Стратегическая цель внешней политики Индии –
превращение в державу мирового уровня – определилась еще более
полувека назад, сразу после завоевания независимости. Почти с
самого начала международный курс страны стал предметом
надпартийного согласия и общенационального консенсуса. Сейчас стоит
вопрос о закреплении Индии в качестве глобальной державы.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
Еще в 1950-х годах в Индии была разработана стратегия
«самоподдерживающегося и самообеспечивающегося» роста, в основу
которой было положено освоение внутреннего рынка за счет его
расширения и вытеснения импорта. Экспорт рассматривался как
источник валюты для закупки отсутствующих элементов основного
капитала. Поскольку социальные и технологические преобразования шли
довольно медленно, такая стратегия первоначально сопровождалась
относительно низкими темпами роста и большой зависимостью от
притока внешних ресурсов. Благодаря аграрным реформам, «зеленой
революции» (комплекс перемен в сельском хозяйстве развивающихся
стран в 1940–1970-х, приведший к значительному увеличению
производства сельскохозяйственной продукции. – Ред.), созданию
тяжелой промышленности и основных элементов инфраструктуры темпы
развития стали расти, а доля внешних ресурсов в накоплении –
сокращаться.
Курс, сформулированный Джавахарлалом Неру,
предполагал значительное повышение роли государства, в
собственность которого отошли все предприятия, прежде
принадлежавшие колониальным властям. Преимущественными темпами
развивался именно государственный сектор, под контролем государства
находилась и основная деятельность частных предпринимателей. В
начале 1970-х годов доля государства (правительств Центра и штатов)
в Индии составляла чуть более четверти ВВП, а в конце 1980-х –
почти 40 %.
В 1991 году началась реформа по либерализации
экономики, «архитектором» которой считался министр финансов в
правительстве Индийского национального конгресса Манмохан Сингх
(ныне премьер-министр). Совместные расходы государства и штатов в
ВВП вновь упали до показателя тридцатилетней давности (правда, судя
по опросам населения, большинство индийцев обеспокоены снижением
роли государства). Уже в 1996-м доля частного сектора в ВВП
поднялась до 75 %, а госрегулирование осуществлялось отныне более
тонкими способами.
Республика не пошла на полное открытие экономики
внешнему миру, хотя иностранному капиталу были сделаны определенные
уступки в сфере финансов и страхования, развивалась деятельность
совместных предприятий, активно функционировали чисто иностранные
фирмы, осуществлялась конвертация рупии. При вступлении во
Всемирную торговую организацию (1995) Индия выторговала себе 10
льготных лет. В 2005-м либерализованы условия инвестиций в такие
области, как гражданская авиация, телекоммуникации, строительство.
В целом, однако, сохраняется ряд ограничений на прямые иностранные
инвестиции, удерживаются высокие тарифы (на непродовольственные
товары они, правда, сократились с 20 % в 2005 году до 12,5 % в
2006-м).
В 2006 году ВВП Индии, исчисленный по паритету
покупательной способности (ППС), был равен 4,042 трлн дол. (800
млрд долларов по официальному обменному курсу). Индия незначительно
отстает от Японии (4,2 трлн дол. по ППС) и при сохранении нынешних
тенденций обгонит ее по итогам нынешнего года. Прогнозы о
дальнейшем росте на 5–5,5 % в год средневзвешенны. В 2006-м
эксперты компании PricewaterhouseCoopers поставили Индию на первое
место в мире по темпам роста до 2050 года.
Основой роста ВВП в Индии остаются внутренние
источники. В стране существует консенсус в отношении того, что
мировой гигант не в состоянии решать основные экономические
проблемы, опираясь преимущественно на экзогенные факторы, но он
может и должен использовать их в целях эндогенного развития. В
1950-м на Индию приходилось 2 % мирового торгового оборота, в
1960-м – 1 %, а в 2000-м – менее 0,6 %. В новом веке объем внешней
торговли, правда, существенно вырос (до 300 млрд дол в прошлом
году), темпы роста значительно выше, чем в предыдущие годы. В
результате доля Индия в мировом экспорте и импорте вновь возросла,
но составляет всего 0,9 %.
