Россия в глобальной политике

Какие языки являются перспективными для будущих международников? Что делает журнал «Россия в глобальной политике» уникальным? Об этом, а также ролевых играх, антиутопиях и тонкостях высшего образования рассказал в интервью Факультету МЭиМП НИУ ВШЭ заместитель главного редактора нашего журнала Александр Соловьёв.

14 октября 2021 г. в 12:00 в рамках XIII конвента РАМИ в МГИМО журнал «Россия в глобальной политике» проведёт секцию «Корейский политический миф: версии Севера и Юга».

Репрессивные законы вряд ли уничтожат влияние Южной Кореи, но они точно усугубят нынешние беды страны. Если жители Северной Кореи станут ещё более изобретательными в поисках доступа к иностранным СМИ, Ким Чен Ыну придётся добавить к перечню своих проблем угрозу мятежа.

Получив доступ к информации о внешнем мире и свободу выражения собственных взглядов, северокорейцы поведут себя примерно так, как повели себя восточные немцы в 1989–1990 гг.: станут требовать объединения с Южной Кореей, которую они будут воспринимать как обетованную землю. Как всё же относятся в Южной Корее к Корее Северной?

Из-за наличия масштабных внутренних рынков цифровых ме¬диа и госконтроля над интернетом Китай – единственная держава, способная предложить альтернативу западным стриминговым сервисам.

Очень показательная статья, которая помогает понять атмосферу в АТР. Издание австралийского Института международных исследований Lowy, уесть КНР по любому поводу – за счастье. Ну Россию тоже пристегнули, без этого никуда. Познавательно.

В отличие от иных стран, которые имеют основания надеяться, что по мере затихания пандемии их экономика в 2021 г. сможет наверстать упущенное и во многом восстановит «докоронавирусные» темпы роста ВВП, у Северной Кореи не так много поводов для оптимизма. Вряд ли дело дойдёт до полного коллапса системы, но народ КНДР ждёт, пожалуй, самый сложный за последние два десятилетия год.

Договор о контроле над вооружениями может казаться более многообещающим, чем соглашения о денуклеаризации – уже опробованные и обернувшиеся неудачей. Но и у него есть своя цена.

Конец 1990-х гг. в истории Республики Корея связан с глубочайшим потрясением основ экономической модели, сложившейся за тридцать лет догоняющего развития. По своей глубине и разрушительности для южнокорейской экономики азиатский финансовый кризис можно сравнить с Великой депрессией для стран Запада.