Россия в глобальной политике

Соединённые Штаты – это государство с инстинктом[1] к экспансии, поиску и овладению внешними ресурсами и при этом стремящееся продвигать свои основополагающие принципы.

Космическая политика для администрации Трампа. Центр новой американской безопасности (A Space Policy for Trump Administration, Center for New American Security)

Госдепартамент США разработал и запустил в действие первую «Рамочную стратегию для космической дипломатии» (далее – «Рамочная стратегия»). Если отталкиваться от характеристики, которую даёт своей стране один из ведущих мозговых центров, и научного определения «инстинкта», то на долю внешнеполитического ведомства из совокупности «двигательных актов» выпало «продвигать свои основополагающие принципы».

Как сказано в самом документе, реализация стратегии космической дипломатии должна «способствовать продвижению в космической деятельности международного порядка, основанного на правилах», а также «укреплять понимание и поддержку космической политики и программ США».

Всё во имя и всё для защиты американского бизнеса в космосе, где должен быть один хозяин, – такова красная нить, которая прослеживается во всех стратегического документах верхнего уровня на космическую тему, принятых за последние десять с небольшим лет. Теперь дошло до издания методического пособия по формированию «многосторонних коалиций, таких как “Соглашения Артемиды”», в котором также содержится предупреждение, что тем, у кого иной взгляд на управление космосом, грозит соперничество с Соединёнными Штатами.

Если провести краткую историческую ретроспективу на отрезке трёх последних администраций (Обамы, Трампа и Байдена), ситуация последовательно развивается в направлении превращения космической деятельности США в космическую экономику. Как когда-то при взрывном росте ИТ-индустрии, ставка делается на то, чтобы обеспечить себе монопольное положение в этой области, опираясь на стремление бизнеса заработать на новых рынках и стимулируя бизнес двигаться к «новым рубежам».

Концептуальное обоснование того, что космос – это бизнес и национальная безопасность, можно увидеть в экспертных работах высокого уровня. Доклад «Пути исследований: обоснование и подходы для американской программы освоения человеком космического пространства» выпущен в 2014 г. под эгидой Национальной академии наук США как обобщённое мнение большого количества специалистов и экспертов в рамках работы специально созданной независимой Комиссии по пилотируемым космическим полётам. Программа пилотируемых космических полётов НАСА, как и другие государственные программы НИОКР, стимулировала экономическую активность и способствовала развитию новых продуктов и технологий, которые имели или могут иметь в будущем значительные экономические последствия. Эксперты подчёркивают, что развитие программы – это прежде всего экономика и безопасность.

Прежде чем перейти к детальному анализу «Рамочной стратегии» и тому, как этот любопытный документ может быть связан с текущими событиями, стоит вспомнить предысторию. Барак Обама ещё в самом начале первого срока издал президентскую директиву «Национальная космическая политика Соединённых Штатов Америки», а потом уже был более известный закон о коммерческом космосе 2015 года. Об американском лидерстве в космосе там говорится в довольно мягких тонах: укреплять, активизировать, продвигать, демонстрировать.

В The National Space Policy Трампа от декабря 2020 г. больше речи о лидерстве в контексте того, что оно помогает обеспечивать развитие коммерческого космического сектора: «Мощный, инновационный и конкурентоспособный коммерческий космический сектор является источником постоянного прогресса и устойчивого лидерства Соединённых Штатов в космосе». Именно во время президентства Трампа принят целый ряд директив в области космической политики, на которые есть отсылка в «пособии по космической дипломатии».

В декабре 2021 г. администрация Байдена обнародовала свои «Рамки космических приоритетов Соединённых Штатов». Так случилось, что Дональд Трамп сказал практически всё, что можно было, и сделал это довольно структурированно по всем направлениям от коммерциализации до кибербезопасности и использования ядерных сил в космосе. Видимо, поэтому Байден в своих приоритетах космической деятельности окончательно прояснил, что «новые рамки» призваны дать понимание остальному миру, кому принадлежит космос.

Установки президента далее были отработаны на уровне первой «Рамочной стратегии в области космической дипломатии», которая описывает, как дипломатия Госдепартамента будет способствовать сохранению лидерства, обеспечивая «поддержку национальной космической политики и программ США и содействуя использованию на международном уровне космических возможностей, систем и услуг США».

В документе сказано, что космос – это прежде всего источник американского первенства и силы, а Соединённые Штаты – мировой лидер в космосе. Интересно, что в последние годы, на уровне рабочих документов различных американских ведомств стало всё чаще вместо слова “space” употребляться словосочетание “space domain”, где второе слово переводится как «владение» и «область». Что же конкретно можно подпитывать из источника, владения и/или области? «Мощная космическая программа позволяет нам расширять наши альянсы и партнёрства и подкрепляет нашу военную мощь, – подчёркивается в стратегии. – Космос поддерживает нашу национальную безопасность и способность решительно реагировать на кризисы по всему миру».

