Познавательный комментарий относительно направления, в котором идут мысли внешнеполитических стратегов в Берлине. От них ждут новаций, вопрос, насколько они к ним готовы.
Вскоре после того, как Россия развернула полномасштабные боевые действия с Украиной, канцлер Германии Олаф Шольц заговорил о переломном моменте (Zeitenwende), происходящем у нас на глазах. Российская акция показала, что самую большую страну в мире невозможно встроить в существующую архитектуру европейской безопасности в качестве ответственного заинтересованного участника. Президент Владимир Путин явно намерен изменить порядок коллективной безопасности, к которому привыкли европейцы. Даже если конфликт на Украине закончится или превратится в замороженный, членам Европейского союза и НАТО придётся готовиться к долгосрочной конфронтации с Россией.
Таким образом, Zeitenwende, или поворотный момент в истории, заставляет Германию кардинально пересмотреть свою роль в качестве субъекта европейской безопасности. Этот сдвиг становится особенно очевидным, если признать, что конфликт с Россией происходит в геополитической среде, для которой характерна конкуренция великих держав и системное соперничество между Китаем и США. Появление противоборствующих блоков представляет собой экзистенциальный вызов для Германии, поскольку её экспортно-ориентированная экономика в значительной степени зависит от нормально функционирующей глобализации.
Как минимум Германия должна будет распрощаться с некоторыми руководящими принципами, которых она долгое время придерживалась. К ним относится прежде всего идея так называемого европейского мирного дивиденда, которая заставила страну рассматривать себя в первую очередь как гражданскую державу, несмотря на растущее участие в военных операциях за пределами региона. Другой такой принцип основан на вере в благотворное и демократизирующее влияние экономической взаимозависимости с такими автократиями, как Россия и Китай. Масштабный энергетический кризис сейчас показывает немцам, насколько опасно зависеть только от одного игрока в стратегически важном регионе: Россия использует эту зависимость как средство гибридной войны. Эти шаги должны стать лишь отправной точкой всеобъемлющего процесса переосмыслении роли Германии в обеспечении безопасности Европы и всего мира.
В некотором смысле переосмысление политики безопасности Германии началось с выступления канцлера в Бундестаге 27 февраля 2022 года. Специальный фонд для бундесвера, выполнение задачи по выделению двух процентов ВВП на оборону и решение о закупке американских истребителей F-35 – небольшая революция в оборонной политике Германии, которую до недавнего времени многие наблюдатели считали невозможной. Тем не менее эти шаги могут стать отправной точкой всеобъемлющего процесса переформатирования роли Германии в сфере безопасности Европы и всего мира.
Стратегия национальной безопасности страны должна быть не просто нацелена на возвращение к прежнему статусу, но также и на выделение более объёмного финансирования такой трансформации. В ней необходимо определить, какой вклад Германия, самая могущественная страна Европы, может и хочет внести в европейскую и международную безопасность в новых условиях и как она сможет этого достичь.
Министр иностранных дел Анналена Бербок утверждает, что Стратегия национальной безопасности должна основываться на комплексном понимании безопасности, и она права. Предыдущие стратегические документы, в частности «Белая книга» 2016 г. и руководство 2017 г. под названием «Предотвращение кризисов, урегулирование конфликтов, укрепление мира», основаны на широкой концепции безопасности, включающей не только политику и вооружённые силы, но также человеческие, экономические и экологические факторы. В то же время подобная всеобъемлющая концепция рискует стать произвольной и чревата перенапряжением сил. Стратегию не следует украшать подобно новогодней ёлке. На мероприятии, посвящённом началу разработки Стратегии национальной безопасности, которое состоялось в Федеральном управлении иностранных дел 18 марта 2022 г., Бербок кратко обобщила основную задачу этого процесса: «Нам необходимо иметь всеобъемлющее понимание безопасности, но при этом избегать чрезмерно расплывчатых формулировок».
Соответственно, главной задачей является определение приоритетов всеобъемлющей стратегии в сфере обеспечения безопасности, в то время как в Восточной Европе идут бои, напоминающие о годах Второй мировой войны, растёт военная напряжённость в Индо-Тихоокеанском регионе, усугубляется климатический кризис, а голод на Глобальном Юге и укрепление авторитарных лидеров угрожают безопасности Европы. В конце концов, возможности и ресурсы Германии и, как следствие, её способность влиять на ход событий ограниченны.
В стратегии должен быть использован подход, который можно охарактеризовать как «сначала главное». Глядя на последние события, можно заметить, что Германия находится в невыгодном положении с точки зрения даже самых базовых элементов безопасности: без поддержки США страна не смогла бы эвакуировать своих граждан и вывести военных из Афганистана. В день, когда Россия начала полномасштабную операцию на Украине, главком сухопутных войск Германии Альфонс Майс заявил, что армия «в большей или меньшей степени оголена». Если немецкая бригада будет развёрнута в составе Сил реагирования НАТО, ей придётся налево и направо заимствовать оборудование у других частей бундесвера. Все эти примеры показывают, что Германии не удалось создать элементарные условия для более широкой и сильной формы взаимодействия в сфере безопасности. Именно поэтому в Стратегии национальной безопасности следует придерживаться подхода, который в первую очередь устраняет эти фундаментальные недостатки и в то же время создаёт максимально возможный потенциал действий.
Без функционального и дееспособного бундесвера Германия не является надёжным гарантом безопасности. В контексте российского ревизионизма одним из приоритетов должно стать предоставление бундесверу возможности играть ведущую роль в механизмах сдерживания и обороны НАТО и стать основой обычной обороны в Европе с точки зрения сплочённости альянса. Это особенно важно потому, что неясно, как долго ещё Соединённые Штаты будут готовы нести основное бремя защиты европейской безопасности.
Идея европейского суверенитета должна стать руководящим принципом стратегического процесса. Правящие партии Германии сделали это частью своего коалиционного соглашения. В их понимании европейский суверенитет – это создание и поддержание способности Европы действовать самостоятельно для защиты своих интересов и ценностей. Цель в том, чтобы дать Европе возможность принимать собственные решения во взаимозависимой системе международных отношений и проводить их в жизнь в более конкурентной геополитической среде, даже если придётся преодолевать сопротивление. В коалиционном соглашении упоминаются такие стратегически важные области, как энергетика, здравоохранение, импорт сырья и цифровые технологии. Цель развития всех этих областей состоит в том, чтобы сделать Германию и Европу менее зависимой и уязвимой, а также защитить критически важные технологии и инфраструктуру.
Эта цель объясняет, почему больше нельзя справляться с кризисами и конфликтами только с помощью обычной военной мощи. Россия и Китай понимают, что они могут использовать взаимозависимые отношения как оружие для достижения своих геополитических целей, особенно если эти отношения асимметричны.
Если правительство Германии не сможет действовать и принимать решения независимо от враждебного внешнего влияния, это существенно ограничит её политическое пространство для манёвра. Защита территориальной целостности Европы и предотвращение критической зависимости от автократических и агрессивных в военном отношении государств создаёт предпосылки для участия Германии в глобальном взаимодействии по таким вопросам, как обеспечение средств существования человеческого социума посредством защиты климата. Достижение этих целей должно быть стержнем Стратегии национальной безопасности.
ECFR
