Состоявшийся в октябре 2007 года XVII съезд Коммунистической партии Китая (КПК) обозначил середину срока правления нынешнего партийно-государственного руководства во главе с Ху Цзиньтао. Эти люди пришли к власти на предыдущем съезде в ноябре 2002-го, а еще через пять лет на очередном партийном форуме уступят место преемникам.
На съезде избран новый состав ЦК КПК, однако ключевые фигуры сохранили свои посты. Это служит гарантией устойчивости и преемственности курса компартии. В Постоянном комитете Политбюро (ПК ПБ), управляющем делами партии и страны, остались генсек ЦК КПК, он же председатель КНР, он же глава государственного и партийного военных советов Ху Цзиньтао, спикер парламента У Банго, премьер Госсовета Вэнь Цзябао, руководитель Народного политического консультативного совета Цзя Цинлинь, куратор идеологической и пропагандистской работы Ли Чанчунь.
Генсек Ху уже обозначил приоритеты предстоящего пятилетия. Судя по всему, вторая половина правления нынешнего руководства будет посвящена реализации уже заявленных планов и выполнению прежних обещаний. Это – решение социальных и экологических проблем, «гармонизация» общественных отношений, приверженность рыночным реформам, укрепление правовой системы в рамках однопартийной «народной демократии», усиление международного влияния Китая и продвижение во внешней политике лозунга создания «гармоничного мира».
Главной новостью съезда стало появление в ПК ПБ новых лиц. Те, кто получил повышение, заняли последние четыре позиции в иерархии власти, скромно пристроившись после пятерки «ветеранов» во главе с Ху Цзиньтао. Но место китайского лидера, скорее всего, займет кто-то именно из этой четверки. Если пять лет назад зарубежные эксперты ломали голову над вопросом “Who is Hu?”, то теперь на первый план выходит новая проблема – “After Hu, Who?”. Выбор преемника может преподнести немало сюрпризов, способных повлиять на развитие Китая и его внутриполитическую устойчивость.
УДВОЕНИЕ ПРЕЕМНИКА
В 2012 году Китаю предстоит не просто смена руководства. Произойдет смена поколений, обновятся кадры на всех ключевых постах, включая премьера и спикера парламента. В 2002-м после отставки всех членов ПК ПБ за исключением Ху Цзиньтао был открыт путь к власти для так называемого «четвертого поколения» руководителей, представителям которого тогда было около 60 лет. Теперь пришло время подумать о «пятом поколении», которое сможет принять власть из рук нынешних лидеров, чтобы править очередное десятилетие. Напомним, что 81-летний Цзян Цзэминь, уступивший свое место генсеку Ху, олицетворяет третье поколение китайских лидеров, Дэн Сяопин – второе, а Мао Цзэдун – первое.
Будущим правителям Поднебесной сейчас должно быть около 55 лет, чтобы в 2012 году они получили высшую власть шестидесятилетними и оставили ее, приблизившись к 70-ти. В обновленный на съезде ПК ПБ вошли сразу два перспективных кандидата на руководство страной: Си Цзиньпин, бывший секретарь шанхайского горкома, и Ли Кэцян, возглавлявший партком провинции Ляонин. Представляя частично обновленное руководство представителям прессы, Ху Цзиньтао заметил: «Си Цзиньпин и Ли Кэцян – два сравнительно молодых товарища, им 54 и 52 года».
Си Цзиньпин относится к когорте китайских «принцев» (тайцзыдан), то есть занимающих высокое положение детей известных руководителей. Его отец Си Чжунсюнь участвовал в революционной борьбе в 1920-е, в период реформ он выступил одним из инициаторов создания свободных экономических зон. Си-младший учился на инженера в пекинском Университете Цинхуа, потом заочно изучал политико-правовые дисциплины в Институте гуманитарных и социальных наук Университета Цинхуа, получил степень доктора юридических наук. В 1990-е годы Си Цзиньпин находился на руководящих партийных постах в провинции Фуцзянь, а в 2000-м после широкомасштабного разоблачения коррупционеров, приведшего к кадровым перетряскам, его назначили губернатором. В 2002 году он стал партийным руководителем процветающей провинции Чжэ-цзян. В марте 2007-го возглавил шанхайский горком. Его предшественник на этом посту, член Политбюро ЦК КПК Чэнь Лянъюй был снят со всех постов после обвинений в коррупции и хищениях (осень 2006 г.).
