Одной из главных новостей уходящего лета стал поединок Оксимирона и Славы КПСС (Гнойного), вызвавший интерес далеко не только в среде поклонников жанра рэп-батл. Многие, кто держался от него в стороне, сейчас ищут корни явления, анализируют поединки, пытаются обнаружить всевозможные культурные аллюзии и уловить смысловые переклички. А каким бы был рэп-батл между, скажем, славянофилами и западниками в позапрошлом веке? «РР» попросил смоделировать такую словесную битву учителя истории лицея НИУ ВШЭ Василия Кузнецова, прославившегося после того, как на YouTube выложили его урок про период с XV века до начала Смуты, целиком прочитанный в манере рэпа.
Рэп-батл между славянофилами и западниками — тема вечная. Принято считать, что данная дискуссия не имеет логического завершения, то есть достижения консенсуса или признания одной из сторон своей неправоты. Дискуссия в России XIX века велась на уровне ценностей, с одной стороны, а с другой — на уровне оценок. Ценности славянофилов и западников исходили из общей предпосылки — блага народа. На оценочном же уровне шли наиболее ожесточенные баталии, подогреваемые ширившимся слоем образованного населения (оценка личности Петра, пути развития страны, понимание роли Просвещения в этом процессе). Переосмысление опыта общественной дискуссии, на первый взгляд, столетней давности — полезный способ общественной терапии за счет обращения к накопленному опыту, в частности в сфере дискуссий о будущем. Важно отметить, что и славянофилы, и западники видели порочность состояния русского народа в целом; зачастую чувство справедливости было первым чувством, которое двигало публицистами и мыслителями начала позапрошлого века. Притом уровень образования и воспитания не позволял сторонам опускаться до откровенных оскорблений, столь нередких в современной нам ситуации.
Однако хватит вводных — слово героям! Так как хронологически первыми выступили в данной дискуссии западники в 30-х годах XIX века, то и первый раунд за ними — западники. Кафедра ваша, пошумим, что ж!
Раунд 1
В. С. Печерин, религиозный философ, профессор МГУ, первый редемпторист России, диссидент, эмигрант:
Тише-тише-тише-тише.
Русский Лаокоон.
Все слышим.
Вой. Звон. Стон.
Сапогов шум,
Сердце нет — пусть,
Едем наобум?
Хворост. Гроздь. Грусть.
В пелене снег,
В лапотках бег…
Дед опять слег.
Блекло блик блек.
Некрополис, Некрополис, Некрополис.
Самый угол
Самого тупика.
Ты одет иль гол,
В петлице звезда.
Дремлет дух свят
Над земной хной.
Кто стоит в ряд?
Холод. Мрак. Гной.
Вроде есть гать.
Впереди свет.
Лошадей гнать,
Да коней нет.
Некрополис, Некрополис, Некрополис
А. С. Хомяков, славянофил, богослов, член-корр. Петербургской академии наук:
На сотни государств кровоточит Европа,
По границам разломов — атеизм и злоба.
Где среди строили закон долго ли, скоро ли,
Но их Диккенс — младший брат нашего Гоголя.
Наши неученые, неумытые, бородатые, битые лица
Закатили под Бородино воссиявшее солнце Аустерлица!
От немецких философов и французских поэтов
Наши выучки напитались химерой, не светом.
Наше тридцатимиллионное многоголосое молчание —
Вот загадка почище ньютоновского умоваляния.
А рассчитать полет ядра привык
За сто лет дворянин и мужик.
Разлад существует громадный в народе,
Всех объединяет годность к пехоте.
Нас изображают сохатым древнем медведем,
Что лапами стучится в якобы открытые двери.
Пренебрегаем этими речами, используя окна,
Делаем скоро, кроваво, мимолетно, негодно.
Юридическая правда и правда человека
Не имеют общего, от отцев, до века.
Жизнью установленный данный нам завет:
Пересилить мраки, где не пролит свет.
А не поехать ли нам всем в Плес,
Свободную республику основ грез.
Разлад существует громадный в народе,
Едят все, а работает только один в огороде.
Раунд 2
С. М. Соловьев, историк, западник. Автор Истории России с древнейших времен (в 29 томах), профессор, автор курса «Публичные лекции о Петре Первом»:
Кто заявляет, что Петр путеизвратитель пустил все наоборот,
Пусть возьмет да и скажет — нам не нужен детище его флот.
Ни Балтийский, ни Черноморский, ни военный, ни торговый,
Мол, нам и без того всякая заря казалась новой.
Я не буду уходить в споры о летоисчислении от Рождества Христова,
Больше прагматизма, меньше воспоминаний Гоморры и Содома…
Лафеты, подметки, газеты, гардемарины, кавалергарды,
Образованность, просвещенность, табак, наконец, игра в карты.
Если этого мало, и сердцу вне Московской старины не биться,
Позволю себе напомнить успехи Первой Камчатской экспедиции…
Суть просторов наших — необжитость окраин,
Там до Петра тревожил то казак, то калмык, то татарин.
