Еще в феврале 2007 года кандидат в президенты Франции
Николя Саркози заявил, что в случае победы не собирается начинать
деятельность на международной арене с чистого листа, поскольку
считает итог предыдущего президентства Жака Ширака в этой области
«образцовым». Однако французская дипломатия, отметил он, нуждается
в обновленной доктрине, которая служила бы «становым хребтом» ее
многогранной деятельности.
К долговременным целям своей дипломатии Саркози отнес
в первую очередь обеспечение безопасности и независимости Франции и
французов, имеющих, по его убеждению, глобальные интересы и мировую
ответственность. Вместе с тем их обеспечение неотделимо теперь от
безопасности европейских партнеров, разделяющих с Парижем общие
ценности и судьбу. Прежде всего это касается ответа на новые угрозы
– терроризм, распространение ядерного оружия и разрушение
окружающей среды, где многостороннее сотрудничество является
необходимым ключом к успеху.
Второй важнейшей целью провозглашена защита всеобщих
ценностей свободы, уважения прав человека и его достоинства.
Франция, подчеркивал Саркози, изменит самой себе, если не будет
воплощать идеалы свободы против угнетения и разума против
хаоса.
Наконец, третьим пунктом фигурирует продвижение
торгово-экономических интересов страны в мире, чтобы укрепить ее
позиции в условиях глобализации.
Столь общие установки в той или иной форме
провозглашались всеми президентами Пятой республики, начиная с
Шарля де Голля, и поэтому они нуждались в расшифровке. Ведь
конкретные приоритеты нового хозяина Елисейского дворца составят
основу дипломатической стратегии Франции на длительную перспективу
– возможно, до 2017-го (если, разумеется, он будет переизбран в
2012 году.).
Перечень таких приоритетов был озвучен уже в ночь
после выборов. Выступая перед толпой ликующих сторонников, Николя
Саркози перечислил неотложные задачи, решению которых он намерен
уделить первоочередное внимание. Это – придание нового импульса
процессу европейской интеграции, восстановление дружественных
отношений с США, создание союза стран Средиземноморья, активизация
сотрудничества с Африкой.
Провал на референдуме во Франции весной 2005-го
проекта Договора, учреждающего Конституцию для Европы, который был
составлен по французской инициативе, нанес весьма чувствительный
удар по притязаниям Парижа на лидерство в евростроительстве.
Трансатлантическое партнерство серьезно пострадало в ходе войны в
Ираке – ведь Франция выступала с наиболее острой критикой
односторонних действий Соединенных Штатов. Все более жесткое
противостояние Запада с исламским, в частности арабским, миром и
Ираном не только затрагивает жизненные интересы Франции на Ближнем
Востоке, но и грозит перерасти в предсказанное Самьюэлом
Хантингтоном «столкновение цивилизаций». Наконец, из Северной и
тропической Африки, прежде всего из прежних французских заморских
владений, идет поток нелегальной иммиграции, вызывающий серьезные
социально-политические последствия.
Очевидно, что данные приоритеты тесно взаимосвязаны.
Преодоление кризиса Европейского союза призвано укрепить позиции
Франции в диалоге как с США, так и с арабо-мусульманским миром и
Африкой. Парижу это дает надежду вернуть утраченную за последние
годы дипломатическую инициативу. В свою очередь нормализация
французско-американских отношений мыслится как способ смягчить
раздоры внутри Евросоюза между «европеистами» и «атлантистами»,
западноевропейскими пионерами интеграции и примкнувшими к ним
недавно странами Центральной и Восточной Европы.
ПОДДЕРЖКА СЛЕВА
Хотя у нового французского руководства есть шансы
добиться успехов на каждом из перечисленных направлений, его ждут
немалые трудности. Не исключено, что именно поэтому «открытие»
правого большинства в сторону центра и даже левого лагеря,
обещанное новым президентом, выразилось в назначении на ключевые
внешнеполитические посты выходцев из оппозиционной Социалистической
партии: министром иностранных дел стал Бернар Кушнер, госекретарем
по европейским делам – Жан-Пьер Жуйе. После парламентских выборов в
июне правительство пополнил еще один социалист – мэр Мюлуза
Жан-Мари Бокель, назначенный госсекретарем по сотрудничеству и
франкофонии.
