Многие важные аспекты взаимодействия России, Китая и Индии на международной арене обусловлены местом этих стран в мировой экономике, глубиной и характером их вовлеченности в процессы глобализации и регионализации. Выявление потенциальных сфер совпадения и конфликта интересов этих государств, налаживание между ними трехстороннего сотрудничества невозможно без адекватного анализа мирохозяйственного контекста их экономического развития.
УБЕДИТЕЛЬНАЯ СТАТИСТИКА
Доли Китая и России в мировой экономике, вполне сопоставимые еще полтора десятилетия назад, в настоящее время заметно различаются. Причина – различная динамика развития в 1990-е годы. Среднегодовой прирост ВВП КНР в период с 1990 по 2003 год составил 9,3 %; в России, несмотря на положительные темпы в 1999–2003 годах, уровень ВВП 1990-го пока не восстановлен. По данным МВФ, ВВП Китая в пересчете юаней на доллары по официальному курсу (8,28 юаня за доллар США) составил в 2003-м 1 412,3 млрд дол., а доля страны в мировом ВВП (36,24 трлн дол.) равнялась 3,9 %. Из-за падения курса доллара по отношению к евро КНР по абсолютному размеру ВВП опустилась с 6-го места в мире в 2002 году на 7-е место в 2003-м (пропустив вперед США, Японию, Германию, Великобританию, Францию и Италию). В 2004 году ВВП Китая в сопоставимых ценах вырос на 9,5 % и достиг в долларовом выражении 1,64 трлн дол., а его доля в мировой экономике увеличилась до 4,1 %. Следует отметить существенно более высокие – по сравнению с долей в мировом ВВП – доли КНР в приросте мирового ВВП (порядка 16 %) и мировом потреблении стали (четверть), угля (30 %) и цемента (половина).
Статус Китая как одной из крупнейших экономик мира подкрепляется его первенством по производству ряда видов промышленной и сельскохозяйственной продукции, в том числе стали, угля, цемента, химических удобрений, хлопчатобумажных тканей, телевизоров, зерна, мяса, хлопка, арахиса. КНР занимает второе место в мире по выработке электроэнергии.
В силу многонаселенности Китая его позиции в мировой табели о рангах по среднедушевому производству ВВП значительно скромнее: 110-е место в 2003 году при 1 089 дол. (в 2002-м средний показатель подушевого ВВП в мире составлял 5 080 дол.).
Россия, по данным МВФ, произвела в 2003 году 432,8 млрд дол. ВВП (в пересчете рублей на доллары по официальному курсу), что составило 1,19 % от общемирового показателя. При этом среднедушевой ВВП России был равен 3 020 дол.
В 2004-м российский ВВП достиг, по предварительной оценке, 582,3 млрд дол. (быстрый рост данного показателя в долларовом выражении обусловлен существенным повышением курсовой стоимости рубля по отношению к доллару).
Россия занимает первое место в мире по добыче естественного газа, необработанных алмазов, второе – по производству нефти, картофеля, строительного кирпича, третье – по производству чугуна и молока, четвертое – по производству стали, химудобрений, хлопчатобумажных тканей, зерна и выработке электроэнергии.
ВВП Индии в 2003 году составил 579,7 млрд дол., или 1,6 % от общемирового показателя. При этом среднедушевой ВВП Индии равнялся 542,5 дол. Во всем мире Индия славится своими драгоценными изделиями, чаем, лекарствами, тканями и готовой одеждой, а в последние годы она широко известна как производитель программного обеспечения и один из ведущих игроков на рынке аутсорсинга информационных и деловых услуг.
Обращение к показателям ВВП, рассчитанным по паритету покупательной способности национальных валют (ППС), существенно улучшает позиции России, КНР и Индии в мировой табели о рангах.
По данным МВФ, в 2003 году ВВП России по ППС составил 1 290 млрд дол. в абсолютном (10-е место в мире) и 9 тыс. дол. в подушевом выражении. ВВП Китая по ППС достиг 6 353,8 млрд дол. в абсолютном исчислении (2-е место в мире вслед за США) и 4 890 дол. в расчете на душу населения. ВВП Индии – 2 889,8 млрд дол. в абсолютном выражении (4-е место в мире) и 2 704 дол. в расчете на душу населения. При этом доля КНР в мировом ВВП была равна 12,58 %, России – 2,55 % и Индии – 5,72 %. Таким образом, если суммарная доля трех стран в мировой экономике при расчете ВВП по официальному курсу национальных валют к доллару составляет лишь 6,7 %, то при расчетах по паритетам покупательной способности она втрое выше – 20,85 %.
