Из всех видов оружия массового уничтожения (ОМУ) ядерное является самым мощным и эффективным. Во-первых, оно и убивает, и разрушает. От него невозможно защититься, в то время как от химического и биологического – можно, поскольку и то и другое не производят разрушений, а только уничтожают, причем лишь при «благоприятных» метеоусловиях окружающей среды.
Во-вторых, ядерное оружие (ЯО) в состоянии оказать особо серьезное влияние на расстановку сил и мировой порядок. Применение неядерных видов ОМУ, конечно, тоже чревато тяжелейшими последствиями для всего мира. Однако в сфере международных отношений, в частности при ведении силовых игр, их не сравнить по эффективности с ядерным оружием, будь то хранящимся в арсеналах либо приведенным в действие.
МОЩЬ И БЕССИЛИЕ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ
Ядерное оружие не может обеспечить государствам контроль над исходом военной операции. Оно способно помочь одержать победу в войне против неядерной страны, но вряд ли станет подспорьем для нормализации обстановки после военного конфликта. Применение ЯО вызовет в государстве-мишени и за его пределами такие негативные последствия, которые, скорее всего, перевесят возможные преимущества от его использования.
Само по себе обладание ядерными вооружениями не гарантирует государству ни высокого международного статуса, ни престижа. Так, влияние Северной Кореи не возросло, и страна лишь превратилась из головной боли, которую можно не замечать, в проблему, требующую решения. Ядерное оружие не помогло Израилю стать мировой державой. Оно не сделало Пакистан равноценным Индии; мало того, отставание Исламабада стало более ощутимым после того, как каждая из двух стран продемонстрировала миру свои возможности, проведя серию ядерных испытаний в 1998 году.
Ядерное оружие едва ли поможет одному государству осуществлять ядерный шантаж в отношении другого, неядерного. Такая политика, скорее всего, спровоцирует другие ядерные державы на то, чтобы предложить пострадавшей стороне средства компенсирующего длительного сдерживания и исключить новые попытки шантажа.
Фактическое применение ядерных вооружений в обычной войне с целью взять реванш (что содержалось в версии новой ядерной доктрины, которая однажды появилась на сайте Пентагона, но вскоре была с него удалена) маловероятно. Нарушение ядерного табу, по всей вероятности, вызовет бурю негодования, а также такие меры, как санкции и формирование альянсов, служащих в качестве противовеса. Все это нанесет урон государственной безопасности нарушителя.
Трудно представить себе, например, чем могло бы обернуться для Соединенных Штатов и для их позиции в НАТО решение применить ядерное оружие в ходе военной кампании против Ирака. Непопулярность американского правительства во многих странах Европы, возможно, переросла бы в открытую враждебность. Если бы другие страны первыми применили ядерное оружие, на них, по-видимому, обрушились бы столь же тяжелейшие последствия. А в случае, если такой удар нанесет незападная страна, она спровоцирует особенно жесткий ответ Запада.
Таким образом, ядерное оружие не гарантирует его обладателям ни процветания, ни уважения, ни легкой победы. Вместе с тем сам факт наличия у той или иной страны ядерного оружия играет столь же значительную роль, какую само оно – на поле боя.
Во-первых, ядерные вооружения выступают как фактор сдерживания тогда, когда необходимо противостоять шантажу и угрозе применения ядерного оружия. Именно эта побудительная причина лежала до сих пор в основе распространения ЯО (Советский Союз vs США; Китай vs США и Советский Союз; Индия vs Китай; Пакистан vs Индия; Северная Корея vs США; Иран vs США и, возможно, Израиль). В процессе дальнейшего распространения (а я склонен считать, что его не остановить) данная мотивация будет служить мощным стимулом для того, чтобы правительства стремились к членству в расширяющемся клубе ядерных держав, даже если прежде им в течение двух-трех лет придется находиться под огнем мирового сообщества.
Во-вторых, ядерные вооружения являются фактором сдерживания и средством выживания для стран, осознающих собственную неконкурентоспособность в области обычных вооружений. Эти соображения заставили позаботиться об обладании ЯО, к примеру, Израиль. Они же вынудили стать ядерными державами Пакистан и Северную Корею, которые стремились создать противовес средствам, имеющимся в арсенале недружественных им держав.
