Отношения с Европейским союзом занимают
уникальное место в системе внешних связей Российской Федерации. ЕС
является крупнейшим внешнеэкономическим партнером России, на
государства единой Европы приходится значительная часть всех
гуманитарных и человеческих контактов граждан РФ за рубежом. Однако
на фоне обширной программы сотрудничества, нацеленной на
приближение России к системе европейских норм и правил, углубляются
принципиальные расхождения сторон в политической сфере, обостряется
экономическая конкуренция. Элиты России и Евросоюза плохо понимают
друг друга, и уровень этого непонимания возрастает. Имеет ли
политика Российской Федерации на европейском направлении четко
сформулированную цель? Как в перспективе могут развиваться
отношения между Россией и объединенной Европой и какая из возможных
моделей сотрудничества наиболее выгодна?
Ответы на эти вопросы искали участники
ситуационного анализа, организованного Институтом Европы РАН,
редакцией журнала «Россия в глобальной политике», ОАО «Аэрофлот»,
Советом по внешней и оборонной политике и Институтом стратегических
оценок и анализа.
ОТНОШЕНИЯ РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКОГО
СОЮЗА
Несмотря на продолжительный опыт
диалога, внешне весьма активного, наличие развитой системы связей
на многих уровнях и солидной правовой базы, взаимоотношения России
и Европейского союза пребывают в состоянии неопределенности.
Отсутствует общее понимание термина «стратегическое партнерство»,
который применяется для официального определения характера
отношений. И в России, и в ЕС усиливается чувство взаимного
разочарования или даже раздражения. Сужается повестка двусторонних
саммитов и содержательная часть принимаемых на них документов. У
обеих сторон отсутствует стратегическое понимание того, как должны
развиваться отношения.
Одновременно действия Евросоюза по
отношению к России становятся все более наступательными. В первую
очередь это касается ситуации на постсоветском пространстве и
конкурентной борьбы за рынки и экономические артерии будущего.
Постепенно утрачивает эффективность система личных связей
президента России с лидерами ведущих держав Европейского союза,
налаженная в период 2000–2002 годов. На лидеров крупных
государств-членов оказывает влияние и общественное мнение их
собственных стран. Повсеместно нарастают сомнения в эффективности
российского внутриполитического курса. Определенную роль играют и
новые страны-члены, вступившие в ЕС весной 2004 года, занимающие
жесткую позицию в отношении Москвы и претендующие на право
выступать в качестве основных «авторов» российской политики
Евросоюза.
На долю Европейского союза приходится
сегодня порядка 48,6 % внешнеторгового оборота России, причем
основу российского экспорта в единую Европу составляют природные
энергоносители и продукты их первичной переработки. Такая структура
экспорта отражает уровень реальной конкурентоспособности российской
продукции. Нефть и газ выступают в качестве своеобразной «подушки
безопасности», которая гарантирует от непредсказуемого осложнения
политических отношений. Однако для углубления связей этого явно
недостаточно. Россия объективно нуждается не в снижении общей доли
ЕС во внешней торговле, а в диверсификации экспорта и развитии
других направлений, в том числе и для традиционных сырьевых
товаров.
Впрочем, сами страны Евросоюза не
проявляют особой заинтересованности в расширении спектра товаров
российского экспорта, рассматривая Россию скорее в качестве
источника энергоресурсов. (В ЕС на долю России приходится 7,6 %
совокупного импорта и 4,4 % совокупного экспорта.) Одновременно
Евросоюз ищет новые ресурсные источники с целью обезопасить себя от
потенциальных внутрироссийских катаклизмов, а также лишить Россию
теоретической возможности использовать свои поставки в качестве
инструмента политического влияния.
