Россия в глобальной политике

В разгаре третий год конфликта на Украине и седьмая военная кампания[1]. С осени 2022 г. фронт остаётся плюс-минус на месте, однако в остальном ситуация меняется радикально. России удалось навязать противникам войну на истощение по собственным правилам, и мир снова, уже не в первый раз за эти два года и три месяца, стоит перед риском эскалации с непредсказуемыми ядерными последствиями.

В сегодняшней заметке мы не будем ползать по фронту с лупой, а дадим краткий обзор возможностей и целей каждого из основных действующих лиц: Украины, коллективного Запада и России, а затем – в несвойственной нам манере попробуем подискутировать с коллегами-ястребами, обосновать, почему нам важно сохранять выдержку и холодную голову, несмотря на растущий поток провокаций.

На последнем дыхании

Даже со всей возможной западной поддержкой Киеву приходится прилагать сверхусилия, чтобы держать фронт и сохранять иллюзию паритета. Достигается это ценой гибели на наших глазах современного украинского государства, флагмана русофобских проектов по периметру наших границ.

Запад в своё время попытался продать бывшим республикам СССР идею, что с Россией враждовать легко, приятно и даже модно. Украина сейчас на своей шкуре познаёт, что враждовать с Россией смертельно опасно.

Это работает даже при статичном фронте: несмотря на идеологическую накачку, всё меньше украинцев верит в победу, а против отправки в окопы мужчины массово голосуют ногами. Ещё в прошлом году на Украине кончились люди, готовые воевать, а последовавшая эпопея с насильственной мобилизацией, с расстрелами бегущих через границу людей превратила украинское государство в глазах большинства граждан во врага, который стремится отнять самое важное: жизнь.

Украинство вообще на глазах теряет позиции, в бытовую речь возвращается русский язык, что хорошо видно по блогам, телеграм-каналам и подкастам. Глядя на это, фанатично настроенные националисты открыто обвиняют сограждан в предательстве. 

Сильным психологическим ударом стала многомесячная задержка с западной военной помощью. Традиционно оптимистичные украинские спикеры надеются теперь разве что на заморозку по линии фронта (впрочем, провозглашая себя при этом Южной Кореей)[2]. Даже у тех, кто продолжает верить в чудо, сквозит разочарование и обида на Запад. Все понимают, что зрада может повториться в любой момент.

На Украине фактически уничтожены энергетика и промышленность. Из-за разрушения советской системы мелиорации в нижнем Днепре сильнейший ущерб получил аграрный сектор. Страна испытывает демографический коллапс: рождаемость упала до последней строчки в мире, за границу уехали миллионы людей.

Каждый новый день конфликта усугубляет картину. Сейчас, на остатках адреналина, на это закрывают глаза, однако всё изменится даже при простой подморозке фронта. Во-первых, государство живёт только за счёт западных дотаций, которые и теперь-то поступают со скрипом, а по окончании боевых действий рискуют прекратиться совсем. Во-вторых, в случае отмены военного положения за границу уедут ещё миллионы. И, в-третьих, опустошённую физически и морально страну накроет глубокий идеологический кризис: национальная идея обернулась крахом, а новой нет.

Вывод: Украина как государство не может перестать воевать, но и воевать ей с каждым днём всё тяжелее. Шанс спастись для киевского режима – это эскалация конфликта. Можно попробовать напрямую втянуть в него Запад на своей территории, можно спровоцировать Россию ударить по Западу где-нибудь за пределами Украины.

Если зажмуриться, оно исчезнет

Принятую ещё до конфликта западную доктрину можно сформулировать так: воевать руками Украины на территории Украины. Уже в прошлом году стало понятно, что при таком подходе невозможно победить, а затем, этой весной, – что вполне возможно проиграть.

По логике, за этим пониманием на Западе должны последовать какие-то осмысленные решения. О вилке возможных вариантов мы пишем с мая 2022 г.: договариваться с Москвой или воевать самим, однако Запад парадоксальным образом не делает ни того, ни другого.

