Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.
Ядерная сделка, которую Соединенные Штаты и пять других великих держав заключили с Ираном в июле 2015 г., – плод десятилетних усилий по контролю над вооружениями. Эти усилия включали санкции с целью помешать Ирану в развитии ядерного потенциала. Считается, что Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) – одно из самых неудачных соглашений в области контроля над вооружениями за всю историю. Но президент Барак Обама твердо пообещал посвятить оставшееся время на президентском посту тому, чтобы всячески сопротивляться нажиму Конгресса, требующему скорректировать условия договора.
Еще более серьезная проблема – отсутствие у Вашингтона комплексной политики в отношении Ирана. На протяжении нескольких десятилетий США отказывались замечать природу и сущность иранского режима, хотя именно это делает ядерную проблему столь важной. При обсуждении политики Ирана следует прежде всего исходить из того, что Исламская Республика – не традиционное государство, прагматично оценивающее свои интересы, а революционный режим.
Со времен президента Рональда Рейгана американские политики не могут понять простую истину: никакого настоящего сближения между правительствами наших двух стран не может быть в принципе, поскольку это подорвало бы основы иранского режима, как их понимают лидеры Ирана. Из поля зрения наших политиков ускользает тот факт, что Иран – исключительно опасное государство для соседних стран, для ближайших союзников Соединенных Штатов, таких как Израиль, и для стабильности на Ближнем Востоке в широком понимании. С учетом серьезного вызова, который Тегеран бросает интересам США, Вашингтону следует стремиться к ослаблению влияния этой страны на Ближнем Востоке, а также систематически размывать основы ее власти. В долгосрочной перспективе Исламская Республика пойдет по стопам Советского Союза и других идеологических реликтов XX века. Иными словами, режим ожидает неминуемый крах. Но до этого момента между Вашингтоном и Тегераном не может быть реального мира.
Сырая сделка
Никакая разумная политика в отношении Ирана не может сосуществовать с СВПД в том виде, в каком план был подписан, поскольку он признает за Тегераном право создавать развитую ядерную инфраструктуру для научных исследований и разработок. В нем предусмотрена система проверок, по которой Ирану дается слишком много времени от даты оповещения до приезда инспекторов, и которая не вводит никаких серьезных ограничений на разработку баллистических ракет – основы любой программы ядерных вооружений. План не предусматривает надлежащего доступа к инфраструктуре и ученым, участвовавшим в работе над ядерным оружием в прошлом, тем самым лишая инспекторов возможности получения необходимой информации для оценки масштабов нынешней программы Ирана. Через 15 лет, когда закончится срок действия соглашения, Иран сможет беспрепятственно строить любое число ядерных установок и накапливать столько обогащенного урана, сколько пожелает, а также обогащать уран до любого уровня. По сути СВПД утверждает Иран в роли пограничной ядерной державы сегодня и прокладывает путь для создания ядерного оружия в будущем.
Это соглашение также побудит региональных противников Ирана стать ядерными державами. Суннитские конкуренты Ирана за власть в регионе – в частности, Саудовская Аравия – вряд ли будут стоять в стороне, наблюдая за тем, как Иран становится ядерной державой без всяких ограничений по обогащению урана. Объединенные Арабские Эмираты, отказавшиеся от обогащения урана в рамках соглашения по ядерной энергетике с США, сегодня пересматривают свое обещание. Ирония в том, что администрация Обамы, вероятно, спровоцирует ту самую гонку ядерных вооружений, которую надеялась предотвратить.
Сторонники сделки указывают на то, что экономические лишения вынудили Тегеран с ней согласиться. Однако Иран был также мотивирован научными потребностями в процессе создания ядерных вооружений. Большую часть времени ядерная программа страдала от саботажа и санкций, довольствуясь примитивными центрифугами. Как признался один из ведущих иранских переговорщиков Хамид Байдинежад, научный истеблишмент Ирана понял, что надежная ядерная программа в промышленных масштабах потребует передовых центрифуг, которые работают в 20 раз быстрее примитивных аналогов. И иранские официальные лица осознали, что нужно защитить свою программу от саботажа и возможного военного возмездия. Проблема в том, что на замену старых центрифуг уйдет от 8 до 10 лет. Поэтому главная задача иранской дипломатии состояла в том, чтобы узаконить ядерную программу, ведя переговоры о графике научных исследований и разработок, который бы удовлетворил нужды иранских ученых.