Важным фактором повышения
конкурентоспособности России должно стать развитие
трансконтинентальной транспортной инфраструктуры, поскольку через
территорию Российской Федерации пролегает наиболее удобный и
безопасный маршрут из Европы в Азию. В этом отношении сегодняшний
подход к проблемам транзита, увязывающий состояние данной
инфраструктуры прежде всего с проблемами обеспечения национальной
безопасности, нуждается в ревизии. Создание новых и модернизация
существующих железнодорожных магистралей, систем авианавигации и
управления авиапотоками, строительство современных транзитных
аэропортов, сохранение системы компенсационных выплат за
беспосадочные перелеты по ключевому транссибирскому маршруту –
важные шаги в этом направлении.
Европейский союз отчетливо осознаёт
значимость транспортного потенциала России и стремится расширять
свое присутствие на российских транзитных магистралях, в первую
очередь воздушных. С этой целью Комиссия европейских сообществ
(КЕС) настаивает на отмене выплат европейскими компаниями
компенсационных платежей за пролеты по транссибирскому коридору,
предлагает России концепцию «открытого неба». Если Брюссель
добьется своего в данном вопросе, будет создан важнейший прецедент,
который позволит странам ЕС наращивать масштаб перевозок через
территорию России, теснить российских авиаперевозчиков и не
возмещать их финансовые потери. Одновременно недостаточно
используется потенциал железнодорожных перевозок Европа – Азия,
который мог бы способствовать реальной интеграции России в мировое
хозяйство.
Эксперты разошлись в оценке условий, на
которых Россия подписала с Евросоюзом протокол о присоединении к
Всемирной торговой организации (ВТО). Сам факт подписания
протокола, безусловно, позитивен, поскольку снимает один из
основных взаимных раздражителей – разногласия по поводу условий
вступления России в ВТО. Однако уступки, на которые Европейский
союз вынудил пойти Москву, могут нанести значительный урон как
российской экономике в целом, так и отдельным корпорациям, таким,
как ОАО «Аэрофлот», ОАО «Газпром», РАО «РЖД», которое столкнулось с
повышением «калининградских» тарифов, и др. Неясен и вопрос о
балансе выгод и ущерба в результате ратификации Россией Киотского
протокола.
Ранее необходимость подписания протокола
по ВТО подталкивала российскую сторону на уступки, которых
добивался ЕС, регулярно увязывая ту или иную проблему, включая и
ратификацию Киотского протокола, с вопросом о ВТО; теперь же этот
дамоклов меч устранен и российские переговорщики получили
большую свободу маневра.
Подавляющее большинство участников
ситанализа согласились с тем, что поддержание статус-кво в
российско-европейских отношениях, сохранение нынешней модели
сотрудничества и выход из скрытого кризиса путем «спускания
ситуации на тормозах» неприемлемы. При этом эксперты подчеркнули,
что выбор конкретной модели взаимодействия должен определяться не
чем иным, как четкой стратегической целью России. Если же
российская сторона будет выстраивать тот или иной формат отношений,
не имея такой цели, она обречет себя на односторонние уступки и
создаст ситуацию, при которой роль РФ сведется к необходимости
реагировать на предложения Евросоюза.
ПРАВОВАЯ БАЗА ОТНОШЕНИЙ И «ЧЕТЫРЕ
ПРОСТРАНСТВА»
Договорно-правовая база отношений Россия
– Европейский союз устарела, да и с самого начала она была
недостаточно адекватной. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве
(СПС) России и ЕС, заключенное в 1994 году, выполняется сторонами
не полностью, а большинство его ключевых элементов потеряют
актуальность после вступления России в ВТО. Между тем полноценной
замены СПС, срок действия которого истекает в 2007-м, пока не
готовится. Вместо этого – отчасти в силу административной инерции,
отчасти из опасения, что пауза в диалоге усилит взаимный
негативизм, – продолжается работа по выработке новых механизмов
сотрудничества в рамках проекта «четырех общих пространств» России
и Евросоюза.