Объяснений много: от хитрого плана до бюрократической инерции, от чехарды с многочисленными выборами до опустевших арсеналов, от потери веры в Украину до страха перед Путиным.

Представляется, однако, что главная причина – в общей деградации западной, прежде всего, европейской стратегической культуры до ясельного уровня, неадекватного восприятия реальности и неспособности к большим решениям.

Проявлений множество, отметим три.

Первое. На Западе объявлен императив: Украина не должна проиграть. Воевать при этом за Украину никто не готов, что наглядно показал пробный шар Макрона насчёт отправки войск. Всё, что может делать Запад в своём нынешнем состоянии – это пытаться усилить санкционное давление на Россию (не работает), выписывать чеки (с опозданием) и поставлять оружие Киеву (с трудом хватает, чтобы удерживать фронт).

Второе. Украинский кризис рассматривается на Западе (особенно в Европе) как некая аномалия, блажь диктатора, которому рано или поздно надоест, и тогда можно будет, как и раньше, тянуть Украину в НАТО, осваивать восточный лебенсраум и игнорировать Россию. Отсюда принципиальный отказ обсуждать основы безопасности в Восточной Европе. Правда, «отказ» – неверное слово: для Запада в принципе не существует такого вопроса, он за пределами понимания, а любая возможная архитектура безопасности замыкается на НАТО.

Третье. На Западе или как минимум в Европе не боятся ядерной эскалации, а все наши угрозы на этот счёт воспринимают как белый шум. Почему? – Ядерная война настолько ужасна, что просто не может произойти. Это абстракция вроде прилёта метеорита, а люди, нудящие о ядерной опасности, – злобные деды, застрявшие в прошлом веке.

Вывод: Запад совершенно не способен к содержательному диалогу, однако не стремится и к эскалации, к тому, чтобы воевать с Россией напрямую. Всё, что делает Запад, – повторяет одни и те же действия в надежде, что они наконец принесут успех: изобретает новые санкции, даёт Украине оружие, произносит мантры про ценности. Российские «красные линии» Запад игнорирует не с умыслом, а просто в силу системного стратегического слабоумия или, если угодно, дальтонизма.

Звучит страшновато, но ниже мы порассуждаем, как с этим работать.

Продолжайте делать то, что вы делаете

На фронте давно не происходит ничего впечатляющего, но вода камень точит: обладая впятеро большими людскими ресурсами и по крайней мере на ближайшие пару лет – кратно большими возможностями по вооружениям, Россия может, не особо напрягаясь, давить по всему фронту, открывать новые участки в ожидании, когда Украина сломается.

При этом Москва ограничена в силах и средствах: затраты на национальную оборону составляют 8,7 процента ВВП, и львиная доля уходит сейчас на украинский конфликт. История с мобилизацией 2022 г. показала, что в массе своей российское общество воевать не готово, страна не может по приказу сверху стать единым военным лагерем, принцип времён Великой Отечественной – «всё для фронта, всё для победы» – здесь и сейчас не применим.

Соответствующий пункт общественного договора можно сформулировать так: массы поддерживают СВО до тех пор, пока в стране сохраняется полноценная мирная жизнь, пока набор в армию идёт добровольно. Очевидно, в Кремле это понимают; отсюда и нынешние масштабы конфликта, с учётом таких вводных, видимо, близкие к потолку наших возможностей.

Да, российская армия ещё не вышла на пик формы (это случится к концу 2024-го – первой половине 2025 г.), однако есть проблема, о которой мы не раз писали: отсутствие инструментов для стратегического прорыва фронта. Непохоже, чтобы мы могли прочертить танковые стрелки через всю карту, поэтому и приходится терпеливо и с выдумкой давить, приближая надлом противника. Судя по риторике, в Москве уверены, что это вопрос времени.