Итоговый текст соглашения соответствовал их потребностям. СВПД позволяет Ирану разрабатывать передовые центрифуги и начать их установку на восьмой год действия соглашения. Таким образом, Тегеран добился не только снятия санкций и узаконивания своей ядерной программы; он также договорился о времени, которое ему потребуется, чтобы начать массовое производство передовых центрифуг. Описывая достижения своих переговорщиков, иранский президент Хасан Роухани особо подчеркнул «разработку новых центрифуг – от концепции до массового производства». Новое поколение центрифуг настолько быстро и эффективно, что Иран может легко построить небольшое устройство, производящее уран оружейного качества, которое невозможно обнаружить. А когда Иран получит оружейный уран, у него под рукой уже будет целый парк надежных баллистических ракет.
Пересмотр и повторное представление
Учитывая многочисленные тревожные моменты в СВПД, следующий президент США должен настоять на его пересмотре. Даже государственный секретарь Джон Керри признал, что будущей администрации, возможно, придется найти «какой-то способ для его усиления». На самом деле есть несколько способов.
Самое важное – пересмотреть положение об истечении срока действия, согласно которому самые важные ограничения, наложенные на ядерную программу Ирана, будут сняты через 8 лет. Вместо того чтобы устанавливать произвольные сроки, американским официальным лицам следует настоять на том, чтобы по истечении нынешнего договора США, пять других великих держав, подписавших соглашение, и Иран провели голосование и решили большинством голосов, следует ли продлить оговоренные ограничения еще на пять лет. Подобное голосование следует проводить каждые пять лет. Прецедентом служит Договор о нераспространении ядерных вооружений: после истечения срока его действия подавляющее большинство стран-участниц проголосовали за бессрочное продление договора.
Соединенным Штатам также следует призвать Тегеран навсегда вывезти весь обогащенный уран из страны. В конце концов, в СВПД оговорено, что отработанное плутониевое топливо будет постоянно вывозиться из Ирана; аналогичный процесс нужно предусмотреть и для обогащенного урана. С учетом того, что новое поколение центрифуг резко расширит возможности по обогащению и сократит время, требуемое для получения оружейного урана, Соединенным Штатам следует настаивать на том, чтобы Иран имел центрифуги только старого поколения. Что касается баллистических ракет, то их единственная функция – доставка ядерного груза, поэтому мировому сообществу следует и дальше требовать, чтобы Иран навсегда отказался от разработки таких ракет.
США также нужно добиваться более жестких инспекций. Согласно нынешнему плану, Ирану дается 24 дня для допуска инспекторов на определенные объекты. Это не означает инспекции «в любое время и в любом месте», которые обещал Белый дом. При пересмотре условий сделки следует опираться на опыт ЮАР, которая демонтировала свое ядерное оружие примерно в 1990 году. Страна предоставила Международному агентству по ядерной энергии полный отчет об истории ядерных испытаний и разработок и позволила инспектировать военные установки при уведомлении за сутки. Поскольку ЮАР приняла решение о разоружении, у нее не было особых возражений против подобных требований. Если Иран намерен доказать наличие у него доброй воли, он должен согласиться с аналогичным планом проверок.
По мнению администрации Обамы, любая попытка пересмотреть процедуры СВПД воспламенит международную критику и изолирует Соединенные Штаты от союзников. Делающие подобные нервные заявления игнорируют тот факт, что СВПД – не юридически обязывающий договор, а добровольное политическое соглашение. Более того, СВПД не пользуется поддержкой американской общественности или ее представителей в Конгрессе. Новый президент может и должен пересмотреть его.
Считается, что союзники США не поддержат пересмотр СВПД. Будучи продуктом мучительных многосторонних усилий, документ получил единодушное одобрение в Совете Безопасности. Вместе с тем большинство ближневосточных союзников Вашингтона приветствовали бы изменения. Израиль – противник этой сделки; страны Персидского залива, такие как Саудовская Аравия, дали понять, что неохотно поддержали СВПД – в основном чтобы сделать что-то приятное для администрации Обамы.