Однако заменой СПС, как согласились
эксперты, эта концепция служить не может. С правовой точки зрения
концепция «четырех общих пространств» лежит вне юридического
понятийного аппарата. С точки зрения политических отношений
содержание совместных «дорожных карт» России и Европейского союза,
по сути, уравнивает Россию с другими странами – соседями ЕС.
Реализация концепции «четырех пространств» не поспособствует
преодолению нынешнего кризиса отношений, а создаст лишь внешнее
впечатление прогресса, которое в дальнейшем неизбежно породит новую
волну разочарований.
Пользуясь искусственно созданным
цейтнотом, КЕС, скорее всего, попытается закрепить в соглашениях
односторонние уступки российской стороны. Слабость переговорных
позиций России определяется не в последнюю очередь тем, что
переговорный процесс рассредоточен по разным ведомствам,
недостаточно скоординирован и почти не отмечен участием в нем
представителей бизнеса. В результате у делегации Евросоюза
появляется возможность навязывать Москве собственную повестку дня и
свои инициативы, проталкивать варианты решений, очень часто
нацеленные на получение односторонних преимуществ.
По мнению абсолютного большинства
экспертов, принявших участие в обсуждении, в ближайшие два – три
года российской стороне стоит воздержаться от подписания
обязывающих договоров с Европейским союзом. Если Россия все-таки
пойдет на подписание каких-либо документов, то речь может идти
только о «соглашениях о стратегических намерениях». Работу по
«пространствам», считают эксперты, нужно переориентировать на
подготовку нового «большого» договора Россия – ЕС, который должен
заменить СПС, и конкретных соглашений по отдельным направлениям
взаимодействия.
России следует подготовить и предложить
собственные версии данных документов, в противном же случае Москва
в очередной раз попадет в ситуацию, когда ей придется работать на
основании проектов, предложенных Комиссией европейских сообществ.
Уже сейчас необходимо сформировать внутренний рабочий механизм,
предназначенный для разработки российского варианта нового
основополагающего договора с Евросоюзом на период после 2007
года.
При этом эксперты вновь и вновь
подчеркивали, что содержание и характер нового договора должны
определяться не необходимостью «сближения», в том числе и как
следствия административной инерции, а конечной целью, поставленной
Россией в сфере ее отношений с ЕС. И поскольку разработке договора
предшествует определение цели (а не наоборот), именно от конечной
цели должно зависеть то, каким будет новый договор: скажем,
договором об ассоциации или же, напротив, соглашением существенно
более низкого уровня, не предусматривающим серьезной интеграционной
составляющей.
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЦЕЛЬ
По единодушному мнению участников
ситуационного анализа, ключевой проблемой российской политики в
отношении Европейского союза является отсутствие стратегического
видения места России в общеевропейском контексте. Как считают
эксперты, существуют лишь две возможные модели: а) стратегическая
цель России в отношении ЕС – постепенная интеграция, конечным
пунктом которой может стать вступление в будущий Евросоюз; б) не
нацеленное на формальную интеграцию (например, на сближение
законодательств) сотрудничество двух дружественных, но независимых
центров силы.
В настоящее время единственным четко
сформулированным тезисом российской политики в отношении
Европейского союза является утверждение «Россия не стремится к
членству в ЕС». При этом в качестве обоснования гипотетической
невозможности вступления в ЕС и с российской, и с европейской
стороны выдвигаются аргументы о некой «особой российской
ментальности», а также указывается на внушительные географические
размеры и относительную экономическую отсталость страны. Однако,
как отмечали участники ситанализа, ряд государств,
рассматривающихся в качестве реальных кандидатов, имеют более
низкие показатели экономического развития или ментальность,
существенно отличающуюся от «среднеевропейской» (Турция). Размеры
же вряд ли имеют серьезное значение в эпоху современных средств
коммуникации, и их масштабность, по крайней мере, уравновешивается
значительной ресурсной базой России.