Второй «молодой товарищ», Ли Кэцян, перед избранием в ПК ПБ возглавлял партийную организацию провинции Ляонин. Он родился в провинции Аньхой в семье мелкого чиновника, и на начальном этапе его биография похожа на жизненный путь нынешнего лидера – Ху Цзиньтао. Ли окончил юридический факультет Пекинского университета в 1982 году, а в 1990-е заочно получил экономическую степень в Институте экономики Пекинского университета. В студенческие годы близко общался с диссидентски настроенной молодежью, многие его сокурсники участвовали в антиправительственном движении 1989 года. В 1980-е Ли Кэцян служил в центральном аппарате китайского комсомола под началом Ху Цзиньтао, с 1998 года находился на партийной работе в провинции Хэнань, а в 2003-м его назначили секретарем комитета КПК провинции Ляонин.
Ли Кэцян принадлежит к «комсомольской фракции» партийных функционеров, работавших в 1980-е годы в союзе молодежи под руководством Ху Цзиньтао. В последнее время многие эксперты называли его наиболее вероятным кандидатом в преемники. К тому же политическая биография Ли Кэцяна служит прекрасной иллюстрацией курса нынешнего китайского руководства на восстановление справедливости и борьбу с бедностью: он руководил отсталой аграрной провинцией Хэнань и пострадавшей от масштабного банкротства крупных предприятий провинцией Ляонин.
Напротив, Си Цзиньпин не связан с Ху Цзиньтао по прошлой работе, а его карьерный рост происходил в процветающих приморских провинциях Фуцзянь и Чжэцзян, преуспевших в рамках курса на «обогащение любой ценой». Однако в новой иерархии КПК Ли Кэцян занимает седьмое место, а Си Цзиньпин стоит на ступеньку выше. Перспективы двух преемников прояснятся весной 2008 года по завершении работы сессии парламента. Если Си Цзиньпин займет освобождающийся пост заместителя председателя КНР, это будет весомое указание на его грядущее превращение в генсека партии и руководителя государства. В таком случае Ли Кэцян получит пост вице-премьера, а в 2013-м станет премьером вместо Вэнь Цзябао.
Судя по всему, появление двух претендентов стало коллективным решением партийной верхушки. Во времена правления всемогущих вождей смена власти сопровождалась обострением политической, фракционной и межличностной борьбы. Незавидной была судьба преемников Мао Цзэдуна, одобренных самим «великим корм-чим». Лю Шаоци стал жертвой чистки во времена «культурной революции» и умер в тюрьме в 1969 году. «Верный соратник» Линь Бяо якобы попытался организовать государственный переворот, а после неудачи погиб в авиакатастрофе при бегстве из страны в 1971-м. Претендовавшая на власть «банда четырех» была арестована в 1976 году менее чем через месяц после смерти Мао Цзэдуна, ее участники приговорены к пожизненным срокам заключения.
Первая пара преемников Дэн Сяопина также не смогла удержаться у власти. Ху Яобана сняли с поста генсека в 1987-м за пособничество «буржуазной либерализации», а его кончина (апрель 1989 г.) стала катализатором народных протестов. Чжао Цзыян лишился должности в 1989 году после трагических событий на площади Тяньаньмынь. Он умер в 2005-м, до конца жизни его держали под домашним арестом.
Дэн Сяопин назначил еще двух преемников: летом 1989 года генсеком партии стал Цзян Цзэминь, а в 1992-м 49-летний Ху Цзиньтао был введен в ПК ПБ и Секретариат ЦК КПК. Ему «архитектор реформ» отводил роль следующего после Цзяна лидера Китая. Авторитет Дэн Сяопина был столь высок, что, хотя он ушел из жизни в 1997 году, его заветы были исполнены в точности и Ху Цзиньтао получил власть в 2002-м. Перед отставкой Цзян Цзэминь провел в ПК ПБ своих выдвиженцев, однако не смог помешать возвышению Ху Цзиньтао. Сценарий смены руководителей, разработанный Дэн Сяопином, был принят и реализован китайской элитой. Однако третьего преемника, призванного взять власть из рук Ху Цзиньтао, Дэн не назвал.