Труднее будет убедить Францию, Германию и Великобританию. Следующему президенту нужно дать ясно понять союзникам, что он или она готов вести переговоры с Ираном, но не допустит появления у него ядерного потенциала. В частных беседах американским дипломатам необходимо донести до европейских стран, что их реакция на поправки к СВПД повлияет на отношения с Соединенными Штатами. Решительно настроенный президент мог бы мобилизовать мировое сообщество вокруг требований, способных ощутимо усилить соглашение, и заручиться поддержкой обеих партий внутри США.
Сторонники СВПД предполагают, что Иран никогда не согласится с его пересмотром. Но страны в конце концов приходят к договоренностям, которые когда-то казались невозможными. В начале 1980-х гг. в ходе переговоров с СССР о контроле над вооружениями Рейгана критиковали за наивность, поскольку он настаивал, чтобы Советский Союз вывел из Европы все ракеты среднего радиуса действия, и тем не менее в 1987 г. Москва именно это и сделала. Столкнувшись с серьезными внутренними проблемами, Советы были вынуждены пойти на уступки. То же можно сказать сегодня и об Иране, особенно если США окажут на него более сильное давление и проявят терпение.
Изолировать и принудить
Помимо пересмотра ядерного соглашения, Соединенным Штатам следует наказать Тегеран за агрессивность в регионе, спонсирование терроризма и нарушение прав человека. Для этого необходимо отделить Иран от мировой экономики, по возможности восстановив архитектуру санкций. (Как согласился Керри, несмотря на сделку, любая иранская организация, причастная к терроризму или нарушению прав человека, все еще может подвергнуться санкциям.) США также нужно начать политическую кампанию, чтобы усилить разочарование иранской общественности в режиме и углубить раскол в правящей элите.
Администрация Обамы проявляет удивительное нежелание критиковать Исламскую Республику за внутренние злоупотребления. Похоже, что Белый дом так отчаянно пытался заключить ядерную сделку, что отказался от критики правителей Ирана, несмотря на тюремное заточение диссидентов, нечестные выборы, цензуру средств массовой информации и казни заключенных. Моральный долг Соединенных Штатов – порицать эти преступления. И никакая стратегия давления не будет успешной без слаженных попыток осуждения Ирана за преступления против своих граждан.
Будущие историки будут рассматривать 2009-й как год решительных перемен в современном Иране. В июне того года вялая предвыборная кампания с участием слабых кандидатов на президентский пост внезапно превратилась в напряженную борьбу за политическую власть, когда иранцы вышли на улицы, протестуя против подтасовки итогов выборов. Этот эпизод лишил законности и легитимности теократическое правление и нарушил связи между государством и обществом. С тех пор политическое пространство в Иране сузилось, поскольку сторонники жесткой линии выхолостили левое крыло политического истеблишмента. Самые популярные политики были либо выведены из коридоров власти, либо брошены в тюрьму.
Избрание Роухани в 2013 г. не означало приход к власти нового реформистского крыла, как наивно полагали некоторые западные политики. Роухани не проявил заинтересованности в проведении демократических реформ или защите прав человека; его задача сводилась исключительно к стабилизации ядерного досье. Сегодня Корпус Стражей Исламской революции (КСИР) правит государством, которое систематически очищается от нежелательных элементов, и все больше полагается на запугивание граждан для увековечивания своей власти.
Чтобы сделать Исламскую Республику нелегитимной, американские официальные лица должны начать подвергать сомнению ценности режима и его жизнеспособность. Им следует бичевать Иран как пережиток тоталитаризма XX века, который неизбежно вымрет – рано или поздно. Ни у кого нет большей власти для мобилизации разногласий за рубежом, чем у американского президента. Осуждение Рейганом Советского Союза сделало многое для того, чтобы пробудить к жизни реформаторские силы за железным занавесом. К сожалению, Обама, одаренный оратор, не поддерживает борьбу иранского народа за свободу. Это предстоит следующему президенту. Тем временем правительство Соединенных Штатов должно использовать телевидение, радио и социальные средства массовой информации для донесения сведений о том, что плохое управление клириков приводит лишь к экономическим лишениям и политическому бесправию. Оно должно разоблачить дорогостоящие империалистические авантюры Ирана и тот факт, что и без того скудные ресурсы используются для поддержки террористических организаций, как «Хезболла» в Ливане, а также таких деспотов, как Башар Асад в Сирии. Пора противопоставлять нынешнюю жизнь в Иране тому процветанию, которого можно было бы добиться при более ответственных правителях. В то же время Соединенным Штатам следует поощрять и предавать огласке факты измены внутри режима. Это может посеять семена сомнения и недоверия внутри и без того параноидального правительства.
