Сергей Караганов недавно купил себе новый смартфон. Он рассказал, что его старый iPhone стал странно себя вести: из календаря исчезали мероприятия, а уведомления об этом не приходили.
Это проблема для человека, чей график заполнен встречами с представителями российского политического руководства, событиями международного уровня (такими, как Мюнхенская конференция по безопасности) и интервью российским государственным СМИ. «Иногда мне кажется, что мой смартфон управляет мной, а не наоборот». Новый смартфон Караганова – устройство китайского производителя Huawei.
Для любого другого это было бы простым решением о покупке. Для Караганова, который является одним из ближайших советников российского президента Владимира Путина по вопросам внешней политики, такая замена становится символом: аллегорией разворота России к Азии и ее постепенного отдаления от Европы.
«Мы за многое благодарны европейцам, их пример сделал нас мировой державой, культурой мирового значения. Но сегодня волна модернизации идет с Востока», – говорит 66-летний эксперт.
Караганов не просто наблюдает за тем, как развивается ситуация – он определяет направление ее развития уже три десятилетия. Он консультировал еще предшественника Путина на этом посту, первого президента России Бориса Ельцина, и считается ведущим инициатором основания «мозгового центра» Валдая, который осуществляет интеллектуальную поддержку поворота России на Восток и ежегодно организует осеннюю конференцию в Сочи.
Для Путина Валдай стал платформой, где он регулярно делает резкие внешнеполитические заявления перед собранием иностранных дипломатов и экспертов. Так и в этом году, Россия пригрозила в случае нападения уничтожить своих противников с помощью ядерного оружия, в то время как русские «как мученики попадут в рай».
Западный период русской истории, который начался в XVIII столетии с поворота к Европе при царе-реформаторе Петре Великом, подошел к концу, считает политолог.
Запад предоставил России рынки для экспорта энергоносителей, новые технологии и приток капитала – но потом начались санкции. То, что предлагает Запад, Восток вскоре сможет обеспечивать так же хорошо, считает российская элита, выдающимся представителем которой является Караганов.
Оленьи рога и медвежья шкура украшают стены его рабочего кабинета на первом этаже элитного московского университета «Высшая школа экономики». Караганов является деканом одного из факультетов– и заядлым охотником.
На подоконнике рядом с письменным столом стоит китайская статуэтка, но все остальное в этом кабинете скорее производит впечатление Старой Европы: от дивана, обтянутого темной кожей, вплоть до двубортного пиджака Караганова. «В культурном отношении я чувствую себя европейцем», — говорит Караганов. – «Но с политической точки зрения больше нет».
«Мы были младшим братом, которого поучали»
Будучи молодым человеком, Караганов верил, что Россия принадлежит к западному миру. В 1989 году он был соучредителем Института Европы в составе Академии Наук, и более 20 лет занимал в нем пост заместителя директора. Он владеет английским и французским языками. Но европейцы его разочаровали, говорит Караганов. Обе стороны упустили возможность сотрудничества на равных в 1990-х и в начале 2000-х годов.
«Мы были младшим братом, которого поучали. Под знаменем демократии и свободы выбора союзов НАТО начала расширяться на территории, которые являются жизненно важными для нашей безопасности». Здесь Караганов имеет в виду страны-члены ЕС и НАТО в Прибалтике. Разве не имеют права государства-наследники СССР свободно выбирать союзников? «Конечно, они могут выбирать. Но реальные решения принимаются теми, кто имеет силу», мрачно говорит Караганов.
Потом либеральные элиты изменили систему европейских ценностей. «Мы хотели в Европу де Голля и Аденауэра, мы были наивны». С точки зрения Караганова, сегодня Европа являет собой только совокупность проблем: массовую иммиграцию с юга, превышающие разумные пределы политкорректность и толерантность в отношении мигрантов, снижающаяся конкурентоспособность в сравнении с укрепляющейся Азией, ослабленное НАТО под руководством Трампа.
Союз с Росcией мог бы воспрепятствовать части этих трудностей, объясняет Караганов, например, дестабилизации Ближнего Востока. Это заключение должно удивить западные правительства, ведь они возлагают ответственность за дестабилизацию региона в первую очередь на действия Москвы в сирийском конфликте и ее сотрудничество с Ираном.
Скоро Москва и Китай должны сблизиться еще больше: после вероятного выхода Вашингтона из Договора о РСМД, которого Пекин никогда не подписывал. Расторжение договора Вашингтоном было бы «страшным потрясением для Европы», говорит Караганов.