Эволюция политической системы Китая в направлении поддержания баланса интересов внутри руководства и предотвращения появления всемогущих вождей привела к тому, что нынешний лидер Ху Цзиньтао уже не имеет возможности единолично назначить своего преемника. Его административного ресурса и политического веса оказалось достаточно для продвижения Ли Кэцяна на роль «преемника номер два». Однако главного кандидата, Си Цзиньпина, выдвинула высшая партийная элита, явно не желающая, чтобы проблема смены власти была решена нынешним лидером в интересах стоящих за ним «комсомольцев».
Накануне съезда эксперты обсуждали две модели передачи власти в КПК. Китайская верхушка могла выбрать одного кандидата, ввести его в ПК ПБ и закрепить за ним государственный пост, указывающий на статус преемника, чтобы через пять лет передать руководство этому человеку. Именно таким путем шел к власти Ху Цзиньтао, ожидавший своей очереди десять лет – с 1992 по 2002 год. Второй сценарий предполагал выдвижение нескольких претендентов, чтобы они могли, соперничая между собой, проявить качества, необходимые для руководителя. Выдвижение на съезде сразу двух преемников необычно для КПК и может рассматриваться как шаг к расширению «внутрипартийной демократии». Разумеется, речь не идет об оценке достижений преемников всей 73-миллионной партией. Решение будет принимать элита за закрытыми дверями. Однако если Си и Ли попытаются обратиться за поддержкой к различным группам в руководстве, их личное состязание может угрожать стабильности политической системы. При этом не исключено, что главным фактором соперничества обоих кандидатов станет усиление позиций Ху Цзиньтао, который наверняка постарается помочь Ли Кэцяну стать к следующему съезду «преемником номер один».
Готовящееся к получению власти «пятое поколение» имеет характерные черты, которые отличают его от предшественников. Нынешние лидеры получили инженерно-техническое образование в 1950–1960-е, когда молодежь стремилась овладеть знаниями во имя успеха социалистической индустриализации. Те, кто придет им на смену, родились после образования КНР, а их юность пришлась на период «культурной революции», когда знания стали недоступны. Представителям «пятого поколения» довелось поработать в деревне, приступить к учебе они смогли только в конце 1970-х годов. В те времена китайская интеллигенция пыталась переосмыслить путь развития страны, что сказалось на настроениях студенчества. В образовании «пятого поколения» заметны общественно-научный уклон и ярко выраженный интерес к западной мысли. Для этих людей полученные степени являются не только показателем статуса, но и выражением их интеллектуальных предпочтений. К примеру, Ли Кэцян в юности изучал западное конституционное право и участвовал в переводе книги известного британского юриста Альфреда Деннинга. В 1991-м он получил премию за лучшую статью об экономике Китая, тогда же вместе с Ли Юаньчао (еще один нынешний фаворит «комсомольской группировки») и известным экономистом Ли Инином издал книгу «Стратегический выбор на пути к процветанию» (Пекин, 1991).
Появление сразу двух преемников указывает и на трансформацию внутри КПК, которая пытается играть роль выразителя интересов все более разнородного общества. В китайской партийной элите обозначились две группы, взаимодействующие и отчасти соперничающие друг с другом. С одной стороны, это стоящие за Ху Цзиньтао «комсомольцы», а с другой – «шанхайцы», обязанные своим выдвижением бывшему лидеру страны Цзян Цзэминю и работавшие с ним в Шанхае в период с середины по конец 1980-х годов. По мнению исследователя китайской политической системы Ли Чэна (Институт Брукингса, Вашингтон), внутри КПК формируется новая система баланса власти, которая может быть обозначена формулой «одна партия – две фракции».
Эти силы невозможно поделить на «реформаторов» и «консерваторов», речь скорее можно вести о «популистах», сплотившихся вокруг тандема Ху Цзиньтао – Вэнь Цзябао, и «элитаристах» в лице выдвиженцев Цзян Цзэминя. Обе группы выражают чаяния разных социальных слоев и разных регионов Китая. «Комсомольцы-популисты» опираются на опыт работы в бедных внутренних провинциях, они отстаивают политику справедливого перераспределения ресурсов, сбалансированного роста и предотвращения дальнейшего имущественного расслоения в обществе. «Шанхайцы-элитаристы» защищают интересы бурно развивающихся приморских районов и являются наследниками реформаторского курса Дэн Сяопина на «опережающее обогащение» наиболее активных и жизнеспособных регионов, общественных слоев и граждан.