Чтобы усилить давление, США следует направить некоторые санкции конкретно против той части режима, которая несет главную ответственность за репрессии, терроризм и региональную агрессию: КСИР. Эта группа хвастается существенными бизнес-активами в целом ряде отраслей, включая автомобильную промышленность, телекоммуникации, энергетику, строительство, машиностроение, кораблестроение и авиасообщение. Вашингтону необходимо обложить эти активы дополнительными санкциями – любые фирмы, заключающие контракты с этими иранскими компаниями, должны лишиться доступа на американский рынок. Для облегчения такого шага Госдепартамент должен внести КСИР в перечень зарубежных террористических организаций. И правительству США следует включить больше официальных лиц из этой группы в список нарушителей прав человека.
Вашингтону также обязательно нужно сохранить санкции против финансового сектора Ирана. Эти ограничения не дают возможности проводить обычные сделки через мировую финансовую систему, что вполне оправданно. Американское Казначейство нередко выявляло разные преступления, совершаемые ведущими банками страны, включая финансирование распространения ядерных вооружений, терроризм и отмывание денег.
Соединенные Штаты совершили трагическую ошибку, промолчав во время иранских протестов в 2009 г., но Исламская Республика остается уязвимой для народных бунтов и волнений. С самого своего зарождения теократия борется с движениями, требующими отчетности и свободы. В начальные годы революции муллам пришлось подавлять целый ряд светских сил, желавших направить государство в более либеральное русло. В 1990-е гг. реформаторы настояли на проведении исламским правительством демократических реформ. А в 2009 г. «Зеленое движение» поколебало основы системы. О будущем Ирана известно только одно: в конце концов, появится еще одно протестное движение, и США должны быть готовы на этот раз поддержать его.
Вернуть регион на исходные позиции
Чтобы несговорчивые иранские муллы подчинились международным нормам, необходимо наглухо заделать вокруг них все стены. Оказывая давление на иранскую экономику и раскалывая иранское общество, США должны противодействовать влиянию Ирана на Ближнем Востоке. Оспаривая приобретения и выгоды Тегерана, Вашингтон может обречь режим на дополнительные издержки и способствовать региональной стабильности.
Это означает помощь региону в восстановлении разрушающихся государств и окончании многочисленных гражданских войн, поскольку Иран процветает во время хаоса. В настоящий момент он, похоже, достиг зенита своего могущества. Его близкие союзники доминируют в трех арабских столицах – Дамаске, Багдаде и Сане – и крайне влиятельны в четвертой, Бейруте. Сотни, если не тысячи его агентов и солдат воюют в Сирии за режим Асада. Имеются послушные Тегерану отряды партизан, легкой пехоты и террористов, объединенных в организацию «Хезболла», действующую на территории Ливана. Однако такая интенсивная деятельность чревата перенапряжением сил. Иран уже понес ощутимые потери на поле боя среди офицерского корпуса элитного подразделения «Кудс», неотъемлемой части Стражей революции. Если Тегеран будет отправлять еще больше бойцов в Сирию, потери вырастут. Тем временем Ирану приходится нести расходы на поддержание множества ополчений и террористических организаций, которые он субсидирует. Империализм может быть большим соблазном, но такая политика требует серьезных финансовых вливаний.
