Укрепление влияния в Восточной Азии становится в начале ХХI века одним из главных приоритетов высшего военно-политического руководства США, при этом условия, в которых приходится действовать Вашингтону, значительно усложнились по сравнению с периодом холодной войны. Выросли авторитет и влияние Китая, более активную политику проводит и Россия. В целом обострилось соперничество с Соединенными Штатами за позиции в регионе.
Свои действия в Восточной Азии Белый дом, как правило, осуществляет под лозунгом заботы о поддержании региональной стабильности и безопасности. Поэтому американская внешняя политика в регионе использует как силовые, так и не силовые методы. Первые обеспечивают собственное военное превосходство, а также способствуют укреплению сложившихся еще в годы холодной войны военных союзов с Японией, Южной Кореей и Тайванем, а вторые представляют собой попытки создать новые международные институты, за лидерство в которых Америка готова бороться до конца.
Если схематично обрисовать основные направления действий США в Восточной Азии, то получится следующая картина. Америке придется одновременно сдерживать и умиротворять Китай, быстро набирающий не только экономический, но и политико-силовой вес. Возрастет зависимость Соединенных Штатов от военно-политического сотрудничества с Японией. Однако сам Токио будет искать для себя более независимую роль в союзе с США, собственную политическую и военную нишу. Вашингтон будет вынужден учитывать все более четко артикулируемые интересы России в азиатском регионе. Его внимание сосредоточится на том, чтобы вовлечь страны Центральной Азии, а также Монголию и Вьетнам в сферу своего влияния, Соединенные Штаты будут вбивать клин в российско-китайские отношения, не допуская укрепления Шанхайской организации сотрудничества. США приложат все усилия, чтобы затормозить на Корейском полуострове тенденцию к объединению Кореи, дабы предотвратить появление здесь нового центра силы с антиамериканской направленностью. И, наконец, Вашингтон продолжит использование «тайваньского фактора» в политике сдерживания Китая как стратегического и политического конкурента и соперника в Восточной Азии.
Тайваньский вопрос: ретроспектива
Тайваньский вопрос остается значимым деструктивным фактором двустороннего взаимодействия с момента установления официальных дипломатических отношений между США и КНР в 1979 г. вплоть до последнего времени. После разрыва дипломатических отношений и невозобновления договора с тайваньскими властями о взаимной обороне как первостепенных условий нормализации отношений с Китаем Вашингтон не прекращает поддерживать разноплановые неофициальные контакты с тайваньской администрацией, де-факто выступая гарантом независимости острова.
Детерминантами формирования и эволюции американской политики вокруг тайваньского вопроса на протяжении более трех десятилетий служили многие факторы, но особо значимым среди них был конфликтный характер китайско-тайваньских отношений. Готовность КНР применить военную силу с целью возвратить остров, с одной стороны, и отсутствие заинтересованности тайваньских властей в объединении с Китаем, с другой, предопределили роль Америки в этом узле противоречий. Поддержка Тайбэя была продиктована необходимостью защищать своего бывшего союзника по договору 1954 г. от военного вторжения, а после начала демократизации Тайваня – не допустить поглощения молодой азиатской демократии авторитарным Китаем.
Постоянная угроза того, что Китай выберет силовой сценарий для решения тайваньского вопроса, обуславливала развитие военного сотрудничества Вашингтона и Тайбэя. Его масштабы и темпы менялись в зависимости от позиции той или иной американской администрации, внутриполитической конъюнктуры в Америке, событий, затрагивающих интересы Вашингтона и Пекина или происходящих на международной арене. При этом китайские власти всегда ставили в упрек Соединенным Штатам военное сотрудничество с Тайванем. За каждым фактом продажи американских вооружений следовал микрокризис в американо-китайских отношениях. Попытки Пекина связать Вашингтон положениями американо-китайского совместного коммюнике 1982 г. о продаже вооружений не увенчались успехом. Продажи продолжались даже тогда, когда под воздействием угроз со стороны КНР с тайваньского рынка вооружений ушли альтернативные США продавцы вооружений – Голландия и Франция.
Наивысшего развития американо-тайваньское военное сотрудничество достигло в последние годы президентства Билла Клинтона и первый срок полномочий Джорджа Буша-младшего. Высокая активность в этот период была продиктована реальными рисками реализации Китаем силового варианта возвращения Тайваня. Совокупная мощь Поднебесной стремительно росла, военная модернизация проводилась ускоренными темпами, а в китайском обществе наблюдался подъем националистических настроений.