Темы институционализации партийных фракций и связь выбора преемника с интересами элит не подлежат в Китае открытому обсуждению: КПК предпочитает не выносить на публику внутренние проблемы, подчеркивая свою монолитность и общенародность. Однако появление сразу двух преемников стало наглядным свидетельством формирования двух групп в правящей элите и их стремления согласовать свои интересы.
Если Ли Кэцян является очевидным выдвиженцем «комсомольцев», то Си Цзиньпин не относится к «шанхайской группировке» Цзян Цзэминя. Вместе с тем кандидатура Си отвечает в первую очередь пристрастиям «элитаристов», заинтересованных в сохранении преимущественного роста развитых районов. Поскольку Китаю нужны как социальная справедливость, так и экономическая эффективность, каждая из групп отражает один из двух существенных акцентов в стратегии развития и между ними вполне возможно конструктивное взаимодействие.
Примечательно, что семеро из 25 членов нового состава Политбюро являются «принцами», то есть родственниками высокопоставленных чиновников. В прежнем же составе «принцев» было лишь трое. Помимо Си Цзиньпина к «принцам» относится новый член ПК ПБ 64-летний Чжоу Юнкан, курирующий проблемы безопасности (его отец Чжоу Ипин был заместителем руководителя Комиссии по науке, технологии и оборонной промышленности). Избранная в Политбюро 61-летняя Лю Яньдун возглавляет отдел работы единого фронта ЦК КПК, отвечающий за налаживание сотрудничества партии с некоммунистическими силами. Ее отец Лю Жуйлун был заместителем министра сельского хозяйства. В новый состав Политбюро вошли также 58-летний министр торговли Бо Силай (сын бывшего вице-премьера Бо Ибо), 56-летний Ли Юаньчао (сын бывшего вице-мэра Шанхая Ли Ганчэна), 59-летний мэр Пекина Ван Цишань (зять бывшего вице-премьера, члена ПК ПБ Яо Илиня) и занявший после съезда пост секретаря шанхайского горкома 62-летний Юй Чжэншэн (сын Юй Цивэя, возглавлявшего парторганизацию города Тяньцзинь после революции 1949-го).
Гонконгские издания, специализирующиеся на освещении закулисных политических интриг в Пекине, сочли итоги съезда не слишком благоприятными для Ху Цзиньтао: «Цзян Цзэминь объединился с “партией принцев”, он не только сохранил большинство в ПК ПБ 17-го созыва, но и выбрал преемника для Ху Цзиньтао на XVIII съезде… Предыдущие пять лет Ху Цзиньтао находился в тени Цзян Цзэминя, будущие пять лет он неизбежно проведет в тени нового правителя-преемника».
Среди «принцев» есть и выходцы из «комсомольской фракции», пользующиеся расположением Ху Цзиньтао: это Лю Яньдун и Ли Юаньчао. Выдвижение последнего в новый состав Политбюро стало важным кадровым решением, способным повлиять на баланс сил в высшем партийном руководстве. До XVII съезда Ли возглавлял парторганизацию провинции Цзянсу, после повышения стал руководителем организационного отдела ЦК КПК. В 1974 году Ли Юаньчао окончил математический факультет Шанхайского педагогического университета, был учителем, потом продолжил изучать математику в Фуданьском университете. С 1983 по 1990-й он работал в ЦК китайского комсомола, затем перешел на работу в органы ЦК КПК, где отвечал за внешнюю пропаганду, а в 2002 году возглавил партком в своей родной провинции Цзянсу. В первой половине 2007-го многие эксперты указывали на него наряду с Ли Кэцяном как на вероятного преемника, кандидатура которого предпочтительна для Ху Цзиньтао. Хотя Ли Юаньчао не вошел в Постоянный комитет Политбюро, назначение его на пост руководителя орготдела даст Ху Цзиньтао возможность укрепить свое положение в руководстве партии и повлиять на кадровые назначения. Продвигая своих сторонников, Ху сможет усилить свои позиции и при выборе преемника.
Среди кадровых итогов XVII съезда особого внимания заслуживает отставка 68-летнего Цзэн Цинхуна, пользовавшегося репутацией неформального лидера «партии принцев» (его отец Цзэн Шань был главой МВД). Пять лет назад во время обновления руководства КПК Цзэн Цинхуна считали главным выразителем интересов «шанхайского клана», способным сплотить «шанхайцев» и бросить вызов Ху Цзиньтао. По сути, он играл роль «альтернативного преемника», готового по указанию правящей элиты взять власть в случае непредвиденного развития событий, провала Ху в качестве руководителя.