Первый из них, гастроэнтеролог по специальности,
основатель неправительственных организаций «Врачи без границ» и
«Врачи мира», обладает несомненной медиатической харизмой. При
президенте-социалисте Франсуа Миттеране он занимал
правительственные посты, связанные с гуманитарной деятельностью.
Однако его пребывание на посту верховного комиссара ООН в Косово не
принесло сколько-нибудь ощутимых результатов для примирения
албанских косоваров с сербами. Очевидно, что в число основных
направлений деятельности нового главы МИДа войдут прежде всего
проблемы урегулирования кризисов в «горячих точках», преодоление
гуманитарных катастроф и массовых нарушений прав человека. Между
тем уроки геноцида в Руанде или трагических событий в бывшей
Югославии показали, что попытки решения этих болезненных проблем
сопряжены с риском серьезных неудач.
Хотя Жуйе, в прошлом высокопоставленный чиновник,
пользуется репутацией компетентного эксперта по вопросам экономики
и финансов, его тоже ждут нелегкие времена при обсуждении в
Брюсселе бюджета ЕС, реформы общей сельскохозяйственной политики, а
главное – многострадального нового договора взамен неудавшегося
старого по европейской Конституции.
В таких условиях объяснимо стремление президента
возложить часть ответственности за возможные издержки на
перебежчиков из левого лагеря. Тем более что реальное руководство
внешней политикой будет осуществлять не МИД, а лично глава
государства при опоре на создаваемый по образу США или РФ Совет
национальной безопасности. Работу данного органа будет
координировать дипломатический советник Елисейского дворца,
кадровый дипломат Жан-Давид Левит, в прошлом занимавший этот пост
при президентах Валерии Жискар д’Эстене и Жаке Шираке, затем посол
в Вашингтоне.
ЕВРОПЕЙСКАЯ МОДЕЛЬ САРКОЗИ
В соответствии с объявленным порядком приоритетов
Николя Саркози начал внешнеполитическую деятельность на европейском
направлении. Уже вечером 16 мая, сразу после окончания церемонии
инаугурации, он вылетел в Берлин для переговоров с Ангелой Меркель
– канцлером ФРГ, которая до конца июня председательствовала в
Европейском союзе.
Президент заранее разъяснил свой план выведения
интеграционного процесса из тупика. Саркози предложил сосредоточить
силы на составлении краткого текста, который ограничился бы
перестройкой институтов Евросоюза, тогда как вопросы содержания его
деятельности и формулировка новых задач откладывались на
неопределенное будущее. Такой «упрощенный» текст мог бы быть легче
принят не громоздким и рискованным путем референдумов, а
голосованием национальных парламентов.
Новый текст должен, по мысли французского президента,
предусматривать такие меры, как:
-
расширение практики принятия решений, особенно
правовых, высшими органами ЕС не консенсусом, а квалифицированным
большинством, по наиболее важным вопросам –
«суперквалифицированным» (70–80 %); -
использование при этом принципа «двойного
большинства» стран и их населения, чтобы не допустить блокирования
ключевых инициатив ведущих участников; -
раздел законодательных прерогатив между
исполнительным (Совет министров) и представительным (Европарламент)
органами Европейского союза, в частности, путем избрания
председателя Еврокомиссии депутатами Европарламента; -
ограничение минимумом числа членов Еврокомиссии,
назначаемых не правительствами, как сейчас, а председателем с их
последующим утверждением Советом, Европарламентом и возможностью
ротации по политическому и национальному признакам; -
продление срока полномочий председателя и
учреждение поста министра иностранных дел Евросоюза, который
объединил бы обязанности нынешнего Верховного представителя ЕС по
общей внешней политике и политике безопасности (Хавьер Солана),
комиссара по внешним связям и Европейской политике партнерства
(Бенита Ферреро-Вальднер) и очередного председателя Совета
министров на уровне МИДа; -
направление в международные организации
полномочного представителя Европейского союза, которым должен быть
видный юрист-международник.
