Саудовская Аравия – крупнейший производитель и поставщик углеводородов на мировые рынки, и любое серьезное изменение в этом государстве способно вызвать разнообразные международные последствия. Завершение эпохи короля Фахда и восшествие на престол наследного принца Абдаллы диктуют необходимость не только оценить перспективы развития страны, но и внимательно всмотреться в ее прошлое, в котором тоже можно найти ответы на важный вопрос об особенностях политики Саудовской Аравии на международной арене.
И древняя, и молодая
Саудовская Аравия возникла из религиозно-политической конфедерации арабских племен, возглавляемой семьей Аль ас-Сауд – одной из династий племени анайза. С XVIII века она проводила экспансионистскую политику, распространяя на всю территорию Аравийского полуострова собственную власть и свою – ваххабитскую – версию ислама. В конце 20-х годов прошлого столетия контроль над эмиратом Неджд и королевством Хиджаз окончательно установил правитель Абд аль-Азиз (1880–1953), известный как Ибн Сауд. В 1932-м его владения были провозглашены Королевством Саудовская Аравия.
Изначально задача Саудидов (потомки Ибн Сауда) состояла в том, чтобы установить жесткую иерархию среди родоплеменных образований. Добиваясь легитимации своих действий, Саудиды апеллировали к ваххабизму. Это аскетическое религиозно-реформаторское учение, основанное шейхом Мухаммедом ибн Абд аль-Ваххабом (1703–1792) в рамках наиболее строгой в суннитском исламе ханбалистской правовой школы, ставит во главу угла неукоснительное исполнение предписаний ислама. Оно особенно жестко отвергает любую форму многобожия, что имело для Саудидов политический подтекст – искоренение сепаратизма на всей подвластной им территории.
Вновь созданное королевство опиралось на союз между кланом Аль ас-Сауд и потомками Абд аль-Ваххаба – семейством Аль аш-Шейх. Между двумя группами установилась своего рода взаимозависимость: если первая играла роль «политического класса», то вторая – носителя необходимой этому «классу» религиозно-политической идеологии. Соответственно система исполнительной власти основывалась на своеобразном распределении обязанностей между двумя внутренними центрами силы. Ведомство внутренних дел, армия, экономика и внешнеполитические сношения были монополией династии Аль ас-Сауд, а исполнение религиозных функций, поддержание устоев «исламской» морали и идеологическая индоктринация – обязанностью клана Аль аш-Шейх. Институты представительной власти исключались, потому что подданные при возведении нового монарха на престол приносили ему клятву в полном и безусловном подчинении.
С самого начала внутренняя и внешняя политика определялась ценностями, исповедуемыми правящей политической элитой. «Точно так же, – отмечает саудовский исследователь А.Х. ас-Суэйг, – американская внешняя политика опирается на систему либеральных ценностей… а советская внешняя политика черпала собственную легитимность… из марксистско-ленинской идеологии. Анализ же саудовской внешней политики показывает, что ее ценности уходят корнями в ислам, который и определяет ее черты, направления и приоритеты».
Не только в период деятельности Ибн Сауда, но и в эпоху правления его сыновей ислам выступал в качестве единственного инструмента легитимации правления династии, являлся орудием объединения разрозненных племенных сообществ, автономность которых (значительно ограниченная) очевидна и сегодня. Ислам использовался как средство для «освящения» и модернизационных преобразований, и присоединения к системе международных (включая и сферу экономики) отношений.
Сегодня королевство подчеркнуто позиционирует себя как «консервативное государство», поскольку «руководствуется идейными нормами ислама, содействуя их распространению и защите». Религиозная основа саудовской политики стабильна и способствует восприятию Саудовской Аравии как носителя Божественного благоволения и вытекающей из него миссии, тем более что здесь расположены святыни ислама, а монарх носит титул «Служитель Двух Святынь» (Мекка и Медина). Если в самЧм королевстве религия выполняет функцию этнической мобилизации, то ее цель в региональном масштабе – сплочение таких же «консервативных» арабских и мусульманских государств.
После Второй мировой войны Саудовская Аравия установила широкие экономические контакты с Западом (в первую очередь с США), что содействовало трансформации королевства в реального международного актора. В период правления короля Фейсала (с 1964 по 1975 год) была предпринята первая попытка определить роль и место Саудовской Аравии в регионе и мире. Противостояние эпохи биполярного мира раскалывало окружавшее Саудовскую Аравию региональное пространство. В нем возникали реальные антисаудовские центры (важнейший из них – Египет при Гамале Абдель Насере), использовавшие «арабскую» националистическую риторику и апеллировавшие к помощи Советского Союза.
