После избрания президентом Дональд Трамп остался верен антикитайской риторике. Китайский МИД пока осторожен в ответах, однако в воздухе висит напряженность. Что за ней последует и способна ли Россия ее разрядить? Ответить на эти вопросы предстоит участникам азиатской конференции клуба «Валдай» в Сингапуре, открывающейся 13 декабря. Точка зрения участника дискуссии с российской стороны Александра Лукина, руководителя департамента международных отношений НИУ ВШЭ и директора Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО, — в материале «Газеты.Ru».
Если на выборах президента США большинство в России сочувствовало Трампу, то в Китае, судя по экспертным кругам, предпочитали Клинтон, так как Трамп высказывался о Китае крайне негативно. В одной из речей он даже заявил, что Китай «изнасиловал» Америку в экономическом смысле. Рядовые люди, конечно, как и у нас, были за Трампа — и не только потому, что он «свой мужик» и выступает против истеблишмента.
У многих китайцев бизнес-сознание, им нравится, что Трамп — бизнесмен, всего добившийся сам.
После выборов Трамп не перестал выступать против Китая и писать соответствующие сообщения в твиттере, однако отношение к Трампу в кругу китайских специалистов изменилось, а пекинские власти проявляют завидную выдержку.
После того как Трамп поговорил по телефону с президентом Тайваня — впервые с 1979 года, когда США разорвали с ним дипотношения и признали остров частью Китая, в американских СМИ поднялся шум. Все антитрамписты стали говорить, что Трамп обвалил отношения США и Китая. Сам же Китай отреагировал довольно мягко: министр иностранных дел КНР Ван И лишь назвал звонок из Тайбэя «небольшой уловкой Тайваня» и выразил надежду на то, что телефонный разговор «не создаст помехи или не нанесет ущерб взаимоотношениям страны с США».
После того как Трамп раскритиковал в твиттере девальвацию юаня, налогообложение американских товаров, идущих в Китай, и военную активность страны в Южно-Китайском море, МИД Китая вновь промолчал. Очевидно, что Пекин взял паузу и выжидает. После недавней встречи с Генри Киссинджером председатель КНР Си Цзиньпин делал заявления общего характера, а некоторые эксперты стали высказываться с некоторой надеждой на перезагрузку или даже на новый этап в отношениях с США.
Такому спокойствию есть несколько причин. В целом Китай, видимо, решил не принимать серьезных решений, пока Дональд Трамп не вступит в должность, хотя мы видим, что в других вопросах китайцы непреклонны: например, некоторое время назад они де-факто ввели экономические санкции против Монголии, потому что туда разрешили приехать далай-ламе. Весовые категории разнятся, но ситуация показательна.
Первый момент, который вселяет в Китае надежду, — то, что Дональд Трамп в первые дни президентства, чтобы возвратить в США рабочие места и производство, пообещал вывести страну из соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), подписанного между 12 странами АТР без участия Китая.
Барак Обама напрямую говорил, что ТТП, предусматривающее снижение тарифных барьеров и ряд других преференций для стран-участниц, создано для того, чтобы США, а не Китай устанавливали правила международной торговли. Поэтому в Китае довольны. На официальном уровне в Китае к этому партнерству относились осторожно, говорилось даже о рассмотрении вопроса о вступлении, но на экспертном уровне было понятно, что это антикитайская организация. Теперь новое развитие может получить проект Всестороннего регионального экономического партнерства — соглашение о «зоне свободной торговли +» между КНР, Индией, Австралией, Кореей, Японией, Новой Зеландией и странами АСЕАН. Или же Китай ускорит двусторонние переговоры с государствами, подписавшими ТТП, — такие переговоры, вне рамок организаций, китайцам близки.
Второй важный момент — экономическая взаимозависимость США и Китая. Понятно, что перед выборами и на первых порах президентства антикитайская риторика в США выгодна с популистской точки зрения: Китай якобы мешает нам экономически, создает недобросовестную конкуренцию.
Сказать, что КНР строит козни США, проще, чем признать свой проигрыш в экономическом соревновании.
Но когда человек укрепляется у власти, он понимает, что существуют объективные взаимосвязи с Китаем, что нельзя принимать односторонние антикитайские решения без ущерба собственной стране.
С одной стороны, Китай зависит от Америки, получая инвестиции и технологии. Экономическая модель Китая пока еще направлена на экспорт, поэтому терять рынки сбыта для него невыгодно. Иначе — сокращение производства и безработица, как это было во время кризиса 2008 года. С другой стороны, США также зависят от Китая, потому что значительную часть валютного запаса тот держит в американских ценных бумагах. Фактически Китай финансирует этим американский дефицит бюджета. Если Китай начнет активную продажу этих бумаг, то в США начнутся проблемы.
Две страны настолько взаимосвязаны, что, если одна из них начнет применять санкции против другой, пострадают обе. Влиятельные люди способны объяснить это президенту-бизнесмену, если сам он этого не понимает. Ему придется менять свою позицию, если она не была маской с самого начала. Хотя Трамп создает впечатление человека, убежденно настроенного против Китая.
Дело в том, что американское общество разделено по вопросу о том, кто представляет главную угрозу для США.
Для основной части истеблишмента это Россия и другие страны, мешающие американскому глобальному проекту, но эта часть проиграла на выборах. Выиграли те, кто вместе с Трампом считают главными угрозами стране терроризм и экономические проблемы.