В целом возвышение Китая, увеличение его комплексной силы объективно способствовало сохранению и даже росту американской поддержки Тайваня. В американском политическом истеблишменте спорили о «китайской угрозе», а главное о том, какой внешнеполитической линии придерживаться в связи с уверенным превращением Китая в глобальный центр силы. Возвращение острова, обладающего значимыми финансовыми ресурсами, технологическим потенциалом и выходом к Мировому океану, под юрисдикцию КНР заметно увеличит возможности Китая. Это обстоятельство не могут не учитывать сторонники политики «вовлечения» Пекина в существующие структуры международного сотрудничества. Те же, кто выступает за проведение политики «сдерживания», рассматривают де-факто независимость Тайваня как возможность ограничить усиление его могущественного соседа.
Традиционно американские политики и эксперты стремились найти такой подход к тайваньскому вопросу, который бы позволил реализовывать интересы в Китае и на Тайване и одновременно гарантировать стабильность в зоне Тайваньского пролива. Однако с гораздо более сложной задачей Вашингтон столкнулся в 2008 г., когда с приходом на Тайване новой администрации Ма Инцзю завязался стремительный процесс нормализации между двумя берегами Тайваньского пролива.
Движение Китая и Тайваня навстречу друг другу
Переход от конфронтационного накала 2003–2008 гг. к налаживанию разноплановых связей 2008–2011 гг. стал возможным в результате избрания президентом Тайваня в марте 2008 г. кандидата от партии Гоминьдан Ма Инцзю. Его политика являет собой разительный контраст с предыдущей администрацией Чэнь Шуйбяня, представителя Демократической прогрессивной партии, выступавшей за независимость острова.
В инаугурационной речи 20 мая 2008 г. Ма Инцзю заявил о готовности возобновить переговоры с Китаем на основе «консенсуса 1992 г.» – устного соглашения представителей Ассоциации за развитие связей между двумя сторонами Тайваньского пролива и Фонда обменов через Тайваньский пролив, подтвердившего приверженность принципу «одного Китая» в собственной интерпретации. Публичное признание консенсуса стало важным отступлением от позиции администрации Чэнь Шуйбяня, которая отрицала сам факт его достижения. Благодаря этому стало возможным возобновление диалога между китайской и тайваньской сторонами, прерванного в 1999 году.
Схема налаживания китайско-тайваньских отношений, предложенная в инаугурационной речи Ма Инцзю, включала начальный этап нормализации экономических и культурных связей между островом и материком, по достижении которого могла быть рассмотрена возможность вступления в переговоры по предоставлению Тайваню большего «международного пространства» и заключения мирного соглашения между двумя берегами.
Удовлетворение основного требования китайских властей, готовых возобновить диалог при условии публичного признания тайваньскими официальными лицами «консенсуса 1992 г.», активизировало процесс двусторонних переговоров между полуофициальными организациями, представляющими интересы каждой из сторон – Ассоциацией за развитие связей между берегами Тайваньского пролива и Фондом обменов через Тайваньский пролив. Надо признать, что шесть раундов встреч, состоявшихся к настоящему моменту между представителями этих организаций, позволили добиться впечатляющих результатов. В частности, подписанные соглашения позволили наладить прямое регулярное воздушное и морское сообщение между сторонами пролива, стали возможны туристические поездки на Тайвань жителей материковой части Китая. Стороны также приступили к реализации заключенных соглашений в таких сферах, как почтовое сотрудничество, финансы, защита прав интеллектуальной собственности, медицина и здравоохранение, обеспечение безопасности продуктов питания, совместная борьба с преступностью и юридическая взаимопомощь.
Наряду с этим в целях совершенствования транспортного сообщения между материком и островом, а также дабы стимулировать взаимовыгодные торгово-экономические связи с Тайванем, были предприняты некоторые односторонние инициативы. В частности, введен прямой обмен юаня и тайваньского доллара, отменены некоторые ограничения на инвестиции в обоих направлениях. В результате достигнутых договоренностей и односторонних инициатив путевку в жизнь получила идея налаживания так называемых трех видов связей – экономических, транспортных и информационных.
Достаточно быстро сторонам удалось значительно увеличить экономические показатели. За январь-ноябрь 2010 г. товарооборот между Китаем и Тайванем достиг отметки в 131 млрд 760 млн американских долларов, что превысило показатель за аналогичный период 2009 г. на 39,7%. Китай уже является крупнейшим торговым партнером Тайваня, опередив Японию и США. Существенно изменился и инвестиционный климат. Если инвестиции Китая на Тайване еще достаточно ограничены, то более 70% тайваньских зарубежных инвестиций в 2009 г. было направлено на материк.