Чтобы отвести обвинения в «дефиците демократии»
предусматривается право миллиона граждан нескольких стран-участниц
потребовать от Еврокомиссии внести на рассмотрение Совета министров
предложения по тем или иным аспектам деятельности Евросоюза.
Намеченная Саркози программа рассчитана на то, чтобы
добиться консенсуса всех стран – участниц ЕС по тексту
«упрощенного» договора не позднее середины 2008 года – к началу
французского председательства.
Николя Саркози занял четкую позицию по двум
кардинальным вопросам, без решения которых выход из нынешнего
тупика невозможен.
Это, во-первых, соотношение принципов наднациональной
федерации и межгосударственной конфедерации. Французский президент
ищет компромисса между ними. Констатируя (в полном соответствии с
голлистской традицией), что Европейский союз опирается на
суверенные государства, он считает необходимым более
последовательно применять метод субсидиарности – решения на
европейском уровне лишь тех вопросов, которые выходят за
национальные рамки (например, согласование центробанками
стран-участниц единого уровня учетной ставки, чтобы не допустить
«кредитного демпинга»).
Только решив эту проблему, считает Саркози, Евросоюз
сможет говорить одним голосом и позиционировать себя как весомый
политический игрок в многополярном мире XXI века, не превращаясь в
рыхлую, аморфную зону свободной торговли. Он требует ужесточить
защиту единого внутреннего рынка с помощью высоких таможенных
тарифов от демпинга стран с низкой зарплатой, отсутствием
дорогостоящего соцобеспечения и жестких норм по охране окружающей
среды.
Во-вторых, Саркози настаивает на необходимости четко
определить границы дальнейшего расширения ЕС. Страны-соседи делятся
им на две категории.
Первая – это те, кто имеет бесспорные географические,
экономические, ценностные основания вступить в него когда захотят
(Швейцария, Норвегия, Исландия) или смогут (Хорватия, Сербия,
Черногория, Македония, Босния и Герцеговина, Албания).
Вторая – средиземноморские либо евроазиатские
государства, которым следует предложить привилегированное
партнерство без перспективы членства. В данной связи французский
президент отвергает возможность вступления Турции на том основании,
что 9/10 ее территории находятся не в Европе, а в Малой Азии.
В борьбе за претворение в жизнь своей европейской
программы Саркози сделал ставку на французско-германский тандем. На
саммите Евросоюза 20–21 июня 2007 года согласованный немцами и
французами проект был одобрен и передан на рассмотрение
межправительственной конференции, которая собралась в Брюсселе уже
в июле. До этого пришлось пойти на компромисс с Польшей,
недовольной предложенными правилами голосования в общеевропейских
инстанциях.
Президент Франции поддержал намерение канцлера ФРГ
выдвинуть в центр повестки дня саммита «Большой восьмерки» в
Хайлигендамме, также проходившего под германским председательством,
проблемы сокращения выбросов парниковых газов для борьбы с
глобальным потеплением и помощи беднейшим государствам Африки. В
ходе очередной встречи Николя Саркози с Ангелой Меркель в Тулузе
был улажен деликатный вопрос о реорганизации оказавшегося в трудном
финансовом положении совместного авиакосмического концерна EADS,
правление которого возглавляет теперь представитель Франции.
Тем не менее между европейской политикой Парижа и
Берлина сохраняются заметные различия.
Если Саркози тревожится по поводу слишком высокого
курса евро, подрывающего французский экспорт, то Меркель не склонна
драматизировать этот факт, поскольку он удешевляет импорт сырья, в
том числе энергоносителей в Германию, что помогает бороться с
инфляцией.