В техническом плане Дели демонстрирует способность
осваивать импортные высокие технологии и создавать свои, добился
колоссального прорыва в сфере информационных технологий. Уже в
2003/2004 финансовом году валовая стоимость программного
обеспечения (ПО) и сопутствующих услуг (СУ) составила почти 15 млрд
дол., а на следующий финансовый год валовая стоимость превысила 30
млрд дол., экспорт ПО составил тогда 23,4 млрд долларов. По этому
показателю Индия занимает второе место в мире после США. Несмотря
на успехи в прикладных исследованиях, страна значительно уступает
развитым странам и России в сфере фундаментальной науки. Правда,
автономное создание атомного оружия – наглядный пример того, что в
определенных сферах индийское научное сообщество способно на
многое.
Колоссальное препятствие на пути к созданию нового
общества составляет объективная социально-экономическая ситуация.
Наличие огромного массива неквалифицированного (и зачастую
неграмотного) населения не позволяет применять многие модели
развитых стран. Высвобождение рабочей силы, которое может быть
вызвано широким внедрением высоких технологий, приведет лишь к
серьезнейшему усилению социальной напряженности. Не случайно
большинство технологических достижений ориентированы на
экспорт.
Кастовая дискриминация отменена законом полвека
назад, но многие эксперты полагают, что фактически она сохраняется.
Деятельность индийских правительств после завоевания страной
независимости была направлена на улучшение положения обездоленных в
политической и социально-экономической сферах. Так, существует
система резервирования мест для далитов («неприкасаемые») и
низкокастовых в учебных заведениях, на государственной службе и в
выборных органах. Для бедных по-прежнему существуют талоны на
товары первой необходимости по символическим ценам. Государство
самым активным образом развивает мелкий бизнес, способствует
созданию новых рабочих мест, за полвека уровень жизни индийских
низов намного повысился и т. д.
В политической сфере следует отметить рост индуизма,
нацеленного на единообразие, тогда как именно плюрализм является
основой индийской цивилизации. Его подрыв повлечет за собой, как
минимум, серьезнейшие последствия, а худший сценарий означает
угрозу распада государства. В любом случае политическая
нестабильность окажет негативное воздействие на экономическое
развитие.
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ ИНДИИ
Политический авторитет Индии на мировой арене
продолжает расти, страну считают наиболее вероятным кандидатом в
постоянные члены Совета Безопасности ООН и в «Большую
восьмерку».
Продолжение независимого внешнеполитического курса
считается крайне значимым для повышения статуса республики. Особые
опасения в Индии вызывают перспективы установления однополярного
мира. Дели начал прорабатывать возможности своего сближения с
Китаем, Японией, Европейским союзом, государствами Юго-Восточной
Азии – в частности, и в целях противостояния этой глобальной
тенденции.
Значительно ослабло стремление Индии укреплять свой
авторитет среди развивающихся стран, и она фактически потеряла
статус выразителя их интересов. Дипломатия стала намного более
«точечной», о чем свидетельствуют сотрудничество Индии с АСЕАН,
создание БИМСТЕК (Индия, Бангладеш, Шри-Ланка, Непал, Бутан,
Мьянма, Таиланд) и «Форума диалога Индия – Бразилия – ЮАР».
По вопросу о месте Индии в регионе позиции различных
слоев и классов индийского общества наиболее близки, хотя
определенные расхождения имеются. Различия во внешнеполитических
платформах партий Бхаратия джаната парти и Индийский национальный
конгресс, а также левоцентристских объединений касаются не столько
целей, сколько способов их достижения. Левоцентристы выступают за
более компромиссный курс в отношении соседей, Индийский
национальный конгресс же в прошлом не пренебрегал и силовыми
методами.