Дальнейшее расширение и углубление двусторонних торгово-экономических связей предусматривает Рамочное соглашение об экономическом сотрудничестве между берегами Тайваньского пролива, подписанное 29 июня 2010 г. уполномоченными представителями Китая и Тайваня, оно вступило в силу после ратификации 12 сентября 2010 года. Тем самым заложена основа для продвижения в сторону дальнейшей интеграции двух экономик, преодолен важный этап в институционализации китайско-тайваньских связей. В рамках соглашения с 1 января 2011 г. в действие вступила рассчитанная на трехлетний период программа «Ранний урожай», нацеленная на значительное снижение таможенных тарифов на включенные в установленный список товары двусторонней торговли, вплоть до их полной отмены.
В то время как двустороннее экономическое сотрудничество становится все более разноплановым, подвижек в политической сфере все же не наблюдается. Если, конечно, не считать предоставление Пекином Тайваню возможности участвовать в работе некоторых механизмов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). В 2008 г. Пекин снял традиционные возражения против присоединения Тайваня к Международным медико-санитарным правилам ВОЗ. Таким образом, тайваньские власти получили возможность знакомиться с информацией ВОЗ относительно вспышек инфекционных заболеваний и фактов их транснационального распространения напрямую вместо практикуемой ранее передачи такой информации через Пекин. Благодаря изменению позиции Китая стало возможным участие Тайваня в качестве наблюдателя в работе Всемирной ассамблеи здравоохранения под наименованием «Пекинский Тайбэй» в мае 2009 г. и мае 2010 года. Следуя логике китайского руководства, подобный жест доброй воли должен способствовать расширению поддержки миролюбивой политики Ма Инцзю со стороны населения острова, но скорее он служит интересам Пекина, нежели Тайваня.
В целом, несмотря на наличие точек соприкосновения, в принципиальных моментах интересы Китая и Тайваня диаметрально противоположны. При этом тайваньская администрация видит несомненные экономические преимущества в нормализации обстановки, возможность при содействии Китая выйти из длительной экономической рецессии, усугубленной последствиями мирового финансово-экономического кризиса. Более того, после периода направленной против КНР провокационной деятельности Чэнь Шуйбяня, которая преследовала цель предоставления острову независимости, но вместе с тем повышала риски вооруженного вторжения со стороны Китая, Тайвань нуждается в стабилизации ситуации.
Стремительное сближение Пекина и Тайбэя вызывает в политических и экспертных кругах заинтересованных государств множество вопросов, концентрирующихся вокруг главного – приведет ли нынешняя нормализация китайско-тайваньских отношений к объединению двух берегов? По многочисленным заверениям Ма Инцзю, адресованным населению Тайваня, на протяжении всего срока его президентских полномочий независимо от того, будет ли это четырех- или восьмилетний период, тайваньская администрация не будет вступать в переговоры об объединении. Еще в ходе избирательной кампании Ма Инцзю широко рекламировалась программная формула «трех нет» – нет объединению, нет независимости, нет применению военной силы.
Как свидетельствуют опросы общественного мнения, недавно проведенные на Тайване, даже в условиях движения навстречу друг другу идея объединения с материком не пользуется популярностью у тайваньцев. Подавляющее большинство респондентов отдает предпочтение статус-кво, под которым подразумевается де-факто автономия от материка. В частности, опрос, проведенный в апреле-мае 2010 г. Советом по делам материкового Китая, выявил, что за сохранение нынешнего положения выступает около 90% респондентов. По оценкам ряда экспертов, в связи со сменой поколений на Тайване и растущей приверженностью тайваньской идентичности число сторонников объединения с Китаем в перспективе будет сокращаться. Поэтому даже в исключительно гипотетической ситуации, если высшее тайваньское руководство примет решение об объединении, оно нереализуемо в условиях демократической политической системы и при отсутствии согласия большинства населения.
В свою очередь, китайское руководство в процессе нормализации отношений с Тайванем руководствуется одной целью из разряда коренных национальных интересов – возвращение острова на основе формулы «одно государство, две системы». В качестве базовой стратегии избрана привязка тайваньской экономики к китайской, создание устойчивой экономической зависимости от материка, что, по убеждению Пекина, приведет к желаемой цели возвращения Тайваня.