Данные о ВВП Китая по ППС уже давно оживленно обсуждаются в мировой экономической литературе и ведущих СМИ. К примеру, все прогнозы, предрекающие примерно к 2015–2020 годам выход КНР на уровень США по абсолютным размерам экономики, основаны именно на использовании показателя ВВП по ППС. При таком подходе экономика Китая с середины 1990-х становится второй в мире по общим масштабам (около 60 % от экономики США).
Примечательно, что, когда на основании этого показателя МВФ и Всемирный банк в 1992–1993 годах впервые выдвинули Китай на ведущие позиции в мире, последний отреагировал на этот факт весьма прохладно. С политической точки зрения роль главного соперника США на мировой арене была для Пекина совершенно неприемлема. Тем не менее критическому разбору подверглись чисто экономические аспекты применения показателя ВВП по ППС. Один из главных аргументов против широкого использования этого показателя применительно к Китаю заключался в том, что он автоматически приравнивает всю гамму товаров и услуг, произведенных в стране, к товарам и услугам, прошедшим «горнило» купли-продажи на мировом рынке. Тем самым существенно завышаются качество и международная конкурентоспособность, а следовательно, и стоимостная оценка всей произведенной в КНР продукции, тогда как значительная ее часть этого явно не заслуживает. Хотя сегодня, десять лет спустя, ситуация изменилась к лучшему, в целом данный аргумент сохраняет актуальность.
Если в Индии объем ВВП по ППС активно используется для доказательства тезиса о том, что «Индия – четвертая по масштабам экономика в мире», то в Китае предпочитают не заострять внимание на этом показателе, и лишь некоторые китайские ученые (например, Ху Аньган из Университета Цинхуа) пользуются им, составляя прогнозы экономического развития.
Применение показателя ВВП по ППС по сравнению с показателем ВВП по официальному курсу национальных валют к доллару резко повышает объемы и доли в мировой экономике менее развитых стран с невысоким уровнем доходов и покупательной способности населения. Это почти в равной мере касается и КНР, и России, и Индии. Соотношение валовых внутренних продуктов Китая и России, рассчитанных по ППС, составило в 2003-м 4,92 : 1, а по официальным курсам национальных валют к доллару США – 3,26 : 1. Для Индии и России эти соотношения составили соответственно 2,24 : 1 и 1,34 : 1, а для КНР и Индии – 2,20 : 1 и 2,43 : 1.
Китай заметно опережает Россию и Индию по объему внешнеторгового товарооборота и по доле в мировой торговле. Провозглашенная в конце 1970-х годов политика внешнеэкономической открытости позволила КНР нарастить объем внешней торговли с 20,6 млрд дол. в предреформенном 1978-м до 851 млрд дол. в 2003-м (в т. ч. 438,23 млрд дол. – экспорт и 412,76 млрд дол. – импорт) и выйти по этому показателю на 4-е место в мире (вслед за США, Германией и Японией). Особенно динамично экспорт и импорт Китая росли после его вступления в 2001 году во Всемирную торговую организацию. Доля КНР в мировом экспорте товаров достигла примерно 5,9 %, а в мировом импорте товаров – 5,3 %. Доля России в мировом экспорте товаров (133,7 млрд дол.) составила около 1,8 %, а в импорте (57,4 млрд дол.) – около 0,8 %.
Позиции Китая в сфере мировой торговли услугами несколько слабее: в 2003 году он обеспечил 2,5 % глобального экспорта и 3,1 % – глобального импорта услуг. Доля России составила соответственно 0,9 % в мировом экспорте и 1,5 % в импорте услуг.
Согласно расчетам МВФ, основанным на суммировании объемов торговли товарами и торговли услугами, доля КНР в мировом экспорте в 2003-м составила 5,26 %, а в импорте – 4,91 % (абсолютные величины – соответственно 485 и 448 млрд дол.). Доля России в глобальном экспорте товаров и услуг (152 млрд дол.) равнялась 1,65 %, а в мировом импорте товаров и услуг (102 млрд дол.) – 1,12 %.