От дипломатии канонерок к космической дипломатии

Когда-то известный американский журналист Уиьям Сэфайр определил дипломатию канонерок как «железный кулак угрозы силой в бархатной перчатке дипломатических отношений». На дворе XXI век, и будь автор Political Dictionary: The Definitive Guide to the New Language of Politics жив, я бы предложил ему подумать, как раскрыть новый термин «космическая дипломатия» в словаре американских политиков. Например, почему бы не внести в глоссарий «Рамочной стратегии в области космической дипломатии» такое определение: «Космическая дипломатия США – это световой меч в руках космических ковбоев».  

Почему я сравниваю новую «космическую дипломатию» с дипломатией канонерок? Даже принимая во внимание, что под звёздно-полосатым флагом в космосе сейчас находится самая большая группировка спутников, из них государству принадлежит не более 10 процентов, военных – приблизительно 5 процентов, а остальными владеют частные коммерческие компании.

Госдепартамент дипломатично заявляет, что «коммерческий космический сектор является важным партнёром в продолжающемся лидерстве и дипломатии Соединённых Штатов в области управления космосом, обеспечения безопасности и устойчивого развития». С этим нельзя не согласиться, так как из почти 5200 космических аппаратов под американским флагом более 4700 принадлежат частным компаниям. Последние события показали, что успех военных действий зависит прежде всего от быстроты доставки данных. Сейчас же на орбите американские частные связные и спутники дистанционного наблюдения Земли значительно превосходят числом спутники других стран.  

Суть этого «партнёрства» раскрывается в упомянутом докладе Центра новой американской безопасности (ЦНАБ), в котором по аналогии с использованием частных морских судов в качестве военных инструментов государства во времена Войны за независимость предлагается выдавать каперские грамоты владельцам космических аппаратов в случае военных конфликтов: «Конгресс однажды использовал каперские свидетельства, разрешённые Конституцией, чтобы наделить частные морские суда правом выступать в качестве военного имущества государства. Правительство могло бы использовать аналогичные правовые инструменты для привлечения частных космических предприятий к участию в государственных миссиях».

Главное, что всё в рамках закона (американского!). В Конституции же написано, что можно.

Дипломатия, основанная на ковбойских правилах

Ковбои и космос – это не моё изобретение, а позаимствованное у самих американских экспертов сравнение. Пока я не познакомился с «Рамочной стратегией», я не мог, честно говоря, понять, отчего наш министр иностранных дел Сергей Викторович Лавров раздражается, когда вспоминает про американские «правила». Для понимания проявите терпение и прочитайте лишь некоторые выдержки с упоминанием «правил»:

• Наши усилия в рамках «Дипломатии ради космоса» будут способствовать основанному на правилах международному порядку в космической деятельности.
• В частности, мы продолжим продвигать и обновлять основанный на правилах международный порядок космической деятельности под нашим руководством в Комитете ООН по космосу и на форумах ООН по разоружению и международной безопасности.
• Мы не уступим американское лидерство на этих дипломатических форумах другим космическим странам, которые не разделяют наши ценности и нашу приверженность основанному на международных правилах порядку в отношении космоса, космической устойчивости и космоса для всех.
• В координации с другими министерствами и агентствами США мы будем строить международное партнёрство в сфере гражданской и национальной безопасности, продвигать основанный на правилах международный порядок в космическом пространстве и работать над защитой Соединённых Штатов и их союзников от космических угроз.
• Поддержание основанного на правилах порядка требует работы с растущим числом партнёров над общим позитивным видением космоса.
• Мы будем поддерживать кандидатов на выборы в соответствующие многосторонние органы, которые привержены поддержанию и укреплению ответственных, устойчивых, основанных на правилах рамок для космических операций и политики.

Добавлю, что в документе, где нет определения «космической дипломатии», вы не найдете и разъяснения о каких всё-таки «правилах» идёт речь.

А вот, что по этому поводу написали эксперты из ЦНАБ, которые могут позволить себе выражаться более конкретно: «Следует также пересмотреть отношение Договора по космосу к военному оружию в космосе. Соглашение запрещает ядерное оружие массового уничтожения в космосе, но по недосмотру допускает использование систем обычного оружия. Таким образом, договор представляет собой нереалистичный взгляд на космос как мирное глобальное достояние, предназначенное для использования всеми людьми». А ещё конкретнее: «Современная космическая политика должна учитывать как потребность США в обеспечении доступа к космосу, так и деликатный вопрос о том, следует ли отказывать другим странам в доступе к этой области».

