Овдовевшая Палестина
В 1970 году после смерти Шарля де Голля президент Франции Жорж Помпиду объявил согражданам: «Генерал де Голль умер. Франция стала вдовой». В ноябре 2004-го овдовела если не Палестина, то, во всяком случае, палестинская революция, которую Ясир Арафат долгое время называл своей единственной женой.
Арафат, конечно, войдет в историю, и прежде всего потому, что пробудил в палестинском народе чувство идентичности, осознания себя как особой и солидарной общности, заслужившей право на государственность. Вторым достижением, потребовавшим от раиса (президента. – Ред.) ума, мужества и воли, стало принятие на чрезвычайной сессии Палестинского национального совета в Алжире в ноябре 1988 года Декларации независимости, которая, вопреки сильному сопротивлению, фактически признавала еврейское государство. Тем самым Арафат перечеркнул положение принятой в 1968-м Палестинской национальной хартии, гласившее, что «раздел Палестины в 1947 году и образование Государства Израиль являются совершенно незаконными».
Если же говорить об ошибках палестинского лидера, то самую значимую из них он совершил в 2000-м. После провала кемп-дэвидского процесса он мог использовать беспрецедентные уступки, на которые согласился пойти тогдашний израильский премьер Эхуд Барак, в качестве исходной базы для дальнейших переговоров. Вместо этого, однако, он дал зеленый свет новой интифаде. Впоследствии Махмуд Аббас (Абу Мазен), выдвинутый теперь кандидатом в преемники Арафата, признал вооруженную интифаду катастрофической ошибкой. Она привела к длительной серии взрывов, устраиваемых террористами-смертниками (более ста терактов за четыре года, гибель примерно полутора тысяч израильтян и втрое большего числа палестинцев), и полной экономической разрухе на палестинских землях. Израильские «голуби», естественные союзники палестинцев, практически исчезли с политического ландшафта Израиля.
Второй «грех» Ясира Арафата – его неспособность воспрепятствовать распространению всеобъемлющей коррупции, сделавшей Палестинскую национальную администрацию притчей во языцех на всем Ближнем Востоке.
Сегодня, когда перед новым палестинским руководством стоят задачи возобновить переговорный процесс с Израилем на базе «Дорожной карты», а также радикально улучшить имидж администрации и демократизировать автономию, наследие Арафата сильно затрудняет достижение этих двух основных целей. Правда, есть один позитивный момент: Ариэль Шарон, исключавший возможность переговоров с Арафатом, не сможет столь же бескомпромиссно относиться к новым палестинским лидерам. Израильскому премьеру придется вступить с ними в диалог, тем более что к этому его будут подталкивать и Джордж Буш, и Тони Блэр, и другие западные лидеры.
Три камня преткновения
На пути к заключению соглашения с Израилем существует три основных препятствия. Первое из них – судьба Иерусалима. Израильский Кнессет (парламент) давно провозгласил его вечной, единой и неделимой столицей еврейского государства, в то время как для мусульман этот город, называемый по-арабски «Аль-Кудс» (священный), является третьим по святости местом в мире. Главный камень преткновения – Храмовая гора, на которой расположены как Стена Плача – иудейская святыня, единственная сохранившаяся часть разрушенного римлянами второго храма, так и две священные мечети Аль-Акса и Купол Скалы. Обе связаны с преданием о путешествии пророка Мухаммеда в Иерусалим и его вознесении на небо для встречи с Аллахом.
Вариант урегулирования, обсуждавшийся во время переговоров Барака с Арафатом, предполагал предоставление палестинцам права учредить свою столицу в пригороде Иерусалима Абу Дис, объявленном частью «Большого Иерусалима». Однако для израильтян подобная уступка означает отказ от принципа неделимости их столицы, а арабам Абу Дис не может заменить Храмовую гору. Как говорил Арафат, «не родился еще такой арабский лидер, который мог бы отказаться от Аль-Кудса».