В 2004 году объем внешнеторгового товарооборота Китая вырос на 35,7 % и достиг 1 154,79 млрд дол., при этом экспорт составил 593,37 млрд, а импорт – 561,42 млрд дол. Страна стала третьей торговой державой мира. Внешняя торговля России в 2004-м, по данным таможенной статистики, составила 257,1 млрд дол., в т. ч. 181,5 млрд – экспорт и 75,6 млрд дол. – импорт.
Что касается Индии, то объем ее внешней торговли товарами составил в 2003–2004 годах (с апреля 2003 по март 2004-го) 142 млрд дол., из них 63,85 млрд дол. – экспорт и 78,15 млрд – импорт. Соответственно доля Индии в мировом экспорте товаров составила порядка 0,85 %, а в импорте – 1%. Как показал суммарный объем торговли товарами и услугами (а именно в сфере экспорта услуг позиции Индии на мировом рынке в последние годы существенно усилились), доля страны составила 0,89 % мирового экспорта (82 млрд дол.) и 0,92 % импорта (84 млрд дол.).
РОЛЬ В МЕЖДУНАРОДНОМ РАЗДЕЛЕНИИ ТРУДА
Специфика участия страны в международном разделении труда определяется не только масштабами, но и структурой ее экономики, наличием в ней отраслей и производств, характеризующихся очевидными сравнительными преимуществами на мировом рынке. У Китая таковыми являются прежде всего трудоемкие отрасли: производство одежды и других видов текстильных изделий, обуви, игрушек, бытовой техники и электроники.
Стратегия экономического развития КНР на среднесрочную перспективу предусматривает существенное облагораживание структуры народного хозяйства с заметным повышением в нем доли перерабатывающих, наукоемких и высокотехнологичных отраслей. В частности, взят ориентир на то, чтобы среднегодовые темпы прироста продукции перерабатывающей промышленности на один процентный пункт превышали темпы прироста ВВП, а темпы прироста в машиностроении также были бы на один процентный пункт выше, чем в переработке в целом. В 2002 году вклад Китая в мировой прирост продукции перерабатывающей промышленности составил 29 % при доле страны в перерабатывающих отраслях порядка 5 %. Так что вполне вероятное постепенное превращение КНР в «мировую фабрику» будет сопровождаться захватом ею новых ниш в системе мирового хозяйства. Среди ожидаемых зон китайского «прорыва» – судо- и автомобилестроение, биотехнологии.
Избранная Китаем стратегия развития получает реальное подкрепление вследствие поступательного увеличения доли расходов на НИОКР с 0,6 % ВВП в 1995-м до 1,3 % в 2003-м и роста за тот же период числа занятых в этой сфере ученых и инженеров с 470 тыс. человек до 821 тысячи. Симптоматично, что доля продукции в сфере новых и высоких технологий в экспорте КНР достигла в 2003 году 25 %.
Еще один важный фактор, определяющий позиции Китая в мировой экономике, – необходимость стабильного обеспечения его растущих потребностей в нефти и различных видах сырья. По китайским оценкам, в 2010 году потребности страны могут быть удовлетворены за счет ее собственных ресурсов по 21 из 45 важнейших видов полезных ископаемых, а в 2020-м – только по 6 видам. Например, в 2004-м КНР импортировала 122,7 млн т сырой нефти, 26,3 млн кубометров древесины, 208 млн т железной руды.
Необходимость разрешения данного комплекса проблем обусловила в последние годы заметную модификацию стратегии развития внешнеэкономических связей Китая. В 2000 году в КНР впервые выдвинута концепция активного выхода отечественных производителей на внешние рынки («цзоучуцюй» – буквально «выход за ворота своего дома»). В отличие от предшествующего двадцатилетия, когда «мотором» экспортно-ориентированного развития выступали специализировавшиеся на внешней торговле государственные структуры, сегодня основной движущей силой экспортного наступления Китая призваны стать непосредственно производственные предприятия и компании различных форм собственности.
Значительно модифицируются формы и методы продвижения экспортных товаров на внешние рынки, за рубежом создаются сбытовые сети и торговые центры китайских товаров. Поощряется учреждение китайскими компаниями дочерних предприятий в других странах и увеличение вывоза капитала, что прежде имело ограниченные масштабы. За один только 2003-й зарегистрированные зарубежные инвестиции китайских компаний составили 2 млрд дол., увеличившись вдвое по сравнению с 2002 годом. В то же время, по данным Конференции ООН по торговле и развитию, общие прямые инвестиции КНР за рубежом превысили в 2003-м 35 млрд дол.