В противостоянии терроризму Россия вполне может быть партнером, а в экономике Америки эти люди помимо внутренних проблем находят проблему Китая. Они считают, что Китай занижает курс юаня, демпингует в торговле, потворствует недобросовестной конкуренции. Правые в США всегда обвиняли в этом Китай, но во многом это лукавство. И Китай на это справедливо отвечает: если ваши рабочие заелись и слишком много получают, а наши согласны работать дешевле, что здесь недобросовестного?
Дональд Трамп все-таки бизнесмен, а не идеолог. Если бы он был идеологом, то он бы мог проводить свою идеологическую линию до конца, невзирая на издержки. А бизнесмен понимает, что ему нужно, понимает, что можно вести жесткие переговоры, но партнер в итоге также должен принять условия сделки. Нужно будет идти на компромиссы, и, думаю, в отношении с Китаем мы их еще увидим.
Также спокойствие Китая в отношении Трампа объясняется принципом китайцев не подрывать существующую систему миропорядка.
Для них главное — стабильность и порядок: как в мире, так и в своей стране. Но они пытаются изменить порядок традиционными методами и постепенно: так, чтобы Китай получил больше места в системе глобального управления. Для этого необходимо вести настойчивые переговоры, гнуть свою линию, не порывая отношений с США, а напористо ведя с ними диалог.
США воспринимают в Китае двояко: с одной стороны, это самое мощное государство мира, с другой — оно явно уступает свое влияние Китаю и потому пытается всячески его сдержать и не дать себя согнуть. Китай выдвинул концепцию особых отношений между крупными державами, которая направлена прежде всего на США: американцам, по сути, предлагают признать Китай равным партнером и вести двусторонние переговоры об основных мировых проблемах. США же не хотят терять лидерскую позицию, поэтому продолжают поучать Китай.
С китайской точки зрения Россия — важная страна по ряду вопросов, но гораздо менее значительная, чем США.
Прежде всего Россия важна как партнер по противостоянию однополярной системе мира, которую отстаивают США, и в этом деле она, возможно, самый важный партнер, с которым нет разногласий. Индия тоже придерживается таких позиций, но с Китаем у них много сложностей. С Россией у Китая особых проблем нет.
Есть известная книга военного аналитика Дай Сюя «Окружение буквой С», то есть полумесяцем. С этой точки зрения Китай окружен противниками во главе с США, но есть некая брешь, где окружение не враждебное, — это, вероятно, Россия и Центральная Азия. Конечно, в отношениях с Россией важен и экономический фактор: Россия экспортирует в Китай оружие и сырье, является партнером по развитию приграничных регионов, но в целом это менее существенно.
Китай развивает стратегическое партнерство с Россией во многом из-за того, что укрепление России Китаю выгодно.
Ему выгодно, что Россия останавливает продвижение НАТО, и там довольны, что проблемы при этом возникают у нее, а не у Китая.
При этом на официальном уровне Китай никогда не говорит о том, что Россия не должна улучшать отношения с США. И даже говорят обратное. В журнале Foreign Affairs была интересная статья Фу Ин, председателя комитета по международным делам Всекитайского собрания народных представителей, в прошлом заместителя министра иностранных дел. Она, в целом одобрив сближение с Россией, отметила и то, что та в некоторых вопросах действует чрезмерно резко, а Китай ведет диалог с США и в целом с Западом более конструктивно.
Если при Трампе вдруг начнется тесное сближение России и США, в Пекине, безусловно, выскажут опасения. В 2001 году, когда после нападения террористов на США Владимир Путин первым позвонил Джорджу Бушу-младшему, в Китае заговорили о том, что Путин сделал это, не предупредив Китай… Тогда некоторые китайские эксперты писали о том, что Россия может слишком сильно сдвинуться в сторону США. Но думаю, что этот сценарий сегодня маловероятен.
После украинского кризиса ситуация изменилась очень сильно, серьезное сближение России и США вряд ли произойдет. А вот некоторое налаживание отношений между Россией и США Китай воспримет позитивно.
Есть ли при этом в Китае люди, откровенно настроенные на улучшение отношений с США? Хотя китайская общественность по-разному видит ситуацию в мире, откровенно прозападные деятели в Китае, как правило, сидят в тюрьме. Этот дискурс публично недопустим.
Но есть другая любопытная точка зрения, которую можно, например, увидеть во влиятельной газете The Global Times, выходящей на английском и китайском языках, — о том, что Китаю следует вести диалог только с США. Россия в этом случае воспринимается как слабая страна, утратившая свое влияние, прислушиваться к мнению которой не стоит.
Курс на развитие стратегического партнерства не очень конструктивен. Нужно выторговывать для себя лучшие условия в двусторонних отношениях с США. Это националистическая позиция, в которой США считаются партнером, которого в конечном счете надо победить, но пока что разговаривать только с ним, потому что больше не с кем: Китай слишком перерос всех остальных.
Но это не основная, не официальная точка зрения. Официальная позиция в том, что Россия — важный партнер для обеспечения китайских национальных интересов в мире. Согласно этой позиции, Россия укрепляется, хотя, может быть, и не так быстро, как хотелось бы, у нее есть проблемы, но она нужна, поскольку без нее противостоять тенденции к однополярному миру было бы гораздо сложнее.
Стало быть, Россия — важный и дружественный партнер, а США — важнейший партнер, но скорее враждебный, чем дружественный. Так что не стоит выдумывать экзотических сценариев. В период Трампа китайско-американские отношения вряд ли серьезно разладятся, хотя и особо не потеплеют, а отношения России и Китая при этом будут строиться по своей внутренней логике и позитивной повестке, напрямую не касаясь отношений между двумя крупнейшими экономиками мира.
Газета.Ру
