Не начался ли закат трансатлантической империи США? Дональд Трамп стал президентом под лозунгом «Америка превыше всего», пообещав стране защитить её внутренний рынок, наладить сотрудничество с Россией и отказаться от «устаревшей» НАТО. Однако, столкнувшись с серьёзным давлением со стороны внешнеполитического истэблишмента, усугублённым уходом генерала Майкла Флинна с поста советника по национальной безопасности, Трамп был вынужден назначить на ключевые должности во внешнеполитическом ведомстве отъявленных атлантистов.
Вопреки провокационным заявлениям, прозвучавшим в ходе предвыборной кампании, новая администрация дала понять союзникам, что США возобновят переговоры по торгово-инвестиционному соглашению с ЕС и по новой редакции договора о североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА). Из круга приближённых Трампа был удалён главный стратег по национальной безопасности и идеолог теории «Америка превыше всего» Стивен Бэннон.
И всё-таки проект «Америка превыше всего», по мнению многих наблюдателей, возрождается. На саммите НАТО, состоявшемся в Брюсселе 27 мая этого года, президент Трамп сознательно отказался подтвердить приверженность статье 5 Устава НАТО о коллективной обороне, демонстративно опустив из речи, утверждённой Пентагоном, Государственным департаментом и Советом национальной безопасности, сакраментальные слова: «Приверженность США НАТО и статье 5 непоколебима» (The U.S. commitment to the NATO alliance and to Article 5 is unwavering). А 1 июня он заявил о выходе США из Парижского соглашения по климату.
Эти шаги вызвали цунами по обе стороны Атлантики. Сокрушаясь о том, что «Германия утратила веру в Америку», газета «Хандельсблат» предупреждала, что президент Трамп «стремится снести геополитическую постройку, которую его страна старательно возводила в течение всего послевоенного периода, а именно поступиться принципами свободной торговли и многосторонности, основанными на международных институтах». Надпись на обложке майского выпуска влиятельного американского журнала «Форин аферс» (Foreign Affairs) вопрошала: «Присутствуем при разрушении?» В самом журнале предсказывалось возникновение «новой оси “Китай – ЕС” в мировой политике». На фоне нового всплеска призывов к созданию собственной европейской армии канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Эммануэль Макрон одобрили план Европейской комиссии по выделению 1,5 миллиарда евро на совместные оборонные расходы. Меркель же выступила с заявлением о том, что «мы, европейцы, должны взять нашу судьбу в свои собственные руки».
Хотя атлантизм остаётся популярным на востоке, в Европе западной он начинает вызывать растущий скептицизм, причём у представителей обеих сторон политического спектра. Многие европейцы не разделяют мнения американцев о России, которую те представляют в качестве враждебной и опасной державы. В условиях низких темпов экономического роста и мер жёсткой экономии они изо всех сил сопротивляются увеличению оборонных бюджетов, чего от них требуют США. Они сознают, что по большому счёту причиной миграции являются войны, которые США ведут на Ближнем Востоке и в которых участвовали многие правительства Европы. Особенно громко такие мнения высказываются в Германии, где сотни тысяч демонстрантов протестовали против заключения договора о Трансатлантическом торгово-инвестиционном партнёрстве, и где совсем недавно влиятельные социал-демократы, в частности бывший министр иностранных дел и нынешний президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, осудили «провокационное» развёртывание сил НАТО в Польше и прибалтийских государствах. Такие же настроения помогли Лейбористской партии под руководством Джереми Корбина сильно потеснить консерваторов на состоявшихся в Соединённом Королевстве 6 июня парламентских выборах.
Да, правительства европейских стран, каждое в отдельности и все вместе, связаны обязательствами, которые им вменяет логика глубокой интеграции трансатлантической экономики, ограничивающей их способность бросать вызов стратегическим предпочтениям американской сверхдержавы.
Трансатлантическое пространство, как и прежде, остаётся наиболее значимой, прибыльной и густонаселённой зоной хозяйственной деятельности в мире. США являются крупнейшим рынком сбыта экспортных товаров, произведённых во многих странах Европы, в том числе в Германии. Однако хотя на трансатлантическое пространство и приходится 27% мирового экспорта и 31% мирового импорта (2015), в данных о торговле его значение значительно занижается.