Саудовский монарх полагал, что внешнеполитические усилия нужно сосредоточить на арабо-мусульманском сообществе, которое должно действовать на основе принципов «солидарности, взаимопомощи и совещательности». Но следовало развивать полномасштабные отношения и с миром «людей Писания» – США и странами Западной Европы, то есть самым влиятельным, по мнению Фейсала, политическим и военным блоком в мире.
Несмотря на приверженность этого блока идеалам либерализма, демократии и секуляризма, король Фейсал рассматривал входящие в него государства как «христианские», почитающие заветы одной из «богооткровенных религий». Призывы же США к «моральной ответственности» ради «защиты свободного мира» являлись в глазах монарха свидетельством основополагающего совпадения политических интересов Вашингтона и Эр-Рияда и залогом того, что арабо-мусульманское сообщество сможет стать частью этого «свободного мира».
Фейсал считал, что третьим элементом системы международных отношений являлся «блок сил коммунизма и сионизма», спаянный единством целей и ставивший себе задачей «разрушение исламской веры» и создание «перманентной угрозы» не только мусульманскому, но и христианскому сообществам. Сама же эта система окрашивалась в традиционные для мусульманской политической мысли тона: она включала в себя «землю мира» – арабо-мусульманское сообщество, «землю договора» – западное сообщество, с которым необходимо взаимовыгодно сотрудничать, и «землю войны» – лагерь противников мусульман, состоявший из Советского Союза, его сателлитов и Израиля.
«Солидарность» арабо-мусульманского мира требовалась для того, чтобы положить конец проискам «коммунистов» и «сионистов». В сентябре 1969 года в марокканском Рабате по инициативе Саудовской Аравии состоялась первая встреча в верхах глав государств и правительств мусульманских стран. Там была создана Организация Исламская конференция (ОИК), которая финансируется королевством и имеет штаб-квартиру в саудовском городе Джидда.
При этом Саудовская Аравия пыталась вписать находившееся в процессе становления сообщество в контекст «свободного мира». Преамбула Основного документа ОИК делала акцент на стремлении вошедших в нее государств сохранять «приверженность Уставу ООН и Декларации прав человека, цели и принципы которых являются основой для плодотворного сотрудничества между всеми народами».
Поддерживая партнерские отношения с Западом, необходимые Саудовской Аравии для решения ее стратегических задач, Эр-Рияд не являлся безусловным союзником Вашингтона, полагая, что Запад должен адекватно понимать интересы другой стороны. Контакты с Западом рассматривались как источник современных технологий и капиталов. Запад был нужен как рынок сбыта нефти. Таким образом, «земля мира», в пределах которого Саудовская Аравия считала себя ведущей державой, и «земля договора», где аналогичную позицию занимали Соединенные Штаты, становились партнерами. Но в ходе арабо-израильской войны в июне 1967-го королевство впервые ввело эмбарго на поставки нефти в некоторые западноевропейские страны, в которых видело союзников еврейского государства. Позже Эр-Рияд объявил о распространении действия нефтяного эмбарго и на США, после того как президент Ричард Никсон принял решение оказать военную помощь Израилю в войне Судного дня (октябрь 1973 года).
Тогда же началось вытеснение иностранных компаний из саудовской нефтедобычи. Созданная еще в сентябре 1960-го при активном участии Саудовской Аравии Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК) направляла усилия на ограничение роли зарубежных фирм в сфере ценообразования и определения масштабов добычи нефти. В 1980 году Саудовская Аравия стала собственником действовавшей на ее территории американской компании АРАМКО (Арабско-американская нефтяная компания, Arabian-American Oil Company, ARAMCO – основана в 1933-м крупнейшими нефтяными компаниями США для эксплуатации нефтяных месторождений Саудовской Аравии. – Ред.).
Беспрецедентный рост цен на нефть в 1970-е – начале 1980-х годов имел, как минимум, два важных последствия: Саудовская Аравия вступила на путь ускоренной модернизации и стала крупнейшим донором государств арабо-мусульманского региона. Это, в свою очередь, привело к появлению в стране достаточно многочисленного разночинного «образованного класса» и превратило Саудовскую Аравию в важнейший центр регионального притяжения.
