Россия в глобальной политике

Почему вернулся дефицит и не хватает еды? Смог бы диалог на уровне российских и американских военных снизить напряжённость в Восточной Европе? Успешны ли попытки защитить российских граждан, которых задерживают за границей по обвинениям США и требуют выдать туда? Смотрите сегодня, 17 декабря, в 23:00 и в субботу в 10:00 свежий выпуск передачи «Международное обозрение» с Фёдором Лукьяновым на телеканале «Россия-24».  

Пока не ясно, что придёт на смену европейскому порядку, установившемуся после окончания холодной войны. Основные политические институты и институты безопасности этого порядка – НАТО, ЕС и ОБСЕ – продолжают функционировать, но их будущие роли и направления деятельности неясны. Какое место занимают эти институты в формирующемся порядке?

Миграционный кризис на границе с Белоруссией: Европа обвиняет Минск в том, что всё было спланировано заранее. Можно ли расценивать миграцию как оружие? Первый год Джо Байдена у власти: отношения с Россией постепенно входят в рабочее русло, но делается это максимально непублично. Что дальше? Смотрите эфир передачи «Международное обозрение» с Фёдором Лукьяновым на телеканале «Россия-24».

Чем дальше мы от ХХ века, тем больше кажется, что его главным политическим событием, которое будет иметь наиболее долгосрочный шлейф, была именно деколонизация. И её последствия, трансформируясь вместе с колебаниями мирового устройства, окажут мощное воздействие на то, как мир станет выглядеть через 25 и тем более 50 лет.

Стратегический вопрос о будущей структуре мировой энергетики остаётся открытым. Однако ясно, что минимум пятнадцать-двадцать лет, то есть несколько инвестиционных циклов, у нас как у поставщиков углеводородов точно есть. Понимания этого достаточно для оперативных решений в сфере энергетики и транспорта.

Новый альянс безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе под названием AUKUS – явный признак новой холодной войны: свободный мир вступает в противостояние с авторитарным, центром которого является Китай. Но на этот раз европейцы не хотят участвовать в противостоянии.

Запад как культурно-исторический феномен, конечно, никуда не денется. А вот Запад как отлаженная система общих интересов, стержнем которой служили евроатлантические институты, кажется, уходит в прошлое.

История двух пандемий – это история двух Европ: разница в пережитом опыте кажется настолько же существенной, как между должниками и кредиторами во время кризиса еврозоны и как между странами, куда стремились беженцы в 2015 г., и теми, где они не хотели оставаться. Что будет, когда Европа столкнется с долгосрочными последствиями пандемии?

Стратегическая автономия ЕС как цель становится эталоном для мер политики и постепенно набирает вес. До воплощения пока не дошло, но ни партнёры, ни противники не должны воспринимать такие усилия как пустую болтовню.