В мировом масштабе на США и Европу приходится 2/3 внешних прямых иностранных капиталовложений (ИПК) и 57% внутренних ИПК. В 2016 году зарубежные филиалы американских компаний осуществили в Европе продажи на сумму, превышающую стоимость всего американского экспорта в мире, а дочки европейских компаний (с контрольным пакетом акций) продали в США товаров на сумму, в три раза превышающую стоимость европейского экспорта в США. Более 2/3 американских ИПК направлялись в Европу (2016) в то время, как Тихоокеанский регион в целом получил лишь 21% таких инвестиций. Накопленные американские инвестиции в Китае составляют всего 13% от капиталовложений, сделанных в одном лишь Соединённом Королевстве. Глубокая взаимозависимость трансатлантической экономики проявляется с особой силой в финансовом секторе, военно-промышленном секторе, а также в поставках в Европу американского природного газа и нефти, которые в ближайшие годы планируется значительно увеличить как следствие политики, проводимой администрациями Обамы и Трампа. Кроме того, трансатлантическое пространство характеризуется особенно высоким уровнем торговли между компаниями.
В качестве альтернативы по-прежнему сильной зависимости Европы от США, которые начинают всё более решительно действовать в одностороннем порядке, некоторые наблюдатели предлагают переориентацию на Азию. Однако, несмотря на стремительное экономическое развитие Китая и огромный потенциал проекта «Один пояс, один путь», интеграция евроатлантической экономики настолько глубока, что воспроизвести её в евроазиатской сфере не так-то легко. Более того, при том, что евроатлантические отношения принципиально асимметричны, в них присутствуют значительные элементы взаимности, которые и являются объяснением того, почему протекционизм не будет проводиться в жизнь систематически и почему трансатлантические переговоры по торгово-инвестиционному пакту, скорее всего, возобновятся. Например, крупнейший в мире завод BMW в Южной Каролине произвёл в 2016 году 411 тысяч автомобилей, 70% которых пошло на экспорт.
В конечном итоге Трамп всё-таки одобрил статью 5 Устава НАТО. Это случилось 9 июня в Белом доме на совместной пресс-конференции с президентом Румынии Клаусом Йоханнисом. Президент США выразил удовлетворение тем, что «уже начинают поступать деньги … другие страны начинают понимать, что настало время платить». Повторно он подтвердит приверженность США взятым на себя обязательствам во время визита в Варшаву 6 июля и на саммите G-20, где, как ожидается, он также объявит о продаже Польше истребителей F-35 и F-16. Однако за пересудами по поводу статьи 5 все как-то забыли о нарочитой туманности её формулировок. На этом в 1949 году настоял Вашингтон, стремившийся обеспечить США полную свободу действий. В статье 5 не оговаривается необходимость оказания военной помощи; в случае вооружённого нападения на союзника член альянса должен предпринять лишь «такие действия, какие считает необходимыми».
Поступки Трампа и непропорциональная реакция на них по обе стороны Атлантики являются, хотя бы отчасти, следствием перипетий внутренней политики. Перед лицом жестокого политического давления и происков ретивого спецпрокурора Трампу пришлось дать нагоняй главам государств – членов НАТО и выйти из Парижского соглашения по климату. Тем самым он укрепил свою репутацию популиста и умиротворил ключевых союзников (и доноров) из нефтегазового сектора.
Хотя долгосрочные последствия выхода из соглашения по климату внушают тревогу, в краткосрочной перспективе воздействие этого шага на окружающую среду не столь очевидно. В конце концов всё совершается на добровольной основе и присоединение к соглашению не влечёт за собой юридических обязательств. Исход США растянется на четыре года, а после новые президенты (или даже сам Трамп) смогут соглашение перезаключить. Тем временем американские штаты и корпорации продолжат играть главенствующую роль в сокращении выбросов углерода.
Резкие высказывания Ангелы Меркель также имели внутриполитический подтекст (как-никак, сентябрьские выборы не за горами), хотя и снабжены тщательно (но как-то неуклюже) подогнанными оговорками: «Времена, когда мы могли полностью положиться на других, отчасти подходят к концу». Последние события свидетельствуют о хрупкости возглавляемого США атлантического порядка, но не о его смерти. А неуверенность европейских лидеров является лишь отражением их неспособности заглядывать в будущее.
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
