Россия в глобальной политике

«В некоторых ситуациях, когда речь идёт о спасении государства, требуется такое мужество, которое иногда выходит за рамки обычных правил благоразумия».[1] Это высказывание принадлежит Арману Жану дю Плесси, герцогу де Ришелье, или кардиналу Ришелье, являющемуся признанным автором концепции raison d’Etat (государственных интересов).

Raison d’Etat считается предтечей принципов Вестфальской системы международных отношений, сложившейся в Европе после Тридцатилетней войны, укоренившей современное понимание суверенных государств. В основе этой концепции лежат национальные интересы, признание государственного суверенитета, равноправие государств, деидеологизация международных отношений.

Однако ещё с середины XIX века известны теоретические изыскания мыслителей, направленные на размывание идей незыблемости государств. Соображения на тему их якобы вот-вот грядущего отмирания бродили в умах авторитетных европейских философов. Фридрих Энгельс отправлял государство в музей древностей вслед за прялкой и бронзовым топором.[2] Однако «неминуемого» не случилось.

Много позднее идеологи «демонтажа» суверенных государств сформировали глобалистскую повестку с продвижением международных практик «делегированных суверенитетов». Суть идеи проста – национальные правительства передают часть своих функций надгосударственным структурам.

С точки зрения теории государства известно, что любое государство держится на двух столпах. Первый – деньги. Тот же Ришелье подчёркивал, что «финансы – это нервы государства, и воистину они являются той архимедовой точкой опоры, которая служит надёжным фундаментом для того, кто вознамерился бы перевернуть весь мир».[3] Второй – монополия на насилие и аппарат принуждения. Поэтому, говоря о десуверенизации государств в XX веке, стоит вспомнить как Бреттон-Вудская, с позволения сказать, афера с глобальной долларизацией «размягчила» суверенитеты самых продвинутых стран мира, а создание системы коллективной безопасности под патронажем НАТО окончательно сместило акценты цивилизованных европейских стран с национальных интересов на интересы «общепризнанные».

Создание Европейского союза, рост влияния МВФ, ВТО, Всемирного банка и других наднациональных организаций, единая европейская валюта и другие институциональные трансформации продвигали, Европу в лоно десуверенизации и замещения государственных интересов суррогатом интересов «общепризнанных». Эту почву обильно удобряли транснациональные корпорации, претендующие на квазигосударственный статус и продвигающие собственные интересы максимально жёстко и цинично.

С точки зрения международных отношений всё это выглядело как добровольный отказ государств от субъектности. Некоторые страны Восточной Европы в конце прошлого столетия думали лишь о том, как лучше расторговаться на теме своей независимости. В результате формально независимые государства, беря на себя бремя отстаивания пресловутых «общих» интересов, часто звучат фальцетом от имени единого центра – носителя реальных интересов. Если же брать политический инструментарий ведения международной политики, то переговорный процесс внутри конгломерата объединённых «общепризнанными» интересами государств если и возможен, то зачастую либо в декоративном варианте, либо как явное исключение из правил.

На недавно состоявшемся заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» президент России Владимир Путин деконструировал сложившуюся систему международных отношений, предложив свою доктрину «демократии в международных делах». Идея этой доктрины схожа с raison d’Etat, которая признавала примат государственных интересов, обеспечиваемых прежде всего непрерывными и многовекторными переговорами.

Владимир Путин предложил экстраполировать демократические принципы (традиционно внутриполитические), отвергающие любой диктат, на процесс построения многополярной системы международных отношений.

Демократия, будучи идеей неоспоримой политической субъектности народа как источника власти в государстве, предполагает в глобальном смысле наличие «общественного договора» по ключевым вопросам жизнедеятельности. Базово – каждый представитель народа имеет право предложить свои пункты в этот условный договор или подписаться под одобряемыми им пунктами, которые выработали другие участники процесса. Так строятся прямые отношения в демократическом государстве (непосредственная демократия). Ещё одна неоспоримая гарантия в условиях демократического общества – осознанное и волевое делегирование права на отстаивание своих интересов (опосредованная демократия).

Владимир Путин даёт понять, что, по его мнению, международные отношения необходимо строить на тех же принципах. В такой матрице международных отношений все государства субъектны и суверенны, сохраняется их исходный паритет в отношениях, манипулятивные коалиции и ультимативные договорённости должны быть низвергнуты. Исключительным предметом международного политического процесса необходимо считать комплекс национальных интересов стран. Согласование этих интересов производится суверенными государствами напрямую в двустороннем или многостороннем формате, а глобальная стыковка позиций – на основе принципов и форматов работы ООН. Такую концепцию можно провозгласить как эгалитарный этатизм, признающий единственно субъектными в международных отношениях суверенные государства, взаимодействующие на паритетных началах и принимающие решения на основе международного права в своих национальных интересах.

Ренессанс национальных государств очевидно неизбежен. Глобальные кризисы в период пандемии или нынешних геополитических событий, угрожающие национальным экономикам и создающие предпосылки гуманитарных катастроф, вынуждают государства думать о выходе из глобальной цепочки, переориентироваться на внутренний контур. Международные финансовые мосты входят в резонанс с нарастающей амплитудой. Архитектура международной безопасности очевидно дала трещину. Проводимая Североатлантическим альянсом политика приводит к разжиганию острых конфликтов и эскалации противостояния казалось по зарубцевавшимся геополитическим швам.

Именно переход к эгалитарному этатизму в системе международных отношений представляется своеобразным «нулевым вариантом», предложенным российским национальным лидером остальному миру для выхода из глобальной геополитической турбулентности.