Обрушение российско-германских отношений до самых основ создаёт условия для их пересборки на новых, более выгодных условиях для всех участников в долгосрочной перспективе. Для этого необходимо инициативное конструирование нового каркаса двусторонних связей, хотя бы в теоретических рамках.
Когда после осенних выборов в Бундестаг 2021 г. стало ясно, что новым федеральным канцлером станет социал-демократ Олаф Шольц, это дало повод для осторожных предположений о возможностях нормализации российско-германских отношений. Со времён Вилли Брандта СДПГ считалась в Москве прагматичным собеседником, с которым удавалось наладить хорошие рабочие контакты. Сам Шольц не обещал реабилитировать подходы Герхарда Шрёдера в отношениях с Россией, но охотно рассуждал о необходимости перезапуска «новой восточной политики» без каких-либо деталей.
Коалиционное соглашение «светофорной» коалиции не предвещало глубоких перемен в российско-германских отношениях, но, во всяком случае, фиксировало тот относительный конструктив, который сохранялся в отношениях между двумя странами. Было очевидно, что документ носил компромиссный характер и именно во внешнеполитической части был составлен под сильным влиянием «Зелёных» с их специфическими представлениями о «ценностной» политике. Первые шаги и заявления нового правительства говорили о том, что социал-демократы готовы взять внешнеполитическую инициативу в свои руки, несмотря на то, что МИД ФРГ оказался в руках «экологов». Это касалось, например, ситуации с газопроводом «Северный поток – 2», в защиту которого вслед за СДПГ и оказавшимся в оппозиции ХДС пришлось нехотя выступить и «Зелёным». «Российский газопровод – это ошибка, но ошибка Германии, а не США» – с такой приемлемой для себя формулой «экологи» соблюдали коалиционную дисциплину по одному из наиболее чувствительных вопросов внешней политики ФРГ, защищая проект от заокеанских союзников.
На фоне нарастания напряжённости в Донбассе правительство Олафа Шольца продолжило подход Ангелы Меркель, связанный со стремлением поддерживать контакт с Москвой и Киевом, выполняя посредническую функцию, понимаемую в данном случае в основном как транслирование требований и претензий Украины в отношении Российской Федерации. Поездки в российскую столицу главы МИД ФРГ Анналены Бербок и канцлера Олафа Шольца прошли в довольно безэмоциональной атмосфере, впрочем, обозначив знакомство нового руководства ФРГ с коллегами из России. Ещё ранее Москву с обширной программой визита посетил глава ассоциированного с СДПГ Фонда имени Фридриха Эберта (Friedrich Ebert Stiftung – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.03.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.) Мартин Шульц.
Впрочем, незадолго до начала специальной военной операции на Украине поступавшие из Германии сигналы указывали на неизбежность негативных перемен в российско-германских отношениях. Показательной в этом смысле стала Мюнхенская конференция по безопасности, где впервые за долгое время отсутствовала делегация из России. Выступления канцлера Олафа Шольца, главы МИД ФРГ Анналены Бербок и главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен демонстрировали сдвиги во внешнеполитической риторике немецких официальных лиц. Так, Анналена Бербок предложила заменить термин «украинский кризис» на «российский кризис», подчёркивая единоличную вину и ответственность Москвы за происходящее в Донбассе. И хотя немецкие политики призывали к активизации переговорного процесса, готовность принимать во внимание озабоченности российской стороны фактически отсутствовала.
После 24 февраля 2022 г. процесс разрушения российско-германских отношений в том виде, в котором они формировались в последние десятилетия, принял обвальный и необратимый характер. Важнейшая основа торгово-экономических связей России и ФРГ – поставки российских энергоносителей – была уничтожена как за счёт мер санкционного характера, так и буквально – в результате атак на трубопроводы «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2». Множество крупных немецких компаний, в частности Siemens и Bosch, покинули российский рынок.
Политические контакты между Россией и Германией сократились до редких телефонных переговоров между Владимиром Путиным и Олафом Шольцем. Взаимодействие по линии внешнеполитических ведомств и других государственных институтов полностью заморожено. МИД ФРГ дал понять, что не готов идти на рабочий контакт с российскими коллегами, и пока это ведомство находится под контролем «Зелёных», ожидать иной риторики не приходится.
