Россия в глобальной политике

Нельзя, чтобы у кого-то создавалось впечатление, что дела Закавказья или Центральной Азии Москве безразличны. Военные гарантии безопасности должны подкрепляться более энергичным политическим диалогом и в каком-то смысле даже лёгким вмешательством в дела соседей.

Даже если исходить из того, что распад СССР был неизбежен, те, кто его санкционировал, избрали второпях далеко не лучший для России вариант, в том числе с точки зрения внешней политики, её важнейшего параметра – отношения с соседями.

Имперское сознание ослабевает, но психологическая травма «утраты державы», «разделённой нации» остаётся. Она лишь уходит вглубь и требует предельно внимательного отношения. Выдержки из доклада СВОП 1996 года.

Пока не ясно, что придёт на смену европейскому порядку, установившемуся после окончания холодной войны. Основные политические институты и институты безопасности этого порядка – НАТО, ЕС и ОБСЕ – продолжают функционировать, но их будущие роли и направления деятельности неясны. Какое место занимают эти институты в формирующемся порядке?

Правильной политикой бывшей метрополии была бы позитивная сдержанность – надо дать её бывшим окраинам возможность самостоятельно пройти путь становления ответственных участников международного сообщества.

«СНГ зачато и рождено в головах, а не выросло из существующей реальности. Создавалось как замена СССР, в первую голову – Михаила Горбачёва, для взятия в свои руки всей власти, а с ней гигантской собственности». Из мемуаров бывшего министра.

У Москвы есть эффективный инструмент политики: привлекательность российского гражданства для многих жителей постсоветского пространства. Он позволяет использовать несовпадение культурных и языковых границ с государственными.

Для России возможное безраздельное воцарение талибов в Афганистане сегодня представляет собой вызов, возможно, даже более серьёзный, чем Украина. С той разницей, что Афганистан уже долгое время не занимал значимого места в перечне отечественных внешнеполитических приоритетов и приложения усилий.

Развивая многосторонние форматы ЕАЭС и ОДКБ, Москва при возможности делает ставку и на двусторонние отношения с элементами интеграции, опробованными в многосторонних форматах. Формируется гибкий подход, позволяющий выстраивать расширенное евразийское партнерство, или политику «нового регионализма».