Более чем две трети участников
ситуационного анализа согласились с тем, что в долгосрочной
перспективе (15–20 лет) возможна постановка вопроса о вступлении
России в Евросоюз. Многое будет зависеть от того, по какому пути
пойдут дальше как само сообщество (в направлении квазифедерации с
усилением наднациональных органов или прежде всего
социально-экономического союза с некоторой общей внешнеполитической
и оборонной составляющей), так и Россия (которая может стать, к
примеру, стагнирующей и слабеющей авторитарной державой либо
страной, динамично развивающейся и все более демократической).
Вступление России в квазифедеративное государство гораздо менее
вероятно, чем ее интеграция с союзом более или менее свободной
конфигурации.
К «европейскому выбору» Россию
подталкивает ряд объективных факторов.
Во-первых, с учетом острого
демографического кризиса в России, а также усиливающегося
отставания в области научно-технического прогресса от передовых
государств ее роль в качестве одного из самостоятельных глобальных
центров силы станет неизбежно уменьшаться. В нынешнем и тем более
будущем окружении России будет трудно не только успешно
развиваться, но и даже просто выжить в одиночку.
Во-вторых, среди значительной части
российских внешнеполитических партнеров и соседей Европейский союз
является наиболее предсказуемым, цивилизованным и привлекательным.
На юге нарастает нестабильность, тесный союз с Китаем вряд ли
возможен. В зону притяжения ЕС попадает большинство, если не все из
тех стран – бывших республик СССР, которые расположены к западу и
юго-западу от нынешней России. Сама же она по своей культурной
традиции, безусловно, относится к Европе.
В-третьих, Россия находится в
существенной экономической зависимости от Евросоюза.
В этой связи, по мнению некоторых
экспертов, наиболее рациональным, прагматичным и выигрышным было бы
отказаться от нереалистичных претензий на статус полностью
самостоятельного «полюса» и взять неуклонный курс на сближение с
Европейским союзом. Прозвучало мнение о том, что Москве необходимо
начать с Брюсселем переговоры о замене Соглашения о партнерстве и
сотрудничестве соглашением более высокой ступени – Договором об
ассоциации.
Однако большинство экспертов, также
придерживающихся мнения о том, что самая выгодная для России
политика – это подняться в отношениях с ЕС на ступень выше, сочли
преждевременной рекомендацию уже сейчас приступить к разработке
Договора об ассоциации: слишком серьезны кризис доверия и системные
противоречия в российско-европейских отношениях.
Переход на новый уровень предлагалось
осуществить в два этапа. Сначала стоило бы временно «снизить
градус» в отношениях. Это поможет избежать ничем не оправданных
ожиданий и, следовательно, разочарований, заняться ревизией всего
комплекса отношений, с тем чтобы привести формальные рамки
сотрудничества в соответствие с его реальными политическими и
экономическими показателями. Возможно, имело бы смысл отказаться от
принятия концепции «четырех пространств» или же принять ее частично
и в самой общей, необязывающей форме.
Как бы то ни было, из
российско-европейских отношений следует на время удалить
интеграционную составляющую (особенно те ее элементы, которые
предусматривают перенесение на российскую почву европейского
законодательства). Приоритетом России должна стать адаптация к
международному, а не к европейскому законодательству. Именно
соответствие законов и законоприменения в России международным
нормам и практике позволит в будущем перейти на более высокий
интеграционный уровень ее отношений с Евросоюзом.
Необходимо разработать и подписать новый
договор, предполагающий тесные экономические и политические
отношения между Россией и Европейским союзом как двумя независимыми
друг от друга и не интегрирующимися субъектами мировой экономики и
политики. Как уже говорилось выше, новую политико-правовую основу
отношений взамен истекающего в 2007 году срока действия СПС следует
начать готовить инициативно, уже сегодня.
