В 1953 году, за 8 лет до обретения независимости от Соединенного Королевства, Кувейт учредил Кувейтский совет по инвестициям, чтобы вкладывать свои накопления от торговли нефтью в ценные бумаги. Эта организация стала, пожалуй, самым первым «фондом национального благосостояния» (ФНБ, sovereign wealth fund – SWF), хотя сам термин появился лишь полвека спустя. Речь идет о крупных резервных фондах капиталов, контролируемых правительством и инвестируемых в частные рынки за границей. В настоящее время число и размеры подобных фондов растут быстрыми темпами. С 2005-го учреждено 12 ФНБ, в общей сложности контролирующих около 2,5 трлн долларов. Этот показатель растет, по некоторым оценкам, на 1 трлн долларов в год.
Данное обстоятельство не должно вызывать тревогу, но возникают вполне правомерные вопросы. Правительствам следует подробно и без спешки проанализировать последствия возрастающего значения этих фондов. Озабоченность, о которой часто говорят в политических дискуссиях и особенно в СМИ, во многом преувеличена – отчасти из-за непонимания природы ФНБ и других способов государственного инвестирования. Нужна более полная картина данного явления, включающая историю ФНБ, преследуемые ими цели, размеры, динамику роста и системные последствия, к которым приведет их дальнейшее функционирование. Осмысление всего этого, выработка четких принципов поведения по отношению к ФНБ и странам, в которые они инвестируют, помогут сохранить мир по-прежнему открытым для иностранных инвестиций и финансово стабильным.
ЧЕТЫРЕ ВИДА ГОСУДАРСТВЕННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ
Прежде чем определиться с форматом дискуссии на данную тему, необходимо уяснить различия между четырьмя видами государственного инвестирования: международными резервами, государственными пенсионными фондами, государственными предприятиями и ФНБ.
Международные резервы, согласно классификации Международного валютного фонда (МВФ), – это финансовые активы за границей, целиком и полностью контролируемые министерствами финансов и центральными банками и используемые для прямого погашения дисбаланса платежей по международным расчетам. Страны, как правило, держат эти резервы под рукой, чтобы смягчить экспортный дефицит или осуществить интервенцию для защиты своей валюты в случае финансового кризиса. Резервы по определению инвестируются в легко реализуемые и надежные ценные бумаги – обычно это высококотирующиеся государственные облигации индустриально развитой страны.
Государственные пенсионные фонды – это механизмы инвестирования из активов, отложенных правительством для выполнения своих будущих обязательств по пенсионному страхованию граждан. Государственные пенсионные фонды отличаются от ФНБ тем, что они оцениваются и финансируются в местной валюте и, как правило, относительно мало зависят от иностранных активов. Однако ожидается, что пенсионные фонды всё больше будут инвестировать за границей, в некоторых случаях прибегая к услугам отечественных ФНБ для управления своими активами.
Государственные предприятия (ГП) – это компании, в значительной степени находящиеся под контролем государства, которое либо владеет ими полностью, либо через контрольный пакет или через сколько-нибудь ощутимое количество акций миноритариев. ГП может самостоятельно инвестировать за границей. Эта категория включает в себя широкий спектр экономических объектов, в том числе производственные и финансовые фирмы.
Что же касается фондов национального благосостояния, то им обычно дается следующее определение: ФНБ – государственные механизмы инвестирования из активов в иностранной валюте, управление которыми осуществляется независимо от официальных резервов. Менеджеры таких фондов отличаются, как правило, большей готовностью к риску и стремлением к получению более высокой прибыли по сравнению с менеджерами официальных резервов.
ФНБ обычно подразделяются на две категории в зависимости от источника активов в иностранной валюте. Товарные ФНБ финансируются за счет экспорта товаров, который либо находится в непосредственном распоряжении государства, либо облагается налогами. Эти фонды преследуют различные цели, в том числе для стабилизации бюджетных доходов, создания сбережений в фонд будущих поколений, а также для стерилизации платежного баланса (то есть они призваны предотвращать инфляционный приток иностранной валюты). В условиях нынешнего повсеместного роста цен на товары многие фонды, изначально учрежденные для бюджетной стабилизации либо стерилизации платежного баланса, превратились в сберегательные фонды будущих поколений.
