Выяснение параметров многостороннего взаимного сдерживания по украинскому вопросу и составляет, вероятно, смысл нынешнего визита Виктории Нуланд. Речь не идёт и не может идти о каких-то «сделках», долгосрочных договорённостях.
В Москву приехала Виктория Нуланд – заместитель госсекретаря США, отвечающая за Европу и Евразию. Визиту предшествовала процедура, в дипломатической практике небывалая, но наглядно отражающая нравы сегодняшней мировой политики. Госпожа Нуланд, известная бескомпромиссно критической позицией в отношении России и активным участием в украинских событиях середины прошлого десятилетия, числилась в запретном списке на въезд.
Запрет отменили в результате зеркальной договорённости: мы пустили Нуланд, а американцы – российского дипломата, который не мог въехать по аналогичной причине. Славно, что поладили, но вообще-то это, конечно, нечто удивительное. Для выполнения рутинной дипломатической работы в рамках профессиональных обязанностей требуется специальная политическая сделка. Норм и правил, устоявшихся веками, недостаточно. В своеобразное время мы живем, в холодную войну как-то попроще было.
Виктория Нуланд – фигура у нас почти легендарная. Благодаря кадрам с раздачей сладостей на киевском майдане она стала олицетворением всей украинской политики Вашингтона. Нет сомнения, у госпожи Нуланд, супруги одного из наиболее видных неоконсервативных идеологов Боба Кейгана, имеются вполне определённые взгляды, и она всей душой за продвижение демократии и против русского империализма. Но в первую очередь она – опытный и дисциплинированный чиновник, следующий общей линии. Сейчас линия, как можно предположить, деловая, прагматическая. И визит связан с вполне конкретными задачами, которые формулирует для себя Белый дом.
Настойчивость, с которой замгоссекретаря стремилась приехать в Москву, вероятно, связана с желанием администрации Байдена выяснить, каковы реальные перспективы обострения российско-украинских отношений. Эскалация Белому дому совершенно не нужна, поскольку вся деятельность предшествующих месяцев показывает: администрация чётко определилась с приоритетами.
Приоритетом номер один, кратно превосходящим по значимости всё остальное, является сдерживание Китая. Американо-китайские отношения устойчиво ухудшаются, напряженность, по крайней мере, интенсивность конфликтности растёт. В центре внимания опять тайваньский вопрос, самый взрывоопасный и, пожалуй, единственный из всего ассортимента противоречий США и КНР, который чреват войной. Скорого разрешения там не видно, скорее наоборот. Соответственно, вся стратегия, по сути, отсчитывается теперь от этой темы.
Отсюда и интерес к стратегическим консультациям в Женеве, которые начались после встречи Байдена и Путина. Но во многих вопросах Россия всё больше рассматривается сквозь призму противостояния США с Китаем. В том числе и там, где речь идёт о факторах, способных отвлечь Вашингтон от основного направления конфронтации.
Насколько можно судить, Байден и его команда заинтересованы в том, чтобы обстановка между Россией и Украиной, в особенности вокруг Донбасса, оставалась стабильной, без эскалаций. Рискнём даже предположить, что Вашингтон со своей стороны готов повлиять на Киев, тем более что политическая динамика Владимира Зеленского довольно удивительна и для американцев. В Киеве очень оживились политические процессы, президент взял курс на попытки укрепления собственной власти и подавление многочисленных центров влияния, которыми всегда была славна и характерна украинская политика. Прочной опоры у него нет, поэтому Зеленский пытается выстроить сложную систему блефа, вовлекая Запад (чтобы пугать собственных олигархов) и Россию (чтобы привлекать поддержку Запада). Конструкция шаткая и рискованная, в том числе из-за риска безрассудного обострения ситуации вокруг Донбасса – сугубо из внутренней логики. Вашингтон это нервирует, не говоря о том, что усталость от Украины начала копиться не вчера. А уж кому, как не Виктории Нуланд, знать всю подноготную украинской политики и качество тамошнего управляющего класса.
Администрация Байдена за десять месяцев в Белом доме продемонстрировала, что способна на проведение последовательной линии там, где ей это нужно (большой плюс по сравнению с предшественником), и идеологические обременения могут быть при необходимости проигнорированы (отличие от всех администраций после холодной войны – начиная с Клинтона и до Обамы). Точнее – отложены на время в сторону. Выяснение параметров многостороннего взаимного сдерживания по украинскому вопросу и составляет, вероятно, смысл нынешнего визита. Речь не идёт и не может идти о каких-то «сделках», долгосрочных договорённостях, о которых комментаторы почему-то сразу начинают рассуждать, как только случается какой-то контакт высокого уровня.
Во-первых, современная политика вообще не предполагает ничего долгосрочного. Во-вторых, даже минимально реалистичных схем урегулирования нет (Минские соглашения – рамка, в наполнение которой, кажется, никто всерьёз больше не верит). В-третьих, общий интерес России и США исчерпывается, как подчеркнула Нуланд, необходимостью предсказуемости, не более того. Но по сравнению с тем, к чему мы успели привыкнуть в отношениях с Америкой, это немало.
Российская газета