Однако неблагоприятные прогнозы не оправдались. Цзэн Цинхун активно поддержал Ху Цзиньтао в борьбе с коррупцией и в пропаганде обновленного курса развития страны. Перед отставкой Цзэн Цинхун был избран ответственным секретарем XVII съезда КПК, что косвенно свидетельствует о признании его организаторских заслуг. После ухода Цзэн Цинхуна у председателя Ху не осталось соперников внутри правящей верхушки. Но, учитывая широкие связи Цзэн Цинхуна в партийной и военной элите, можно предположить, что его отставка еще не означает немедленной и полной утраты влияния на руководство КПК.
ПАРТИЙНЫЙ «ПЯТИЧЛЕН»
В последний день работы XVII съезда лозунги «гармонии» и «научного взгляда на развитие», появившиеся в эпоху Ху Цзиньтао, были внесены в Устав КПК наряду с марксизмом-ленинизмом, воззрениями Мао Цзэдуна, теорией Дэн Сяопина и «важными идеями тройного представительства» Цзян Цзэминя. Хотя новшества не получили статуса «руководства к действию», «научный взгляд на развитие» был канонизирован в качестве «важного руководящего курса» и «важной стратегической идеи».
Включение политических идей Ху Цзиньтао в отчетный доклад съезду и в партийный устав свидетельствует об укреплении его позиций. Ожидается, что весной 2008 года на сессии парламента лозунги «научного взгляда на развитие» и «гармоничного общества» будут внесены и в Конституцию страны. На каждом из трех последних съездов КПК (1997, 2002, 2007) набор руководящих идей расширялся. Всего за 10 лет единство марксизма-ленинизма и идей Мао Цзэдуна превратилось в громоздкий «пятичлен», отражающий теоретические заслуги Дэн Сяопина, Цзян Цзэминя и нынешних руководителей. Заметим, что теория Дэн Сяопина была канонизирована в 1997-м уже после его смерти, а «важные идеи тройного представительства» Цзян Цзэминя получили официальный статус в 2002 году одновременно с отставкой их автора. Только воззрения Мао Цзэдуна были канонизированы при его жизни, еще в период пребывания «великого кормчего» у власти. Это произошло в мае 1945-го на VII съезде КПК. Вместе с тем следует указать на важное различие: китайская пропаганда избегает связывать новые идеологические установки с именем Ху Цзиньтао, представляя их плодом коллективной мудрости ЦК компартии.
В обновленном Уставе КПК, принятом на XVII съезде, после описания заслуг Мао Цзэдуна, Дэн Сяопина и Цзян Цзэминя появился новый абзац: «После XVI съезда ЦК партии под руководством теории Дэн Сяопина и важных идей тройного представительства в соответствии с новыми требованиями развития, сконцентрировав мудрость всей партии, выдвинул научный взгляд на развитие, который берет человека за основу и требует всестороннего, гармоничного и устойчивого развития. Научный взгляд на развитие является научной теорией, неразрывно связанной с марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэдуна, теорией Дэн Сяопина и важными идеями тройного представительства. Она идет в ногу с эпохой, это важный руководящий курс социально-экономического развития Китая, важная стратегическая идея, которой нужно придерживаться и которую необходимо претворять в жизнь при продвижении специфически китайского социализма».
Лозунги «научного взгляда на развитие» и «гармоничного общества» указывают на стремление властей исправить перекосы 1990-х, когда рыночная эффективность оказалась выше социальной справедливости. Партия осознала, что прогрессирующее расслоение общества, дисбаланс между регионами и высокая ресурсно-экологическая плата за экономический рост угрожают стабильному и устойчивому развитию Китая. О новом «взгляде на развитие» Ху Цзиньтао начал говорить еще в 2003 году, «научным» его назвали уже в 2004-м, а осенью того же года пленум ЦК КПК впервые упомянул о строительстве «гармоничного общества».
Выйдя на XVII съезд с собственными программными установками, Ху Цзиньтао повысил свое влияние внутри правящей элиты, косвенно расширив возможности в решении кадровых вопросов. В докладе на съезде Ху признал «довольно большое количество проблем в области трудоустройства, соцобеспечения, распределения доходов, образования и здравоохранения, жилья, безопасности производства, правосудия и общественного порядка, которые затрагивают кровные интересы народа, а также то обстоятельство, что части людей с низкими доходами живется довольно трудно». Партия пообещала создать равные возможности в доступе к образованию, медицинское обслуживание и обеспечение в старости. Провозглашено право на жилье и труд. Лозунг «гармоничного общества» вкупе с обещаниями решить наболевшие социальные проблемы может повысить популярность правящей партии среди народа и личный авторитет Ху Цзиньтао.