Нетоварные ФНБ, как правило, учреждаются путем перевода активов из официальных резервов иностранной валюты. Большое активное сальдо платежных балансов позволило нетоварным экспортерам перевести «излишки» иностранной валюты в самостоятельные инвестиционные фонды, способные приносить более высокую прибыль. Нетоварные фонды часто образуются в результате валютной интервенции, сопровождающейся ростом внутренней ликвидности. Этот рост можно «нейтрализовать» объявлением внутреннего долга, чтобы предотвратить нежелательную инфляцию. Чистая прибыль таких фондов зависит от разницы между доходами от инвестиций и процентными выплатами по внутреннему долгу. Соответственно активы данной категории ФНБ могут рассматриваться скорее как заем, а не как накопление избытка в обычном смысле.
Почему же, несмотря на то, что государственное инвестирование принимает различные формы, столь пристальное внимание уделяется именно ФНБ?
Во-первых, они, по всей вероятности, нацелены на быстрый и продолжительный рост.
Во-вторых, деятельность ФНБ затрагивает проблемы с другими видами государственного инвестирования – как вложениями на финансовом рынке, которые также имеют отношение к международным резервам и государственным пенсионным фондам, так и инвестициями государственных предприятий.
ФНБ И СВЯЗАННЫЕ С НИМИ ПРОБЛЕМЫ
Фонды национального благосостояния существуют более 25 лет не только в Кувейте, но и в Абу-Даби и Сингапуре. Но – что примечательно – они получают все большее распространение и увеличиваются в размерах. По некоторым оценкам, в настоящее время функционируют уже 40 различных ФНБ. Определению подлинных масштабов ФНБ препятствует то, что они зачастую непрозрачны.
По данным МВФ, активы фондов на сегодняшний день достигают от 1,9 до 2,9 трлн долларов. Прогнозы относительно их роста в будущем также неопределенны, поскольку стоимость ФНБ во многом зависит от цен на товары и от политики в области обменного курса. Тем не менее, согласно оценкам ряда частных финансовых институтов, активы этих фондов к 2015 году достигнут 10–15 трлн долларов.
Насколько значительны или незначительны эти цифры, зависит от системы подсчета. Если по каким-то причинам удобнее показать масштабность ФНБ, достаточно указать на данные индекса популярности S&P 500 (представляет 70 % всех компаний США, акции которых торгуются на бирже. – Ред.), согласно которым текущая рыночная капитализация ФНБ составляет приблизительно 12 трлн долларов. Если же выгоднее показать скромные масштабы ФНБ, достаточно сказать, что 12 трлн долларов – это лишь малая толика из 190 трлн долларов, в которые оцениваются все финансовые активы мира. Точно так же можно поступить, если сравнивать ФНБ с другими классами инвесторов. В одном случае стоит сослаться на то, что активы хедж-фондов оцениваются в 1,5 трлн долларов, в другом – отметить, что активы, принадлежащие учреждениям-вкладчикам давно сложившегося рынка – пенсионным фондам и дарственным фондам, – достигают 53 трлн долларов.
Однако независимо от системы подсчета два момента неизменно важны.
Во-первых, ФНБ уже достаточно богаты, чтобы играть серьезную роль в системном плане.
Во-вторых, со временем они, вероятно, будут расти как в абсолютных, так и в относительных цифрах, и это обстоятельство делает необходимым обсуждение темы последствий роста ФНБ для международной финансовой системы.
Первая проблема, которую следует обсудить, – закрепляет ли сам факт создания ФНБ лежащую в их основе нежелательную макроэкономическую и финансовую политику. Очевидно, крайне важно, чтобы нетоварные фонды, которые созданы за счет избыточных резервов, накопленных путем валютных интервенций, не использовались только как механизм накопления активов в иностранной валюте, противодействующий повышению курса национальной валюты. Меньшую озабоченность подобная политика вызывает, когда речь идет о товарных фондах, поскольку правительства в основном заменяют реальный основной капитал в своей стране финансовыми активами на банковских счетах, предназначенных для будущих поколений.
Однако даже странам – экспортерам товаров необходимо быть уверенными в том, что функционирование их ФНБ происходит в условиях стабильности внутренней фискальной, кредитной и валютной политики.
Вторая проблема. Поскольку ФНБ – продукт внутренней и международной экономической и финансовой политики, имеет смысл рассматривать эти фонды в контексте их потенциального воздействия на финансовую стабильность. Здесь есть веские основания для оптимизма. ФНБ в принципе – долгосрочные инвесторы, которые, как правило, не подвержены отклонениям от стратегического курса в распределении своих активов из-за краткосрочных колебаний. Доля заемного капитала у них невелика, и трудно представить себе, каким образом их можно вынудить в короткие сроки закрыть свои позиции путем регуляторных мер либо внезапного отзыва (активов) инвестором.