Мягкая сила выходит на космические орбиты

Хотелось бы отдельно и подробнее остановится на вопросе космоса как «мягкой силы» в международных отношениях и на том, как это трактуется в «Рамочной стратегии». Обычно понятие «мягкой силы» используется в международных отношениях, когда речь идёт о неофициальной дипломатии, и базируется на арсенале общих, вне зависимости от национальных особенностей и политических систем, ценностей и идеалов в области культуры, науки и общественных отношений. В отличие от США, где привыкли «сильничать», у нас принято говорить о «народной дипломатии», что в западной традиции обозначается как Track II diplomacy («дипломатия второго эшелона»). Ярким примером космической «народной дипломатии» является дружба Алексея Леонова и Томаса Стаффорда в ходе программы «Союз – Аполлон».

Попутно замечу, «Союз – Аполлон» был задуман в своё время, чтобы гарантированно спасать друг друга в космосе, а совсем не для «разрядки». Мне больше нравится «дипломатия второго эшелона», тем более что и тем для новых «Союз – Аполлон» и сегодня достаточно.

Не удивляет, но вызывает сожаление, что американские дипломаты настаивают на своём: «Лидерство США в освоении и использовании космоса является одним из наиболее ценных инструментов “мягкой силы” правительства и предоставляет стратегические возможности для развития академического и исследовательского партнёрства, научного взаимодействия, а также для общественной дипломатии с целью повышения осведомлённости и влияния на аудитории за пределами Соединённых Штатов».

Надо сказать, что «Рамочная стратегия космической дипломатии» появилась не на пустом месте. Поиски путей реформирования космической деятельности в США были начаты ещё в 1990-е годы. В начале 2000-х гг. после катастрофы шаттла «Колумбия» был принят целый ряд новых законов, способствовавших развитию частного космоса. Чтобы запустить эти процессы нужно было, чтобы население осознало полезность космоса на бытовом уровне. НАСА же выяснило, что космос «пользуется широкой общественной поддержкой, но лишь меньшая часть населения считает, что деятельность имеет отношение к их жизни». Так было сказано в опубликованном в 2007 г. исследовании «Структура стратегических коммуникаций. План реализации». Основные цели в нём сформулированы следующим образом:

• достижение более высокого уровня поддержки общественности миссии и деятельности НАСА.
• установление контактов с новыми аудиториями и демонстрация им своей значимости и пользы.

В качестве базового посыла выбран следующий лозунг: «Исследования НАСА приносят ответы, которые делают наше будущее лучше». Можно только поздравить американских коллег с тем, как они преуспели в сфере коммуникационного обеспечения своей деятельности, и благо, что поддержанные в своё время космические предприниматели постоянно дают благоприятные информационные поводы в духе «Плана мероприятий» от 2007 года.

Спустя пятнадцать лет апробированные техники уже внедряются на международном уровне. Согласно «Рамочной стратегии», космическая тематика посредством механизмов «космической дипломатии» должна использоваться не только для продвижения «ценностей американской демократии», но и как инструмент «для усиления лидирующей роли Америки в коалициях».

Речь не только о коалиции в рамках «Соглашений Артемиды», но и о создании региональных объединений космической направленности. Все привыкли к упоминаниям о Европейском космическом агентстве, но уже появились Африканское космическое агентство, Арабская координационная космическая группа, Латиноамериканское и Карибское космическое агентство, а также множество тематических региональных космических организаций, таких, например, как Региональная африканская организация спутниковой связи, Межисламская сеть по космическим наукам и технологиям.

Понятно, что новые космические страны стремятся к использованию возможностей, которые дают космические данные. По мнению сотрудников американского дипведомства, космос – это среда с ограниченными ресурсами и «требуется осознанно подходить к выбору, где и как сосредоточить свою деятельность». Источник же один, и на всех может не хватить.

Изучая внимательно «Рамочную стратегию», приходишь к выводу, что между шумихой с якобы планируемым использованием ядерного оружия для ликвидации спутников и данным документом просматривается связь. Одно из двух: или сотрудников госдепартамента у самих зачесались руки и был изобретён повод вынуть из ножен «световой меч», или же главным было упоминание слова «космос», чтобы немедленно задействовать всю мощь методологии, заложенной в «стратегии космической дипломатии». Не зря же в документе дипломатично говорится, что «мы будем готовы реагировать на возникающие космические вызовы и возможности, особенно те, которые затрагивают национальную безопасность и экономические интересы США».

