное
поле боя в глобальной войне с терроризмом по-прежнему находится
именно там. Если бы все ворота были на замке и было бы достаточно
«охранников», то 11 сентября никогда не стало бы реальностью.
В истории много поворотных моментов,
подобных тому страшному дню, но вспять она не поворачивает никогда.
Мы рискуем многим, игнорируя существование большого «Провала»,
потому что он никуда не исчезнет до тех пор, пока мы, как нация, не
ответим на брошенный нам вызов и не сделаем глобализацию
по-настоящему глобальной.
СДЕЛАТЬ «ПРОВАЛ» БЕЗОПАСНЫМ
Вот какие регионы являлись мировой
проблемой в 1990-е годы и угрожают сегодня и завтра реальными
бедствиями, способными застигнуть нас во дворе собственного
дома.
1. Гаити. Усилия по строительству
государства в 1990-е принесли разочарование. На протяжении без
малого ста лет мы вводили сюда войска и, несомненно, вернемся в эту
страну в случае кризиса.
2. Колумбия. Страна разбита на несколько
незаконных территорий со своими армиями, повстанцами, наркобаронами
и настоящими правительствами, которые заняты переделом территории.
Наркотики по-прежнему текут рекой. На протяжении последнего
десятилетия укреплялись связи между наркокартелями и повстанцами, а
теперь стало известно о наличии связей с международным терроризмом.
Мы вмешиваемся в этот конфликт, раздаем обещания, но так ничего и
не достигли. Приложение с нашей стороны частичных, разрозненных
усилий и постепенное их наращивание ни к чему не приводят.
3. Бразилия и Аргентина. Обе страны
дрейфуют между большим «Провалом» и функционирующим «Ядром». В 90-е
годы прошлого века обе вволю наигрались в игру под названием
«глобализация» и чувствуют себя обманутыми. Им угрожает реальная
опасность вывалиться из фургона и встать на путь саморазрушения,
проводя политику крайне левого или крайне правого толка. Ни о какой
военной угрозе говорить не приходится, разве что об угрозе их
собственным демократическим завоеваниям (возможное возвращение
военных к власти). Южноамериканский общий рынок МЕРКОСУР пытается
создать собственную реальность, в то время как Вашингтон настаивает
на свободной торговле между двумя Америками. Но, возможно, нам
придется довольствоваться соглашениями с Чили или тем, что только
Чили войдет в расширенную ассоциацию НАФТА (Североамериканское
соглашение о свободной торговле). Неужели Бразилия и Аргентина
доведут дело до самоизоляции и будут потом жалеть об этом? Бассейн
реки Амазонка остается большой неуправляемой территорией Бразилии.
Кроме того, окружающей среде наносится все более серьезный урон.
Проявит ли мировое сообщество достаточную озабоченность в связи со
сложившейся ситуацией, чтобы вмешаться и попытаться исправить
положение?
4. Бывшая Югославия. В течение большей
части последнего десятилетия Европа демонстрировала свою
неспособность действовать сплоченно и согласованно даже на
собственных задворках. Западу теперь долго придется выполнять в
этом регионе роль приходящей няньки.
5. Конго и Руанда/Бурунди. В результате
военных действий, длившихся на протяжении всего десятилетия, в
Центральной Африке погибло от двух до трех миллионов человек.
Насколько еще должно ухудшиться положение, прежде чем мы попытаемся
хоть что-то предпринять? Должны погибнуть еще три миллиона? Конго —
это государство в стадии деградации, ни живое, ни мертвое, и все
стремятся поживиться за его счет. Кроме того, в этом регионе
свирепствует СПИД.
6. Ангола. В стране так и не предпринято
серьезных попыток остановить непрекращающуюся гражданскую войну,
которая за прошедшие четверть века унесла полтора миллиона жизней.
По сути дела, внутренние междоусобицы продолжаются здесь с середины
1970-х годов, когда рухнула португальская колониальная империя.
Ожидаемая продолжительность жизни в этой стране менее сорока
лет!