Сюртуков, чулок, париков для испарин дворянства
Вовек не сшило б перед лучиной в светце крепостное крестьянство.
Сколь ни изводил бы славянофил на батл партитур,
Он бы их никогда не получил без работы десятков бумажных мануфактур.
Не пойму, откуда до Петра у вашей братии такая тревога:
Народ собрался в дорогу. Ждал батю. Петр просто указал дорогу.
Наконец, раз все европейское ужасно и плохо, все не наше, но вдруг
Барин Хомяков получает степень математических наук?
К. С. Аксаков, славянофил, публицист, автор записки «О внутреннем состоянии России»:
И куда же ваша дорога привела?
Что есть в целом такое эта сторона?
Выстроенное на болотах царство:
Прищуром бегство от государства.
Отсутствие — наш общественный договор,
По Правде судим: кто вынес — тот и привел.
Потребность в заведении военного сословия,
Половина наличной нам письменной истории.
Но во всех свитках, на каждом и там и тут
Власть во время бунтов хулят, но в основном чтут.
В настоящее время сердце бьется быстрей,
Мы стоим на пороге, но стоит ли открывать эту дверь?
Народ — океан. Культура — глыба ледяная в нем,
Государство вершина, но Вы… все ей живем,
Ни отнять, ни прирезать, в ссылку слать не велят,
Пять повешенных почившим декабрят.
Справедливости нет, а причина в том — гнет,
Коли лед не ломать, то он сам рванет.
Пусть народ живет и не знает тоски,
Путь его трудовой от врагов сбереги.
Путь морали широк, мы ль на этом пути,
Что мы сами собой? Государство рутин.
В тупиках министерств, в коридорах дворцов
Шаг назад — не удел вечнокрылых юнцов.
Раунд 3
Т. Н. Грановский, западник, профессор МГУ:
У всех народов судьба едина,
Движенье от начала через середину,
К возникновенью Государства-нации,
Таково направленье, такова истории грация.
На чем настаивает славянофилов кружок —
Потемки детства, первый в январе снежок,
Попытка остановиться посреди славной скачки,
Способна ль русская душа решать эти задачки?
Вы ж предлагаете посреди прогресса лаптями
Бороться с чахоткой и городничими-упырями.
Вместо возведения всего народонаселения
На ступень выше по лестнице взросления
Предлагают нам биться головой, ища корней,
Исконные корни — вечная стоянка теней,
А в потемках рассветных и в зарницах закатных
Кутятина благодати для бедных и знатных.
Ничего удивительного, что один монарх,
Сгоняв в загранкомандировку, смекнул — дело швах,
Слишком мало мануфактур у родных пенат,
Чтоб веревок навить на тех, кто казнокрад.
Слишком мало морей, никто не виноват,
Князь Гагарин? Так тот был вороват.
И как же славянофил выпустит свой тираж,
Если выпуск бумаги был конек не наш?
Только в варианте крутого водевиля
Строилось самодержавие — высота полета и стиля.
И всего за лет за сто умудрилось пройти
Все дороги, что вроде бы уже позади.
Это было по кругу. Карусель пестрых дней,
Кто же думал тогда в свете тленья свечей?
Но реформа Петра — не бессмысленный крик,
Нас в историю звал его царственный лик.
Миллионы свободных стонов в золотом Вавилоне,
Вы еще поспорьте об омнибусе и ж/д вагоне,
О преимуществах коромысла перед чистым разумом,
Обе части предложения вам понятны сразу ли?
То давай на секунду представим-ка, друг,
Как решает данную дихотомию сельский круг.
Хоть лежит в народе самая живая лира,
Я напомню Писание — «не сотвори себе кумира».
И. В. Киреевский, славянофил, публицист, издатель, автор статьи «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России»:
Пока в Европе поднимались науки,
Наши предки тут не маялись в скуке.
Пока набирало силу Просвещенье,
Мы уже целокупно видели все населенье.
Наши разрывы, наши противоречия
Возвращают нас в мыслях к вечному,
Безначальному течению времени,
Внутренний императив нашего племени —
Соборность, в духе древних отцов:
Решает тот, кто знает, как и кто готов.
У нашего общежития два основных завета:
Православие и Государство справедливого света.
Духовный призыв преодоления раскола —
Этот нам урок дал русский Сцевола.
Что едино, редко дробится на парламента фракции,
Духовная единица — определенье нации.
Внимание к стройности форм и структуры —
Вечный бич окончивших магистратуры,
Братьями станут все люди вскоре,
Но нужно изменить репертуар на заборе.
Чопорность, мертворожденность системы,
Европа — не истина, ей правят мемы:
Бесконечный поток иллюзий в адрес человека,
Кто не вынес урока Наполеона — тот калека.
В моральном аспекте социального бытия
Есть много служений, но главное — лития.
Что нам до ваших подметок, флота и бритвы?
Они развращают народ, нам нужны молитвы.