С учетом опыта проникновения на китайский рынок транснациональных корпораций особая роль отводится созданию предприятий по переработке давальческого сырья. Значительное внимание уделяется и предприятиям – изготовителям бытовой техники методом отверточной сборки, который нередко позволяет обойти как внутренние количественные ограничения, так и высокие тарифы на импорт. Китай заметно активизируется и на мировом рынке трудовых, прежде всего подрядных, инженерно-строительных работ (на конец 2002 года за рубежом по этой линии работали 489,6 тыс., а в 1999-м – 380 тыс.).
Для повышения конкурентоспособности страны в области международных перевозок намечено строительство новых глубоководных портов в Шанхае и Шэньчжэне, способных обслуживать контейнеровозы новейшего поколения. Производство особо перспективных экспортных товаров (например, судов для транспортировки сжиженного газа) получает крупную кредитную поддержку со стороны государственного Экспортно-импортного банка.
Место России в международном разделении труда в настоящее время определяется в первую очередь экспортом газа, нефти и нефтепродуктов. В 2003 году их продажа обеспечила более половины доходов страны от экспорта (соответственно 20 млрд, 39,7 млрд и 14 млрд дол., а в общей сложности – 73,7 млрд дол.). В 2004-м стоимостной показатель российского экспорта нефти достиг 55 млрд дол., нефтепродуктов – 19 млрд дол. и газа – 20,9 млрд дол., что в сумме составило 94,9 млрд дол. Если перспективы сохранения страной высокого уровня добычи и экспорта нефти далеко не все эксперты оценивают оптимистично, то по природному газу, напротив, России единодушно предрекают долговременное и уверенное лидерство на мировом рынке.
В ряд конкурентных на мировом рынке статей российского экспорта можно включить лес, черные и некоторые цветные металлы, химические (прежде всего калийные) удобрения, морепродукты.
Массовый экспорт продукции машиностроения представлен двумя позициями: военной техникой и оборудованием для АЭС. В силу значительной конкуренции на мировых рынках вооружений и оборудования для атомной энергетики и в связи с политической составляющей торговли данными товарами вряд ли можно уверенно прогнозировать в обозримой перспективе сохранение в этой сфере сегодняшних позиций России, хотя объективно оно ей по силам.
Сколько-нибудь внятная стратегия облагораживания структуры экспорта и усиления роли в международном разделении труда на сегодня у России отсутствует. Разговоры о необходимости некоего прорыва в инновационной сфере в последнее время ведутся, но кадровое и финансовое состояние российской науки оставляет желать лучшего. Численность персонала, занятого в нашей стране научными исследованиями, сократилась с 804 тыс. человек в 1992 году до 411 тыс. в 2003-м (при этом большинство ученых достигли пенсионного возраста), а расходы на НИОКР в последние годы варьировались в диапазоне от 0,23 до 0,30 % ВВП. Хотя ассигнования на космос (в 2004 году – 0,53 млрд дол.) учитываются отдельно, общую картину это принципиально не меняет. Вряд ли случайным является тот факт, что доля России на мировом рынке инноваций составляет в настоящее время 0,5 %, тогда как доля КНР – 6 %.
Специфика участия Индии в международном разделении труда определяется тремя ведущими факторами. Это, во-первых, сохраняющаяся опора на использование тех ее сравнительных преимуществ на мировом рынке, которые связаны с относительной дешевизной рабочей силы, с наличием богатых месторождений ряда полезных ископаемых (железная руда, бокситы, драгоценные камни) и с природными климатическими условиями, благоприятствующими выращиванию многих видов сельхозкультур (чай, орехи, специи и т. д.). Во-вторых, возрастающая зависимость экономики от импорта нефти (по оценкам, с 70 % в настоящее время до 85 % в среднесрочной перспективе), обуславливающая стремление Индии обеспечить себя надежными источниками нефти и газа, в том числе за счет более активной инвестиционной политики за рубежом. В-третьих, использование широкого распространения английского языка для завоевания ниши в мировом аутсорсинге услуг и деловых процессов, основанных на информационных технологиях. В 2003 году объем индийского экспорта в данной области превысил 12 млрд дол.
Пока же некоторые зарубежные эксперты оценивают товарную структуру индийской внешней торговли как значительно менее современную, чем китайская. В частности, машины, оборудование и электроника составляют менее 10 % экспорта Индии, тогда как у Китая эта доля превышает 40 %. В импорте Индии доля нефти и нефтепродуктов (28,1 % за апрель – декабрь 2004-го) также существенно выше доли машин и оборудования (9,78 % за тот же период).