Напротив, немцы настороженно встретили призывы
Саркози к ужесточению протекционизма в отношении стран с дешевой
рабочей силой, прежде всего азиатских. Занимая по объему экспорта
первое место в мире, ФРГ опасается ответных мер с их стороны.
Главное же – остаются в силе традиционные расхождения
между федералистским подходом Берлина к функционированию институтов
Евросоюза, например, в том, что касается независимости Европейского
центрального банка (во Франкфурте-на-Майне) от правительств, и
типичным для французов со времен Шарля де Голля стремлением
оградить суверенные права национальных государств. Данная установка
нашла выражение в интенсификации контактов Парижа с Лондоном –
последовательным сторонником межгосударственного пути
интеграции.
Во время первой встречи в Париже Саркози с Гордоном
Брауном, преемником Тони Блэра, стороны договорились о более тесном
сотрудничестве в борьбе с международным терроризмом, в
экологических проблемах и отчасти в африканских делах.
УМЕРЕННЫЙ АТЛАНТИЗМ
Первая после избрания встреча Николя Саркози с
президентом США Джорджем Бушем произошла на саммите «восьмерки» в
Хайлигендамме. Однако почва для нормализации
французско-американских отношений была подготовлена его
прошлогодней поездкой в Вашингтон, когда «кандидат в кандидаты»
выразил сожаление по поводу чрезмерно резкой по форме критики
французской дипломатией иракской авантюры. В первой же своей
программной речи новый глава государства заверил американцев, что
«Франция будет всегда рядом с ними, когда они будут нуждаться в
ней». Неудивительно, что первый звонок с теплыми поздравлениями
новому хозяину Елисейского дворца последовал из Белого дома.
Ответный жест Саркози не заставил себя ждать. Свой
первый отпуск новый президент демонстративно провел в Америке, во
время отдыха он был приглашен в семейное поместье Бушей в
Кеннебанкпорте.
Изменением тональности дело не ограничилось: Париж и
Вашингтон более четко скоординировали свои позиции по ситуации в
Ливане, по противодействию ядерным амбициям Ирана, по косовскому
урегулированию, по проектам развертывания элементов американской
системы ПРО в Чехии и Польше и т. д. Но это не означает
безоговорочного равнения Парижа на Вашингтон.
«Дружба Европы с Соединенными Штатами необходима для
мирового равновесия, – заявил Саркози. – Она глубока, искренна и
несокрушима. Но дружба означает быть с друзьями, когда они
нуждаются в вас, и возможность говорить им правду, когда они
ошибаются. Дружба – это уважение, понимание, привязанность, но не
подчинение».
Иллюстрацией такого сбалансированного подхода может
служить отношение к проблемам стран Ближнего и Среднего Востока. В
составе 37-тысячного контингента НАТО в Афганистане французов не
более тысячи, причем они сосредоточены в Кабуле, где обучают
местных полицейских. Вашингтон хотел бы видеть французов на юге
страны, в местах кровопролитных боев с талибами. Между тем в ходе
предвыборной кампании Саркози дал понять, что Франция вообще не
намерена держать свои силы в Афганистане до бесконечности.
Продолжая считать войну в Ираке трагической ошибкой,
Николя Саркози признал: поспешный вывод американских войск вызовет
хаос, ведущий к распаду страны. Но наметить сроки их вывода в
будущем необходимо, чтобы побудить иракское правительство взять на
себя всю полноту ответственности. Подобная позиция соответствует
линии не нынешней республиканской администрации, а скорее ее
критиков-демократов, составляющих большинство в Конгрессе.
Еще меньший энтузиазм в Госдепартаменте и Пентагоне
должно было вызвать недвусмысленное отмежевание французского лидера
от планов превращения Североатлантического альянса в организацию,
выполняющую военные и гуманитарные функции во всех уголках планеты,
– своего рода международную полицию. «НАТО не призвана стать
конкурентом Организации Объединенных Наций», – отмечал он.