Поэтому фонды национального благосостояния можно считать фактором финансовой стабильности, привносящим ликвидность на рынки, поднимающим цену активов и снижающим процент на займы в странах, в которые они инвестируют. Впрочем, ответственная государственная политика требует тщательно проанализировать потенциальное воздействие ФНБ на финансовые рынки. Фонды национального благосостояния занимают обширные, концентрированные и зачастую непрозрачные позиции (по срочным сделкам) на финансовых рынках. Внезапное изменение этих позиций на неликвидных рынках способно привести к колебаниям цен. Более того, поскольку многие ФНБ не склонны раскрывать свою инвестиционную политику, то даже слухи о предстоящих сдвигах могут спровоцировать реакцию на частных рынках.
Третья и, пожалуй, особо важная группа проблем связана с инвестициями ФНБ, осуществление которых предполагает активный контроль над частными фирмами. Здесь на первый план выступают соображения национальной безопасности. Как и во всех прочих случаях иностранного инвестирования, страны, в которые инвестируют ФНБ, должны учитывать интересы национальной безопасности, но так, чтобы при этом без особой необходимости не ограничивались преимущества открытой экономики. Угроза интересам национальной безопасности возникает не только когда фонд национального благосостояния овладевает контрольным пакетом акций компании, но и когда инвестор получает места в совете директоров или обеспечивает себя количеством голосов, не соответствующим его активам. То есть во всех тех случаях, когда он выходит за рамки исключительно пассивного инвестирования.
В США соблюдение баланса между открытым инвестированием и защитой национальной безопасности находится в ведении Комитета по иностранным инвестициям в Соединенные Штаты (CFIUS). Комитет обязан следить за иностранными инвестициями с точки зрения интересов национальной безопасности, не чиня искусственных либо контрпродуктивных препятствий присутствию иностранного капитала на рынке США. CFIUS обеспечивает почву для открытых инвестиций, концентрируя внимание лишь на тех сделках, которые затрагивают вопросы национальной безопасности.
Даже после таких из ряда вон выходящих правовых споров, как попытка приобретения американской нефтяной компании китайской CNOOC или вероятное получение подряда на работы в американских портах компанией Dubai Ports World, огромное большинство иностранных капиталовложений, подпадающих под юрисдикцию CFIUS, по-прежнему рассматриваются быстро, на бесконфликтной правовой основе в течение 30-дневного срока. В 2006 году в Соединенных Штатах имели место приблизительно 10 тыс. слияний и приобретений. Из них 1 730 сделок совершено иностранными компаниями, и только 113, или примерно 6,5 %, рассматривались CFIUS. Ни одна из этих сделок не была заблокирована.
Летом 2007-го Конгресс США принял новый закон о CFIUS, предписывающий дополнительное инспектирование и необходимость визы более высоких инстанций для контрактов, контролируемых иностранными правительствами. Однако эта мера вводится в контексте мероприятий по укреплению доверия инвесторов, усилению ответственности американской администрации и совершенствованию взаимодействия между CFIUS и Конгрессом. Закон также закрепляет строгий порядок прохождения процедуры, позволяющий CFIUS сосредоточиться на очень небольшой категории случаев, действительно вызывающих озабоченность с точки зрения национальной безопасности.
Существуют также проблемы, не связанные с национальной безопасностью, такие, как потенциальный рост числа частных фирм, переходящих в собственность иностранных государств.
Во-первых, американской экономикой движет убеждение, что частные фирмы распоряжаются капиталом более эффективно, чем правительства.
Во-вторых, не исключено, что иностранные правительства могут использовать крупные капиталы в некоммерческих целях, что затрагивает государственные интересы, даже если эти капиталы не оказывают прямого влияния на национальную безопасность. Есть примеры инвестиционных решений, принятых для продвижения определенного внешнеполитического либо социального курса.
В-третьих, предположительно или вполне реально создаются конкурентные преимущества перед частным сектором, как таковым. Например, правительство может использовать свои службы разведки либо безопасности для сбора информации, недосягаемой для коммерческого инвестора. Под государственные гарантии ФНБ могут получать или предоставлять финансовые средства (если это необходимо) по процентным ставкам, что также недоступно коммерческому инвестору. Фондам национального благосостояния вполне по силам направлять иностранную валюту непрямым путем – через государственные предприятия своих стран, которые в свою очередь осуществляют инвестиции за границей.