Наконец, отношения с ЕС, которые сейчас
фактически доминируют в повестке дня российской внешней политики,
должны временно занять менее значительное место в иерархии
внешнеполитических приоритетов РФ. Зато в перспективе Россия и
Евросоюз смогут вернуться к выстраиванию более высокого уровня
интеграции не с нынешнего негатива, а с относительно «чистого
листа».
Сравнительно небольшая часть участников
ситанализа считают, что понижение уровня отношений и отказ от
интеграционной составляющей должны стать не промежуточным, а
окончательным форматом отношений. По этой логике полномасштабное
членство в Европейском союзе (даже в случае его эволюции в сторону
модели «общий рынок плюс») навредит долгосрочным интересам России,
как державы мирового значения. Кроме того, Россия и ЕС объективно
выступают конкурентами по ряду вопросов мировой политики: будущее
постсоветского пространства, отношения с США и пр. Наконец, в силу
менталитета и политической культуры Россия не сможет согласиться с
ролью «одного из многих» лидеров внутри Евросоюза.
Эксперты, придерживающиеся этой точки
зрения, остались, однако, в меньшинстве: бЧльшая часть участников
посчитали, что в среднесрочной и тем более в долгосрочной
перспективе Россия не справится в одиночку с задачей глобального
независимого центра в международной системе, а примыкание к иным
центрам силы (например, Китаю) либо малореалистично, либо просто
опасно.
НА ПУТИ К «РОССИЙСКОЙ МОДЕЛИ» ОТНОШЕНИЙ
С ЕС
Любые интеграционные усилия в отношениях
с Европейским союзом будут успешны лишь в том случае, если Россия
все-таки будет стремиться к общей с ЕС или, по крайней мере,
совместимой модели демократии, экономического и социального
развития. В ситуации же подобной нынешней, то есть когда ценности и
мировоззрение элит России и Евросоюза расходятся, попытки
заимствовать отдельные элементы интеграции чреваты лишь
усугублением негативного эффекта.
Из всего разнообразия моделей отношений,
которые Европейский союз выстраивает с внешними партнерами,
наихудшими для России являются варианты «интеграции без членства»,
предполагающие сближение национального законодательства с
европейским без предоставления прав на участие в его выработке.
Участники ситуационного анализа
рекомендовали тщательно изучать все имеющиеся модели и брать из них
то, что могло бы отвечать российским интересам. То же относится и к
европейскому законодательству. Переносить на российскую почву
необходимо лишь те его элементы, которые выгодны как в плане
отношений с ЕС, так и сами по себе. Правда, некоторые эксперты
полагают, что в силу специфики сообщества возможность селективного
принятия партнерами тех или иных элементов его законодательства
маловероятна.
При выстраивании условной «российской
модели» необходимо не только ориентироваться на то, что выгодно РФ,
но и учитывать объективные ограничения со стороны Евросоюза,
обусловленные следующими особенностями
евроинтеграции:
- для Европейского союза характерно
постоянное стремление экстраполировать собственное законодательство
и нормативно-правовую базу на третьи страны как условие
сотрудничества; - интеграционистская природа ЕС не
позволяет ему серьезно отходить от единого комплекса стандартов и
правил ввиду угрозы собственной дезинтеграции; - внутренняя повестка дня Евросоюза
связана с необходимостью адаптировать новые
страны-члены.
Смягчить действие данных ограничителей
можно посредством проведения курса, направленного на адаптацию
России к международному законодательству и стандартам в
экономической, судебной и прочих сферах.
КАЧЕСТВО РАБОТЫ С «ЕВРОБЮРОКРАТИЕЙ»
Российский административный аппарат в
его нынешнем виде не соответствует масштабу задач, стоящих перед
политикой России на европейском направлении. Структуры,
осуществляющие взаимодействие с Европейским союзом, организационно
разобщены, количество квалифицированных сотрудников явно
недостаточно для продуктивной работы с мощнейшей бюрократической
машиной Брюсселя.
