В отсутствие внешних факторов возвращение Европе умения играть важную роль в мире представляется возможным только в результате внутренних революционных процессов невиданного масштаба. Но и здесь пока нет оснований для оживления.
На днях на сайте журнала «Россия в глобальной политике» был опубликован русский перевод комментария коллеги из Европейского совета по международным делам о том, как должна вести себя Германия (и Европа) в изменившихся международных обстоятельствах. В общем и целом можно свести идеи автора к следующему: завершение периода попыток интеграции России в западную систему межгосударственных отношений – фактор настолько существенныый, что речь идёт уже не об общих рассуждениях, а о необходимости рывка в европейском оборонном строительстве и самосознании.
Сказать, что призывы к большей самостоятельности и дееспособности в мировой политике, в том числе силовой, – нечто крайне неновое для рассуждений европейских экспертов, значит – не сказать ничего. Именно этой проблеме была посвящена магистерская диссертация автора этих строк в одном из наиболее престижных учебных заведений Западной Европы. Это было ещё в 1997 г. – безоблачном с точки зрения классических вызовов для безопасности европейцев. И общие выводы тогда, в принципе, совпадали с тем, к чему мы приходим сейчас: есть так много объективных причин, почему страны Западной Европы не способны создать серьёзные возможности в данной области, что их перечисление заняло бы слишком много места.
Однако международные обстоятельства меняются. Деятельность стран Запада после холодной войны привела к тому, что в Европе опять звучат залпы орудий, и это заставляет отнестись к интересующему нас вопросу с определённой долей внимания. К тому же признаки оживления европейцев в области военного строительства действительно имеют место – заявляется о выделении средств, принимаются решения о закупке у США новых видов наступательных вооружений. В Германии делаются наиболее громкие заявления, и – в силу экономических и демографических масштабов страны – они привлекают пристальное внимание.
Было бы неправильно относиться к таким новостям и рассуждениям пренебрежительно. Европа остаётся наиболее важным соседом с точки зрения расположения наших значимых политических и индустриальных центров, территории расселения основной массы российского народа и вероятности исходящих с этого географического направления угроз. Даже если Россия теперь избавится от трёхсотлетней традиции попыток войти в европейский баланс сил, данный «фланг» международной политики всё равно останется за нами – такова география, изменить которую невозможно.
Соответственно, есть смысл подумать о том, какими должны быть гипотетические российские приготовления к новой роли Европы в мире. Для этого нужно в первую очередь оценить, как на современной европейской почве действуют факторы, имеющие более фундаментальный характер, чем просто желание государственных деятелей соответствовать важности момента. Среди первостепенных вопросов выделим пока два. Во-первых, каковы объективные причины для резкой активизации стран Европы в оборонной сфере? Во-вторых, насколько масштабными могут стать последствия такого оживления Европы?
Скромное участие Западной Европы в глобальной силовой политике, включая центральный вопрос сдерживания Западом устремлений России и Китая, является результатом катастрофы двух мировых войн ХХ века и резкого изменения соотношения сил, в том числе – после создания США, Россией и Китаем колоссальных запасов ядерного оружия. Соответственно, наращивание европейцами своей самостоятельности и производного от этого оборонного потенциала должны быть связаны с другими фундаментальными изменениями – внешними и внутренними.
Сначала о внешних обстоятельствах. Наступательная политика России в украинском вопросе стала наиболее серьёзным вызовом способности Западной Европы определять развитие территорий в её ближайшем окружении. Вместе с тем этот конфликт не может быть экзистенциальным. Вопрос о выживании европейских государств в хаотическом международном окружении решается с опорой на военные возможности Америки и это, в принципе, всех устраивает.
А в силу упомянутой географии именно европейское направление является для России наиболее опасным и было бы странно ожидать от США отказа от такого плацдарма для отношений с одним из важнейших противников. Это оставляет мало пространства для собственной роли европейских государств, которая была им свойственна до середины прошлого века.
Даже если бы они всерьёз этого захотели, ведущие державы Западной Европы – Германия и Франция – не могут взять на себя задачи по сдерживанию России, в том числе в военной области, по двум причинам. Во-первых, в силу разницы военных потенциалов стратегически вопрос всё равно может быть решён только Соединёнными Штатами. Во-вторых, американцы в таком «аутсорсинге» сами не заинтересованы, поэтому сохраняют за собой контроль над союзниками через военную структуру НАТО и присутствие там группы стран, враждебных не только России, но и Германии с Францией. Западная Европа интегрирована в достаточно авторитарную систему международного управления, и обретение самостоятельной дееспособности потребовало бы её серьезной ревизии. Для неё пока не просматривается никаких внешних предпосылок.
В отсутствие внешних факторов возвращение Европе умения играть важную роль в мире представляется возможным только в результате внутренних революционных процессов невиданного масштаба. Но и здесь мы пока не видим оснований для оживления. Основной причиной упадка Европы стал кризис её политической системы, возникшей в Новое время и позволившей её участникам достичь глобального доминирования в середине XIX века. Столкновение европейских империй и националистическая революция в Германии были обусловлены искажениями, которые накопились за несколько столетий и привели к взрыву. По итогам возникли европейские порядки и элиты, осуществляющие руководство обществом при посредничестве сменяющих друг друга политических партий. Эти порядки поддерживаются системой сотрудничества в рамках ЕС, что также помогает сохранять их стабильность.
Мы видели в последние годы, что возможности истеблишмента достаточны, чтобы с лёгкостью устранить с политического горизонта движения, которые еще пять-семь лет назад выглядели как реальная угроза монополии элиты, оформившейся в ведущих европейских странах во второй половине прошлого века. Радикальная повестка, в центре которой находятся правые идеи, была впитана старыми партиями, а наиболее яркие представители так называемого «популизма» оттеснены на обочину политической жизни. Сейчас европейские элиты, успешно стабилизировавшие свои позиции за время пандемии коронавируса, провозглашают новую внешнеполитическую эпоху под флагом борьбы с российским ревизионизмом.
Можно предположить, что именно сохранение у власти «старых» политиков, в особенности канцлера Шольца и президента Макрона, надёжно гарантирует невозможность того, что Европа пойдёт по пути милитаризации. Другими словами, причины европейской слабости в мировых делах являются продолжением устойчивости Европы к возникающим внутренним и внешним вызовам. До тех пор, пока они у власти, традиционные европейские элиты будут абсорбировать любые радикальные идеи и придавать их практическим воплощениям форму ограниченных по масштабам полумер. Неважно, о чём будет идти речь – о внутренней политике или взаимодействии с партнёрами, в частности Россией или Китаем. Критической массы для социального взрыва, который мог бы смести существующие в западной части континента политические системы, мы не видим и, более того, как соглашаются экономисты, отсутствуют объективные причины для появления этой массы.
Не стоит удивляться, что предлагаемые практические меры ограничиваются созданием в составе бундесвера хотя бы одной боеспособной бригады или закупкой у США партии новейших боевых самолётов. При сохранении современных внутренних и внешних условий это максимум, чего можно ожидать от европейского оборонного возрождения. То, что говорят и пишут европейские политики и коллеги из экспертного сообщества, представляется интересным для изучения особенностей протекания там внутренней дискуссии. Однако для решения более широких исследовательских задач стоит не менее внимательно следить за динамикой указанных нами выше факторов.