Основную роль в Южной Азии играют
индийско-пакистанские отношения. Пакистан расположен на стыке с
мусульманским регионом – источником усиления позиций Исламабада
против Дели. С самого начала пакистанские власти рассматривают
Индию как своего основного стратегического противника. Хотя
Пакистан обладает лишь одной восьмой долей экономического,
территориального и демографического потенциала соседа, он является
достаточно мощной державой и считает себя вправе оспаривать
доминирующие позиции Индии.
После войны 1971 года, приведшей к расколу Пакистана
и образованию Бангладеш, Дели отнюдь не заинтересован в дальнейшем
ослаблении соседней страны. Индия сознает, что новое расчленение
резко осложнит ситуацию в Южной Азии, внесет элементы крайней
нестабильности в региональную систему межгосударственных отношений
и приведет к вмешательству внешних сил. Все это противоречило бы
интересам Дели. (Иной позиции придерживается лишь группа
индуистских фундаменталистов.) Для Индии особо значимо то
обстоятельство, что Соединенные Штаты и Китай на деле признали ее
доминирование в Южной Азии и ее стабилизирующую роль в региональной
системе.
С конца 1980-х начался процесс нормализации отношений
с КНР. Индию с ее более чем 140-миллионным мусульманским населением
и Китай с мусульманским населением в Синьцзяне объединяют сходные
задачи. Для обеих стран неприемлемо резкое укрепление гегемонии
Севера, прежде всего США, на мировой арене. Дели и Пекин пытаются
сопротивляться и тем аспектам экономической глобализации, которые
негативно сказываются на положении развивающихся стран (при этом
они, конечно, крайне заинтересованы в дальнейшем укреплении
экономических и технологических связей с Соединенными Штатами и
другими странами Севера). Не случайно позиции Китая и Индии по
глобальным вопросам весьма близки, что показывает анализ частоты
совпадений их голосований на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН.
За полную нормализацию двусторонних отношений стали
выступать основные политические силы Индии. Так, на эти позиции
перешла даже Бхаратия джаната парти, правая националистическая
организация, ранее всегда критично оценивавшая политику КНР.
Но есть несколько факторов, ограничивающих связи
Китая и Индии. Дели по-прежнему расценивает Пекин в качестве
союзника Исламабада, и китайско-пакистанское военное
сотрудничество, особенно в ядерной сфере, является большим
препятствием. Существуют противоречия в отношении укрепления
военно-политических связей азиатских гигантов в сопредельных
странах, имеются опасения, что военный потенциал (прежде всего
ракетно-ядерный) соседа будет направлен против них. Не разрешена
пограничная проблема. Наконец, китайское руководство не может не
опасаться перспективы образования «антикитайского блока», что явно
прослеживается в действиях США, а индийские лидеры довольно умело
маневрируют в сложившихся условиях. При этом принципиальных
противников совместных действий в ближайшие 10–15 лет немного.
Улучшаются двусторонние индийско-американские
отношения, изменения внешнеполитического курса США в Южной Азии
весьма позитивны для Индии. Кардинально пересмотрен Вашингтоном
подход к кашмирской проблеме. Белый дом больше не считает
необходимым проведение плебисцита в Кашмире (на чем настаивает
Пакистан) и выступает за урегулирование в рамках Симлского
соглашения 1972 года (согласно которому проблема должна решаться
путем двусторонних переговоров. – Ред.), хотя и оказывает давление
на Дели по вопросу о соблюдении прав человека в Кашмире и
Пенджабе.
В 1999-м Вашингтон фактически поддержал Индию во
время индийско-пакистанских столкновений, а Билл Клинтон потребовал
от Исламабада прекратить военные действия. В марте 2000 года в ходе
своей поездки по Южной Азии президент США впервые возложил
ответственность за непрекращающееся насилие в Кашмире на
«определенные лица» в пакистанском правительстве. Соединенные Штаты
перестали оказывать военную поддержку Пакистану, что, по сути,
означало исчезновение противоречий между США и Индией в Южной
Азии.
