В последнее время стало модным чертить новые границы привычных регионов. В построениях политологов появился Большой Ближний Восток, некоторые заговорили о расширяющемся Дальнем Востоке, а теперь «подоспела» и Большая Центральная Азия. Именно так будет выглядеть новый регион, если, как следует из статьи Фредерика Старра (см. сс. 72–87), присоединить к нему Афганистан и создать под эгидой Соединенных Штатов Партнерство по сотрудничеству и развитию Большой Центральной Азии (ПБЦА). Трудно сказать, чего больше в этой идее – реальной озабоченности слишком хрупкими и неустойчивыми изменениями в Афганистане, стремления любым путем закрепить американское влияние в регионе, искренней заинтересованности во внедрении демократических ценностей и обеспечении стабильного развития расположенных здесь государств, намерения стимулировать развитие торговли?
Любая из перечисленных задач могла бы заслуживать самого серьезного внимания и обсуждения, если б не сама постановка вопроса. Как известно, Центральная Азия – регион далеко не однородный: расположенные здесь государства отличаются друг от друга по уровню экономического и политического развития, по особенностям культуры. Утверждение, будто Афганистан и его соседи – страны в равной степени аграрные, изолированные и не имеющие развитого промышленного производства, выглядит, по меньшей мере, абсурдно. Несмотря на разгром талибов, а также на успехи США и их союзников по выстраиванию новой политической системы и по оказанию помощи Афганистану, он все еще остается в ряду «провальных государств». Потребуется много лет и усилий, чтобы поднять страну до уровня любого самого бедного государства Центральной Азии, прошедшего в составе СССР длинный и необратимый путь модернизации.
Что же может причисление Афганистана к данному региону принести расположенным здесь государствам и международному сообществу? Оказывается, прежде всего – выгоды от торговли, причем не только за счет новых торговых путей из Центральной Азии в Афганистан и далее в Пакистан (что в принципе логично, если только можно будет их проложить и обеспечить сохранность грузов), но и за счет региональной торговли. Развитие внутрирегиональных торговых связей позволит афганским крестьянам появиться на рынках с легальным товаром. Неизвестно, правда, где они смогут его взять. Несмотря на международное присутствие, в Афганистане наблюдается устойчивый рост производства наркотиков: в 2003 году – 3 600 тонн, а в 2004-м – 4 200 тонн. Более удобными стали и средства доставки: уже не надо пробираться караванами через границу, можно перевозить зелье самолетами. Что ж, представим себе трудолюбивых афганских крестьян, напрямую сбывающих свой товар. Перспектив замены опиумного мака на репу и морковь не наблюдается, а если кто-то все же решится сажать легальные агрикультуры в промышленных объемах, то неясно, кто в Центральной Азии купит эту продукцию. Конкуренты в сфере сельскохозяйственного производства тоже никому не нужны. Разве что по новым транспортным путям что-то удастся перебросить в Европу, но в это почему-то не верится.
Кстати, о торговых путях. Выясняется (опять же из статьи), что в течение 2,5 тысяч лет торговля здесь процветала, пока южная граница СССР не разрезала регион на две части. По поводу того, как именно она процветала во второй половине ХIХ века, когда в этом регионе столкнулись интересы Российской и Британской империй и были установлены политические границы, можно и поспорить. Но в столь глубоком экскурсе в историю нет надобности. Автору важно доказать, что необходимо разрушить нынешнюю российскую монополию (sic!) на экспорт центральноазиатскими государствами углеводородов, электроэнергии и хлопка за счет открытия торговых путей на юг. Так бы сразу и сказали, что причисление Афганистана к Центральной Азии должно нанести удар по торговым интересам России, которая мешает вернуться к золотым временам 2 500-летней давности, когда торговать газом и электроэнергией было куда вольготнее.
Американские стратегические цели в регионе, как их видит автор статьи, – это война с терроризмом, построение ориентированных на Соединенные Штаты инфраструктур безопасности, продвижение демократических институтов. Попробуем разобраться с этими тезисами.
Продолжая борьбу с терроризмом (который, кстати сказать, не является первостепенной угрозой в Центральной Азии), США должны укрепить Национальную армию Афганистана, а также обеспечить основные права населения Узбекистана и Киргизии. Радует, что в Афганистане проблема прав уже решена и осталось лишь решить вопрос с армией. А то ведь терроризм, идущий из этой страны, захлестнет наивное ПБЦА, включая и его американский штаб, который для начала будет располагаться в Кабуле, а затем каждые два года перемещаться в столицу одного из центральноазиатских государств. Впрочем, планами предусмотрено укрепление границ, хотя непонятно чьих. Если границ внутри ПБЦА, то зачем его создавать, а если по периметру, то только обустройство границы с Пакистаном предоставит постоянную работу многим поколениям партнеров.