Эпоха короля Фахда
В 1982 году страну возглавил король Фахд ибн Абд аль-Азиз. Сын Ибн Сауда, он, как и его предшественники Сауд, Фейсал и Халед, представлял в семействе Аль ас-Сауд ведущую фракцию потомков короля-основателя – клан Судейри. Господствующее положение этого клана являлось устойчивой традицией. Тем не менее стремление к консенсусу между группировками королевской семьи, как к необходимому условию прихода к власти того или иного из сыновей Ибн Сауда, а также поддержка этого консенсуса со стороны семейства Аль аш-Шейх привели к изменению конфигурации национальной элиты. В 1982-м король Фахд провозгласил наследником престола своего сводного брата принца Абдаллу ибн Абд аль-Азиза, представлявшего второстепенный клан Шаммар. Так саудовский истеблишмент превратился в альянс кланов Судейри и Шаммар. (Возвышение Абдаллы началось давно – еще в 1960-х в связи с раздорами в самом клане Судейри, обусловленными возникновением ориентированной на Насера группы саудовских «красных принцев». В 1964 году король Фейсал назначил Абдаллу руководителем Национальной гвардии – военной опоры режима. При короле Халеде Абдалла, оставаясь во главе Национальной гвардии, стал в 1974-м заместителем председателя Совета министров.)
Наиболее серьезным вызовом правящему режиму, брошенном ему за несколько лет до прихода к власти Фахда, стало формирование внутренней оппозиции, объединившейся вокруг традиционных для официальной идеологии религиозных лозунгов. Ее деятельность, самым ярким проявлением которой стал захват в 1979 году главной мечети в Мекке, явилась реакцией на укоренение в обществе модернизации и беспрецедентное повышение уровня социальной мобильности.
Возникла парадоксальная ситуация: фундаменталистский ислам против социума, живущего по законам шариата. Обвиняя «правящий класс» в отходе от «чистоты» ислама, в коррупции и в проведении прозападного курса, саудовская контрэлита использовала религиозный дискурс, свойственный как раз этому «классу». Процессы дестабилизации в Саудовской Аравии получили стимул в результате событий в соседних странах, одной из которых был постшахский Иран.
Рубеж 1970–1980-х годов был отмечен нараставшей нестабильностью на ближне- и средневосточном пространстве, представлявшем собой зону непосредственных интересов Саудовской Аравии. Как считали в королевстве, советское военное присутствие в Афганистане создавало условия для коренного изменения регионального соотношения сил. Гражданская война в Ливане, в которой так или иначе принимали участие и Организация освобождения Палестины (ООП), и Израиль, стремившийся обеспечить безопасность своих северных границ, могла вызвать вспышку новой арабо-израильской конфронтации. Иракская же агрессия против Кувейта в августе 1990-го несла прямую угрозу безопасности Саудовской Аравии и ее союзников по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ – основан в 1981 году; в него входят Бахрейн, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Оман и Саудовская Аравия. – Ред.).
Курс Фахда учитывал как внутреннюю ситуацию в стране, так и резкое возрастание уровня конфликтности во всем регионе. Этот курс сохранял основные положения ранее выработанной внешнеполитической доктрины, помещавшей мусульманский мир в центр системы международных отношений. Преодоление внутренней и региональной нестабильности требует от Саудовской Аравии усиления роли королевства в интересах сплочения арабского и исламского мира – эту мысль неоднократно повторял Фахд. Если королевство становилось неотъемлемым элементом системы мирохозяйственных связей и частью глобального миропорядка, то в этот миропорядок должны были включиться и страны, видевшие в Саудовской Аравии лидера исламского мира.
Решимость Фахда превратить страну в посредника между Западом и арабо-мусульманским миром проявилась и в его активной поддержке афганских моджахедов, и в подходе к разрешению арабо-израильского конфликта. Еще в августе 1981 года, в ходе 12-го саммита Лиги арабских государств (ЛАГ) в марокканском Фесе, будущий король представил план ближневосточного мирного урегулирования, в котором впервые был поставлен вопрос о возможном общеарабском признании Израиля.
В равной мере это относилось и к саудовской позиции в период ирано-иракской войны – первого серьезного испытания внешнеполитической линии короля Фахда, перед которым стояла задача не только обезопасить свое государство, но и не допустить распространения военных действий на страны – члены ССАГПЗ. Наконец, политика Саудовской Аравии в период кувейтского кризиса в 1990-м (включая и предоставление кредитов Советскому Союзу) доказывала, что Фахд стоит на стороне тех членов мирового сообщества, которые готовы внести свой вклад в прекращение иракской агрессии.