Одновременно китайские власти не спешат публично отказываться от возможности силового сценария. Закон о сецессии 2005 г., содержащий положения о допустимости и легальности применения военной силы против Тайбэя, также не подвергался пересмотру. Несмотря на улучшение отношений, Пекин так и не приступил к демонтажу нацеленных на остров баллистических ракет ближнего радиуса действия. Согласно данным министерства обороны США, на декабрь 2009 г. в Китае размещено порядка 1050–1150 баллистических ракет ближнего радиуса действия, направленных против Тайваня. Хотя численность баллистических ракет не изменилась по сравнению с сентябрем 2008 г., усовершенствовались их качественные характеристики, а именно радиус охвата, точность и боевые заряды.
Такая амбивалентность подхода Пекина получила название политики кнута и пряника. Пряником выступает готовность КНР развивать с Тайванем экономические, культурные, социальные связи, идти на определенные уступки как по экономическим вопросам, так и в том, что касается расширения «международного пространства» острова. Кнут – это нацеленные на Тайвань баллистические ракеты. Остается лишь надеяться, что китайские стратегические расчеты – лишь средство устрашения, а не орудие наказания.
Центробежные тенденции в отношениях США и Тайваня
Последствия налаживания контактов между Китаем и Тайванем для развития американо-тайваньского диалога, равно как и оценка американцами этого процесса, неоднозначны. С одной стороны, тенденция к нормализации обстановки в Тайваньском проливе, снижающая риски возникновения очага нестабильности в регионе Восточной Азии, не может не быть одобрена Соединенными Штатами. С другой стороны, уже начали проявляться некоторые негативные для США аспекты сближения Китая и Тайваня – влияние Вашингтона на Тайвань стало ослабевать, а всегда исключительно прочные американо-тайваньские связи – постепенно размываться. Тезис об отношениях в треугольнике Америка–Китай–Тайвань как «игре с нулевой суммой» как никогда соответствует современной ситуации. Администрация Ма Инцзю расставила акценты в своей внешней политике таким образом, что американский политический курс Тайваня стал производной от развития китайско-тайваньских отношений.
Традиционная модель взаимодействия Соединенных Штатов и Тайваня заключалась в сочетании двух составляющих. С одной стороны, усилия тайваньских властей, направленные на то, чтобы расширить поддержку США, и, с другой стороны, стремление Вашингтона сохранять такой уровень отношений с Тайбэем, который гарантировал бы острову безопасное существование и позволял развивать выгодные контакты с Китаем. Процесс нормализации китайско-тайваньских связей изменил американскую политику Тайваня – теперь тайваньские власти тщательно просчитывают потенциальное влияние любого изменения в динамике отношений с Соединенными Штатами на налаживающийся климат взаимодействия с Китаем. В некотором смысле можно даже говорить о том, что США и Тайвань поменялись местами относительно Китая.
Во время обрушившегося на Тайвань в начале августа 2009 г. тайфуна «Моракот», вызвавшего сильнейшее за полвека наводнение, тайваньские власти в течение нескольких дней воздерживались от обращения за содействием к Вашингтону. По получении запроса о помощи от тайваньской стороны Соединенные Штаты незамедлительно приняли непосредственное участие в операции по ликвидации последствий этого разрушительного стихийного бедствия. Однако в ежегодном послании по случаю Национального дня Тайваня 10 октября 2009 г. президент Ма Инцзю, выражая признательность за помощь в ликвидации последствий тайфуна «Моракот», особо выделил содействие Китая и не упомянул широкомасштабное участие США в спасательных операциях, равно как и предоставленную ими значимую финансовую помощь. Вероятно, реверанс в сторону Пекина должен был дать сигнал китайским властям о смене внешнеполитических приоритетов Тайбэя, о той значимости, которую Тайвань придает развитию общения с Китаем.
Об эрозии современных американо-тайваньских отношений свидетельствуют также следующие факты. С момента прихода к власти Ма Инцзю существенно сократилось число и понизился уровень двусторонних контактов между высокопоставленными лицами Соединенных Штатов и Тайваня. Масштаб современного двустороннего взаимодействия представляется крайне ограниченным по сравнению с периодом администрации Чэнь Шуйбяня 2000–2008 гг., когда президент Тайваня был частым гостем в США, а интенсивность различного рода контактов в том числе между военными и экономическими ведомствами достигла беспрецедентного с 1979 г. уровня.
Мы уже отмечали, что важнейшим элементом американо-тайваньских связей всегда была военная составляющая, на которую также повлиял процесс сближения КНР и Тайваня. На момент прихода к власти Ма Инцзю американо-тайваньское военное сотрудничество развивалось интенсивно и по многим направлениям. Среди них – продажа вооружений, диалог по вопросам стратегической обороны, визиты высокопоставленных военных и должностных лиц министерства национальной обороны, образовательные и подготовительные курсы для тайваньских военных, наблюдения за военными учениями, американские инспекции на Тайвань.