После известных событий 11 сентября 2001-го резко
интенсифицировалось сотрудничество обеих стран в противодействии
терроризму. Регулярно собирается совместная рабочая группа по
борьбе с терроризмом, в посольствах приступили к работе специальные
отделы, занимающиеся этим вопросом; проводятся совместные
консультации по Афганистану. Правда, в Индии весьма недовольны
параллельной активизацией американо-пакистанских отношений,
особенно в военно-политической сфере в связи с борьбой против
«Аль-Каиды».
После прихода к власти Джорджа Буша-младшего
эксперты, учитывая традиционно более жесткую, чем у демократов,
позицию республиканцев в отношении КНР, заговорили о возможности
создания треугольника Вашингтон – Токио – Дели. Администрация США
отрицает, что развитие американо-индийских связей нацелено на
сдерживание Китая, однако это стремление у Вашингтона, бесспорно,
присутствует. В феврале 2006 года в ежеквартальном обзоре Пентагона
была, по существу, объявлена цель превратить Индию в «фактического»
союзника для завершения «окружения» Китая.
Внутриполитическая ситуация воздействует на курс Дели
в отношении единственной сверхдержавы. Националистическая Бхаратия
джаната парти занимает достаточно критическую позицию, когда дело
касается Америки. Если же говорить о партии Индийский национальный
конгресс, то она удерживает власть только благодаря поддержке
левоцентристов. Среди левых же большинство составляют коммунисты, а
КПИ и КПИ(м) однозначно выступают за укрепление индийско-китайских
отношений и ограничение связей с Соединенными Штатами.
В последнее десятилетие военно-политическому
сотрудничеству между Дели и Вашингтоном приданы дополнительные
импульсы. Созданы двусторонние координационные комитеты. В 2002-м
после шестилетнего перерыва возобновились совместные учения ВМС
обеих стран в бассейне Индийского океана, особенно масштабные год
спустя – с участием уже атомных подводных лодок. В феврале 2003
года достигнута договоренность об упрощении правил экспорта в Индию
американских технологий «двойного назначения». США рассчитывают в
будущем потеснить Россию на индийском рынке вооружений. Идут
переговоры о продаже новейшего военного оборудования (в том числе
126 многоцелевых истребителей).
Более всего двусторонние отношения осложняла ракетная
и ядерная программа Индии. Вашингтон неоднократно призывал Дели
подписать Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и
заключить двустороннее или региональное соглашение с Пакистаном и
другими странами. Соединенные Штаты резко осудили индийские ядерные
испытания в 1998-м. В соответствии с принятым в США Законом о
предотвращении ядерного распространения (Nuclear Non-Proliferation
Act вступил в силу в 1994 году) против Индии сразу были введены
экономические санкции. Правда, впоследствии Вашингтон постепенно их
отменял, а полностью они были сняты после событий 11 сентября
2001-го.
Более того, в декабре 2006 года Джордж Буш подписал
одобренный американским Конгрессом Закон о мирном сотрудничестве
США и Индии в области атомной энергии, касающийся поставок ядерных
топлива и технологий даже в том случае, если страна не
присоединится к ДНЯО.
В течение всего постбиполярного периода происходил
почти постоянный рост индийско-американского торгового оборота.
Соединенные Штаты – главный рынок для сбыта индийских товаров.
Правда, в относительных цифрах их доля упала с 30 % всего экспорта
Индии в 2000-м до 16,7 % в 2005 году. США (наряду с Маврикием)
являются и основным инвестором в индийскую экономику, а также
исключительно важным поставщиком технологий.
Однако перспективы отношений далеко не безоблачны. На
глобальном уровне все-таки происходит рост (пока латентный)
конфликтного потенциала, связанный с расхождениями по вопросам
геополитики (индийское правительство периодически публично осуждает
конкретные действия Вашингтона) и геоэкономики. Закончился период
некоторой растерянности Дели, вызванной крахом биполярной системы.
Индия начала противодействовать экономической глобализации в тех ее
проявлениях, которые негативно сказываются на положении
развивающихся стран.