Курс на защиту национальных интересов и сохранение стабильности подразумевал активизацию усилий по экономической модернизации. Во время правления Фахда был построен комплекс нефтехимических предприятий в Джубейле и Янбо, созданы современные сети морских портов, шоссейных дорог и аэропортов. В 2003 году началась «саудизация» рынка труда – замена иностранцев национальными (в том числе и женскими) кадрами рабочих и служащих (эта программа была провозглашена принцем Абдаллой, ставшим фактическим правителем королевства после того, как в 1995-м король Фахд перенес инсульт. – Ред.).
Не стоит, однако, считать, что экономическое развитие в годы правления Фахда было безоблачно. Прекращение в первой половине 1980-х годов роста цен на нефть завершило эпоху процветания и беспрецедентных финансовых накоплений. В конце последнего десятилетия истекшего века Всемирный банк определял Саудовскую Аравию как государство со средним уровнем доходов. Трансформация ее статуса определялась не только изменением мировой нефтяной конъюнктуры, но также и огромными расходами на развитие инфраструктуры, закупку вооружений и участие в финансировании международной операции «Буря в пустыне» – военных действий по освобождению Кувейта. В саудовской экономике все более проявляли себя стагнационные тенденции, определявшиеся выбранной моделью хозяйственного развития, основанной на всеобъемлющем господстве принципа планового государственного контроля. Сохранение достигнутого положения в системе мирохозяйственных связей требовало иных подходов к развитию. В начале 1990-х годов в Саудовской Аравии был впервые поставлен вопрос о необходимости проведения структурных реформ, включавших начало курса на поощрение деятельности частного сектора и робкие заявления о возможности частичной приватизации ряда отраслей экономики.
В конечном итоге это обстоятельство вызвало к жизни преобразования в политической сфере. В 1992-м обнародованы четыре важнейших закона: Основной закон правления (по сути, Конституция. – Ред.), Закон о Консультативном совете, Закон об управлении провинциями и Закон о Совете министров. Консультативный совет – это своего рода «протопарламент», члены которого назначаются королем из числа «людей науки или других требующих специальных знаний профессий». Закон об управлении провинциями устанавливал, что в состав «Совета провинции» вводится «не менее десяти жителей» – ученых, бизнесменов и т. п. По сути, зарождался парламент, закладывались основы регионального самоуправления.
Принятие этих конституционных актов свидетельствовало о твердом намерении принца Абдаллы привлечь к управлению государством новый «образованный класс», возникший в ходе модернизации. Именно эта прослойка развернула активность в Консультативном и муниципальных советах. Ее сегодняшние представители в депутатском корпусе – это преимущественно (80 %) выпускники западных университетских центров, накопившие опыт предшествующей работы в государственных учреждениях или частных компаниях, в сфере госуправления, высшего образования и предпринимательства. 65 % депутатов имеют докторскую степень, 14 % – магистерскую, а 21 % – степень бакалавра. Официально объявленный фактическим лидером страны – наследным принцем Абдаллой – в начале 2000 года курс на реформирование государства сделал тенденцию введения «образованного класса» в систему управления необратимой.
Это доказали первые в истории королевства муниципальные выборы (прошли в 2005-м в три этапа и завершились победой умеренных исламистов. – Ред.) и заявление о возможном проведении частичных выборов в Консультативный совет. Саудовская политическая система медленно реформируется, и сегодня это уже отнюдь не застывшая в своем развитии страна, опирающаяся на два внутренних центра силы.
Хотя крушение биполярной системы международных отношений и требовало внести коррективы во внешнеполитический курс Эр-Рияда, в нем сохранялась инерция старого мышления. Система религиозной благотворительности по-прежнему была направлена на поддержку сил, открыто апеллировавших к исламским лозунгам как к средству изменения сложившихся политических отношений. Связи с афганским движением «Талибан», финансирование палестинских экстремистов, «специфическая» деятельность саудовских фондов на территории бывшей Югославии, в России и на остальном постсоветском пространстве – яркие проявления этой тенденции.
Инерция старого мышления в саудовской внешней политике определялась необходимостью противостояния внутренней фундаменталистской оппозиции. Орудием этого противостояния была, однако, последовательная «регенерация» исламских ценностей в жизни саудовского общества. Так восстанавливалось «общенациональное единство», для которого возникали внешние условия, казавшиеся саудовскому «политическому классу» благоприятными. Первоначально речь шла о советском военном присутствии в «мусульманском» Афганистане, а в дальнейшем – о «сербской агрессии» против «мусульман Боснии и Косово», как и о «российской агрессии» в «исламской» Чечне.