ИНВЕСТИЦИИ И ФИНАНСЫ
В последние годы КНР стабильно опережает Россию на полтора-два десятка позиций в рейтинге конкурентоспособности стран, ежегодно рассчитываемом Международным институтом развития менеджмента в Лозанне (Швейцария) для 60 государств и территорий. Согласно докладу о глобальной конкурентоспособности за 2004 год, Китай оказался на 24-м месте (годом ранее он был 29-м в списке).
Несмотря на некоторую позитивную динамику, Россия заметно отстает от КНР и в рейтинге страновых рисков, составляемом журналами Euro Money и Institutional Investor. В марте 2003-го первый отвел России 76-е, а Китаю – 56-е место, а в марте 2004-го Россия и КНР опустились соответственно на 66-е и 45-е места (оценивалось 185 стран и территорий). Согласно второму изданию, анализировавшему 172 страны и региона, за тот же период Россия передвинулась с 64-го места на 59-е, а Китай остался на 38-й позиции.
Устойчивое мнение международного сообщества о рискованности инвестирования в Россию имеет вполне конкретные негативные последствия.
Во-первых, не удается использовать в полную силу колоссальные транспортно-транзитные возможности России, и прежде всего в сфере перевозок грузов между Европой и Азией (классический маршрут контейнерных перевозок по Транссибирской магистрали далеко не единственный).
Во-вторых, заметно разнятся объемы привлекаемых прямых иностранных инвестиций. В 2003 году КНР использовала 53,5 млрд дол. прямых иностранных инвестиций, или 8 % общемирового показателя (653 млрд дол.), уступив лишь Соединенным Штатам (86,6 млрд дол.). В 2004-м страна реализовала 60,6 млрд дол. прямых иностранных инвестиций. В целом за годы реформ (по состоянию на конец 2004 года) в Китае было фактически использовано 562,1 млрд дол. прямых иностранных инвестиций и учреждено около 509 тысяч предприятий с участием капитала, поступавшего из-за рубежа и от соотечественников из Гонконга, Макао и Тайваня.
Следует, однако, заметить, что в последние месяцы в КНР стали применять новый термин – «остаток привлеченных прямых зарубежных инвестиций», который учитывает такие факторы, как амортизация оборудования, вывод иностранных инвестиций и прекращение деятельности предприятий с участием иностранного капитала. На конец 2003-го этот «остаток» составил 260 млрд дол., а зарегистрированное количество действующих предприятий с участием иностранного капитала – 230 тысяч.
Согласно официальной российской статистике, в 2001 и 2002 годах в Россию поступило 4 млрд дол. прямых иностранных инвестиций, в 2003-м – 6,8 млрд дол., включая и «кредиты, полученные от совладельцев организаций» (по 2,1 млрд дол. в 2001 и 2003 годах и 1,3 млрд дол. в 2002-м). В 2004 году объем привлеченных Россией прямых иностранных инвестиций вырос до 9,4 млрд долларов.
Третье следствие – утечка отечественного капитала за рубеж. Китай тоже в определенной мере сталкивается с этой проблемой, хотя там данное явление обусловлено не столько риском инвестирования средств в экономику, сколько сложностью легализации коррупционных и иных незаконных доходов.
В экономике Индии иностранные инвестиции пока не играют существенной роли: они ежегодно составляют менее 1 % ВВП и влияют лишь на отдельные секторы (автомобильная промышленность, аутсорсинг деловых услуг).
И для Китая, и для России характерны относительно слабые позиции в мировой финансовой системе. Хотя ряд ведущих компаний КНР прямо или косвенно представлены на Гонконгской фондовой бирже, в целом процесс интеграции китайского рынка ценных бумаг с мировым фондовым рынком находится на начальной стадии. Взаимодействие российского фондового рынка с мировым рынком капиталов осуществляется через акции и облигации немногочисленных крупных компаний таких секторов, как топливная энергетика и черная металлургия. Ситуация здесь определяется недостаточной по международным меркам мощностью национального корпоративного бизнеса и Китая, и России. Обе страны пока слабо представлены в списке 500 крупнейших компаний мира.
