Этот номер журнала был уже практически сверстан, когда пришлось отложить почти все подготовленные материалы и начать работу заново.
События августа 2008 года называют переломным моментом. Нападение Грузии на Южную Осетию и ответные действия России привели не только к резкой эскалации противоречий между Москвой и западными столицами, но и к качественному изменению российского восприятия Запада. Консолидация общества и элит, ставшая следствием российско-грузинского конфликта, уже отражается на внешней политике России, и это, судя по всему, не конъ-юнктурное колебание, а действительно начало чего-то нового.
Мы не претендуем на всеобъемлющую оценку случившегося, так как для этого потребуется гораздо больше времени. Номер, который вы держите в руках, фактически стал специальным выпуском по итогам «пятидневной войны», и наши авторы проводят экспресс-анализ по горячим следам кризиса.
Энтони Кордесман напоминает в связи с августовскими событиями: иллюзии о том, что изменилась суть международных отношений, ушли в прошлое – классическая силовая политика никуда не исчезла и берет реванш. Андрей Грачёв и Пол Китинг возвращаются к истокам глобальных перемен, пытаясь понять, можно ли было пойти другим путем и построить новый мировой порядок после окончания холодной войны? Оба автора приходят к выводу, что шанс, представившийся на рубеже 1980–1990-х, был безвозвратно упущен. К чему привело подобное «расточительство», пишет Иммануил Валлерстайн, предрекающий опасный период глобального хаоса и неуправляемости, который наступает вследствие ослабления Соединенных Штатов.
Сергей Караганов констатирует, что «пятидневная война» дала формальную отмашку новой эпохе противостояния между «старым» Западом и быстро развивающейся незападной частью мира. Виталий Шлыков пытается понять мотивы, которыми руководствовался Тбилиси, устраивая провокацию в Южной Осетии, и делает парадоксальный вывод: Грузии не нужна была победа. Александр Аксенёнок рассматривает югоосетинскую трагедию в контексте общей деградации мировой системы за последние два десятилетия. Он полагает, что предстоит фундаментальная смена парадигмы во внешней политике Кремля. Владимир Овчинский называет случившееся «11 сентября наоборот» и считает, что на «международной контртеррористической коалиции» можно ставить крест.
Отношения России с Западом претерпевают серьезные изменения. Тома Гомар полагает, что Москва взяла курс на «стратегическое одиночество» – отчасти осознанно, отчасти из-за внутренней логики развития. Иван Сафранчук анализирует российско-американские связи и подводит черту под эпохой, когда стороны утверждали, что находятся «в одной лодке». Отныне Москва и Вашингтон не будут даже делать вид, что сверяют свои курсы. Томас Грэм с горечью констатирует, что никогда со времени окончания холодной войны расхождения не были столь глубокими. При этом он уверен: общие вызовы рано или поздно заставят искать пути к взаимопониманию. Тимофей Бордачёв подчеркивает, что залогом стабильности Евразии служит стратегический альянс России и Европейского союза. А стремление США удержать контроль над Старым Светом будет играть дестабилизирующую роль на континенте.
Трудно переоценить значение, какое имели августовские события для постсоветского пространства. Алексей Власов полагает, что для бывших союзных республик наступает время выбора: поле многовекторности сужается. Давид Эркомаишвили видит новый шанс для реинтеграции – только так Россия сможет вернуть себе статус по-настоящему великой державы. Сергей Маркедонов указывает на то, что война в Южной Осетии и дальнейшие события отменили главный принцип, на котором базировалась относительная устойчивость, – незыблемость советских административных границ.
Наконец, отдельный блок материалов посвящен державе, не участвующей в противостоянии России и Запада, но потенциально способной оказаться победителем в нем, – Китаю. Чем масштабнее нестабильность на евро-атлантическом и евро-азиатском пространствах, тем важнее роль Пекина и тем больше другие великие державы стремятся заручиться его поддержкой. Джон Айкенберри уверен, что Соединенные Штаты должны обеспечить интеграцию КНР в западноцентричный мировой порядок, поскольку Китаю он выгоден. Фред Бергстен придерживается противоположной точки зрения: Китай не заинтересован в нынешней системе, созданной по лекалам Соединенных Штатов. И именно поэтому Вашингтону и Пекину необходимо совместно ее перестроить и возглавить.
Перспективы такого дуумвирата рассматривает Александр Ломанов, который обращает внимание на то, что подобные идеи обсуждаются и в Китае.
В следующем номере мы продолжим дискуссию о новую реальности. Надеюсь, что в более штатном режиме.