Туда (а также в Таджикистан периода гражданской войны и в Кашмир) отправлялись молодые саудовцы, недовольные собственным режимом и им же поощрявшиеся к отъезду. Там, за пределами своей страны, в лагерях «Аль-Каиды» они реализовывали идеи джихада, усвоенные ими в результате «регенерации» мусульманских ценностей внутри королевства. В свою очередь, саудовская помощь (в самых многообразных ее аспектах) «мусульманским народам и меньшинствам», как в то время считал саудовский правящий класс, могла не только консолидировать национальный социум, но и наиболее адекватно канализировать контрэлитарные настроения и практику. Оппозиционность режиму выносилась за пределы королевства, вместо прежней «разрушительности» она приобретала «конструктивный» характер.
Таким образом, саудовский истеблишмент «выдавливал» из страны сторонников исламской оппозиции. В итоге именно саудовские граждане не только пополняли ряды «воинов джихада» по всему миру, но и составили большинство среди террористов, осуществивших атаку на США 11 сентября 2001 года. Сегодня они «возвращают» свою разрушительную деятельность на территорию самого королевства.
Тем не менее саудовскому правящему классу в целом удалось скорректировать внешнеполитический курс. Присоединившись к антитеррористической коалиции, Саудовская Аравия участвует в послевоенном восстановлении Афганистана и Ирака, в арабо-израильском урегулировании (например, большой резонанс получила выдвинутая принцем Абдаллой инициатива по возобновлению ближневосточного мирного процесса, одобренная Бейрутским саммитом ЛАГ в марте 2002-го). Королевство последовательно декларирует свою приверженность стабильности на мировом нефтяном рынке.
К завершению эпохи короля Фахда внутренняя и внешняя политика Саудовской Аравии окончательно сформировалась. Ее содержание – продолжение экономической модернизации и общественно-политических реформ в рамках консервативно-охранительной политики, характеризующейся «умеренностью» и стремлением к «достижению консенсуса». Эта установка предполагает укрепление региональной стабильности как неотъемлемого элемента международных отношений в целом. Важнейшие задачи на этом направлении – противодействие международному терроризму (в том числе и ликвидация наиболее одиозных благотворительных фондов, включая Исламский фонд «Аль-Харамейн») и адекватное решение проблем мирового энергетического рынка.
Будет ли устойчив нынешний курс?
Принеся 1 августа 2005 года присягу в качестве короля Саудовской Аравии, Абдалла ибн Абд аль-Азиз назначил нового наследника. Им стал представитель клана Судейри принц Султан ибн Абд аль-Азиз – министр обороны и авиации с 1962-го, генеральный инспектор королевства. Таким образом, сохранено ранее сложившееся соотношение сил.
Судя по всему, это соотношение не изменится – прежде всего в силу единства саудовского правящего класса, объединенного как необходимостью противодействовать исламистской оппозиции, так и стремлением реформировать государство. В нем нет разногласий относительно подходов к решению такой ключевой для успешного подавления исламистов проблемы, как борьба с официально признанной бедностью. «Стратегический план» ее ликвидации разрабатывался в обстановке открытости. Все заинтересованы в приходе во власть представителей третьего центра силы – образованных разночинцев, для которых нынешний король остается знаменем перемен.
Поднимая вопрос о борьбе с международным терроризмом, Саудовская Аравия вновь выступает как сила, объединяющая для борьбы с террором арабский мир и тем самым включающая его в мировое сообщество. Последние заявления короля Абдаллы и наследного принца Султана позволяют думать, что наиболее существенным вкладом королевства в деятельность антитеррористической коалиции станет его взвешенная позиция по вопросам, связанным с нефтяным рынком.
Консервативно-охранительный подход категорически исключает какую-либо «революционную перестройку». После принятия присяги король Абдалла совершил поездку в Мекку, подтвердив свой титул «Служитель Двух Святынь». Заявив о своей приверженности заповедям ислама как «источника Божественного благоволения», он распорядился о выделении более миллиарда долларов США на реконструкцию Харам – главной мечети Мекки. На этот раз посещение Мекки имело, помимо религиозного, и прагматический политический смысл. Находясь в священном для всех мусульман городе, монарх заявил о помиловании своих граждан, воевавших в Афганистане на стороне движения «Талибан» и переданных Саудовской Аравии после их освобождения из заключения на американской базе Гуантанамо. Король, стремящийся установить контакты с умеренным крылом исламистской оппозиции, должен открыто (и без промедления) демонстрировать как преданность религиозным святыням, так и готовность к компромиссам.
