Есть шанс, что коронавирус запомнится – помимо тоски по умершим, апокалиптических картин и тотального отчуждения – ещё и глобальной перезагрузкой свободных искусств, вольной мысли и стандартов публичной жизни. О том, что определённо стоит взять с собой в мир, вышедший из карантина, хорошо бы задуматься уже сейчас.
Странное дело: ток-шоу на центральном канале – а никто ни на кого не кричит. Синолог спокойно говорит о Китае и о том, по каким законам и правилам устроена китайская жизнь вообще и нынешняя – в частности. Высокопоставленный инфекционист – о различных методах борьбы с заразой: плюсы, минусы, подводные камни. Звезда телевизионного здравоохранения даёт отличные практические советы, свободно оперирует статистикой и делится небанальными выводами. Тут она – медик, причём эксперт. А не шоувумен из эпатажной программы о том, как правильно испражняться и с пользой для дела проводить циркумцизию.
Смотришь продолжение шоу на следующий день: не показалось ли, не выдаётся ли желаемое за действительное? Но нет – та же игра. Да ещё популярный telegram-канал подтверждает и дополняет впечатления: «С невозмутимым видом [ведущий программы] задаёт вопросы от скептиков… Кто бы мог подумать, что в 2020 г. на федеральном телевидении появится спрос на ток-шоу, где не стирают бельё звёзд, не орут и не проверяют ДНК».
Спрос на спокойный разговор и вправду появился – что в описываемой программе, что в других ток-шоу. Не было бы спроса – орали бы по-прежнему; рейтинга ради, доли для. А так – «нехитрый секрет: ведь дуть смысла нет, когда никто не крутится в ответ». Хотя и без старой песни «Машины времени» можно понять, что произошло. И главное – почему.
Прежде всего – потому что из разговорных студий из-за коронавируса исчезли зрители. А вместе с ними – и необходимость работать на живую публику, некогда заполнявшую кадр. Хлопотать лицом или спиной – не так важно; ключевое слово – «хлопотать». Разговор перед телезрителями – в отсутствие зрителей без телевизоров – теперь равен самому себе, своему изначальному целеполаганию. Пришёл на ТВ в качестве эксперта – изволь излагать. Выслушивать коллег. Если надо – спорить, а если не надо спорить – то соглашаться. Можно даже просто кивком.
Можно выключить телевизор и зайти в интернет. Там как раз идёт серия онлайн-концертов, трансляция из концертного зала имени Чайковского. Начинает серию Денис Мацуев – пианист столь же виртуозный, сколь и прекрасно осведомлённый о том, что нужно широкой публике. Пианист напора, щедрых крупных мазков, не отвлекающийся на полутона и оттенки. В двух словах – «народу нравится». Однако на этот раз публики нет. Ни широкой, ни узкой; никакой. В пустом зале Чайковского – рояль, Мацуев и телекамеры, а более никого и ничего – звучат «Времена года». Тончайшее, переполненное как раз оттенками камерное исполнение. Но – на полтора миллиона человек: именно столько собралось в сети, чтобы послушать Мацуева. Не претендуя на прямое взаимодействие с пианистом и получая больше, чем можно было ожидать. При полной невозможности игры на публику, в прямом смысле. Или – если брать противоположных Денису музыкантов, исполненных подчёркнутой глубокомысленности, – игры в надмирность, нарочитую удалённость от слушателя: «Подите прочь, какое дело…»
Да никакого. Только чистая музыка. В чистом пустом зале. На заполненную слушателями сеть. Таков был первый онлайн-концерт. И их в зале Чайковского, кстати, будет много – до 10 апреля, с другими славными мастерами; не пропустите.
А вот дистанционное образование, похоже, останется с нами куда дольше. Кому добровольное, а школьникам и студентам обязательное. Доцент Школы философии ВШЭ Александр Марей, как и его многочисленные коллеги, буквально на наших глазах изобретает формат разговора с аудиторией, удалённой… ну да, из аудиторий. Чем и делится на своей странице в фейсбуке. Одна обычная лекция Марея – пять пятнадцатиминутных видео. Это удобно: «Прочёл, остановился, загрузил, пошёл дальше».
Не всё так просто, однако, с содержанием. «У вас есть всего лишь 15 минут, чтобы прочесть завершённый фрагмент… В отличие от обычной, «живой» лекции, эту будут слушать и переслушивать много раз, – указывает Марей. – Поэтому всякого рода шуточки исключаются… За речью приходится следить гораздо жёстче, оговорки допускаются по минимуму».
Наряду с ТВ и концертами времён коронавируса, мысль о новом языке образования – без «а вот представьте, что все студенты исчезли», не в отвлечённом режиме – материализовалась резко и сразу. И придумывать эти новые языки приходится здесь и сейчас. Деваться некуда, необходимость – мать изобретения. Что в аудитории, что в зале, что в телестудии, что в музеях – закрытых для посетителей, но открытых на онлайн-экскурсии…
Онлайн против Covid—19 – мера вынужденная, не от хорошей жизни. Что не мешает, однако, уже сейчас подумать о временах, когда жизнь станет чуть более хороша – просто по факту преодоления пандемии. Понимая, что вся эта ковидла, в которую мы вляпались всей планетой – может, и надолго, но точно не навсегда.
Коронавирус опустошил живые партеры, амфитеатры и галёрки. Оставив лишь сцену и то, что на ней происходит. Прямо сейчас либо в записи – не так важно, если всё это происходит в сезоне «зима – весна 2020» и так далее вплоть до победы над заразой.
Важнее то, насколько нам будет нужна – после этой победы – прививка Covid-2019. В данном случае – прививка чистоты искусства, размеренности мысли, строгости суждения. Это для тех, кто за роялем, на кафедре либо под камерами.
А для всех остальных – прививка расстояния. Не вынужденного, не физического – но внутреннего. И выбранного для себя, потому что так тоже хорошо.
Ещё – прививка ограничения. На этот раз не навязанного пандемией. А добровольного, то есть во всех смыслах здорового.
И, конечно, прививка самостоятельно установленной дистанции от всего того, что любишь. Сродни той, что устанавливается прямо сейчас – в отсутствие других таких же любителей вокруг тебя. Чтобы, как и в трудное время, – не помешать, не спугнуть, не навредить процессу свободного творчества, искусной игры, вольного рассуждения.
Есть о чём подумать, право. И ещё – присмотреться к нынешним селфи в медицинских масках. Собственным, чужим – без разницы. Запомним время, когда на фото оставались только глаза. И постараемся не забыть его, когда наши лица вновь откроются полностью. Но уже в совсем другом мире.