Индия выступает как стратегический партнер России и
по объективным причинам является ее естественным и надежным
союзником. Можно говорить о близости подходов Москвы и Дели к
фундаментальным проблемам развития, об определенной общности
структур цивилизационных ценностей. Обе страны многонациональны и
поликонфессиональны, что диктует необходимость общего подхода к
проблемам «самоопределения», терроризма и сепаратизма как в самих
этих государствах, так и во всем мире.
Во внешнеэкономической сфере обе страны стремятся к
интеграции в мировое хозяйство, к повышению своей
конкурентоспособности, проводя при этом политику протекционизма в
том, что касается собственного производства.
Успешно развивается военно-политический аспект
российско-индийских отношений. Существенно активизировался обмен
визитами высших военных должностных лиц, подписана серия контрактов
о закупке российской военной техники или о строительстве в Индии
заводов по ее производству по российским лицензиям (речь идет о
новейших боевых кораблях, подводных лодках, самолетах, танках,
комплексах ПВО, артиллерийских установках и т. д.). Индия, наряду с
Китаем, является основным импортером российского вооружения, и на
ее долю приходится до трети российского экспорта в данной сфере. В
последнее время решено выйти на иной уровень – совместное
проектирование новой техники, в том числе авиации, систем ПВО,
боевых кораблей и подводных лодок.
Важнейшей проблемой двусторонних отношений остается
ядерная программа Индии, которая подстегивает амбиции других
«пороговых» стран, что ведет к подрыву мировой системы
безопасности. Конечно, немыслимо представить себе ситуацию, когда
ядерное оружие Индии было бы нацелено на Россию, но развязанными
оказались бы руки у Пакистана, а вот его ядерное оружие, хотя и
нацеленное в настоящий момент на южного соседа, серьезно угрожает
Российской Федерации.
Проблемными остаются торговые отношения. В 2005/2006
финансовом году объем российско-индийской торговли составил 2,76
млрд долларов. Более 70 % российского экспорта в Индию приходятся
на черные и цветные металлы, удобрения и серебро. Почти три
четверти индийского экспорта падают на сельскохозяйственные и
продовольственные товары, медикаменты и текстильные изделия.
Вместе с тем многие эксперты полагают, что в ряде
сфер можно существенно нарастить взаимный товарооборот. Особенно
часто называют поставки российских углеводородов. Как мировой лидер
по обработке алмазов, Индия крайне заинтересована в получении
напрямую российского сырья. Дели придает весьма существенное
значение экспорту чая и табака в Россию (хотя за последнее время
Индия, бывшая, по существу, монополистом на советском чайном рынке,
уступила свои позиции целому ряду стран). Москва в свою очередь
рассчитывает на увеличение поставок российских машин и
оборудования. Таким образом, возможно, обе страны добьются цели
увеличить объем торгового оборота до 10 млрд дол. к 2010-му, хотя
это и будет крайне сложно.
Российская сторона постоянно отмечает существенные
экспортные ограничения, накладываемые индийской стороной (в
отдельные годы Индия входила в тройку стран, проводивших наибольшее
количество антидемпинговых расследований в отношении российской
металлургии). Восстановление прежнего уровня политического доверия
между Москвой и Дели сталкивается со значительным сужением
возможностей правительств влиять на динамику внешнеэкономических
связей, которые у обеих стран ориентированы на США, Европу и
Восточную Азию.
Уже отмечались достижения Индии в сфере
информационных технологий, но индийским специалистам принадлежит
«нижняя» ниша: как правило, это не очень высокооплачиваемые и не
требующие особой квалификации работы. Поэтому привлекательно
выглядит перспектива соединения российской научной с индийской
инженерной мыслью. Более того, в дальнейшем можно привлечь
достаточно качественную и относительно недорогую китайскую рабочую
силу. В этом направлении сейчас началось создание совместных
предприятий.
Очень перспективными представляются взаимные
инвестиции. Для индийской стороны приоритетна нефтегазовая сфера.