Отдельные российские ведомства «ведут»
свои направления сотрудничества и взаимодействуют с профильными
подразделениями КЕС и других органов ЕС, очень слабо координируясь
друг с другом. В Евросоюзе же, как правило, позиции отдельных
ведомств и департаментов были четко согласованы.
Число людей, хорошо осведомленных о том,
как работает Европейский союз, в российском политико-образующем
классе и бюрократическом аппарате ничтожно (исчисляется десятками)
и практически не возросло за последние годы. А некоторый рост
численности квалифицированных кадров «компенсирован» их оттоком из
госструктур в бизнес.
Для того чтобы разрабатывать собственные
проекты совместных документов, у российской стороны зачастую не
хватает ни людей, ни времени. В результате представители Комиссии
европейских сообществ берут этот процесс исключительно под свой
контроль.
Чрезвычайно слабым или почти не
существующим признан аппарат представительства российских деловых
интересов в Брюсселе. Лишь некоторые из отечественных компаний
имеют там лоббистов и юридических агентов. Увеличение численности
персонала российского постоянного представительства при Европейском
союзе – позитивный шаг, но лоббистский потенциал остается явно
нереализованным.
По единодушному мнению участников
ситуационного анализа, работа российских официальных органов,
осуществляющих повседневное взаимодействие с ЕС, нуждается в
серьезном улучшении. Это может быть достигнуто как за счет
количественного наращивания сил и средств профильных структур, так
и посредством повышения их профессионального уровня, структурных
изменений, усиления скоординированности политики. Часть экспертов
предложили рассмотреть вопрос о консолидации переговорных ресурсов
в одном из существующих ведомств либо – в перспективе – в рамках
специального ведомства по делам Евросоюза.
Это позволит снять значительную часть
проблем, связанных с согласованием российской позиции, и лишить КЕС
возможности проталкивать свои решения, пользуясь
нескоординированностью позиций различных ведомств.
На переходный период в качестве такого
координирующего министерства чаще всего предлагался МИД РФ (при
соответствующем укреплении его кадровых возможностей на европейском
направлении). МИД обладает богатым опытом ведения многосторонних
переговоров и кадрами сильных переговорщиков. Вместе с тем не
следует умалять роль других министерств, ныне ведущих диалог с
Европейским союзом.
Их представители должны быть
задействованы как на уровне согласования позиций в рамках
межведомственных комитетов, так и в специальных рабочих группах.
Создание подобных групп также обсуждалось в ходе ситанализа как
возможная промежуточная форма взаимодействия. Так, эксперты
положительно оценили аналогичный американский опыт,
подразумевающий, однако, строгое подчинение данной группы высшему
правительственному чиновнику, наделенному достаточным объемом
властных полномочий. При этом было выражено сомнение в том, что при
нынешних качестве работы и административной культуре аппарата такая
система будет работать.
Приоритетной должна оставаться задача
создания отдельного ведомства, функция которого состояла бы в
координации деятельности по выработке и продвижению единой
российской позиции на всех направлениях отношений с Европейским
союзом. К работе такого ведомства надо активно привлекать
представителей российского экспертного сообщества. В частности,
обсуждалась перспектива создания широкого
общественно-консультативного совета по отношениям с ЕС, который мог
бы как оценивать их текущее состояние, так и выступать с новыми
инициативами, направленными на сближение с Евросоюзом. Учитывая
возрастающую роль Европейского парламента, необходимо
активизировать связи на уровне межпарламентских и общественных
организаций, объединений бизнеса. Надо переходить к постоянному
представительству российских интересов при Европарламенте.
Высказана идея о создании в Федеральном собрании РФ специальных
комитетов (подкомитетов) по отношениям с Европейским
союзом.
Учитывая важность отношений с ЕС для
развития России, следует признать, что острейший дефицит
специалистов угрожает ключевым интересам страны. Участники
ситуационного анализа высказались за введение особых надбавок,
стимулирующих приход таких специалистов на службу в
госорганы.
