Некоторые наблюдатели в Европе полагают, что курс ведущих континентальных держав, на самом деле уже изменился. Публикуем любопытное мнение на этот счёт.
Эммануэль Макрон расстроил многих, когда сказал, что мы «не должны унижать» Владимира Путина. Нам, конечно, известно, что в этом состоит французская политика. Но что ещё более важно, это политика франко-германская, и поэтому она непременно станет политикой Европейского союза. Поэтому к ней стоит присмотреться повнимательнее.
Макрон, конечно, прав в том, что в итоге должно быть достигнуто какое-то дипломатическое урегулирование. Вот что он должен был бы прояснить, так это то, как она будет отражать военную ситуацию на местах. Исход этого конфликта до сих пор остаётся неопределённым. Нет никаких признаков того, что боевые действия близятся к завершению. Поскольку Запад не желает напрямую взаимодействовать с Россией, что, на наш взгляд, разумно, нам следует сохранять непредвзятость в отношении различных военных сценариев. Время дипломатии придёт. Но сейчас оно ещё не настало.
Макрон не прав в том, как именно он формулирет свои комментарии. Он вызвал обиду многих намёками на то, что унижение Путина может быть вызвано Западом, а не неудачами его собственной военной стратегии. Более тонкий момент заключается в следующем: поскольку у нас нет возможности установить, сколь долго Путин останется у власти, исходить надо из предположения, что он будет руководить страной достаточно долго. Ведь шансов заключить мирное соглашение больше с тем, кто располагает политическим пространством для манёвра, а не с тем, кто зубами вцепился во власть, чтобы не упустить её.
Точно так же, как мясник не обязан объяснять, из чего состоит изготавливаемая им колбаса, дипломатам необходимо держать своё тёмное искусство в тайне. Во время реальных переговоров говорится то, что совсем не предназначено для ушей учёных-моралистов или праздных акул пера. То, что совершенно необходимо, это вернуться к определённой степени реализма. Запад не может и не будет бесконечно сохранять поддержку Украины на нынешнем уровне. Внутренняя политика вершит своё дело во всех странах. Общественное мнение в Германии с небольшим перевесом высказывается в пользу отправки тяжёлых вооружений на Украину, но внутри СДПГ баланс иной – большинство против. Во Франции также присутствует убедительное общественное мнение против втягивания в войну.
Беспокойство вызывает тот факт, что происходящее способно привести Евросоюз к ещё более глубокому расколу, чем это было во время войны в Ираке. Дипломатии придётся принимать во внимание и эту проблему. Помните «старую» и «новую» Европу? Италия сейчас ближе к Франции и Германии, чем к Великобритании. Разделение происходит не столько между центром и периферией, как это было тогда, сколько по самой уязвимой линии разлома Европы, между Востоком и Западом. Мы не в состоянии припомнить, чтобы Восточная Европа столь явно проявляла гнев в отношении Германии, как это происходит сейчас. С годами немцы стали более толстокожими, но от этого возмущения не получится просто отмахнуться, как, кажется, полагает официальная политика. Если война завершится российской аннексией Донбасса, всплеска антигерманских настроений не избежать.
Поведение Шольца слегка отличается от того, как ведёт себя Макрон. Канцлер попросту говорит одно, а делает другое. По ходу кризиса он, на самом деле, проявил себя как нечестный актор. Признаем, что дискурс Макрона, по крайней мере, честней.
Eurointelligence
