Нынешний год в мировой политике можно назвать годом религиозного всплеска. Сначала вспыхнул «карикатурный скандал»: насмешливые изображения в датской газете пророка Мухаммеда исламский мир посчитал страшным оскорблением, в то время как европейцы увидели в работах художников проявление свободы слова. Осенью нашелся новый раздражитель – средневековая цитата об исламе, прозвучавшая в лекции папы римского Бенедикта XVI. Пока мусульмане гневно возмущались словами понтифика, в секуляризованном и политкорректном Старом Свете начали раздаваться непривычные голоса: мол, сколько можно извиняться перед мусульманами и идти у них на поводу; пора, дескать, вспомнить о собственных ценностях, главное из которых – христианство.
Религиозная общественность в очередной раз заявила о себе, организовав масштабную кампанию против фильма «Код да Винчи», в котором представители разных конфессий усмотрели глумление над верой. Но даже не будь этих шумных событий, тенденция очевидна: идейный вакуум, образовавшийся по окончании противостояния двух мировых систем, заполняют отнюдь не те идеологии, торжества которых ожидали после завершения холодной войны. Не случайно к Богу апеллируют столь разные политики, как Джордж Буш, Владимир Путин и Махмуд Ахмадинежад. А наиболее бурно развивающаяся политическая сила – это радикальный ислам, популярность которого в Третьем мире растет.
О феномене «Нового Средневековья», когда этноконфессиональная принадлежность вновь становится основой самоидентификации наций и государств, пишет Георгий Мирский. А Уолтер Рассел Мид анализирует растущую роль евангелической общины в политике Соединенных Штатов. На религиозность российского и американского обществ указывает Владислав Иноземцев (Внесён Министерством юстиции РФ в реестр лиц, выполняющих функции иностранного агента, 26.05.2023.), находя немало аналогий в устройстве и поведении обеих стран – антиподов в мировой политике. Кардинал Йозеф Ратцингер (ставший годом позже папой римским) сравнивает роль и место религиозного и светского сознания в современном мире. Эти суждения были им высказаны в ходе дискуссии с философом Юргеном Хабермасом, прошедшей в 2004 году.
Любой разговор о религиозной составляющей мироустройства неизбежно подводит к теме «столкновения цивилизаций» – ведь в его основе, согласно представлениям автора данной концепции Самьюэла Хантингтона, лежит как раз вера. С утверждением о множественности цивилизаций спорит профессор Александр Янов. Существует только одна цивилизация, считает он, та, что зиждется на идеалах свободы и уважения личности, а всё остальное – это не более чем проявления варварства. Михаил Демурин, напротив, говорит об уникальной российской цивилизации, которую нам предстоит защищать от напора других, прежде всего западной.
К несчастью, жители развитого мира могут наблюдать «столкновение цивилизаций» в повседневной жизни. Конфликты с представителями иных культур все более очевидны по мере расширения миграционных потоков, а это, в свою очередь, заставляет ломать голову над тем, как сохранить национальную идентичность. Свое видение современной британской идентичности излагает министр финансов Великобритании Гордон Браун – вероятный преемник Тони Блэра на посту премьера. Его рассуждения о том, на чем может базироваться самоидентификация поликультурной и открытой миру страны, имевшей в прошлом опыт великой империи, полезны и для России, где данная проблема стремительно приобретает остроту.
В частности, в российском общественном мнении, пишет Алексей Малашенко, необходимо сформировать адекватный образ мусульман и ислама в целом. Осознанию этой и подобной российских проблем поможет понимание того, как чувствуют себя инородцы в других странах. Елена Деминцева исследовала самоощущение жителей парижских предместий, тех самых, где год назад вспыхнули массовые беспорядки.
В номере публикуется статья Кодзи Ватанабэ, Родерика Лайна и Строуба Тэлботта. Авторы доклада о России, подготовленного Трехсторонней комиссией, анализируют ухудшение отношений Россия – Запад. О том, есть ли шанс укрепить связи между Москвой и Вашингтоном, размышляет Роберт Легволд. В центре внимания Айво Даалдера и Джеймса Голдгайера – будущее НАТО как глобального, общемирового альянса. Алексей Пилько напоминает, что почти полвека назад президент Франции Шарль де Голль уже пытался сделать зоной ответственности Североатлантического блока весь мир, но тогда этому воспротивились в Белом доме.
Харальд Мюллер оценивает невеселые перспективы нераспространения оружия массового уничтожения: КНДР – это явно не последнее государство, которое обрело ядерный статус. Владимир Фейгин усматривает в решении «Газпрома» самостоятельно осваивать Штокмановское месторождение симптом кардинальных перемен на энергетических рынках. Наконец, Александр Аксенёнок затрагивает одну из самых острых международных проблем – вопрос о праве наций на самоопределение; он сравнивает ситуацию в Косово с тем, что происходит сегодня на Южном Кавказе.