Газета «Нью-Йорк Таймс» написала, что «несмотря на неопределённость, госсекретарь Энтони Блинкен поднял вопрос о возможности ядерных действий России со своими китайскими и индийскими коллегами в пятницу и субботу в кулуарах Мюнхенской конференции по безопасности». Как говорится, можно поставить галочку в плане мероприятий по реализации рамочной стратегии. Чтобы понять, что «первый блин», испечённый по рецептам «Рамочной стратегии», вышел комом, достаточно обратиться к другой цитате из «Нью-Йорк Таймс»: «По словам официальных лиц и внешних аналитиков, глобальные системы связи выйдут из строя, в результате чего всё – от служб экстренной помощи до сотовых телефонов и регулирования работы генераторов и насосов – пойдёт наперекосяк. Осколки от взрыва разлетелись бы по всей низкой околоземной орбите и затруднили бы, если не сделали невозможной, навигацию для всего – от спутников Starlink, используемых для интернет-связи, до спутников-шпионов».

Уважаемые коллеги из «Нью-Йорк Таймс», не забывайте, что на орбите, хоть и в меньшем количестве, но имеется российская спутниковая группировка, которую планируется расширять, а не ликвидировать. В России специалисты, учёные и эксперты тоже знают об эффекте Кесслера и о проблемах, которые могут появиться в результате неконтролируемого увеличения объектов космического мусора.

Кто первый начал запускать «гром и молнии» в спутники

Идея сбивать спутники с помощью ядерных зарядов появилась и была впервые воплощена в программе под названием “Program 437: The Air Force’s First Antisatellite System”. Именно так и написано на титульном листе документа «Первая противоспутниковая система Военно-воздушных сил», рассекреченного в 1991 году. В мае 1963 г. президент Кеннеди поручил министерству обороны «в кратчайшие практически возможные сроки» разработать систему противоспутникового оружия (ASAT). Такая система была развёрнута и действовала с 1964-го по 1974 г. на острове Джонстон в Тихом океане на базе баллистических ракет средней дальности Thor с ядерными боеголовками и включала в себя сегмент космического слежения. Так и хочется спросить, а будут ли американские коллеги и в этом случае настаивать на своём «лидерстве» или скромно промолчат?

«Звёздные войны» давно будоражат умы американских военных экспертов. Недаром, воодушевившись эффектом от использования космических систем в боевых операциях во время войны в Персидском заливе, начальник штаба американских сил генерал Меррилл Макпик назвал операцию «Буря в пустыне» Первой космической войной Америки. Видимо, это вдохновение потом передалось экспертам ЦНАБ, когда они уже в 2017 г. рекомендовали администрации Трампа «рассмотреть возможность размещения систем космического базирования в ключевых орбитальных точках в качестве орбитальных «фортов». Они должны быть способны использовать электромагнитные волны, направленные энергетические лучи и снаряды кинетической массы, которые могут лишить доступа в космос другие державы, если те попытаются уничтожить Соединённые Штаты или нанести ущерб их национальным интересам».

Дальше – больше, и в 2019 г. Космическое командование ВВС США проводит семинар «Будущее космоса к 2060 г. и последствия для стратегии Соединённых Штатов». Выводы участников семинара сводятся к следующему: «США должны признать, что к 2060 г. космос станет главным двигателем национальной, политической, экономической и военной мощи для тех стран, которые наилучшим образом организуют и используют этот потенциал». В качестве одного из «сценариев» военные эксперты рассматривают космос как область боевых действий, что, по их мнению, отражает позитивную ситуацию, когда США являются ведущей военно-космической державой, хотя космос остаётся весьма спорной областью боевых действий и важным элементом интегрированной области военных действий «Земля – Космос». При всей моей нелюбви к переходящим в паранойю заклинаниям «о лидерстве в космосе», не могу не отдать должное системному подходу к развитию космической экономики в США.

Что делать нам

О мерах, которые могли бы позволить российскому космосу занять достойное место в рамках новой экономической модели и обеспечить конкурентоспособность на мировом космическом рынке, я писал несколько лет назад в статье «Почему российского космоса не видно за юридическим лесом».

Появление документа Госдепартамента США может быть обусловлено ещё и тем, что Россия активизировала свою деятельность на космическом направлении. Конечно, наше внешнеполитическое ведомство и Роскосмос уделяют внимание использованию космической тематики как «мягкой силы». Однако, по собственному опыту участия в целом ряде международных мероприятий и со слов коллег, которые были там, где я не был, складывается впечатление, что группу мышц нашей космической «мягкой силы» ещё надо подкачать. У нас нет за рубежом столько представителей, как у НАСА, но есть Россотрудничество, которое вполне могло бы по своим каналам шире использовать такие информационные поводы, как открытие российской станции обнаружения и измерения параметров движения космического мусора в Хартебистхуке (ЮАР). И почему бы в Русские дома за границей не запустить хоть немного космоса?

Автор: Валентин Уваров, директор АНО «Исследовательский центр «Космическая экономика и политика».