Как КНР, так и Россия в последние годы успешно справляются с обслуживанием своего достаточно крупного внешнего долга. В Китае его размер заметно увеличился в связи с пересчетом долга по международным стандартам после вступления страны в ВТО. На конец 2004-го объем внешнего долга КНР составил 228,6 млрд дол., из них 104,3 млрд дол. (около 45 %) – краткосрочная задолженность, которую надлежит погасить в течение 12 месяцев. Объем внешнего долга России в связи с активным его погашением в последнее время снизился со 143,4 млрд дол. на начало 2002 года до 119,7 млрд дол. на начало 2005-го.
Внешний долг Индии на конец 2004 года был равен 120,9 млрд дол., включая краткосрочную задолженность в размере лишь 5,7 %. По оценке Всемирного банка, соотношение внешнего долга к ВВП в 2003-м составляло у Индии 19 % против 14 % у Китая.
Стабильное положительное сальдо платежного баланса и весьма жесткие правила валютного регулирования (например, требование продажи экспортерами уполномоченным банкам всей валютной выручки) обусловили быстрое нарастание объема валютных резервов КНР. На начало 2005 года они составили 609,9 млрд дол. – второй показатель в мире после Японии. Приток нефтедолларов обеспечил утроение валютных резервов России – с показателя порядка 40 млрд дол. до отметки выше 120 млрд долларов.
Наличие излишних валютных резервов (а ряд китайских экономистов считают оптимальным для КНР показатель в 150–180 млрд дол.) подталкивает к ревальвации, т. е. повышению стоимости, национальной валюты по отношению к ведущим валютам мира. В России сознательно или под давлением обстоятельств в этом направлении сделан определенный шаг. Вслед за обесценением доллара США по отношению к евро на мировом валютном рынке курс рубля к доллару упал в нашей стране с 31,78 в конце 2002 года до 29,45 в конце 2003-го (92,7 % к уровню предыдущего года). Представляется, что такая мера позволила избежать более значительного, чем на практике (на 25 % в 2002 году и еще на 11,2 % в 2003-м), снижения курса рубля по отношению к евро, что имело принципиальное значение в условиях, когда и торговля, и туризм в России в немалой степени связаны с зоной евро.
В 2004 году в России укрепление национальной валюты против доллара продолжилось (27,75 руб. за доллар в конце года). Китай, напротив, сохранил, несмотря на сильное давление со стороны США, жесткую привязку курса юаня к доллару, поскольку стремится поддерживать высокие темпы роста экспорта и экономики в целом.
И КНР, и Россия ставят себе целью достижение полной конвертируемости национальных валют и постепенно движутся к ней, хотя конкретный график решения этой задачи в обеих странах отсутствует. Китайский юань все активнее используется для осуществления расчетов в приграничной торговле Китая с соседними странами, в первую очередь с Вьетнамом, Камбоджей и Бирмой, а также и с Россией. Хотя вероятность «интернационализации» юаня в самом Китае оценивается весьма осторожно, в отдаленной перспективе она отнюдь не исключена.
ВЗАИМОДОПОЛНЯЕМОСТЬ И КОНКУРЕНЦИЯ
Обязательства перед Всемирной торговой организацией – наиболее влиятельным международным органом, определяющим правила функционирования мирового хозяйства, – ускорили открытие доступа иностранного капитала в банковский и страховой секторы КНР. То же самое, надо полагать, ждет и Россию после ее вступления в ВТО.
Формально членство в ВТО предоставляет КНР неоспоримые преимущества в мировой торговле перед Россией. Однако на деле эти преимущества несколько обесценены теми условиями, на которых Китай присоединился к ВТО (напомним, что по политическим соображениям этот процесс на завершающей стадии переговоров чрезмерно форсировался Пекином). Прежде всего речь идет о том, что в течение первых 15 лет ее членства в этой организации КНР будет рассматриваться как страна с нерыночной экономикой. Кроме того, в течение 12 лет государства – члены ВТО имеют право применять защитные меры в отношении ряда товаров китайского экспорта, а часть членов ВТО – и дополнительные защитные меры против экспорта китайского текстиля до 2008 года. Стало быть, полагают китайские эксперты, реальное пространство для экспортной экспансии, полученное Китаем как членом ВТО, пока относительно невелико.
Пожалуй, и Россия не имеет каких-либо реальных преимуществ перед КНР, будучи членом «большой восьмерки». Китай пока присматривается к этому форуму. В 2004-м он впервые принял участие в совещании министров финансов «большой семерки».