США противостоят Ирану, однако им нужна помощь союзников в регионе, которые должны нести определенную меру ответственности. Ни один из этих игроков не желает подчиняться имперским притязаниям Ирана, но когда Соединенные Штаты отступили, то решили перестраховаться и не поддерживать активно ни одного из двух противников. Пора закончить эту линию. Иракские политики, шейхи стран Персидского залива, сирийские повстанцы – все должны сыграть определенную роль в сдерживании имперских устремлений Ирана. Американским официальным лицам следует ясно дать понять арабским союзникам, что в обмен на защиту и охрану они должны оказать Вашингтону услугу: сократить торговые связи и уменьшить дипломатическое представительство в Тегеране. Когда лидеры Ирана будут смотреть за горизонт, то должны увидеть арабский мир, сплачивающийся против них под руководством США. Для создания новой антииранской коалиции потребуется нечто, чего не было у администрации Обамы: стратегия ужесточения ограничений в отношении Тегерана и углубление взаимоотношений с традиционными союзниками.
Это будет непросто. Пассивность Вашингтона привела к тому, что регион в настоящее время представляет собой водоворот конфликтующих групп и интересов, а американская общественность по понятным причинам обеспокоена любой политикой, требующей большого количества американских военных для проведения сухопутных военных кампаний. Недавнее добавление в общее уравнение российской военной мощи еще больше затрудняет положение.
Конечно, многих проблем можно было бы избежать, если бы США предоставили действенную помощь здравым элементам сирийской оппозиции в 2011 году. Сегодня это было бы затруднительно, если вообще возможно, поскольку сирийское население больше радикализировано, и группы экстремистов захватили большие территории. Тем не менее Соединенные Штаты все еще могут обучить, оснастить и вооружить своих доверенных лиц, способных нанести большой урон режиму. Главными среди них следует считать курдов, бойцов арабских племен и друзов. Но эти группы добьются значимых успехов, только если США позволят им атаковать режим Асада. Ранее проведенные программы обучения отчасти потерпели крах потому, что американцы требовали от повстанцев ограничиться боевыми действиями против ИГИЛ, поэтому у них возникали трудности с набором добровольцев. Более активная поддержка оппозиции и предоставление ей свободы действий, вне всякого сомнения, облегчило бы решение этих проблем, равно как и присутствие большего числа американских спецподразделений, включая передовых авианаводчиков внутри сирийских границ.
Чтобы склонить чашу весов в сторону противников Асада, придется также убедить Турцию изменить свои приоритеты в Сирии. До недавнего времени турки в первую очередь сражались с курдами, затем с Асадом, тогда как битва с ИГИЛ отходила на задний план. Выравнивание действий Анкары с приоритетами американской внешней политики потребует реального обмена мнениями вместо диалога глухих, как это происходит с 2011 года. Американским дипломатам придется продемонстрировать, что они разделяют желание Турции избавить Сирию от режима Асада. В свою очередь, туркам придется отказаться от войны с курдами как главного приоритета и сделать своими целями войну с Асадом и ИГИЛ. Турцию нужно убедить, что лучший способ улучшить отношения с курдами – вернуться к изначальной политике Реджепа Тайипа Эрдогана, нацеленной на улучшение их бедственного положения внутри Турции. Вашингтону также следует поддержать создание безопасной зоны для беженцев, которая почти наверняка потребует установления бесполетной зоны (Анкара давно уже хотела, чтобы США создали зону безопасности, но ее просьба наталкивалась на безразличие и высокомерное презрение). Безопасная зона, защищающая сирийское население от бочковых бомб Асада и атак с применением хлоргаза, помогла бы остановить поток беженцев и справиться с трагическими гуманитарными последствиями гражданской войны в Сирии. При правильном управлении зоной она была бы также видимой альтернативой жестокости правления ИГИЛ и позволила бы создать пространство, в котором разрасталась бы современная оппозиция суннитских арабов режиму Асада.
Критики создания Соединенными Штатами бесполетной зоны говорят, что с учетом присутствия российской авиации слишком высок риск случайного конфликта. Похоже, что именно по этой причине администрация Обамы отказалась от самой идеи. Но российский президент Владимир Путин, вне всякого сомнения, разделяет озабоченность США по поводу непреднамеренной конфронтации, и у него были бы веские основания, чтобы воздержаться от оспаривания бесполетной зоны. А продолжающиеся между Москвой и Вашингтоном дискуссии о способах предотвращения возможных конфликтов во время воздушной кампании в Сирии должны снизить вероятность прямого столкновения. Что касается гражданской войны в Сирии, администрация Обамы, похоже, считает, что военного решения не существует, а дипломатическое невозможно без участия России и Ирана. К сожалению, не совсем понятно, открыты ли эти две страны для подобного урегулирования. Но если даже открыты, они сделают все возможное, чтобы их доверенное лицо Асад находился в более выгодном положении до начала переговоров. В этом свете понятно, что антиасадовские силы должны отвоевать новые территории у режима, чтобы создать предпосылки для приемлемого урегулирования. В противном случае итогом переговоров станет капитуляция перед иранско-российским альянсом.