Вторая проблема – еврейские поселения на оккупированных землях. В 150 населенных пунктах проживает более 200 тысяч израильтян, из них свыше трех четвертей приходится на те три больших «блока» поселений недалеко от Иерусалима, которые израильские власти непременно хотят оставить под своей юрисдикцией. Поселенцы – это в основном упорные, фанатично настроенные люди с сильной идейной мотивацией. Они убеждены, что призваны сохранять еврейское присутствие в Иудее и Самарии (так в Израиле называют Западный берег реки Иордан). Палестинцы же рассматривают наличие еврейских поселений на их земле как способ увековечить оккупацию.
И третья проблема – палестинские беженцы. Уже после первой арабо-израильской войны почти миллион арабов был вынужден покинуть земли, вошедшие в состав Израиля; после войны 1967 года к ним добавилось еще 300 тысяч. Сейчас в лагерях, расположенных в Иордании, Ливане, Сирии, Газе и на Западном Берегу реки Иордан, зарегистрировано более трех миллионов человек, которые живут на пособия, выделяемые Организацией Объединенных Наций. Согласно резолюции 194 Генеральной Ассамблеи ООН, принятой в 1948-м, беженцам должно быть обеспечено право на возвращение. Хотя на возвращении настаивают все палестинские организации и все арабские страны, Израиль это право никогда не признавал. Ни одно израильское правительство не согласится принять у себя такое значительное число арабов, так как это означало бы конец Израиля как еврейского государства. На сегодняшний день в Израиле живут 5,5 миллиона евреев и 1,2 миллиона арабов.
ХАМАС – Шарон – ХАМАС
Итак, все самые сложные проблемы остались; более того: атмосфера, в которой их предстоит решать, гораздо напряженнее, чем четыре года назад. Слишком много крови пролито с обеих сторон. Неизмеримо выросло взаимное недоверие, которое, что хуже всего, проявляется не только во взаимоотношениях между политиками, но и в настроениях масс.
Политики, конечно, понимают (хотя и не говорят об этом вслух), что их «партнеры» в противоположном лагере связаны многими обязательствами, изменить которым они не могут без риска потерять лицо, должность, а возможно, и жизнь. Они не могут игнорировать общественное мнение, даже если и сами во многом его сформировали. Лидеры ходят по натянутой проволоке, опасаясь нарушить баланс внутренних сил, лишиться политической опоры. Так, Ариэль Шарон, без конца громогласно клеймивший Арафата как «главного террориста», на самом деле прекрасно понимал: лидер Организации освобождения Палестины (ООП) всегда ощущал на затылке дыхание экстремистов, только и ждавших момента, чтобы при первом неосторожном шаге обвинить его в предательстве и капитулянтстве. А Ясир Арафат не мог не знать, насколько сложен и хрупок баланс политических сил в Израиле, как «подсиживает» Шарона его вечный соперник Биньямин Нетаньяху, не говоря уже о мечтающих свалить лидера «Ликуда» руководителях партии «Авода» (Партия труда).
Но рядовые граждане, находящиеся по обе стороны баррикад, ничего не знают и знать не хотят о тонкостях политической игры в противостоящем лагере, о расстановке сил, группах давления и пр. В обстановке насилия и кровопролития в обоих лагерях растет убеждение, что добиться своего можно только силой.
Именно на этой почве и возросло влияние Движения исламского сопротивления ХАМАС. По мнению экспертов, эту организацию поддерживает примерно треть палестинцев. ХАМАС располагает своими сетями «социальной поддержки населения» и выгодно отличается от коррумпированной бюрократии ООП. Благодаря этому ХАМАС имеет шансы стать доминирующей силой в секторе Газа после вывода оттуда израильских войск. Эта организация посылает на смерть шахидов, великолепно зная, что за каждой акцией террористов-самоубийц последуют свирепые репрессии со стороны Шарона. Спираль насилия раскручивается с унылой и ужасающей монотонностью, с абсолютной предсказуемостью зловещего цикла (взрыв шахида – ответный израильский удар – призывы к возмездию – новые жертвы с обеих сторон). В этих кровавых «шахматах» противники делают ходы строго поочередно, но шаха и мата здесь быть не может. Политики с обеих сторон (в отличие от населения) это понимают, и, следовательно, компромисс неизбежен.
