Россия в глобальной политике

Конечно, крупные эпидемии античности и Средневековья не нуждались в глобализации для того, чтобы погубить десятки миллионов людей. Но ясно, что совершенно другой охват транспорта, обменов и коммуникаций в современном мире мог только усугубить ситуацию. В «открытом обществе» вирус ведёт себя очень по-конформистски: он действует как все остальные, распространяется, движется. И чтобы его остановить, мы больше не движемся. Это не конец света, но это конец целого мира.

По российскому вопросу у французских блогеров наблюдается удивительное единство. Никто из них не считает Россию и лично Путина токсичным; скорее они сходятся во мнении, что нынешняя стратегия ЕС и Франции в корне неверная и неэффективная.

Когда в Европейском союзе говорят об отношениях с Россией, вспоминают периодически несколько тем, но неизменна одна – энергетика. И даже если мы заглядываем вперед на 20 лет, не возникает сомнений – она останется связующей нитью между ЕС и Россией по объективным причинам.

Протестующие собираются в группах социальных сетей, у которых есть технический модератор. Но личность, которая должна, согласно «классической модели», возглавить толпу, отсутствует. Такая «обезличенность» протестных движений является ключевой отличительной чертой революции в эпоху электронных средств информации и коммуникации.

Нельзя дискредитировать себя заигрыванием с популистами и крайними националистами – париями европейской политики. Они являются внутренними «исключенными Другими» ЕС, и их союзник может стать внешним «исключенным Другим», неприятие которого скрепляет сообщество. Пусть им станет не Россия.

Страны и их граждане в центре европейской либеральной империи могут надеяться на то, что в их отношении военная сила применяться не будет. Но в конечном итоге это иллюзия: не может быть гегемонии без пушек и стволов.

«Модифицированная» версия общеевропейской политики памяти используется для конструирования нового ментального фронтира, призванного заново разделить географическое и культурное пространство Европы, выдавить из него Россию, удержав другие постсоветские государства «Восточного партнерства».

Правилен ли бесконечный пересмотр истории – вопрос философский, однако можно с уверенностью сказать, что политические и юридические последствия подобного переосмысления уже стали неотъемлемой частью международной повестки.

На протяжении десятилетий Европейский парламент оставался преимущественно формальным учреждением, задачей которого было символизировать евроинтеграцию и имитировать общеевропейское народное представительство.