Китайский лидер призвал всех членов партии привести свои воззрения в соответствие с новыми призывами: нужно не только уяснить научную концепцию развития, но и «отказаться от всех взглядов и представлений, которые не соответствуют и не отвечают ей». Отныне все коммунисты должны стать «верными поборниками научного взгляда на развитие» и «активистами в стимулировании социальной гармонии».
В качестве программной цели провозглашено «превращение Китая в богатое, могущественное, демократическое, цивилизованное и гармоничное модернизированное социалистическое государство» (добавлено определение «гармоничное»). Партия заявила, что «ведет народ на создание гармоничного социалистического общества». При этом закрепленные в Уставе КПК характеристики «гармоничного общества» слово в слово повторяют определение, которое прозвучало в феврале 2005 года в речи Ху Цзиньтао: «Демократия и законность, равенство и справедливость, искренность и дружелюбие, обеспечение полной жизнеспособности, стабильность и порядок, гармоничное сосуществование человека и природы». Нормативный статус «научного взгляда на развитие» был зафиксирован не только в программной преамбуле к Уставу КПК, но и в разделах, посвященных обязанностям рядовых коммунистов, первичных парторганизаций и руководящих работников: ее следует изучать и претворять в жизнь.
В первые годы своего правления Ху Цзиньтао столь часто упоминал о Мао Цзэдуне и призывал к поддержанию социальной справедливости, что зарубежные аналитики заподозрили нового лидера в «левизне». Так, некоторые американские исследователи современного Китая сделали вывод, что «политическая идеология Ху имеет гораздо больше сходства с китайскими “новыми левыми” и их критикой неолиберализма», чем с реформаторским курсом.
Такого рода наблюдение верно лишь отчасти. «Научный взгляд на развитие» предполагает оказание бедным более широкой поддержки без ущерба для богатых. Это отличает новый курс от прежних вариантов китайской левосоциалистической идеологии. Лозунг строительства «гармоничного общества» дает возможность сохранить рыночный курс реформ, защитить политическую систему от социального взрыва и обеспечить легитимность правления компартии. Нынешнее китайское руководство неизменно учитывает интересы деловой элиты: в 2004-м сессия Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) приняла поправки к Конституции КНР, в которых государство обязалось защищать «законные права и интересы индивидуальной, частной и других форм экономики необщественной собственности». Несмотря на критические замечания левых, протестовавших против эрозии общественного сектора экономики и легализации незаконно присвоенного государственного имущества, на сессии ВСНП весной 2007 года был принят Закон о вещном праве, конкретизирующий юридические гарантии прав собственника.
Проблемы справедливости и эффективности прозвучали и на XVII съезде. С одной стороны, КПК частично пересмотрела прежнюю установку, в соответствии с которой при первичном распределении следует руководствоваться критериями эффективности и лишь при вторичном перераспределении – опираться на принципы справедливости. Ху Цзиньтао указал на важность справедливости и при начальном распределении, он призвал постепенно увеличивать долю населения в распределении национального дохода, повышать вознаграждение за труд при начальном распределении, уделяя особое внимание росту доходов низкооплачиваемых работников. Но при этом Ху призвал – в духе прежнего курса на защиту частной собственности – «создавать условия для того, чтобы еще больше людей получали доходы от имущества». Эти слова вызвали заинтересованный отклик среди тех, кто уже обладает имуществом – недвижимостью, акциями, банковскими депозитами…
Многие новшества съезда сводятся к внесению терминологических нюансов и акцентов в прежние лозунги. По этой причине внутрикитайская пропаганда итогов партийного форума зачастую напоминает упражнения в схоластике. Так, если раньше партия требовала «изменить модель прироста экономики», то теперь требуется «изменить модель развития экономики» – замена одного слова указывает на повышение внимания к оптимизации структуры хозяйства и отказ от стремления поддерживать рост любой ценой. В том же русле преподносится призыв «развивать экономику хорошо и быстро», подчеркивающий прежде всего качество, а не темп.