В век революции в военном деле призрак все углубляющейся пропасти между военными потенциалами, с одной стороны, наиболее могущественных держав, а с другой – середняков заставляет последних делать ставку на ядерные вооружения. Это – наиболее действенное средство удерживать более сильные государства от военных интервенций, имеющих целью свержение режима в той или иной стране. Воспринимаемая как стратегическая необходимость, эта причина обуславливает стремление КНДР и Ирана во что бы то ни стало получить ядерное оружие. США открыто обсуждают возможность ядерных интервенций. Президент Франции дает понять, что «запасы стратегических ресурсов» – часть тех «жизненно важных интересов» его страны, которые находятся под защитой французского «ядерного зонтика». В такой ситуации можно с большой долей уверенности предположить, что стратеги в пяти – семи государствах уже размышляют над тем, чтЧ это может означать для безопасности и выживания их стран.
Ядерные вооружения могут служить и таким зловещим целям, как прикрытие агрессивных намерений добиться регионального преимущества, которое подорвет защитную роль внешней державы, обеспечивающей безопасность неядерных государств данного региона.
Наконец, в-третьих, ядерное оружие не в состоянии создать бедной стране либо «государству-парии» имидж богатого и благородного, но оно и не позволит их статусу понизиться уж слишком намного после того, как равные им по мощи страны станут обладать ядерным оружием.
Вот почему действия Дели, какими понятными и оправданными они ни были бы с индийской точки зрения, могут оказаться роковыми для режима нераспространения. Другие страны поневоле задумываются над тем, не стоит ли последовать примеру Индии, особенно учитывая признание и оценки, которые та заслужила после 1998-го (правда, возможно, в большей степени благодаря экономическим показателям, нежели обладанию ядерными вооружениями). Повысить свой статус или престиж с помощью ядерного оружия могут захотеть Индонезия, Вьетнам, Малайзия, Бразилия, Аргентина, Венесуэла, Алжир, Египет, Нигерия, ЮАР и, как это ни удивительно, Иран.
ЖЕРТВЫ И СТОРОННИКИ ЯДЕРНОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ
Нераспространение ядерного оружия – общественное благо. Всем нравится жить в условиях безопасности, когда потенциальные конкуренты и враги отказываются от ядерных вооружений и многие страны готовы последовать этому примеру. Однако те, кто пользуется правом бесплатного проезда, то есть государства – члены ядерного клуба, имеют дополнительные выгоды. Их источники их – неравноправное, олигополистическое (олигополия – форма конкурентной борьбы, в которую вступают только несколько производителей. – Ред.) распределение статуса и силы, связанных с обладанием ядерными вооружениями. Они не только сохраняют за собой свой кусок пирога, но и время от времени от него откусывают.
Ядерные державы не учитывают одну очевидную истину нашего атомного века: другие страны не пожелают просто так отказаться от обладания наиболее мощным оружием современности и тем самым согласиться на вечное превосходство нескольких счастливчиков. Но именно этого и хотели добиться Соединенные Штаты и Советский Союз в проекте договора, который они представили в 1968 году Комитету 18 государств по разоружению (международная структура, работавшая в Женеве в 1962–1969 гг. – Ред.). Проект включал в себя всего три статьи: запрет на передачу ядерных вооружений; запрет на приобретение ядерного оружия теми странами, которые его не имеют; усиленный контроль, обеспечивающий выполнение неядерными странами своих обязательств.
Но государства, не обладавшие ядерным оружием, не пошли на поводу у Вашингтона и Москвы. Они настаивали на своем неотъемлемом праве беспрепятственно разрабатывать технологии использования атомной энергии в мирных целях (ст. IV Договора о нераспространении ядерного оружия, ДНЯО) и на принятии ядерными державами четких обязательств по разоружению (ст. VI). В свое время, полагали они, все государства мира должны будут снова оказаться в равных условиях в том, что касается смертоносных ядерных вооружений, то есть, иными словами, на нулевом уровне.
Однако в последние пять лет поведение ядерных держав никак не соответствовало этим ожиданиям. Они привержены политике «ядерного апартеида» (выражение представителей Индии, которая с самого начала сопротивлялась присоединению к ДНЯО) и не думают разоружаться, одновременно стремясь (в первую очередь это относится к Соединенным Штатам) ограничить право неядерных стран на мирное использование атома в соответствии со ст. IV ДНЯО.
Ядерные доктрины Соединенных Штатов, Франции и России выхолащивают и обесценивают те гарантии безопасности, которые когда-то были даны странам, не имевшим ядерного оружия. Страны, не присоединившиеся к ДНЯО, уже отреагировали на сложившуюся ситуацию и стали чинить препятствия прогрессу в расширении и углублении механизмов нераспространения, предусмотренных этим договором. ДНЯО как система общепринятых норм во многом утратил свое значение.