Неприятной неожиданностью оказалась быстрая деградация российско-германских межобщественных связей, которые считались такой же гарантией стабильности отношений, как и экономическое взаимодействие. По инициативе немецкой стороны прекратилась работа всех традиционных двусторонних форматов. Берлин взял курс на переформатирование работы с российским обществом, содействуя выстраиванию на территории Германии организационной основы для представителей несистемной оппозиции, сепаратистских движений и других активистов, чья деятельность нарушает законодательство Российской Федерации. В ответ российские власти запретили работу в стране ряда немецких организаций. Закрылись российские представительства околопартийных фондов ФРГ, ранее игравшие значимую роль в сфере публичной дипломатии.
Впрочем, на фоне неприглядной картины деградации российско-германских отношений, есть ряд обстоятельств, которые оставляют надежду на то, что их отдельные элементы будут затронуты кризисом в меньшей степени.
Во-первых, масштаб ухода немецкого бизнеса из России не достиг абсолютных значений. Многие компании сохранили свою деятельность в стране, среди которых есть и такие крупные, как Liebherr или Hochland SE. Есть примеры и наращивания деловой активности (Globus). Немецкие предприниматели продолжают рассматривать российский рынок как привлекательный даже в условиях беспрецедентного санкционного давления.
Во-вторых, немецкая внешнеполитическия дискуссия, несмотря на свою видимую однородность по вопросам политики на российском направлении, всё же далека от состояния абсолютного единства мнений. Антироссийская риторика официоза ФРГ встречает сопротивление как со стороны крайних оппозиционных партий, так и среди некоторых представителей политического мейнстрима. Показательным примером здесь является глава Саксонии Михаэль Кречмер, выступающий за возобновление закупок энергоносителей из России. По понятным причинам политики и эксперты, являющиеся противниками антироссийского консенсуса в Германии, подвергаются нападкам и маргинализации со стороны идеологизированных СМИ, из-за чего может создаваться ощущение их немногочисленности и отсутствии влияния на процесс принятия решений. Но скандал вокруг раскрытой попытки госпереворота так называемых «рейхсбюргеров» показал серьёзную обеспокоенность Берлина.
В-третьих, назначение новым послом ФРГ в России Александра Ламбсдорффа, который должен приступить к работе летом 2023 г. свидетельствует о стремлении Берлина сохранить рабочие контакты с Москвой и обеспечить пространство для работы немецкого бизнеса в условиях антироссийских санкций. Господин Ламбсдорфф является опытным политиком и дипломатом, понимающим специфику российско-германских отношений, особенно их экономическое измерение. Отправка в Москву человека с таким уровнем профессиональной подготовки указывает на то, что российско-германские связи сохраняют для Берлина высокий приоритет.
В предстоящем 2023 г. отношения России и Германии вряд ли выйдут из состояния глубокого кризиса. Даже завершение активной фазы боевых действий на Украине в любой возможной конфигурации не изменит в один момент инерции антироссийского консенсуса в немецкой политике. Позитивным результатом для двусторонних отношений будет сохранение коммуникации на уровне первых лиц двух государств и продолжение работы в России немецких компаний, деятельность которых оказывает положительное влияние на российскую экономику.
Как ни странно, но именно межобщественные связи, на которые раньше возлагались большие надежды и в Москве, и в Берлине, в нынешних условиях могут выступать скорее как источник углубления проблем в российско-германских отношениях, а не как ресурс для их нормализации. «Ценностная» политика МИД ФРГ ориентирована на идеологизированную коммуникацию с другими участниками международных отношений. В Берлине готовы видеть в качестве партнёра по диалогу только сравнительно небольшую часть российского общества, которая не ассоциирует себя с современной Российской Федерацией и, как правило, действует вне её правового поля. Немецкие политики недооценивают риски такой несбалансированной коммуникации.
В отношениях с современной ФРГ России предстоит исходить из принципиальной невозможности вернуться к той конфигурации отношений, которая существовала до 2022 г. и даже до 2014 года.
Однако кризис открывает и возможности. Обрушение российско-германских отношений до самых основ создаёт условия для их пересборки на новых, более выгодных условиях для всех участников в долгосрочной перспективе. Для этого необходимо инициативное конструирование нового каркаса двусторонних связей, хотя бы в своих теоретических рамках. Очевидно, что они должны опираться на принципы равноправия, уважения и взаимовыгодного сотрудничества. Конкретизировать эти и другие принципы предстоит с опорой не только на теоретические разработки, но и на результаты практической деятельности.