Вместе с тем членство России и КНР в форуме Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) и в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) позволяет их лидерам регулярно обмениваться мнениями по актуальным проблемам, в том числе экономическим. Обе эти организации, особенно ШОС, создают хорошую институциональную основу для взаимодействия России и Китая при разработке и реализации региональных программ экономического сотрудничества.
В целом КНР проявляет наибольшую активность в Азии, выступая за всемерное развитие регионального экономического сотрудничества, в том числе путем создания различных зон свободной торговли.
Азиатские страны и территории занимают сегодня ведущие места во внешней торговле Китая. Так, в 2004 году на них пришлось 57,6 % внешнеторгового оборота, 52,5 % экспорта и 65,8 % импорта КНР. Главные торговые партнеры Китая в этом регионе – Япония (14,5 %), Южная Корея (7,8 %), Тайвань (6,8 %), Гонконг (9,8 %), страны – члены Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (9,2 %). Те же государства занимают лидирующие позиции в прямых инвестициях в КНР. Здесь (по состоянию на конец 2002-го) доля Гонконга составила 45,73 %, Японии – 8,11 %; Тайваня – 7,39 % при доле США в 8,9 % и «старого» ЕС – порядка 7,6 %.
Все более важным глобальным партнером Китая, причем не только экономическим, но и политическим, становится Европейский союз, рассматриваемый в Пекине как один из важнейших игроков на международной арене, особенно после расширения Евросоюза 1 мая 2004 года. Объем торговли КНР с ЕС достиг в 2004-м 177,28 млрд дол. (15,3 % внешнеторгового оборота страны), т. е. превысил объем его торговли с Японией (167,88 млрд дол.) и США (169,62 млрд дол.).
Соединенные Штаты являются для Пекина главным ориентиром и мерилом экономического развития, а также приоритетным контрагентом в мировых делах: в одних – в качестве оппонентов, в других – как партнер. Примерно так же расценивают Китай и в Вашингтоне, особенно в связи с растущей ролью КНР в американской внешней торговле: ее доля в импорте США составляет ныне 11 % против 10 % у Японии и 3 % у Южной Кореи.
Торгово-экономические отношения Китая с ведущими партнерами – Японией, Европейским союзом, США – носят далеко не идиллический характер. Идет постоянная борьба за собственные интересы, за уступки со стороны партнера. В частности, Евросоюз проводит ряд антидемпинговых расследований в отношении китайских товаров, ставит дополнительные технические барьеры для экспорта в ЕС некоторых видов китайской техники, отменяет льготы на импорт из КНР все новых и новых изделий. Значителен и перечень американских претензий к Китаю как к торговому партнеру (растущее пассивное сальдо двусторонней торговли, «неэкологичность» китайских изделий и т. п.). Однако после присоединения к Всемирной торговой организации КНР стала предпринимать ответные антидемпинговые расследования по ряду товаров, импортируемых из США.
«Зона конкуренции» с Японией на международных рынках у Китая значительно уже, чем «зона взаимодополняемости», что, полагают в Пекине, благоприятствует формированию в Восточной Азии региональной экономической группировки с участием обеих стран. Это, впрочем, не исключает борьбу между ними за лидерство на азиатском континенте.
Для России наиболее естественным пространством интеграционных процессов являются республики Содружества Независимых Государств. В 2003 году их доля во внешней торговле России составила 17,9 %, в экспорте – 15,3 %, в импорте – 23,7 %.
Главным торговым партнером Российской Федерации остается Европа (без стран Балтии). Объем торговли России с европейскими странами составил в 2003-м 92,9 млрд дол. (48,6 %). Доля Европы (66,5 млрд дол.) в российском экспорте – 49,7 %, а в импорте (26,4 млрд дол.) – 46 %. Лидируют европейские страны и по объему иностранных инвестиций в нашей стране. Однако рассчитывать на тесную интеграцию с единой Европой России не приходится. Полноправным членом Европейского союза в самой Европе ее видеть не хотят ни при каких обстоятельствах, хотя в Москве порой допускают такую вероятность и неустанно говорят о своей принадлежности к европейской цивилизации.
Объем торговли между Россией и США стабильно держится на одном и том же уровне: российский экспорт – порядка 4 млрд, а импорт – порядка 3 млрд долларов. Такая стабильность может среди прочего свидетельствовать о достижении посредством двусторонних связей некоего естественного максимального уровня, что ставит под вопрос возможность их дальнейшего углубления.