Подчеркивая высокую заинтересованность Франции в ООН как
единственной универсальной организации, имеющей достаточную
легитимность и добивающейся эффективности в решении проблем
глобального масштаба, Саркози высказался за сохранение в полном
объеме авторитета Совета Безопасности.
По замыслу Саркози, одним из ключевых направлений
деятельности ООН призвана стать защита окружающей среды, в
частности вопросы изменения климата, тесно связанные с преодолением
отсталости развивающихся стран. В будущем он не исключает создания
самостоятельной Всемирной экологической организации. Перед лицом
твердой позиции французско-германского тандема в ходе саммита
«восьмерки» по вопросам реализации Киотского протокола президент
Джордж Буш счел необходимым в той или иной мере содействовать
достижению намеченных в нем целей.
СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ СОЮЗ ВМЕСТО ЕВРОПЕЙСКОГО
Следующий приоритет внешнеполитической программы
Николя Саркози – создание Средиземноморского союза, который
непосредственно связан с его отказом от принятия Турции в
Европейский союз как полноправного члена. Главными спонсорами
последней всегда выступали США и Великобритания, видевшие в этом
шаг к размыванию автономных военно-политических структур
европейской интеграции и ее эволюции в сторону трансатлантической
зоны свободной торговли.
По мысли Саркози, Турция должна стать одной из опор
Средиземноморского союза, призванного тесно сотрудничать с ЕС и в
будущем даже создать с ним постоянные совместные институты, но без
членства. Пока же речь идет всего лишь о проведении периодических
встреч глав государств и правительств по образцу «восьмерки».
Однако столь ограниченная перспектива вовсе не
устраивает Турцию. Острые конфликты между сторонниками светского
характера государства в традициях Кемаля Ататюрка, которых
поддерживает армия, и приверженцами исламистов, пусть даже
умеренных, во главе с премьером Реджепом Тайипом Эрдоганом (они
одержали убедительную победу на парламентских выборах 22 июля 2007
года) подогревают националистические, а порой и антиевропейские
настроения.
Еще меньше идея Средиземноморского союза соблазняет
арабские страны, чьи заботы связаны прежде всего с главными очагами
нестабильности в восточной части региона – все менее управляемым
израильско-палестинским конфликтом, Ливаном, Ираком, Ираном. Визиты
Саркози в Алжир и Тунис, в ходе которых затрагивались вопросы
экономического сотрудничества и контроля над миграционными
потоками, вряд ли способствовали приобретению проектом
Средиземноморского союза более конкретных очертаний. Барселонский
процесс, запущенный Францией еще в середине 1990-х с целью наладить
сотрудничество стран Западного Средиземноморья, вертится с тех пор
на холостом ходу. Его подтачивает соперничество между бывшими
французскими владениями в Северной Африке, особенно Марокко и
Алжиром.
Чтобы компенсировать отсутствие видимого прогресса по
созданию Средиземноморского союза, Саркози проявил повышенную
активность в драматической гуманитарной проблеме – судьбе
болгарских медсестер, приговоренных в Ливии к смертной казни по
надуманному обвинению в умышленном заражении более 400 ливийских
детей вирусом СПИДа. Установив прямой контакт с ливийским лидером
Муамаром Каддафи, он направил в Триполи свою супругу,
сопровождавшую комиссара ЕС Бениту Ферреро-Вальднер. Семьям больных
детей была обещана крупная финансовая компенсация, а Ливии –
расширение сотрудничества с Евросоюзом в обмен на отмену
приговора.
После освобождения и репатриации медсестер на родину
французский президент сам прибыл в Триполи, чтобы обсудить с
Каддафи перспективы французско-ливийского партнерства (борьба с
терроризмом, оборона, медицина, энергетика, в том числе
строительство французскими фирмами атомного реактора для опреснения
морской воды). Персональный успех главы государства, по существу
обошедшего официальные дипломатические каналы, вызвал одобрение
одних, но и резкую критику других – оппозиции и партнеров по
Европейскому союзу.