Недавно Ариэль Шарон сделал два на первый взгляд сильных хода: начал строительство разделительного барьера и объявил об уходе израильтян из Газы в 2005 году. Барьер шириной от 60 до 100 метров состоит из бетонных стен, электронных и проволочных заграждений и траншей. По официальным заявлениям, он возводится для того, чтобы воспрепятствовать проникновению террористов в Израиль, и частично эта цель достигнута: количество терактов, совершенных смертниками, резко сократилось. Однако палестинцы считают эту затею не чем иным, как посягательством на их земли. «Стена» должна проходить примерно вдоль разделительной полосы между Израилем и Иорданией, существовавшей до войны 1967 года, но в ряде мест она довольно глубоко вклинивается на территорию Западного берега. Тысячи палестинцев оказались зажатыми в мешке: на западе они отрезаны от Израиля (туда их попросту не пускают), а на востоке – от той части автономии, где находятся их земельные участки, места работы, дома их родственников.
Уход из Газы, включая не только вывод войск, но и демонтаж еврейских поселений, выглядит логичным шагом: там живет всего 7,5 тысячи поселенцев, окруженных арабами (1 400 тыс. человек), и для их охраны Израиль вынужден то и дело вводить туда войска и нести потери. Но палестинцы убеждены, что Шарон отдает меньшую часть оккупированных земель только для того, чтобы еще прочнее закрепиться на большей их части (Западный берег). Он проводит на палестинской земле политику свершившихся фактов, стремясь превратить барьер в постоянную границу. Ведь если все еврейские поселения на Западном берегу будут включены в территорию Израиля (есть проект создания второго, восточного барьера вдоль реки Иордан на границе с Иорданией), палестинцам останется примерно 40 % земли Западного берега, да еще разделенной на три не соединенных между собой анклава.
Ясно, что ни одно палестинское правительство не смирится с таким устройством, а именно это и нужно Шарону – похоронить идею «двух государств». Но что дальше? Что остается предпринять Тель-Авиву? Восстановить оккупационный режим, подобный тому, что действовал до заключения соглашений в Осло? Постоянно держать армию на Западном берегу, посылать танки в палестинские города после каждого теракта (а они не прекратятся, ибо оккупация пополнит ряды шахидов тысячами новых молодых людей)? А тем временем численность арабского населения будет возрастать благодаря высокой рождаемости: ведь недаром же Арафат говорил, что главное оружие палестинцев – чрево арабской женщины. Разве для Израиля это выход из положения? Это скорее заколдованный круг.
Роль великих держав
Время от времени мировая общественность приходит к мысли о том, что, будучи предоставленными самим себе, израильтяне и палестинцы никогда не договорятся друг с другом, а значит, их надо заставить принять условия урегулирования, выработанные международным сообществом. Джордж Буш, как и все его предшественники на посту президента США, был бы счастлив войти в историю как человек, которому удалось поставить точку в арабо-израильском конфликте. Великобритания, Франция, Германия, Россия – все они имеют серьезные экономические интересы в арабском мире и в то же время намерены сохранять хорошие отношения с Израилем. План «Дорожная карта», представленный «квартетом» в составе ООН, США, Западной Европы и России, лучше всего иллюстрирует тот факт, что все главные акторы на международной сцене пришли к единому видению путей возможного урегулирования. Так неужели же эти ведущие силы мировой политики не в состоянии «дожать» правительства двух крошечных территорий и вынудить их принять условия соглашения на компромиссной основе, четко обозначенной еще в резолюции 242 Совета Безопасности и обычно выражаемой формулой «территории в обмен на мир»?
Хотя препятствия и велики, они в принципе преодолимы. Большинство палестинских беженцев были бы согласны при условии выплаты им солидной денежной компенсации либо остаться в тех арабских странах, где они сейчас проживают, либо вернуться, но не в Израиль, а на ту землю, которая войдет в состав палестинского государства. Преобладающую часть еврейских поселенцев можно было бы вынудить («кнутом и пряником») перебраться в Израиль. Другая, малая часть осталась бы в палестинском государстве, и арабы примирились бы с этим положением, если б им гарантировали, что им не придется соприкасаться с поселенцами. Что касается барьера, то его как построили, так и снесут, если в этом будет необходимость. И даже по наиболее сложной проблеме – иерусалимской – можно в конце концов найти решение. Оно, конечно, не устроит ни арабов, ни израильтян, но все же станет альтернативой нынешнему тупику.