По данной причине, скорее всего, возобладает альтернативный способ достижения паритета сил: кто будет в состоянии приобрести ядерное оружие, тот непременно это сделает. Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), заключенный в 1996 году, довел число таких государств, имевших атомный исследовательский реактор до 44.
Неизбежное возрождение атомной энергетики придаст новый импульс данному процессу. Мотивация может быть разной: у одних нет выбора, поскольку их национальная безопасность находится под серьезной угрозой; другие слишком малы, чтобы беспокоиться о своем статусе и престиже. Есть, правда, и такие, кто может быть достаточно благоразумен для того, чтобы ставить перед собой иные приоритетные задачи.
Что произойдет при сохранении нынешнего положения, то есть если ядерные державы во главе с США продолжат свою неразумную политику и не будут урегулированы кризисы на Ближнем Востоке и в районе Персидского залива? Не исключено, что примерно в 2030 году – меньше чем через поколение! – сбудется кошмарный сценарий Джона Кеннеди, предсказавшего возникновение в мире 20–30 ядерных стран. Появление ядерного потенциала у КНДР может спровоцировать Японию на ответные действия. За ними, возможно, последует Тайвань. Прорыв Ирана на ядерном направлении вынудит Эр-Рияд сделать попытку закупить атомную бомбу, а Каир – изготовить ее. В свою очередь, это подтолкнет к серьезным шагам Сирию и даже члена НАТО Турцию. Тогда же вышеупомянутая группа стран, стремящаяся повысить свой статус и престиж, также перейдет к активным действиям.
Альтернативой остается ядерное разоружение. Сторонников этой возвышенной идеи обычно называют идеалистами. Но что уж тогда говорить о тех, кто наивно верит в непреходящий характер «ядерного апартеида»? В возможность удержать остальной мир от попыток ликвидировать свое отставание в ядерной сфере методом кнута и пряника? Невозможно всерьез относиться к подобного рода убеждениям.
МИР, СВОБОДНЫЙ ОТ ДНЯО?
Указанные тенденции сводят на нет всеобщую выгоду от Договора о нераспространении ядерного оружия. Постоянное появление новых государств с ядерным статусом будет множить количество стран, осуществляющих ответное ядерное сдерживание. Обострение ситуации, несанкционированное применение и неверное истолкование намерений увеличат вероятность ядерной войны.
Ограничивая прирост ядерных держав, а тем самым и запасы ядерных вооружений, связанных с ними материалов и число предприятий по обогащению ядерного топлива, ДНЯО автоматически сокращал количество источников, из которых террористы могли бы заполучить смертоносное оружие или пригодные для его изготовления материалы. Поскольку ДНЯО предусматривает международные процедуры контроля за мирной атомной энергетикой не обладающих ядерным оружием стран, последние были вынуждены принимать действенные меры по созданию надежной системы учета, а значит, и контроля за расходованием материалов. В мире свободном от ДНЯО и со множеством ядерных держав террористы будут иметь больше возможностей для обладания ОМУ и осуществления своих дьявольских планов.
Можно надеяться, что осознание ужасных последствий ядерного противостояния заставит государственных лидеров во всем мире проявлять некоторую сдержанность и осторожность. Исключение составляют лидеры с апокалиптическим мировоззрением, рьяные фанатики и психически неуравновешенные государственные деятели, которые, к сожалению, время от времени достигают вершин политического олимпа. Но в любом случае нельзя ожидать, что сдерживание примет абсолютное выражение, как во времена холодной войны.
В некоторых регионах планеты может возобладать «парадокс стабильности – нестабильности». Существует мнение, что ограниченная война с применением обычных вооружений, в ходе которой жизненно важные цели противника не подвергаются нападению, не только возможна, но и является ныне более безопасным «предприятием», чем до изобретения и появления ядерного оружия, когда практически ничто не могло удержать противников от эскалации конфликта до крайней степени. Решение Пакистана атаковать территорию Индии в районе Каргила в 1999-м и страшная серия террористических актов против Индии в 2001 и 2002 годах, похоже, свидетельствуют о том, что данный парадокс — не изобретение политологов, а реальный подход, активно применяемый в современном мире.
Проблема в том, что нет никаких гарантий безошибочного определения агрессором черты, за которой лежат жизненно важные интересы противника. Кроме того, государства, подвергающиеся агрессии, могут решить, что агрессор преследует не ограниченные, а тотальные цели. Возрастает риск того, что любая конфронтация способна в конечном итоге привести к обмену ядерными ударами. Вот почему мир со множеством ядерных держав определенно опаснее того мира, в котором их немного или тем более нет вовсе.