На Ближнем Востоке Николя Саркози продолжает
традиционную для Парижа линию поисков равновесия между Израилем и
арабами. Опасения последних, что французско-американское сближение
похоронит «арабскую политику» Франции, не оправдались. Подчеркивая,
что безопасность Израиля – не предмет для дискуссии и осуждая
применение палестинцами насилия, Саркози отвергает бесперспективную
израильскую политику совершившихся фактов на оккупированных
территориях и призывает к созданию там независимого палестинского
государства.
В моменты особо серьезного обострения обстановки
Франция по-прежнему предпочитает действовать в рамках
ближневосточного «квартета» (США, Россия, ЕС, ООН). Так было, в
частности, во время кровавых разборок между экстремистским
движением ХАМАС, захватившим силой контроль над сектором Газа, и
руководителем Палестинской национальной администрации Махмудом
Аббасом, когда «квартет» единодушно поддержал последнего.
Особое внимание Франция всегда уделяла Ливану.
Саркози сохранил эту традицию, добившись созыва в Париже
конференции представителей всех ливанских политических группировок,
включая проиранскую «Хезболла», коль скоро отношения между ними
постоянно балансируют на грани новой гражданской войны. Французский
президент внес в ситуацию новый элемент: продолжая вместе с
Соединенными Штатами линию на вытеснение сирийского влияния из
Ливана, он направил в Дамаск своего эмиссара для возобновления
диалога с президентом Башаром Асадом. Эти инициативы были довольно
прохладно встречены Израилем и США, не склонными делиться с кем бы
то ни было ответственностью за «сирийское досье». Судя по
комментариям СМИ, французам дали понять, что их чрезмерная
активность на данном направлении не имеет перспектив, поскольку
ключ к проблеме – судьбе оккупированных Израилем Голанских высот –
находится отнюдь не в Париже.
Бурную активность новый французский президент развил
в Тропической Африке, являвшейся некогда фундаментом колониальной
империи Франции, а затем сферой ее преимущественного влияния. За
последние два-три десятилетия это экономическое и
военно-политическое присутствие там явно стало превращаться из
козыря в бремя. После перехода Франции на евро сохранение зоны
африканского франка требует все более значительных расходов. В то
же время удельный вес Африки во внешнеэкономических связях Франции
неуклонно падает. За доступ к ресурсам континента, прежде всего
энергетическим, ведут ожесточенную борьбу два гиганта – Вашингтон и
Пекин.
Политическая обстановка во многих африканских
странах, погрязших в нищете и племенных войнах (Кот д’Ивуар,
Демократическая Республика Конго, Сомали, Чад, Судан) делает задачу
поддержания стабильности с помощью дислоцированных на Черном
континенте французских воинских формирований, как это было на
протяжении полувека после деколонизации, все более трудной и
накладной.
Все эти факторы объясняют брошенную Николя Саркози в
разгар предвыборной полемики фразу насчет того, что Африка
нуждается во Франции больше, чем Франция в ней. Вскоре он, однако,
поспешил смягчить вызванный ею негативный резонанс, заявив о
решимости значительно увеличить долю французской помощи
развивающимся странам, прежде всего африканским. Но президент
подчеркивает, что она будет предоставляться только тем африканцам,
которые докажут на деле свою решимость покончить с расхищением
получаемых средств коррумпированными диктаторскими режимами. Более
того, Саркози прямо увязывает помощь с проектами «совместного
развития». В их рамках важнейшая роль отводится проблеме борьбы с
нелегальной эмиграцией путем создания на месте более многочисленных
и привлекательных рабочих мест, а также использования для
совместных инвестиционных проектов сбережений иммигрантов, законно
работающих во Франции, и тем самым стимулировать их возврат на
родину.
В тропическую Африку отправился сначала министр
иностранных дел Кушнер, посетивший Мали, Чад и Судан. Главной
задачей нового главы французской дипломатии было принятие срочных
мер по прекращению массового террора в отношении жителей суданской
провинции Дарфур, в основном черных христиан и язычников,
практикуемого отрядами исламистов-северян арабского
происхождения.
