Различие взглядов России и Запада на международные отношения практически не оставляет пространства для компромисса по Украине и Белоруссии. Но шагом вперёд для России мог бы стать отказ от любых территориальных притязаний в этих странах в обмен на гарантии Запада, что им не позволят вступить в НАТО.
Пока мир дрейфует к новой холодной войне, демократии и авторитарные государства должны решить, чего они хотят друг от друга и что должны друг другу, чтобы обеспечить конструктивное сотрудничество. Демократии не могут просто заявить, что время на их стороне, и им нужно твёрдо придерживаться своих принципов, чтобы авторитарные режимы рухнули. Проще представить конец планеты, чем крах авторитаризма.
Нынешняя горячая точка – Украина (хотя ею вполне мог бы быть и Тайвань). Эта «необъявленная война» идёт с 2014 г., когда протесты Евромайдана привели к свержению пророссийского президента Украины Виктора Януковича и последующей аннексии Россией Крыма и оккупации Донбасса. Запад обвинил Россию в незаконном захвате территории суверенного государства, но Москва заявляла о возвращении части своей родной земли.
Эти противоположные нарративы отражают исторические различия. Российские политики и многие простые россияне никогда не признавали, что их страна проиграла в холодной войне, потому что это означало бы признать, что в период с 1989 по 1991 г. глобальный баланс сил кардинально сместился в пользу США и их европейских союзников.
В то же время на Западе настолько привыкли обсуждать холодную войну как идеологическую борьбу между капитализмом и коммунизмом или демократией и диктатурой, что не рассматривают её в контексте баланса сил. Отчасти баланс был ядерным, но в значительной степени всё же территориальным. После Второй мировой войны Россия стремилась создать буферную зону в Восточной Европе против вторжений со стороны Запада, которые – самым разрушительным стало нападение Гитлера на СССР в 1941 г. – сопровождали всю её историю.
В период с 1989 по 1991 г. этот буфер стал новым восточным фронтом Запада. Члены Организации Варшавского договора, чьё присоединение к этому соглашению было отнюдь не добровольным, массово устремились в НАТО – военный альянс, который был создан для противодействия Советскому Союзу.
Это исторический бэкграунд того, что происходит сегодня на Украине и в Белоруссии. Российские власти давно опасались, что при активном поощрении со стороны Запада эти страны вслед за другими тоже войдут в НАТО.
Россия всегда считала Украину своей сферой влияния. До 2014 г. Кремль контролировал внутреннюю политику на Украине, чтобы действия страны соответствовали интересам Москвы. Президент России Владимир Путин недавно заявил, что «подлинная суверенность Украины возможна именно в партнёрстве с Россией» – так в одном предложении он одновременно подтвердил и лишил Украину права на независимость. Прецедент создан ещё отношением Советского Союза к своим сателлитам в Восточной Европе.
Конечно, в отношении России к отделению Украины чувствуется тоска. Но роль, которую Украина (и Белоруссия) играет в кремлёвских расчётах баланса сил, тоже ни в коем случае нельзя забывать.
Бывший британский и европейский дипломат Роберт Купер утверждает, что западным государствам «приобретение территории уже неинтересно». Но при этом игнорируется факт, что территория может стать местом размещения ракет. Если Украина станет членом НАТО, восточный фронт сместится на несколько сотен миль ближе к Москве.
Представление Запада о международных отношениях развивается по иной исторической траектории, нежели российское. Со времён Французской революции национальный суверенитет стал ключевым принципом для Запада. В трактовке президента США Вудро Вильсона это означает национальное самоопределение. Основная идея заключалась в том, что в мире, где все народы свободны в выборе собственного будущего, не понадобятся баланс сил и сферы влияния. Он по определению будет спокойным и миролюбивым. Ради соблюдения такого принципа все европейские колониальные империи в конечном итоге были демонтированы.
В 1795 г. Иммануил Кант предрекал федерацию демократий как гарантию «вечного мира». А британский премьер Тони Блэр говорил в 1999 г., что «распространение наших ценностей делает наш мир более безопасным», подчёркивая обязательство поддерживать и поощрять смену режима, если возникает такая возможность.
Две эти позиции – безопасность, обеспеченная балансом сил, и безопасность, обеспеченная демократией, – практически не оставляют пространства для компромисса, все становятся врагами. Очевидно, что при любой системе, нацеленной на поддержание баланса сил между великими державами, некоторые страны будут иметь меньше возможностей для самоопределения.
Но сегодняшняя гибридная международная система включает и принципы баланса сил и инициативы по «распространению наших ценностей». При такой нестабильной комбинации остаётся надеяться только на модус вивенди, который позволит демократиям и авторитарным режимам сотрудничать по экзистенциальным планетарным вопросам (например, изменение климата).
Шагом вперёд в Восточной Европе может стать отказ России от любых территориальных притязаний на Украину и Белоруссию в обмен на гарантии Запада, что этим странам не позволят вступить в НАТО. Таким образом, по сути, возникнет зона военного нейтралитета между Россией и Западом.
Когда вопрос членства в альянсе будет снят с повестки, эти страны смогут свободно развивать экономические и культурные связи с ЕС или воссоединиться с Россией, если сделают такой выбор на референдуме с присутствием международных наблюдателей.
Бельгия служит хорошим примером в этом отношении. Когда она вышла из-под контроля Франции после поражения Наполеона при Ватерлоо, основные державы-победительницы включили её в новое Объединённое королевство Нидерландов, которое было призвано сдерживать любые притязания Франции в будущем.
В 1830 г. в Бельгии произошла революция в поддержку независимости, которая и была предоставлена великими державами (Великобритания, Франция, Россия, Австрия и Пруссия) в 1839 г. по Лондонскому договору, но при условии, что Бельгия навсегда останется нейтральной. Хотя Бельгия, в отличие от Швейцарии, не хотела сохранять нейтралитет, отказ от участия в соперничестве великих держав позволил новому государству воспользоваться преимуществами мира, гарантированного международным правом.
Конечно, мир не может быть вечным. Нейтралитет Бельгии был нарушен вильгельмовской Германией в 1914 году. Тем не менее соглашение позволило стране избегать войн на протяжении 75 лет. Точно так же сегодня в случае с Украиной дипломатия способна дать надежду на трансформацию необъявленной войны в провозглашённый мир.
Project Syndicate