Потрясением, в котором, с его точки зрения, виновны американцы. «В течение многих лет они готовят ракетный кризис, они хотят ремилитаризации Европы». Россия готова к угрозам американцев. «Они не решатся разместить новые ракеты малой дальности в Европе, потому что знают: в этом случае их карта бита».
Для Караганова поворот на Восток назрел давно. Впервые, как часть российско-китайской сопряженной «Большой Евразии», Россия может вернуться обратно к себе, после столетий ущемления своих интересов как европейской периферии.
Его «Большая Евразия», в отличие от предыдущих концепций евразийской идеологии, не направлена против Европы, поясняет Караганов. России не следует отказываться от своего европейского наследия, но она должна также признавать неевропейское влияние. Централизм и предрасположенность к авторитарному стилю правления у русских в крови. «Мы – наследники империи Чингисхана».
И здесь начинаются проблемы. Большинство россиян мало что может сделать для реализации этой концепции, Караганов это тоже знает. Три четверти населения России проживает западнее Урала. Пожалуй, после некоторых колебаний они признают себя европейцами, но не азиатами.
Большая часть россиян в опросах общественного мнения рисуют позитивный образ своего большого соседа Китая – в том числе потому, что он не изображается противником в средствах массовой информации. Правда, собственно китайцев треть респондентов считает нежеланными гостями.
Несмотря на открытую доброжелательность в отношениях между Путиным и китайским лидером Си Цзиньпином, многие россияне опасаются своего большого соседа на юго-востоке: вредных для окружающей среды производств на российской территории, хищнической эксплуатации сибирских лесов китайскими предпринимателями и вообще постепенного захвата региона китайцами.
«Эти страхи – не более чем плод фантазии», считает Караганов. В России мало китайцев, и никто не собирается оккупировать Сибирь. Он выступает за увеличение обмена со странами Азии, чтобы победить страх русских людей перед иностранным, в первую очередь, перед Китаем.
Но действительно ли России не грозит опасность опуститься до младшего партнера Китая, когда условия будут диктоваться Пекином? «Нет. Наши западные друзья пытались сделать Россию младшим партнером, но они надорвались. Мы – земля воинов. Наша высочайшая ценность – суверенитет».
Мечта о «Большой Евразии»
Китайцы, по мнению Караганова, проявят мудрость и не будут вести себя как гегемон, во всяком случае, не в отношении России. «А если они так поступят, то мы скоро получим объединенную коалицию, которая уравновесит Пекин».
О проблемах в отношениях с Китаем Караганов говорит неохотно. В частности, о том, что китайские банки заморозили финансовые операции с Россией из опасения вторичных санкций со стороны США, что Пекин до сих пор не признал Крым частью российской территории, или что в Центральной Азии многомиллиардные инвестиции Поднебесной уже давно превосходят экономическую активность Москвы.
Караганов убежден: «Для Китая мы являемся стратегическим щитом, а так же ресурсом на его пути к Западу. Поэтому сегодня мы находимся в равноправных отношениях, если даже не лучше». В будущем, опираясь на это стратегическое партнерство, Россия сможет вновь сблизиться с Европой как часть «Большой Евразии», полагает Караганов: «Вместе с Китаем, Монголией, Индией, Ираном, Кореей и дружественными постсоветскими государствами мы создадим общее пространство для совместной работы и обеспечения безопасности. Мы желаем, чтобы большинство европейских государств присоединились к этому проекту».
«Спасительная» миссия России состоит в том, что должно преодолевать любые конфликты интересов, в том числе, противоречия с Европой: «Для этого европейцы должны отказаться от убеждения, что их ценности являются наивысшим достижением человечества», настаивает Караганов.
«Мы долгое время следовали учению марксизма, и вы видите, что из этого получилось. Европейцы уже это поняли. Европа нуждается в нас, геостратегически она оголена и в одиночку нежизнеспособна». В таком случае, должна ли Европа стать более похожей на Россию, чтобы найти общий язык со своим восточным соседом? Караганов на мгновение задумался. «Европе нужно стать более похожей на саму себя».
Статья Павла Локшина по итогам беседы с Сергеем Карагановым, опубликованной в газете “Die Welt” 14.11.2018
Перевела с немецкого Евгения Прокопчук, аналитик Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.