Российские компании проявляют всё больший интерес к
телекоммуникационному и информационному сектору индийской
экономики, энергетике, нефте- и угледобыче, металлургии. Российские
предприятия активно участвуют в создании и расширении индийской
инфраструктуры, включая строительство автомагистралей, модернизацию
и реконструкцию металлургических объектов. Россия рассчитывает на
получение крупных контрактов на строительство общенациональных
автомагистралей и метрополитенов.
Крайне важным направлением представляется
сотрудничество по созданию международного транспортного коридора
«Север – Юг». Межправительственное соглашение по этому вопросу,
подписанное министрами транспорта России, Индии и Ирана в сентябре
2000 года, вступило в силу в мае 2002-го. Предварительные оценки
индийского экспорта в Россию показали, что осуществление данного
проекта уменьшит на 20 % время и расходы на транспортировку. В
дальнейшем можно было бы довести этот коридор до Юго-Восточной Азии
– на восток и до Западной Европы – на запад.
По-видимому, главной в деле экономического
сотрудничества обеих стран должна стать ядерная энергетика. Россия
активно участвует в создании АЭС в городе Куданкулам (штат
Тамилнад), строительство которой началось в марте 2002 года. Индия
собирается вложить 100 млрд дол. в создание АЭС, и Россия могла бы
получить весьма значительные заказы. Но на российско-индийских
связях скажутся подписанные в 2006-м индийско-американские
договоренности о сотрудничестве в ядерной сфере.
Возможно и создание совместных предприятий в третьих
странах. В этом плане перспективно выглядят Центральная Азия и
Китай. Важными аспектами сотрудничества могли бы стать агросфера,
совместная разработка минеральных, топливно-энергетических и лесных
ресурсов Сибири и Дальнего Востока, обрабатывающая промышленность.
Россия, КНР и Индия могут координировать проекты в освоении
космоса, авиации, энергетике, машиностроении, в частности
автостроении, для ориентации на рынки друг друга.
В целом можно предположить, что в экономическом
сотрудничестве не исключены позитивные перемены, если правительства
обеих стран проявят реальную политическую волю и желание к развитию
экономических взаимосвязей. Но без кропотливой повседневной работы
«стратегическое партнерство» России и Индии, провозглашенное еще в
октябре 2000-го, останется простой декларацией, мало отличающейся
от «стратегического диалога» между Индией и США.
ВОЕННАЯ МОЩЬ
Индия является одной из крупнейших военных держав
мира (около 1,2 млн военнослужащих, 3-е место в мире). Военные
расходы в 2005 году превысили 20 млрд дол. (за десять лет они
выросли в сопоставимых ценах в два раза), что составило около 3 %
валового внутреннего продукта.
На вооружении Индии находится около 4 тыс. танков
(включая T-90S), около 1 100 боевых самолетов (включая СУ-30MKI и
различные модификации МиГов), 2 авианосца, 10 эсминцев, 13
фрегатов, 24 корвета, 16 подводных лодок. Часть техники устарела,
но в Индии осуществляется крупномасштабная и амбициозная программа
модернизации вооружения (прежде всего с помощью России).
Индия стала ядерной державой еще в 1974 году (по
свидетельству советников Индиры Ганди, к тому времени Индия была
готова и к испытанию водородной бомбы), а сейчас, согласно данным
западных экспертов, в распоряжении этой страны может находиться
более 100 атомных боезарядов. Согласно заявлению Индийской комиссии
по атомной энергии, есть возможность произвести атомное оружие
суммарной мощностью 200 килотонн.
Активно развивается ракетная программа. Уже к
середине 1997-го на вооружение индийской армии поступило 60
тактических ракет «Притхви» класса «земля – земля» (модели с
дальностью полета 150 км и 250 км), которые могут нести ядерное
оружие и хранятся вдоль границ с Пакистаном (для их развертывания
потребуется лишь несколько часов). Осуществляется и программа по
созданию баллистических ракет «Агни». В 2004 году на вооружение
армии поступили ракеты «Агни-I» (с дальностью полета 800 км) и
«Агни-II» (с дальностью полета 2 500 км). В 2007-м было проведено
успешное испытание ракеты «Агни-III» (с дальностью полета 3 500
км). Дели также намеревается создать межконтинентальную
баллистическую ракету «Сурья» с дальностью полета от 8 до 12 тыс.