С нормализацией китайско-тайваньских отношений военное сотрудничество между Вашингтоном и Тайбэем стало сводиться к продаже вооружений. Причина свертывания военного сотрудничества кроется преимущественно в позиции тайваньских властей, опасающихся, что оно будет препятствовать налаживанию связей с материком. Так, в декабре 2008 г. министр обороны Тайваня объявил о том, что ежегодные плановые маневры «Ханьгуан» («Китайская слава») на Тайване, для наблюдения за которыми Соединенные Штаты регулярно с 2001 г. направляли американских военных, будут проводиться раз в два года. А сценарий военных учений «Юйшань», ежегодно проводимых на Тайване с 2005 г., изменился с ответа на нападение со стороны Китая на борьбу со стихийными бедствиями. Американские представители для наблюдения приглашены не были.
В том, что касается продажи Тайваню вооружений, то по этому вопросу изменений пока не происходит. С 2008 г. по 2010 г. американская администрация одобрила два крупных пакета вооружений, предназначенных Тайваню. 3 октября 2008 г. Госдепартамент США направил в конгресс уведомление о планах продажи Тайваню партии вооружений. Она включала в себя противокорабельные ракеты «Пэтриот» PAC-3, ударные вертолеты «Апач» AH-64D, модернизацию четырех самолетов E-2T к модификации «Хокай 2000», ракеты «Гарпун Блок-2», управляемые ракеты и блоки прицельно-пускового оборудования «Джавелин» общей стоимостью около 6,5 млрд долларов. А 29 января 2010 г. было объявлено о планах продажи Тайваню новой партии вооружений, включавшей вертолеты «Блэк Хок», противокорабельные ракеты «Пэтриот» PAC-3, ракеты «Гарпун», тральщик и другую военную технику на сумму почти 6,4 млрд долларов.
Реакция Пекина на американские планы передачи Тайваню в 2010 г. новых вооружений оказалась предсказуемой. Китай разразился критикой в адрес Вашингтона, приостановил двусторонние контакты по военной линии и отменил запланированные на февраль американо-китайские консультации по вопросам стратегической безопасности, нераспространения и контроля над вооружениями. Так, в частности, китайские власти отказали министру обороны Роберту Гейтсу в визите в КНР, запланированному на июнь 2010 года. Правда, в январе 2011 г. поездка все-таки состоялась. Беспрецедентными стали публичные угрозы китайских властей наложить санкции на американские компании, принимающие участие в поставках вооружений Тайбэю. В случае введения подобных санкций пострадали бы такие компании, как Raytheon, Lockheed-Martin, United Technologies, General Electric и Boeing Company.
Под вопросом все еще остаются перспективы продажи Вашингтоном Тайваню 66 истребителей F-16 C/D, критически необходимых тайваньским ВВС для сохранения качественного паритета с ВВС Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Однако неторопливость Госдепартамента в одобрении продажи истребителей вызвана не изменениями в политике Вашингтона по вопросу продажи вооружений Тайваню, поскольку запрос на их приобретение Тайбэй пытается сделать еще с 2006 года. Согласно сообщениям американских СМИ, администрация Барака Обамы в ближайшее время, после завершения официального визита Ху Цзиньтао в Соединенные Штаты в январе 2011 г., объявит о продаже Тайваню еще одной крупной партии вооружений на сумму около 4 млрд американских долларов. Предположительно эта партия вооружения будет включать модернизацию имеющихся у Тайваня истребителей F-16 A/B, новый радар, активную фазированную антенную систему с электронным сканированием (AESA) и ракеты класса «воздух-воздух» AIM-9X.
Дальнейшее развитие центростремительных тенденций в китайско-тайваньских отношениях неизбежно заставит Вашингтон искать свое место в происходящих процессах и выработать новую стратегию развития взаимодействия с учетом изменившейся политической атмосферы в Тайваньском проливе. В силу того, что Китай не отказался от возможности применения силовых методов против острова и потенциал его вооруженных сил возрастает, США придется тщательно отслеживать свои действия на Тайване, чтобы не перейти «красную черту». Ограничения на реализацию тайваньской политики Белого дома накладывает сдержанность властей самого острова в определенных аспектах взаимодействия. И, наконец, активность Соединенных Штатов на тайваньском направлении на фоне становления китайско-тайваньского диалога может быть расценена мировым сообществом как намерение затормозить процесс мирного воссоединения двух частей некогда единого государства.