Напротив, Азия, особенно Восточная, может стать для России приоритетной зоной участия в процессах региональной интеграции. Здесь действуют такие факторы, как взаимодополняемость экономик и объективная для России потребность подключиться к формирующемуся в Восточной Азии третьему – после США и Европы – центру глобальной экономики. Сделать это явно больше шансов именно здесь, чем на европейском или американском направлении.
Приоритетными для Индии являются торговые связи с США (17,5 % экспорта и 6 % импорта в апреле – декабре 2004-го) и Евросоюзом (21,6 % экспорта и 16,7 % импорта). Среди других ее крупных партнеров – Объединенные Арабские Эмираты (4 % импорта и 8,7 % экспорта).
Объем взаимной «попарной» торговли России, Индии и Китая в абсолютном выражении растет более или менее стабильно. В 2004 году объем торговли между КНР и Россией достиг 21,2 млрд дол., между Китаем и Индией – 13,6 млрд долларов. Пока отстает российско-индийская торговля, объем которой в 2003-м составил, по данным российской статистики, 3,3 млрд дол. (в т. ч. 2,7 млрд дол. – экспорт России).
ТРЕБУЕТСЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
Все вышесказанное позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, в настоящее время Китай заметно опережает Россию и Индию в том, что касается степени вовлеченности этих стран в мировую экономику, торговлю и инвестиционные потоки. КНР имеет весомые объективные основания претендовать на статус локомотива азиатской экономики и на роль «активного фактора роста» мировой экономики в целом. Вместе с тем дальнейшее усиление позиций Китая в системе глобальных хозяйственных связей будет наверняка даваться ему непросто. Уязвимыми местами КНР являются относительная ресурсная слабость и нахождение вне рамок какой-либо влиятельной региональной интеграционной группировки. Следовательно, можно ожидать долгосрочной повышенной активности Китая по решению или минимизации этих проблем.
Во-вторых, формирование позиций России в мировой экономике обуславливалось в первую очередь способностью нашей страны сохранить и развить те наиболее сильные стороны «советского наследства», которые позволяли участвовать в международном разделении труда. Это удалось сделать применительно к газу, нефти, лесу, черным и цветным металлам, морепродуктам, военной технике, атомной энергетике, отчасти космонавтике, некоторым видам химической продукции. Сохраняются объективные причины для выполнения Россией международных транспортно-транзитных функций. В перспективе может возрасти ее роль на глобальном рынке нефти и газа. При государственной и инвестиционной поддержке возможна, особенно на азиатских рынках, реализация Россией все еще значительного советского задела в таких сферах, как инновации, атомная энергетика, военные и космические технологии.
В-третьих, быстрая модернизация сферы услуг (программное обеспечение, аутсорсинг деловых услуг, основанных на информационных технологиях) меняет роль Индии в международном разделении труда, однако определяющим фактором здесь еще долго будут оставаться ее сравнительные преимущества в традиционных отраслях.
В-четвертых, зона совпадающих интересов и взаимодополняемости России, Китая и Индии в мировой экономике шире зоны их реальных и потенциальных конфликтных интересов. Это создает стабильную основу для наращивания масштабов и диверсификации форм трехстороннего сотрудничества, для взаимодействия в рамках интеграционных процессов в Азии. Вместе с тем ориентация хозяйственных связей Китая и Индии, а отчасти и России на американский, европейский и азиатский рынки ограничивает возможности трехстороннего сотрудничества как на рынках других стран, так и в борьбе за улучшение условий международной торговли.
В-пятых, несмотря на укрепление политических и экономических основ взаимодействия России, Китая и Индии, достигнутый реальный прогресс не стоит переоценивать. На сегодняшний день для каждой из стран-участниц отношения, в том числе экономические, в треугольнике Москва – Пекин – Дели остаются приоритетом «второго порядка», имеют скорее потенциальное, нежели актуальное значение, являются либо проектом на будущее, либо чем-то вроде «запасного аэродрома», который может или пригодиться в случае тех либо иных осложнений на основных направлениях политики, или остаться невостребованным.
В любом случае, однако, плюсы активизации взаимодействия России, Китая и Индии перевешивают возможные минусы. Оживление сотрудничества способно послужить для каждой из стран эффективным рычагом усиления их самостоятельных и суммарных позиций в системе мирового хозяйства.
Разумеется, позитивное продвижение в деле взаимодействия России, Китая и Индии не дастся само собой. Для достижения прогресса надо последовательно и целеустремленно работать, исходя из общих интересов трех стран и необходимости укрепления их позиций в мире.