Объединение
Вашингтону следует попытаться уменьшить влияние Ирана в Багдаде. Задача не из легких, но она упрощается тем, что большинство иракских арабов, включая шиитов, не заинтересованы в том, чтобы служить Ирану. Главная цель – уничтожение ИГИЛ, чтобы уменьшить зависимость правительства Ирака от поддержки и помощи Ирана. Если США будут опираться на хорошие отношения с иракскими курдами, умеренными шиитами и суннитами Ирака, то Тегерану по крайней мере будет трудно использовать Ирак в качестве базы для своих более масштабных планов.
На практическом уровне Вашингтону следует требовать от Багдада более инклюзивного правления, чтобы центральное правительство создавало благоприятные условия для суннитов и курдов, а не только для шиитов. Оно должно служить интересам суннитских племен в масштабах, сопоставимых с теми, которые имели место на пике военного присутствия Соединенных Штатов в 2007 году. И оно должно увеличить помощь ополчению курдов и суннитов, а также активизировать воздушную кампанию против ИГИЛ в Ираке и Сирии и меньше полагаться на американский персонал в иракской армии. Повышенное присутствие США в Ираке не должно означать наращивания боевых подразделений. Ведь с увеличением американского контингента в Ираке повышается и риск потерь среди американских военных. Опять же американцы могли бы активнее участвовать в делах региона, если бы местные союзники проявили больше решимости, давая отпор Тегерану и его доверенным организациям.
Влияние Ирана на Ближнем Востоке выходит за границы Сирии и Ирака. В Йемене оно связано с успехами повстанцев-хуситов – шиитского племени, контролирующего сегодня большую часть территории страны. Государства Персидского залива возглавили вооруженный отпор хуситам. Если этим государствам нужна помощь, скажем, в поддержании блокады иранских кораблей, осуществляющих снабжение своих союзников, США должны ее предоставить. Только Вашингтон может обеспечить патрулирование всеобщего достояния – в том числе с помощью разведданных и постоянного наблюдения.
Соединенным Штатам нужно не только попытаться ослабить хватку Ирана в регионе, но и вернуть доверие Израиля и стран Персидского залива. Америка не сможет просто откупиться от них с помощью продажи новых вооружений, хотя и они понадобятся. Скорее официальные лица США должны проводить с Израилем и странами Залива постоянные консультации и глубоко обсуждать характер иранской проблемы для выработки всеобъемлющей стратегии, исходящей из того, что Иран остается главным стратегическим противником. Если это будет сделано, региональным соперникам Ирана станет легче координировать политику, а также тайную деятельность, а Соединенным Штатам – публично защищать меры противодействия влиянию Тегерана.
Договариваться со странами Залива о совместных действиях всегда было трудно, но после долгих лет пренебрежения со стороны администрации Обамы они, скорее всего, будут более восприимчивы к новой антииранской стратегии. США стоит помогать государствам Залива не только когда те сражаются с проиранскими формированиями в Сирии, Ираке и Йемене, но и в решении целого ряда других проблем. К ним относится защита от попыток Ирана подорвать их внутреннюю безопасность, защита экономической инфраструктуры (такой как нефтяные и газовые платформы, установки по опреснению воды и туристические объекты), а также недопущение блокады Ираном их энергетического экспорта по основным транзитным маршрутам.
Для противодействия Тегерану странам Залива понадобятся возможности, соизмеримые с вызовом. В частности, Соединенным Штатам стоит подумать о поставках систем защиты от управляемых ракет и минометных снарядов, таких как Centurion c-ram. США также могли бы выступить посредником на переговорах между Израилем и странами Залива, чтобы снабдить последних израильской версией системы «Железный купол» для защиты жизненно важной экономической и туристской инфраструктуры от иранских ракет. А в долгосрочной перспективе страны Персидского залива, обладающие достаточными финансовыми ресурсами даже при нынешних ценах на нефть, могут инвестировать в разработку следующего поколения противоракетных технологий, таких как лазерное оружие, которое снизит способность Ирана атаковать их.
