Десять лет назад, 8 августа 2008 года, грузинские власти попытались «восстановить конституционный порядок» в Южной Осетии, что привело к гибели российских военнослужащих-миротворцев и спровоцировало «пятидневную войну». Временная дистанция позволяет оценивать те события более разносторонне, впрочем, один вывод, несомненный тогда, актуальности не утратил. Августовское столкновение двух наций, которые объединяет вера, культура, история и многие общие интересы, стало трагедией.
Война-2008 включала в себя много аспектов.
И политику Москвы, которая в 1990-е и 2000-е так и не сформулировала четкого отношения к бывшим грузинским автономиям, отмежевавшимся от Тбилиси в процессе или после распада СССР. Стремление использовать Абхазию и Южную Осетию как инструмент воздействия на Грузию, но формально их не признавать, создавало двойственность, которая должна была взорваться.
И желание Михаила Саакашвили продемонстрировать свою эффективность, целесообразность антироссийского курса, который он взял на вооружение с самого начала, стремясь заручиться максимальной поддержкой Запада.
Наконец, линия того же Запада на агрессивную экспансию евроатлантических институтов, которая в случае с Грузией приняла форму идеологической перверсии — режим, быстро перерождавшийся из шоково-реформаторского в репрессивно-полицейский, провозглашался «факелом демократии».
Десять лет спустя ландшафт преобразился. Мишико осел в Голландии, вероятнее всего, завершив украинской клоунадой свою карьеру — даже западные патроны от него устали, а в самой Грузии и его самого, и бывшую его партию всерьез мало кто уже воспринимает. ЕС и НАТО явно не до расширения — масса внутренних проблем. Россия своей реакцией на события в Грузии (а затем на Украине) решительно прочертила «красную линию», заставив всех задуматься. Правда, похвастаться ясным пониманием того, что делать с теми, кто остался по нашу сторону этой линии, Москва не может. Так, признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, ставшее прямым следствием авантюры Саакашвили, само по себе не превратило самопровозглашенные республики в устойчивые дееспособные государства. И проблемы, с этим связанные, дают о себе знать регулярно.
Примечательна эволюция, которую пережила за десятилетие сама Грузия. Шок-2008 стал отправной точкой заката эпохи Саакашвили и предпосылкой для начала нормализации. Спустя четыре года, в течение которых режим становился все более авторитарным и бесцеремонным, партия «Национальное движение» проиграла выборы, после чего Саакашвили фактически утратил власть. Шесть лет правления «Грузинской мечты» во главе с бывшим российским олигархом Бидзиной Иванишвили стали временем устранения перегибов.
Грузия не изменила концептуальных установок — целью Тбилиси остается членство в НАТО и ЕС, сотрудничество развивается активно. Не меняется и позиция касательно России — дипотношений, которые разорвал Саакашвили, так и нет, Абхазия и Южная Осетия считаются оккупированными, Грузия аккуратно солидаризируется с западными шагами против России, если того требуют партнеры.
Однако уроки недавнего прошлого Грузия выучила. Избегать провокаций, которые могли бы вызвать резкую реакцию северного соседа, не стремиться быть в авангарде борцов против «русской угрозы», способствовать развитию экономических связей в обход неразрешимых политических проблем. Обилие российских туристов по всей стране, рост торговли и сохраняющиеся объемы переводов от трудовых мигрантов из России — свидетельство разумных действий небольшой страны, для которой трудно придумать работающую экономическую модель.
Стабилизация заметна и в том, что в Грузии уже возможно относительно спокойно обсуждать правление Саакашвили — это уже не вызывает немедленного всплеска эмоций. Даже его непримиримые оппоненты признают, что в первые годы он содействовал рывку, вытащив Грузию из постсоветского болота и сделав ставку на качественное улучшение социально-экономической инфраструктуры. А многие сторонники соглашаются, что на втором этапе реформатор скатился к откровенному удержанию власти посредством авантюр и рэкета.
Проблемой Грузии, учитывая кавказский темперамент и в целом очень традиционное общество, становится та самая обретенная нормальность. Отсутствие харизмы и технократическая рациональность властей не только постепенно надоедают населению, но и находятся в противофазе с международными тенденциями, где налицо повсеместный подъем сил совсем другого рода — националистических, политически ярко окрашенных и риторически одаренных. А эрозия международной архитектуры, которая все дальше от прежней простой дихотомии Россия — Запад, создает иную систему координат. Не говоря уже о том, что Грузия находится в доступности от потенциально самых опасных кризисных очагов мира — Малая Азия, Ближний Восток, Каспий. И искра оттуда не останется незамеченной на Кавказе. Мир-2008 в прошлом. Мир-2018 непредсказуем ни для кого. России в нем не стоит ждать, что Грузия превратится в союзника. Но и Грузии нецелесообразно рассчитывать, что все яйца уцелеют, будучи сложены в одну нероссийскую корзину.