Но не будем придираться, поскольку дальше нам терпеливо разъясняют, как именно станет укрепляться безопасность. Речь идет о соглашениях о «стратегическом партнерстве», в рамках которых будет сохраняться военное присутствие США в Узбекистане и Афганистане, а также передовое базирование в других частях региона. Американские базы появились в Центральной Азии, когда Соединенные Штаты нуждались в тыловой поддержке операции «Несокрушимая свобода». Теперь, судя по всему, в Афганистане порядок наведен. В этой стране «Вашингтону удалось укрепить и модернизировать правительственные институты во всех 34 провинциях и 360 округах страны, создав благоприятную среду для гражданского общества и реализации гражданских прав». Комментировать здесь нечего – лучше просто принять на веру, но тогда возникает законный вопрос: «Против кого будете дружить?»
Зачем тратиться на военные базы и иные объекты, если причина их появления ликвидирована с поистине революционным размахом, если в Афганистане на глазах растут неправительственные организации, а граждане уже получили шанс для выражения своей гражданской позиции? Ответ очевиден: для сдерживания Китая, а возможно, и России, путающейся под ногами со своими СНГ, Организацией Договора о коллективной безопасности, прочими структурами и мешающей реализации планов по строительству светлого будущего. А планы эти действительно громадные. Это и подготовка кадров, и общественная дипломатия, и образовательные программы – иными словами, все то, что должна была и не стала делать Россия. Что ж, свято место пусто не бывает, и хотя проекты слишком амбициозны и вряд ли реализуемы в полном объеме, по российскому влиянию может быть нанесен чувствительный удар.
Автор не исключает, что Партнерство по сотрудничеству и развитию Большой Центральной Азии вызовет озабоченность у России и Китая, которые могут воспринять его как «подрыв их устремлений… в той мере, в какой эти устремления идут вразрез с укреплением суверенитета и жизнеспособности государств региона». Действительно, что полезного сделала Россия для того, чтобы укрепить суверенитет расположенных здесь государств? Всего-то предоставила им независимость вопреки их собственной воле. Ну да США не проведешь! Они хорошо знают, как обращаться с чужими суверенитетами, и для них не составит труда определить, у кого какие устремления есть на этот счет. А если Россия и Китай будут вести себя прилично и не станут мешать созданию у своих границ новых структур под патронатом заокеанской державы, то смогут воспользоваться преимуществами ПБЦА – транспортными артериями и результатами борьбы с терроризмом и сепаратизмом, которые и не снились какой-то там Шанхайской организации сотрудничества.
Партнерство должно, по замыслу Старра, привлечь и другие региональные силы. Неофициальными гарантами нового форума смогут стать Индия и Турция, а в дальнейшем и Пакистан (насчет последнего сомнения есть и у самого автора, но он с ними успешно справляется). Рассматривается даже потенциальное членство Ирана в ПБЦА, как призванное стимулировать укрепление позиций умеренных сил в этой стране. Таким образом, в довершение всего Партнерство сможет также сыграть роль исправительного учреждения.
Порядком разработан в статье и вопрос о демократизации, а пассаж о том, что «нигде в регионе, включая Афганистан, демократические институты пока не пустили глубоких корней», способен привести в экстаз. Представляете, даже в племенном обществе Афганистана дела с демократическими институтами обстоят неважно. Корней нет – вот в чем беда. Ну а заодно и в Казахстане не лучше. Неужели США совершили чудо и дали такой мощный политический толчок Афганистану, что он, выбравшись из средневековья, в которое его ввергли гражданская война и талибы, сразу оказался в первых рядах строителей демократии, да еще каких строителей? Соединенным Штатам рекомендуется заняться продвижением в регион представительных политических систем, «способных служить образцом для других стран с многочисленным мусульманским населением». Действительно, почему не сделать Афганистан примером, скажем, для Индии или Турции? Пусть учатся на лучших образцах, коли сами не доросли…
Но не стоит ограничиваться Афганистаном, когда в регионе и без него непочатый край работы по части демократии. Общества центральноазиатских государств на самом деле нуждаются в свободных выборах, в искоренении коррупции, в реальном представительстве во властных структурах. Автор статьи признаёт, что путь к этому будет нелегким, и предлагает облегчить его, проведя при помощи США реформу министерств внутренних дел. Нет спору, МВД везде надо серьезно реформировать, но какой лидер, не замеченный в склонности к суициду, позволит иностранной державе свободно действовать на этом поле?
Защита прав человека также один из больных вопросов, и, как отмечает Старр, здесь есть место для критики центральноазиатских правительств, начиная с узбекского. Да, правительство Узбекистана заслуживает многих упреков, но почему же надо начинать именно с него? Почему ничего не говорится, например, о Туркменистане? Потому, что Туркменистану предназначена роль поставщика газа в обход России и не стоит его раздражать по всяким демократическим пустякам?
Можно согласиться с некоторыми тезисами. Среди них и утверждение, что Соединенным Штатам нельзя бросать Афганистан на произвол судьбы. Однако этот вывод не имеет ничего общего с главной идеей – предложением убедить центральноазиатские государства в том, что они экономически почти ничем не отличаются от Афганистана, а политически даже уступают этой стране, в которой успешно строится гражданское общество, и смело могут с ней объединяться в единую региональную организацию. Государства Центральной Азии устали от бесконечных экспериментов. Они – суверенные субъекты международных отношений. Дайте им возможность сделать собственный выбор.