Многие возмущаются, как им кажется, вялостью и нерешительностью Кремля, указывая на то, что каждый день СВО – это новые провокации, расширение географии и масштабов обстрелов нашей территории. Но, вероятно, российские власти идут на это осознанно, и дело не только в упомянутом выше общественном договоре.

Видимо, сохранение «докритических» масштабов конфликта, пусть даже и с издержками, в Кремле считают меньшим злом, чем быструю эскалацию без гарантии успеха.

Возможна ли в будущем мобилизация? Да, но с большими оговорками. Чтобы поднять народ на войну, нужно какое-то потрясение, например, прямое вступление в конфликт НАТО или массированные (сотни, тысячи в день) удары по России натовскими силами. Это – крайний случай, потому что к черту полетит не только тщательно выстраиваемая два с лишним года экспедиционная схема СВО, но и весь современный российский уклад. Не говоря о том, что мобилизованных нужно чем-то вооружать, откуда-то брать командиров и штабы, обеспечивать тыл и снабжение – всё это при острой нехватке рабочих рук в стране.

Другой сценарий мобилизации можно условно назвать «добивающим»: в случае, когда дело пойдёт к разгрому ВСУ, а сил на такой разгром будет не хватать, Кремль может решиться на одну сверхинтенсивную военную кампанию, на несколько месяцев полностью или частично переведя страну из мирного в военный режим. Риск высок: если что-то пойдёт не так, откатить уже не получится, война для нас может стать тотальной на долгие годы с тенденцией к истощению и последующему краху. Поэтому, повторимся, такой вариант возможен только в случае полной уверенности, что Украина будет добита за один сезон.

Вывод: Нынешние характер, масштабы и ход конфликта устраивают Россию больше, чем эскалация. Отсюда и стратегия: владея инициативой, продолжать давить на Украину, при этом удерживая Запад от прямого вмешательства в боевые действия.

Стелс-миссия

Итак, Запад не готов воевать напрямую, продолжая вместо этого выжимать из Украины последние соки. Часто говорят, что это такая уловка, хитрый план, однако Запад – не изобретательный психопат, скорее, тугоумный и не слишком решительный инфантил, наглухо замкнутый в информационном пузыре и не умеющий толком распорядиться собственной силой.

Кроме того, как раз в этом вопросе видна неоднородность Запада: в Европе боятся инициативы и смотрят в рот США, а в Штатах даже верная принципам атлантизма администрация Байдена рассматривает Украину прежде всего как европейскую проблему, которую хорошо бы скинуть на Европу.

Всё это значит, вполне возможно перехитрить Запад вместо того, чтобы действовать грубой силой. Если ударить чем-нибудь тяжёлым, это не заставит их поумнеть, скорее приведёт к рефлекторной реакции – самоубийственной, но смертельно опасной для всех.

Ещё раз: России выгоден нынешний уровень эскалации. Какой бы ни была потенциальная военная мощь США и Европы, реализовать они её могут только посредством Украины. Как видим, этого недостаточно не только для победы над Россией, но даже для сохранения статуса-кво.

В наших интересах, чтобы такое положение дел сохранялось как можно дольше. С каждым днём порог непосредственного вхождения Запада в украинский конфликт растёт, и мы должны обеспечить, чтобы он рос быстрее их готовности вмешаться.

Именно поэтому важно не вызвать на Западе шока, который приведёт к коренным переменам – и в таком случае мы скучно и без спецэффектов за год-другой доведём на Украине дело до конца, поставив Запад перед фактом. Когда до них дойдёт, что это не аномалия, что само не рассосётся, что всё поменялось навсегда, будет уже поздно махать кулаками. У слов о том, что Украина не должна проиграть, есть шанс остаться словами.

