Этот номер дался нам с большим трудом. И дело не в режиме самоизоляции, в котором мы, как и большая часть человечества, оказались весной 2020 года. Хотя ощущение нереальности происходящему он добавил.
Сознание мечется между противоположностями. Раскованный (не хочется употреблять оценочное суждение «легкомысленный») образ жизни последних полутора-двух десятилетий, срока по историческим меркам просто ничтожного, с какого-то момента стал казаться естественным и необратимым. И трудно поверить, что пандемия, с высокой вероятностью, подвела под ним черту. Да, наперебой предупреждают о грядущем экономическом спаде, сопоставимом с Великой депрессией. Говорят, что всеобщая мобильность, достигнутая к наступлению третьего десятилетия XXI века, не восстановится, возможно, никогда. Но все приметы материальной культуры эпохи либеральной глобализации по-прежнему здесь – лишь протяни руку. Рекламные объявления всё зовут в дорогу, а заманчивые предложения заклинают не медлить с перспективными инвестициями. И кажется, что докучливый морок карантинов вот-вот улетучится, а жизнь вернётся к той, что была намедни. В то же время небывалый – хотя бы по воистину общемировому охвату и синхронности – масштаб воздействия заразы не позволяет надеяться, что вирус пройдёт для мира бесследно.
В такой атмосфере трудно сохранять дистиллированную рассудительность и беспристрастно прогнозировать грядущие изменения, тем более что никто в точности не берётся этого делать. Бойкие комментаторы и «публичные интеллектуалы» сразу окучили верхний слой напрашивающихся предсказаний, впрочем, уже в момент их оглашения становилось понятно, что это не более чем верхушка айсберга. А может, и вообще сбивающая с толку псевдоочевидность.
В этом номере мы постарались, работая в оперативном режиме, несвойственном журналам нашего жанра, собрать мнения компетентных специалистов со всего мира. Это не глубокий анализ – время для него не пришло, ни один серьёзный международник, политолог, экономист, антрополог или социолог не будет делать умозаключения о процессе, который не то что не закончился, а, по сути, ещё и не начался. Однако во многих материалах содержится эскиз будущих исследований, направление научного осмысления предстоящих перемен. И впечатления думающих людей, которые потом разовьются в фундаментальные работы.
Когда утих первый шквал возгласов «мир никогда не будет прежним!», большинство оценок международной политики приобрели более консервативный характер. Действительно, форс-мажор не сломал мировую повестку, он лишь усугубил существующие тенденции. Эпидемия рационализировала то, что казалось многим безрассудным отклонением от разумного распорядка. Рост национализма, отказ от догматического универсализма и ползучая фрагментация мировой экономики, призывы уйти от либеральной экономической модели в пользу увеличения (в том или ином виде) роли государства, обострение комплексной конкуренции крупных стран, в первую очередь США и Китая… COVID-19 сделал всё это либо необходимым (против инфекции нет иного способа борьбы, кроме изоляции), либо неизбежным. И теперь вопрос не в векторе движения, а в том, как далеко человечество зайдёт, следуя в этом направлении.
Гораздо больше, чем на собственно международное положение, пандемия повлияет на отношения общества и государства. Мощнейший стимул получили средства управления и надзора, которые и так внедрялись опережающими темпами по мере развития технологий. Как и после 11 сентября 2001 г., но в значительно более выраженном виде, возникает запрос на безопасность посредством контроля. Массовая готовность принять «чрезвычайное положение» как норму выхолащивает основную дискуссию предшествующего периода – о коллизии демократии и авторитаризма. Совершенствование технологий постепенно делает методы неотличимыми. Более того, плюралистическая модель в некоторой степени даже более травматична с точки зрения прав личности, чем централизованная, ведь персональными данными в ней может распоряжаться не только государство, но и корпорации частного сектора. А манипулирование обретает более сложный и многоуровневый характер, превращая само понятие «демократия» в фикцию.
Справедливо, правда, и другое – те же технологии дают гражданину и обществу новые возможности воздействия на государство, и последнему сложно их перекрыть, не ставя под сомнение собственный инструментарий. Этот гибрид классических утопий и антиутопий создаёт новую форму обратной связи, эволюция которой определит общественно-политическое будущее.
На последнем «довирусном» Давосе в конце января 2020 г. красной нитью почти всех дискуссий проходили два сюжета – та самая оборотная сторона цифровизации и изменение климата как форма отношений Земли (природы) и человека. Для второго кризис тоже послужил катализатором, что закономерно. Эпидемия – продукт сочетания природных и человеческих факторов. Несчастный панголин, поедание которого в провинции Хубей якобы запустило победный ход коронавируса, войдёт в историю как символ рокового симбиоза. Природно-климатическая тема, набиравшая значимость с начала нынешнего столетия, обретает второе дыхание. Тем более что, на первый взгляд, она содержит потенциал для международного сотрудничества, на дефицит которого так много сетуют в последнее время. Впрочем, есть риск, что лишь на первый – климатическая проблематика, и раньше подававшаяся с изрядной долей агрессии, в новой атмосфере способна превратиться в очередное оружие.
Россию пандемия застала на переправе. Совсем незадолго до того, как волна инфекции выплеснулась за границы Китая и разлилась по миру, начался процесс конституционных изменений, модификации государственной системы на предстоящий период. Формально ничего не отменено, просто взяли паузу из-за непредвиденных обстоятельств. Но политические планы, разработанные к рубежу 2019/2020 годов, нуждаются как минимум в корректировке, слишком всё изменилось вокруг, да и внутри другие настроения. В России, как и везде, пандемия не смела существовавшую повестку, она просто подчеркнула накопившиеся разнонаправленные проявления. И без неожиданных потрясений было понятно, что в российской политике закончен важный этап. Его можно оценивать по-разному, но цели и средства (внешние и внутренние) пребывали на его протяжении в логичной гармонии. Сейчас гармония исчерпалась, а поиск нового баланса будет происходить в совсем иных условиях.
Наиболее впечатлительные комментаторы пишут о том, что история разделится теперь на «до» и «после», как это было с мировыми войнами. Возможно, они правы. Дело, слава богу, не в масштабе разрушений (пока), а в ощущении, что пора перевернуть страницу. «Человечество почувствовало настоятельную необходимость закрыть двери, – пишет в комментарии для нашего журнала замечательный писатель Евгений Водолазкин. – Это не значит, что двери теперь наглухо заколотят – нет, просто они будут открываться и закрываться. Главное же – останется память о том, что двери существуют». Память, надо полагать, останется не навсегда. Но надолго.