7. Южная Африка. ЮАР – единственная
африканская страна, входящая в состав функционирующего «Ядра». Тем
не менее она находится на перепутье. Существует множество опасений
по поводу того, что ЮАР служит своего рода шлюзом для
террористических сетей, стремящихся получить доступ к «Ядру» через
заднюю дверь. Самая большая угроза безопасности — преступность,
принявшая характер эпидемии. В этой стране также свирепствует
СПИД.
8. Израиль — Палестина. Террор не
утихает — каждое новое поколение на Западном берегу спит и видит
продолжение эскалации насилия. Защитная стена, которая возводится в
настоящее время, будет своего рода Берлинской стеной XXI века. В
конце концов внешним державам придется разводить обе враждующие
стороны, чтобы обеспечить безопасность (это разведение обещает быть
очень болезненным). Всегда существует вероятность того, что
кто-либо попытается нанести по Израилю удар с помощью оружия
массового уничтожения (ОМУ) и тем самым спровоцирует ответный удар,
на который, как нам кажется, Израиль способен, что тоже не может не
вызывать тревогу.
9. Саудовская Аравия. Менталитет
монаршей мафии, действующей по принципу «надо дать им кусок
пирога», в конечном счете спровоцирует внутреннюю нестабильность и
насилие. Политика выплаты отступных террористам, чтобы держались
подальше от этой страны, рано или поздно приведет к краху, а
поэтому следует ожидать опасностей и извне. Значительную часть
населения составляет молодежь, у которой практически нет надежд на
будущее, немногим лучше и перспективы правящей элиты, основной
источник доходов которой — тающие на глазах долгосрочные активы.
Вместе с тем нефть еще достаточно долго будет значить слишком много
для Соединенных Штатов, и они не постоят за ценой, чтобы обеспечить
стабильность в этой стране.
10. Ирак. После вторжения нас ожидает
гигантская восстановительная работа. Нам придется выстраивать режим
безопасности во всем регионе.
11. Сомали. Хроническое отсутствие
дееспособного правительства. Хроническая проблема с
продовольствием. Хроническая проблема подготовки в стране
террористов. Мы ввели туда морских пехотинцев, а также специальный
воинский контингент, но ушли разочарованными — это своего рода
маленький Вьетнам 1990-х. Будет сделано все возможное, чтобы он не
повторился.
12. Иран. Контрреволюция уже началась:
на этот раз студентов не устраивают захватившие власть муллы, от
которых они хотят избавиться. Иран стремится дружить с США, но
возрождение фундаментализма — это та цена, которую нам, возможно,
придется заплатить за вторжение в Ирак. Муллы поддерживают
терроризм и реально стремятся заполучить ОМУ. Значит ли это, что
они станут следующей мишенью после того, как мы разберемся с Ираком
и Северной Кореей?
13. Афганистан. Эта страна попирала
законы и была рассадником насилия еще до того, как на мировую арену
вышел режим «Талибан», тянувший ее в прошлое, в VII век (что было
не так трудно сделать). Правительство продалось «Аль-Каиде» за
гроши. Это крупный центр производства наркотиков (героин). В
настоящее время США увязли там надолго, пытаясь уничтожить наиболее
отъявленных террористов/мятежников, которые предпочли остаться.
14. Пакистан. Всегда существует
опасность того, что эта страна применит атомное оружие в конфликте
с Индией по причине своей слабости (последний тревожный звонок
прозвучал 13 декабря 2001 года, когда прогремели взрывы в Дели).
Опасаясь, что Пакистан может пасть жертвой радикальных мусульман,
мы решили поддержать приверженные твердой линии военные
группировки, которым в действительности не доверяем. Страна кишит
боевиками «Аль-Каиды». США намеревались объявить Пакистан
государством-изгоем, пока 11 сентября не вынудило нас снова перейти
к сотрудничеству. Попросту говоря, Пакистан, похоже, не
контролирует большуЂю часть своей территории.
15. Северная Корея. Усиленными темпами
продвигается к созданию ОМУ. Эксцентричное поведение Пхеньяна в
последние годы (признание в похищениях людей; нарушение обещаний,
связанных с ядерным оружием; открытая поставка вооружений в те
страны, куда мы не рекомендуем поставлять оружие; подписание
соглашений с Японией, которые как будто указывают на наступление
новой эры; восхваление идеи новой экономической зоны) указывает на
то, что он намерен провоцировать кризис. Такое поведение характерно
для некоторых случаев психических заболеваний. Мы опасаемся, что
Ким может пойти ва-банк (мало ли чего можно ждать от умалишенного).