Однако урегулирование извне можно навязать правительствам, но не народам. Ни в Израиле, ни в Палестинской автономии нет и не предвидится появления диктаторских режимов, способных пойти против течения и заставить народ принять то, что диктует власть. К примеру, всякое движение палестинских лидеров в сторону компромисса с Израилем предполагает необходимость чем-то пожертвовать, а потому они, едва начав предпринимать шаги в этом направлении, сразу же подвергнутся обвинениям в предательстве дела Арафата. Но без взаимных уступок, без существенных жертв достижение согласия с Тель-Авивом невозможно.
Лидерам Израиля, будь то Шарон или его преемник, тоже придется, хотя бы и под нажимом Вашингтона, пойти на компромисс. Однако израильтяне, чувствующие себя пострадавшими от подписанных в 1993-м в Осло соглашений, не верят, что уступки ведут к миру. Известно, что ХАМАС, «Исламский джихад» и другие экстремистские группы не считаются ни с ооновскими резолюциями, ни с соглашениями Осло, ни с «Дорожной картой», так как вообще не признаюЂт главного – существования еврейского государства. Поэтому хамасовцы и прочие террористы будут вести себя точно так же, как и сейчас, даже после ухода израильтян с территорий, оккупированных в 1967 году. Ведь с юридической точки зрения граница 1967-го – это всего лишь «зеленая линия» (линия прекращения огня), установленная после первой войны 1948–1949 годов. ХАМАС потребует отхода к «подлинно законным» границам, определенным резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 1947-м. Согласно решению Организации Объединенных Наций, ширина еврейского государства в самом узком месте между Средиземным морем и «зеленой линией» составляет 13 километров. Ясно, что Израиль на это никогда не пойдет.
Что же в данной ситуации могут сделать внешние силы? При ближайшем рассмотрении оказывается, что их возможности не так велики, как может показаться, если исключить, конечно, вариант силового вмешательства, т. е. отправки на палестинскую землю международных сил. О такой мере тоже поговаривают, но Израиль ни за что на нее не согласится, да и трудно себе представить, что «голубые каски» смогут распознавать и обезвреживать людей с поясами шахидов лучше, чем это делают израильские профессионалы. А ведь без прекращения террора, развязанного палестинскими экстремистами, нельзя сделать даже первый шаг к миру. Необходимо выбить из рук израильских «ястребов» такой мощный козырь, как угрозы, связанные с палестинским терроризмом. Согласно опросам, около 60 % израильтян поддержали «Дорожную карту». Если же акции смертников прекратятся, число ее сторонников будет расти. Тогда жесткая, неуступчивая линия «Ликуда» войдет в противоречие с настроениями общества, что в демократическом государстве не может не привести к выборам и соответственно смене руководства. Поэтому задача номер один – обуздать палестинские террористические организации.
Трудно представить себе палестинских полицейских, штурмующих штаб-квартиры ХАМАС: у них не хватит для этого ни сил, ни духа, и против них ополчатся их соотечественники и родственники. Однако картина будет выглядеть иначе, если предположить, что новому руководству Палестины удастся внести раскол в ряды местных экстремистов, кооптировав часть из них в органы власти, а другую часть убедив в том, что после «замирения» с Израилем им найдется достойное место в палестинском государстве. Самое главное – дать понять экстремистам, что отныне у них не будет поддержки со стороны властей и они стоят перед дилеммой: либо продолжать террор, играя на руку израильским «ястребам», которым выгоден раскол в палестинских рядах, либо влиться в единый палестинский фронт, способный, благодаря своему единству и солидарности, вырвать у Израиля уступки.
Для этого палестинскому руководству необходимо иметь политическую волю, незаурядное мужество и, конечно, максимальную поддержку извне. Вот где великие державы могут сыграть свою роль. Но решающее слово – за лидерами Палестины. И мы вновь возвращаемся к вопросу о смене лидеров, и не только в Палестине.