Бернар Кушнер добился согласия суданских властей на
введение в Дарфур контингента международных миротворцев, состоящего
поровну из сил ООН и Африканского союза. Вплоть до их формирования
французская армия обеспечила переброску по воздуху части беженцев в
соседний Чад и создание для них «гуманитарных коридоров». Кушнер
выступил также с инициативой проведения в Париже международной
конференции по Дарфуру. В ней приняли участие не только США, давно
осуждающие поведение Хартума, но и КНР, которая до сих пор
проявляла большую осторожность, определяемую заинтересованностью в
нефтяных ресурсах Судана.
За министром последовал и сам президент, посетивший с
официальными визитами Сенегал и Габон. Речь там шла, в частности, о
взаимосвязи экономического сотрудничества с договорным
регулированием проблемы миграций.
Комментируя внешнеполитические приоритеты Николя
Саркози, многие аналитики во Франции и за рубежом задавались
вопросом о причинах отсутствия в их списке новых или возрождающихся
центров современного многополярного мира – Бразилии, России, Индии,
Китая (вместе именуемых сокращенно БРИК). В то же время осуждение
им гуманитарных последствий войны в Чечне или «беспокойство»,
выраженное по поводу внутриполитической эволюции России, были
расценены как признаки грядущего пересмотра партнерских отношений
Парижа с Москвой, ставших за последние десятилетия своего рода
константой.
Подобные версии исходили из логики холодной войны,
построенной на правилах «игры с нулевой суммой», в силу которой
любое улучшение отношений с Вашингтоном автоматически влекло за
собой охлаждение отношений с Москвой и наоборот. Но в наши дни, как
признавал бывший шеф Пентагона Доналд Рамсфелд, не союзы определяют
состав коалиции для достижения той или иной конкретной цели, а как
раз именно цели определяют коалиции. Государства, принадлежащие к
разным экономическим и военно-политическим группировкам, могут
сотрудничать по одним вопросам и сталкиваться по другим.
Со времен де Голля Франция не без успеха практиковала
гибкую дипломатическую тактику даже во времена раскола Европы на
непримиримые социально-экономические системы и военные блоки во
главе с двумя сверхдержавами. Твердо поддерживая США в конфликтах
вокруг Западного Берлина, в кубинском кризисе, по вопросу о
размещении евроракет, Шарль де Голль, Жорж Помпиду, Валери Жискар
д’Эстен, Жак Ширак разделяли позиции Москвы, когда речь шла о
критике войны во Вьетнаме и арабо-израильской Шестидневной войны,
Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки),
строительстве газопровода и Западную Европу или вторжении коалиции
в Ирак.
Первые контакты президентов Саркози и Путина сначала
по телефону, затем лично на саммите «восьмерки» в Хайлигендамме
прошли в деловой атмосфере. Новый французский президент подтвердил
привилегированный характер отношений Парижа с Москвой. В июне 2007
года в Париже успешно прошла очередная сессия российско-французской
межправительственной комиссии по экономическому и
научно-техническому сотрудничеству. Знаковым событием стало
подписание «Газпромом» соглашения с французской компанией Total
соглашения о совместной разработке крупнейшего в мире
Штокмановского месторождения природного газа. Российская сторона
сохранила за собой 75 % акций, французская получила 25 %. Решением
финансовых, геологических и технических проблем займется
создаваемая совместная компания. Не исключено, что в будущем эта
компания возьмет на себя задачу транспортировки и сбыта газа.
Таким образом, внешнеполитическая деятельность Николя
Саркози характеризуется пока скорее преемственностью традиционных
установок прежних лидеров Пятой республики на мировой арене, нежели
попытками их коренной ревизии. Вместе с тем дипломатический стиль
нового президента Франции бесспорно носит отпечаток его
темперамента – повышенной активности, прагматизма,
непосредственного личного участия в решении всех вопросов, стоящих
перед страной в глобализированном мире XXI века.