ПОВЫШЕНИЕ РОЛИ ЧАСТНОГО БИЗНЕСА
В настоящее время отсутствуют механизмы,
предназначенные для защиты интересов российского частного бизнеса
на уровне отношений Россия – Евросоюз. Во-первых, за редкими
исключениями сам российский бизнес не готов серьезно инвестировать
в создание такой лоббистской инфраструктуры, а во-вторых, крайне
сложные взаимоотношения бизнеса и власти в России не способствуют
защите интересов российских предпринимателей вовне. Во многом
именно поэтому переговорный процесс остается закрытым и
непрозрачным для бизнес-сообщества, что приводит к недостаточному и
неполному учету его интересов ответственными ведомствами.
Консультации с представителями бизнеса ведутся только на самой
ранней стадии переговорного процесса с Брюсселем. Часто для решения
политических задач официальные российские представители на
переговорах с Европейским союзом жертвуют материальными интересами
бизнеса, даже если это касается крупных корпораций. КЕС действует
ровно противоположным образом: скрупулезно торгуется даже по мелким
вопросам в интересах европейских экономических субъектов.
Участники ситанализа фактически
единогласно высказались за системное расширение участия российских
бизнес-кругов как в выработке практических действий в отношении
Евросоюза, так и в защите интересов российской экономики в
Брюсселе. Причем создавать соответствующие механизмы следует на
основе координации и взаимной поддержки частных и государственных
структур. Такими шагами могут стать:
- активизация работы по взаимодействию
между бизнес-сообществом и официальными российскими органами при
Европейском союзе (представительство); - более активное привлечение российским
бизнесом юридических структур ЕС и создание собственной
инфраструктуры влияния на процесс выработки решений в
Евросоюзе; - более широкое и целенаправленное
использование на данном направлении российского экспертного
сообщества и содействие его укреплению со стороны российского
бизнеса и государственных органов. С этой целью участники
ситуационного анализа призывают российский бизнес вкладывать
ресурсы в создаваемую систему повышения качества знаний о
Европейском союзе в России. Необходимо наращивать усилия по
созданию в Брюсселе представительства российского бизнес-сообщества
с мощным аналитическим и юридическим потенциалом.
ПОВЫШЕНИЕ КАЧЕСТВА ЗНАНИЙ О ЕВРОПЕЙСКОМ
СОЮЗЕ
Участники ситанализа единодушно пришли к
заключению о том, что России срочно нужна государственная программа
изучения Евросоюза и обучения соответствующих специалистов. Причем
вместо работы на сугубо теоретическом уровне (как это происходило и
происходит в системе академических институтов или в вузах,
концентрирующихся на исследовании истории Европейского союза и его
институтов) упор необходимо делать на изучение всех практических
механизмов ЕС, в первую очередь, конечно, практики применения
европейского права. Такого рода прикладные знания позволят
российским представителям грамотно и квалифицированно отстаивать и
продвигать свои интересы и позицию.
Эксперты поддержали идею создания
Европейского колледжа на базе МГИМО (У) МИД РФ, но сочли ее явно
недостаточной для достижения поставленных целей. Речь должна идти о
массовом обучении россиян – студентов, аспирантов и молодых
специалистов – в европейских колледжах и университетах, создании
специализированных курсов в России. Первый этап – привлечение
соответствующей российской профессуры. Программа подготовки молодых
специалистов по Евросоюзу могла бы стать предметом специальной
договоренности с ЕС, возможно, с совместным выделением средств на
эти цели.
Обучение и стажировка российских
специалистов в специализированных учебных заведениях и учреждениях
Европейского союза позволят им не только получить уникальные знания
и опыт, почувствовать себя «в шкуре» европейского бюрократа, но и
предоставят им возможность наладить личные связи с сотрудниками КЕС
и других европейских органов.