Смена поколений лидеров
Уход Ясира Арафата стоит рассматривать в контексте процесса смены руководства на Большом Ближнем Востоке. Он был почти последним из плеяды ярких, харизматичных лидеров, действовавших в регионе во второй половине ХХ века. Вспомним египетского лидера Гамаля Абдель Насера, президента Туниса Хабиба Бургибу, президента Алжира Ахмеда Бен Беллу, короля Иордании Хусейна, президента Сирии Хафеза Асада, руководителя Ирана аятоллу Хомейни и, наконец, президента Ирака Саддама Хусейна. Из всей когорты остался лишь ливийский вождь Муаммар Каддафи. Эти люди являлись порождением своего времени – бурной, революционной и романтичной эпохи конца колониальной системы, появления независимых государств, поиска национальной идентичности, зарождения смелых и грандиозных замыслов, стремления к величию.
В тот период в арабском мире, избавившемся сначала от турецкого владычества, а затем и от англо-французского доминирования, господствовали три мощные, захватывающие воображение идеи: объединение арабских стран, прорыв в ряды экономически развитых держав (под чем подразумевалась прежде всего индустриализация) и ликвидация архаичных социальных отношений, установление «царства справедливости и благосостояния». Олицетворял все три цели Гамаль Абдель Насер, который провозгласил: во-первых, «великий Египет будет построен на железе и стали»; во-вторых, объединенный арабский мир станет великой мировой державой («новым гигантом»); в-третьих, к прогрессу ведет социализм («если мы отдадим руководство хозяйством в руки частного сектора, мы ничего не добьемся»). В то же время в Сирии и Ираке был выдвинут баасистский проект на основе аналогичной формулы: «Единство, свобода, социализм». По мнению левых сил, «малым мотором» трансформации арабского мира могла стать палестинская революция, которая превратила бы Палестину, бросившую вызов сионизму и Западу, в плацдарм освобождения и объединения, «арабский Пьемонт». Вот в этом великом проекте и нашел свое место Ясир Арафат.
Прошли десятилетия, и мечта обернулась грандиозной утопией, а усилия по ее претворению в жизнь – полным фиаско, вписавшимся в общую картину краха иллюзий, банкротства стратегии «социалистической ориентации» и идей «антиимпериализма» в странах Азии и Африки. По времени это практически совпало с крушением главной силы, оказывавшей поддержку извне, – мировой системы социализма, и такое совпадение, конечно, не было случайностью. Сейчас в политических кругах Третьего мира уже не услышишь разговоров об альтернативном (некапиталистическом) развитии. Бывшие колонии твердо стали на путь рыночной экономики, стремятся найти свою нишу в системе капиталистического мирового хозяйства. Ушли в прошлое проекты «единого арабского мира» и «объединенной Африки». Все стало проще, обыденнее, господствует трезвый прагматизм, проявляется забота о локальных, государственных интересах, и уже нет места для революционеров, идеалистов, великих ораторов и харизматических вождей. Проблема для новых лидеров Ближнего Востока состоит в другом: пришедшие в движение массы, которые разочаровались в социалистических идеалах, но отторгают западные ценности, обратили свои взоры к исламизму. Это зловещее порождение радикальных, экстремистских настроений внутри мусульманского сообщества подпитывается как недовольством масс правящими режимами, бедностью и безработицей, так и чувством ущемленного достоинства мусульман, видящих, что в мире по-прежнему правят бал «неверные». Исламизм стремится стать знаменем антиамериканизма и антиглобализма для всего Третьего мира, занять ту нишу, в которой еще недавно пытался закрепиться ориентировавшийся на Москву псевдосоциализм. Что же касается Палестины, то там последователями исламизма являются как раз те местные террористы, которые намерены торпедировать любые попытки достичь мирного урегулирования.
В более широком смысле противодействие этим экстремистским силам является частью борьбы против транснационального исламистского терроризма. Можно не сомневаться в том, что установление мира на Ближнем Востоке, создание палестинского государства выбьет, может быть, главный козырь из рук организаторов международной террористической сети.
