Оригинальный французский текст опубликован в газете «Ле Монд» (Le Monde), 5 марта 2014
В 1854 г. Париж и Лондон, оказывая поддержку турецким войскам, объявили войну России и высадились в Крыму. В 1954 г. Крым был передан Украинской ССР в составе Советского Союза. Будапештский меморандум, подписанный Вашингтоном, Лондоном, Киевом и Москвой в 1994 г., предоставлял Украине статус безъядерной зоны и давал гарантии ее территориальной целостности. Это тройное наследие – согласие между европейскими державами и восточный вопрос, холодная война и «братская дружба» советских народов, территориальная целостность и американская гегемония – объясняет накал страстей во время нынешнего кризиса, который перестал быть сугубо украинским делом. Столь же предсказуемо, сколь остро вновь на повестке дня встал «русский вопрос», то есть вопрос о характере отношений Запада и Москвы.
Традиционно «русский вопрос» рассматривался в условиях системы европейского «концерта наций», связанных сетью многосторонних договоров, которые были направлены на достижение баланса сил во имя общей европейской цивилизации. В Соединенных Штатах этот вопрос трактовался с точки зрения холодной войны. В России хаос 1990-х гг. сменился неким симбиозом царского и советского режимов, связующим звеном между которыми стало утверждение политики силы. В мире, где царит сила, не нужно, чтобы тебя любили, нужно, чтобы боялись. Владимир Путин вполне преуспел в реализации этого постулата.
Взаимные обвинения восходят к этому столь противоречивому наследию прошлого; они не способны предотвратить ни ошибочной оценки ситуации, ни начала военных действий. Стратегия – «диалектика воли» – подчас приводит к парадоксальным результатам. Так, кажется, за одну неделю Россия потеряла Украину и вернула Крым. Чтобы дать прогноз дальнейшему развитию событий, нужно максимально точно определить военные цели и политические задачи, которые ставит перед собой Москва. Кроме того, этот рациональный подход должен сопровождаться разбором эмоциональных и иррациональных факторов, утвердившихся ныне в психологии россиян.
Первая задача: установить контроль над Крымом. Москва провела «спецоперацию», которую можно трактовать как военный рейд, аннексию и/или подготовку к ограниченным боевым действиям с Украиной. Цель России – сохранить за собой анклав на Черном море, сравнимый с Калининградской областью у Балтийского моря. В то же время предполагается создать зону «замороженного конфликта» наподобие Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, чтобы парализовать сближение Украины с ЕС. Разговоры о «федерализации» Украины ведутся с целью подорвать идею суверенного и независимого украинского государства. Удовольствуется ли Кремль этим трофеем или будет развивать успех своего начинания? На нынешнем этапе ничего нельзя исключать.
Задача вторая: проверить на прочность солидарность западных держав. С 1991 г. НАТО рассматривается в России как главная угроза – по причине расширения альянса на восток и вследствие вторжений в другие страны (Балканы, Афганистан, Ливия). Москва внимательно следит за дебатами, идущими между странами-членами НАТО, о подтверждении гарантий, то есть об условиях защиты союзниками территории друг друга в ситуации, когда Соединенные Штаты значительно сокращают военное присутствие в мире. Россия одновременно увеличивает военные расходы и расширяет оперативные возможности, тогда как европейские государства, наоборот, их уменьшают. Кремль прекрасно знает, что реконфигурация системы обороны уже сказалась на действенности сил НАТО в ходе ограниченной войны со сравнительно крупной военной державой. Россия не Ливия: Кремль пользуется подвернувшейся возможностью показать западным лидерам, что те, пользуясь преимуществами мира, лишили свои страны обороноспособности.
Третья задача: нанести символическое поражение Вашингтону. Со времен финансового кризиса и войны в Грузии 2008 г. Россия пребывает в уверенности, что закат США неизбежен. Больше того: она считает, что мировой порядок с окончанием холодной войны не изменился и что политическое доминирование и вооруженные конфликты до сих пор формируют международные отношения. Преуменьшение победы Америки в холодной войне поставлено Россией во главу угла, для того чтобы можно было очертить концептуальные рамки российской политики, отличающиеся от американской политики. Россия открыто спорит с американским видением международных событий, которое, по её мнению, не соответствует реальному балансу сил в мире. К этому добавляется неприятие американской универсалистской морали.
«Русский вопрос» следует ставить и решать на нескольких уровнях, в завимости от вышеописанных целей Кремля. Наиболее ощутимой реакции на подобные устремления Москвы можно ожидать от рядовых жителей Украины, которые за время, прошедшее с 1991 г., продемонстрировали свою приверженность независимости, в отличие от лидеров страны, предпочитающих личные интересы интересам национальным. Одной из главных задач ближайших недель должно стать сохранение сплоченности Запада перед лицом подобной демонстрации силы со стороны России и пересмотр глобальной политики по отношению к ней. Несмотря на нынешнюю ситуацию, новая политика не может сосредотачиваться исключительно на Украине и Крыме. К решению «русского вопроса» нужно подходить, избегая двух крайностей: с одной стороны, «утопического» подхода тех, кто ратует за изоляцию России, и, с другой стороны, «романтического» подхода тех, кто считает политику России непредсказуемой, зависящей от внезапных перемен настроения ее лидеров.
Чтобы достичь этой цели, нужно для начала объяснить Владимиру Путину, что он ошибся эпохой: девятнадцатый век закончился в 1905 г. Цусимой и победой Японии над Россией; двадцатый завершился в 1991 году распадом Советского Союза. Никто не оспаривает жертвы и страдания, которые пришлось перенести советскому народу, чтобы выжить в собственной стране при сталинском режиме и чтобы победить нацистскую Германию. Однако в начале XXI века, в условиях гражданского общества и налаживания глобальных партнерских связей, проблема Крыма представляется опасным анахронизмом. Учитывая общность истории российского и украинского народов, надо признать, что они заслуживают лучшей участи.