км.
ОСОБЕННОСТИ ИНДИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Несмотря на попытки улучшить политическое, социальное
и экономическое положение нижних страт (и реальные достижения на
этом пути), разрыв в социально-экономическом развитии – между
кастами, городом и деревней, различными регионами – снижается
несущественно. В течение тысячелетий кастовая замкнутость и
эндогамия способствовали тому, что, как правило, за человеком из
варны (сословная группа в Древней Индии. – Ред.) брахманов стоят
сотни поколений предков, занимавшихся интеллектуальным трудом. В
результате на верхнем этаже Индия обладает колоссальным
интеллектуальным потенциалом и высококвалифицированными
специалистами мирового уровня. Одновременно у среднего далита за
несколько тысячелетий не было ни одного предка, который бы имел
какое-либо образование и профессионально занимался умственной
деятельностью. Именно поэтому Индия заметно проигрывает многим
азиатским странам по качеству массовой квалифицированной рабочей
силы.
В сфере образования наглядно видны отличия индийской
цивилизационной парадигмы. Они особенно заметны в сравнении с
Китаем, для которого характерна эгалитарная модель: КНР значительно
превосходит соседа по уровню базового образования, а Индия –
высшего. Около 40 % жителей Индии – неграмотны (почти четверть –
молодежь в возрасте от 15 до 24 лет), в то время как в Китае таких
менее 10 %.
В условиях низкого уровня социально-экономического
развития в Индии не могли бы прижиться элементы западной
демократии, если бы они не были заложены в цивилизационном
комплексе. Например, уже три тысячи лет назад в Индии существовали
панчаяты – самоуправляющиеся общины. И ни в одной другой стране,
пожалуй, вмешательство государства в дела подобных общин не было
столь ограниченно.
Близость индийской политической системы к западной
позволяет называть Индию «самой большой демократией в мире». На
Западе полагают, что распространение политико-экономических и
этико-духовных ценностей Индии в государствах не-Запада будет
способствовать укреплению процесса демократизации.
Анализируя цивилизационные факторы, обосновывающие
претензии Индии на мировое лидерство, следует учитывать еще одно
обстоятельство. У индийцев (как и у китайцев) нет комплекса
неполноценности перед цивилизациями Севера. Его не было ни в период
английского господства, ни в начальные годы после достижения
страной независимости. Более того, быстрое экономическое развитие
крупнейших азиатских стран формирует определенный комплекс
превосходства над европейской цивилизацией.
Культурно-цивилизационные особенности индийского
общества способствуют укреплению позиций азиатского гиганта и в том
плане, что ряд школ философии издавна придавали большое значение
человеку, его гармоничному совершенствованию и развитию моральных
идеалов. Для индийского общества в целом никогда не были характерны
избыточная агрессивность и нетерпимость, свойственные некоторым
другим восточным цивилизациям. Общая история и единство задач,
проистекающее из неравноправного положения в международном
разделении труда, безусловно, цементируют узы стран Юга. Все это
способствует тому, что другие региональные державы зоны Юга
(Бразилия, Индонезия, Южная Африка и пр.) с геополитической и
психологической точек зрения скорее склонны к сотрудничеству с
Китаем и Индией, чем с Западом. Нынешняя модель участия в
мирохозяйственном разделении труда пока препятствует образованию
подобной коалиции, но по мере экономического роста лидеров Юга
препятствия будут постепенно устраняться.
Таким образом, представляется, что Индия, бесспорно,
уже вошла в «клуб» мировых держав и превратилась в особую
подсистему международных отношений. Перед страной по-прежнему стоят
острейшие экономические, социальные и политические проблемы, однако
на своем очень длительном историческом пути Индия не раз
сталкивалась с еще большими трудностями, но каждый раз успешно их
преодолевала, сохраняя в целом свою цивилизационную парадигму.