Численность населения сокращается — как долго люди там еще
продержатся? После Ирака эта страна может стать нашей следующей
целью.
16. Индонезия. Привычные опасения по
поводу раскола страны «с самым многочисленным в мире мусульманским
населением». Страна сильно пострадала от азиатского кризиса,
буквально уничтожившего ее экономику. Как выяснилось, это район
активных боевых действий террористических сетей.
Есть опасения, что новые/интегрирующиеся
части «Ядра» в ближайшие годы могут быть потеряны. Речь идет о
нижеследующих странах.
17. Китай. Страна во многом соревнуется
сама с собой, пытаясь сократить число нерентабельных
государственных предприятий, почти не снижая при этом уровня
занятости. Кроме того, предпринимаются усилия, чтобы решить
проблему роста потребностей в энергоносителях и сопутствующего
загрязнения окружающей среды, а также предотвратить грядущий кризис
с выплатами пенсий. Новое поколение лидеров подозрительно
напоминает лишенных воображения технократов. И еще не известно,
справятся ли они со стоящими перед страной задачами. Если ни один
из этих макроэкономических факторов не спровоцирует внутреннюю
нестабильность, то вряд ли Коммунистическая партия Китая (КПК) тихо
растворится в ночи, предоставив массам бЧльшие политические и
экономические свободы, которые на каком-то этапе могут показаться
людям недостаточными. В настоящее время КПК чрезвычайно
коррумпирована и фактически является паразитом на теле нации, но
все еще верховодит в Пекине. Армия, похоже, все дальше уходит от
общества и от реальности, более близоруко сосредоточиваясь на
противодействии «угрозам» со стороны США, которые не дают Китаю
возможности угрожать Тайваню, остающемуся еще одной взрывоопасной
точкой. Кроме того, в Китае огромные масштабы приобрела
эпидемия СПИДа.
18. Россия. Путину еще предстоит
проделать большой путь в утверждении диктатуры закона; в руках
мафии и баронов преступного мира все еще сосредоточено слишком
много власти и влияния. Чечня и ближнее зарубежье в целом будут
втягивать Москву в насилие, которое, тем не менее, вряд ли
выплеснется за границы Российской Федерации. Продвижение США в
Центральную Азию само по себе вызывает нервозность в Москве и
может, если не действовать аккуратно, привести к ухудшению
взаимотношений. У России слишком много внутренних проблем (слабость
финансовой системы, деградация окружающей среды и пр.), слишком
сильна ее зависимость от экспорта энергоресурсов, и она не ощущает
себя в безопасности (не получится ли так, что восстановление
экономики Ирака убьет курицу, несущую золотые яйца для России?).
СПИД тоже распространяется здесь быстрыми темпами.
19. Индия. Постоянно сохраняется
опасность ядерного противостояния с Пакистаном. Мало того, проблема
Кашмира также не способствует улаживанию конфликта с Пакистаном, и
война с терроризмом вызвала рост степени вовлеченности США. Индия
наглядно демонстрирует все плюсы и минусы глобализации в миниатюре:
высокие технологии, массовая бедность, островки бурного развития,
трения между разными культурами/религиями/цивилизациями и т. д.
Индия слишком велика, чтобы преуспевать, и одновременно она слишком
велика, чтобы можно было допустить ее крах. Индия хочет быть
могучим и ответственным военным игроком в регионе, надежным другом
США и отчаянно стремится догнать по развитию Китай (сама себя
убеждая в том, что нужно непременно добиться успеха). Кроме того, в
стране быстро распространяется СПИД.
Данная статья была опубликована в журнале Esquire в марте 2003 года. В апреле 2004-го её расширенная версия вышла в свет в виде отдельной книги “The Pentagon’s New Map: War and Peace in the Twenty-First Century” в издательстве “G.P. Putnam’s Sons”.