Требование учетверения ВВП к 2020 году по сравнению с 2000-м осталось в силе, однако на съезде его уточнили: речь идет о показателе на душу населения. Китайские пропагандисты подчеркивают, что задача стала более сложной, так как население страны растет, однако новая формулировка выражает политику партии, провозгласившей человека «основой всего». Впрочем, при сохранении нынешних темпов экономического роста страна наверняка выйдет к 2020 году на учетверенный уровень подушевого ВВП в размере 3,5 тыс. долларов и даже превысит его.
В ходе разъяснительной кампании китайские СМИ указывают и на новые понятия, получившие после съезда официальный статус. В первую очередь это требование «создания экологической цивилизации», основанной на сбережении энергии и ресурсов, охране окружающей среды. Ранее в партийных документах была обозначена триединая задача строительства «материальной, духовной и политической цивилизаций», теперь к ним добавилась четвертая, требующая ограничить масштабы экологического бедствия.
Большое внимание привлекло появление в докладе Ху Цзиньтао призыва к «наращиванию мягкой силы государства», вводящего в лексикон компартии концепцию soft power, сформулированную современным американским политологом Джозефом Наем. В Пекине пришли к выводу, что культура становится «все более важным элементом соперничества в совокупной государственной мощи», при этом развитие китайской культуры должно сопровождаться ростом ее международного влияния в интересах создания потенциала нематериального воздействия на другие страны.
В докладе Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК выдвинуты задачи «углубленного претворения в жизнь научного взгляда на равзитие» и «продвижения социальной гармонии», выступающих «основными требованиями продвижения специфически китайского социализма». Обе концепции преподнесены как важные инновации. Было расшифровано и содержание «теоретической системы специфически китайского социализма». Она включает «теорию Дэн Сяопина, важные идеи тройного представительства, а также научный взгляд на развитие и прочие стратегические идеи огромного значения», то есть три новейших элемента партийного «пятичлена», канонизированные за истекшее десятилетие.
Официозное истолкование краеугольного камня партийной идеологии свелось к тавтологии: марксизм – это то, что делают в Китае, а то, что делают в Китае, – это марксизм. «Теоретическая система специфически китайского социализма постоянно развивается и является открытой. Практика почти 160 лет после публикации “Манифеста Коммунистической партии” подтверждает, что марксизм демонстрирует свою могучую жизненную силу, творческую силу и привлекательность, лишь когда соединяется с реалиями конкретной страны, развивается в ногу со временем и живет с народом общей судьбой. В современном Китае отстаивание теоретической системы специфически китайского социализма означает подлинное отстаивание марксизма», – заявил Ху Цзиньтао. Сходным образом была решена проблема соотнесения рыночной практики с социалистической теорией: «В современном Китае отстаивание пути специфически китайского социализма означает подлинное отстаивание социализма». Перед коммунистами из Поднебесной открывается безграничный простор для теоретических инноваций, разве что представители «старых левых», привыкшие к советской версии марксизма, будут ворчать по поводу капиталистической направленности китайских преобразований.
Стоит обратить внимание на то, что предыдущий руководитель страны Цзян Цзэминь сформулировал свои «важные идеи тройного представительства» лишь в 2000-м, то есть всего за два года до отставки. Ху Цзиньтао начал озвучивать новые лозунги всего через год после прихода к власти, а их официальная канонизация произошла в середине его правления. Впереди у него еще пять лет и еще один съезд, на котором возможны новые исправления и дополнения в Уставе КПК. Тогда анонимная теория «научного развития» сможет наконец-то обрести автора. Впрочем, некоторые китайские эксперты высказывают предположение, что процесс разрастания набора руководящих идей КПК будет приостановлен на XVIII съезде партии в 2012 году. Тогда перечисление идейных заслуг Дэн Сяопина, Цзян Цзэминя и нынешних лидеров может превратиться в общее упоминание о «теоретической системе специфически китайского социализма»
Верхняя планка возвышения Ху Цзиньтао – провозглашение его «ядром» четвертого поколения китайских руководителей по образцу Мао, Дэна и Цзяна с включением этого положения в партийный устав. Однако это не станет свидетельством превращения Ху в единоличного вождя или «кормчего XXI века». Китайская правящая элита вполне может согласиться наделить нынешнего лидера местом в партийной истории. Но за этим решением будет скрываться компромисс различных групп при определении кандидатуры преемника.