Государства региона, имеющие внушительные силы специального назначения, такие как Иордания и Объединенные Арабские Эмираты, должны использовать это преимущество, чтобы помочь более уязвимым соседям, таким как Бахрейн, в решении проблем внутренней безопасности, а Вашингтон мог бы выступить посредником на переговорах между ними. Противники Тегерана в состоянии даже создать силы особого назначения для засылки их на территорию Ирана, чтобы эксплуатировать недовольство различных этнических меньшинств. Цель в том, чтобы заставить Иран дважды подумать, прежде чем продолжать кампанию региональной дестабилизации. Ему надо показать, что это обоюдоострый меч.
Наконец, странам Залива нужно уменьшить возможности Ирана душить нефтяной экспорт путем блокирования Ормузского пролива. Хотя они уже построили нефтепроводы в обход Залива, предстоит принять меры по увеличению пропускной способности этих нефтепроводов. Государствам Персидского залива нужно инвестировать в передовые ракеты класса «воздух-воздух», чтобы сбивать иранские крылатые ракеты класса «воздух-земля» и уничтожать противокорабельные крылатые ракеты. Эти системы следует также усиливать подлодками, способными вести охоту на надводные цели Ирана, включая его многочисленные небольшие катера.
Описанная повестка дня трудновыполнима для американских дипломатов и чиновников Пентагона; но даже простые консультации союзников относительно наиболее действенных способов противодействия сразу привлекут внимание Тегерана. Какими бы серьезными ни казались эти усилия, подобные масштабные планы понадобятся для того, чтобы отрезвить иранских лидеров и дать им понять, какую цену придется заплатить в случае дальнейшей дестабилизации Ближнего Востока. При правильной реализации такая стратегия вынудит Иран изменить внешнюю политику или приведет к накоплению критической массы противоречий, которые уже вынуждают иранский режим действовать на пределе своих возможностей.
Не нужно успокаиваться
Требуется всеобъемлющая стратегия противодействия режиму, который представляет столь серьезную угрозу интересам США. Необходимо эксплуатировать все уязвимые места Ирана: повышать издержки его внешних авантюр, ослаблять экономику и поддерживать внутреннее недовольство. На осуществление этой стратегии уйдет определенное время, но в конечном итоге она позволит Соединенным Штатам диктовать Тегерану свои условия, в том числе и в ядерной области.
Вашингтону следует стремиться к строгому соглашению по контролю над вооружениями, а не к такому, которое облегчает Ирану задачу создания атомной бомбы. Нужно заставить Тегеран отказаться от подрывных действий в регионе, а не создавать вакуумы власти, которые поощряют к этому. И права человека нужно поставить во главу угла, а не закрывать глаза на угнетение иранского народа.
Некоторые в Вашингтоне полагают, что проблема Ирана вторична по своей значимости для США в сравнении с террористическими джихадистскими группировками, такими как ИГИЛ. Но это не так. Несмотря на все их достижения на фоне хаоса, царящего в Сирии и Ираке, эти радикальные движения не имеют средств и возможностей большого государства. Иран же такие возможности имеет. Не забывайте, что иранский режим изначально был революционным исламским государством. Его успехи вдохновили радикалов разных мастей на всем Ближнем Востоке. На фундаментальном уровне конфронтация между США и Ираном – конфликт между единственной сверхдержавой мира и второсортной автократией. Вашингтону нельзя успокаиваться на подписании катастрофически ущербного соглашения о контроле над вооружениями в надежде на то, что теократические лидеры Ирана, не заинтересованные в том, чтобы ослаблять свою хватку, как-нибудь переродятся в умеренных правителей. Решительная политика давления приблизит тот день, когда народ Ирана устранит режим, обрекающий его на лишения. А до этого такая политика снизит угрозу, которую победоносный режим иранских клириков, вооруженный ядерным оружием, может представлять для Ближнего Востока и мира в целом.