Так уже было. Вольно или невольно, но зимой 2022–2023 г. мы усыпили бдительность противника: тот факт, что Россия строит оборону и не собирается бежать из Запорожья, на протяжении семи-восьми месяцев игнорировался Западом и Киевом, хотя всё было на виду. О невозможности для Украины победить на поле боя на Западе начали говорить через четыре месяца после провала прошлогоднего контрнаступа, а исходить из этого в планировании – спустя 7–8 месяцев, только нынешней весной. До них доходит долго.

Похоже, в Москве поняли эту особенность, поэтому и гнут свою линию, не поддаваясь на провокации. Да, у такого подхода есть оборотная сторона, есть и риски, которые не лишне проговорить ещё раз. Самое болезненное – развязанная Украиной война городов, гибель наших мирных людей. Второе – полный игнор Западом «красных линий», что влечёт как бы киевские провокации против российской ядерной инфраструктуры и ещё большую деградацию традиционных основ ядерного сдерживания.

Однако до тех пор, пока Запад не лезет в войну самостоятельно[3], мы можем принять эти риски. Мы уже добились того, чтобы Украина не представляла большой угрозы не только для российского государства, но даже и для фронта[4] – а значит, до тех пор, пока Запад действует руками Украины, он также не представляет большой угрозы.

Вывод: Нам нужно пройти по лезвию между нашей победой и ядерной войной. Это требует филигранной, терпеливой работы без гарантии на успех, но мы обязаны продолжать. Пока выходит неплохо.

Образ победы

Это тема для отдельного разговора, но всё-таки – в чём же будет состоять наша победа? Вряд ли стоит ждать большого договора, формального признания Западом российской зоны безопасности (а этого добивался Путин своим памятным ультиматумом в декабре 2021 г.) – скорее всего, этого не случится в ближайшие годы или десятилетия.

Из-за собственного догматизма политический класс на Западе не станет признавать и как-то оформлять поражение Украины, скорее отвернётся и утешится мыслью, что когда-нибудь в будущем «райский сад» вернётся на поглощённые восточной тьмой земли. Такой сценарий тихого отступления возможен, если удержать Запад от прямого вмешательства и поставить однажды перед фактом.

Парадокс, но источником нашей победы может стать именно Украина. Собственно, у неё остаются два пути: порвать с Западом и пойти на мир на условиях России, либо воевать до полного распада государства, до второй Руины. Глубокие перемены настроений в украинском обществе (в первую очередь массовый отказ воевать) говорят о том, что мир – не такой уж фантастический вариант; во всяком случае, он более реален, чем внезапное прозрение Запада.

Даже без формальной сделки мы имеем возможность обеспечить зону нашей безопасности явочным порядком: пример Украины будет у всех перед глазами. В том числе – и у будущей Украины, которой, если она вовремя одумается, придётся строить новую государственность и новую идеологию исходя из фактора России, от которой её не спасло (и не спасёт) никакое НАТО. Каждое утро каждого украинского политика или чиновника будет начинаться с вопроса, что о его действиях подумает Россия. Такой результат значительно прочнее, чем любые бумаги с любыми подписями на самом высшем уровне – Грузия не даст соврать.

Если же Украине суждено руинизироваться, мы этого предотвратить не сможем. Придётся принять как данность и продолжать наше дело: русскую реконкисту крах Украины ускорит, хотя и не облегчит.

***

Так что же, ядерка совсем отменяется? Отнюдь. В силу невосприимчивости адресатов отменяются превентивные деэскалирующие удары как в ядерном, так и в неядерном исполнении. Если наша задача – удержать Запад от вмешательства на Украине, с этими ударами слишком велик риск получить обратный эффект.

Если же наша стелс-миссия провалится, если у Запада сорвёт-таки чеку, если они полезут на нас со всей дури, тогда и навоюемся. Нужно быть готовыми к такому развитию событий, но не стоит лезть в ядерное пекло, пока остаются шансы решить дело в нашу пользу без шума и пепла. 

Автор: Сергей Полетаев, сооснователь и редактор проекта «Ватфор».