ПРЕЖДЕ ВСЕГО – НЕ НАВРЕДИТЬ
Как Соединенным Штатам и другим странам – получателям инвестиций ФНБ реагировать на возрастающее значение последних? Прежде всего они должны постараться не навредить. Следует признать, что ФНБ не причинили значительного ущерба финансовым рынкам и подавляющее большинство инвестиций, осущест-вляемых ФНБ, отнюдь не то же самое, что частичный либо полный контроль над фирмами. И даже если инвестиции создают определенные возможности для осуществления контроля, практически нельзя доказать, что за этим стоят скрытые внешнеполитические мотивы.
Государства-получатели должны недвусмысленно поддерживать практику международных инвестиций. Президент Джордж Буш вновь подтвердил эту долговременную политику США в своем «Заявлении об открытой экономике» 10 мая 2007 года, первом выступлении такого рода за 16 лет. Движение свободных инвестиций в условиях рынка имеет много преимуществ. Есть выгоды постоянного характера, позволяющие американскому бизнесу расширяться за счет международного капитала. В макроэкономическом плане притоки инвестиций способствуют погашению дефицита по текущему платежному балансу. Благодаря конкуренции происходит повышение деловой активности. Снижаются цены на товары и услуги, которые становятся более доступны и разнообразны. При этом растут как внутренняя производительность, так и эффективность работы предприятий.
Благотворное воздействие на экономику Соединенных Штатов оказывают внутренние и внешние прямые иностранные инвестиции. Многонациональные компании со штаб-квартирами в США путем заграничных инвестиций во многом способствовали общему росту производительности и тем самым повышению уровня жизни американцев. Так, в период с 1977 по 2000 год рост производительности в США более чем на 50 % проиходил благодаря этим многонациональным компаниям, а с 1995 по 2000 год – на 50 % повысились темпы роста. В этот пятилетний период производительность многонациональных компаний Соединенных Штатов возрастала на 6 % в год.
Исследования показывают, что на фирмах, принадлежащих иностранцам, в США занято 4,5 % всей рабочей силы. На эти предприятия приходится 5,7 % выпускаемой продукции, 19 % американского экспорта, 13 % расходов на исследования и разработки и 10 % всех инвестиций в предприятия и оборудование. На этих фирмах вознаграждения (в виде зарплаты и пособий) в среднем на 30 % выше, чем во всех остальных компаниях. И 30 % рабочих мест относятся к сектору производства, в то время как в целом в этом секторе занято менее 10 % всех работников страны.
Самой большой угрозой для преимуществ, вытекающих из прямых иностранных инвестиций, было бы сползание к протекционизму. Как отметил министр финансов Генри Полсон, протекционизм как в инвестировании, так и в торговле нанес бы урон росту американской экономики и созданию рабочих мест. Протекционизм – предмет озабоченности не только Соединенных Штатов: рост данной тенденции наблюдается в европейских и других индустриально развитых странах, а также на новых рынках. Часто протекционизм в области капиталовложений маскируется заявлениями об интересах национальной безопасности. Кроме того, за ним стоят отдельные фирмы, которые могли бы понести убытки, заключая договоры, связанные с инвестициями.
ПРИНЦИПЫ ПОВЕДЕНИЯ
Из всей дискуссии можно сделать один недвусмысленный вывод: выгоды стран-получателей от инвестиций ФНБ зависят от того, насколько поведение фондов мотивировано экономически. Если за инвестициями стоят экономические, а не политические интересы, то страны-получатели должны быть весьма и весьма заинтересованы в обеспечении открытых, прозрачных и предсказуемых условий.
Очевидно, что и страны – реципиенты инвестиций, и сами ФНБ несут определенную ответственность. Обеим сторонам следует выработать соответствующие принципы поведения. Американское правительство сейчас вплотную занимается установлением прямых контактов на двусторонней основе как со странами, создавшими у себя фонды национального благосостояния, так и со странами – получателями инвестиций.
Государства, размещающие инвестиции ФНБ, должны следовать четырем базовым принципам.
Во-первых, не допускать протекционизма. На пути инвестиций недопустимо воздвигать какие-либо барьеры, независимо от того, владеет ли инвестор контрольным пакетом акций в национальной фирме или нет.
Во-вторых, поддерживать справедливые и прозрачные условия инвестирования. Политика в области инвестирования и связанные с ней процессы, особенно если затрагиваются интересы национальной безопасности, должны носить открытый, внятный, предсказуемый и вместе с тем недискриминационный характер.
В-третьих, учитывая все это, уважать решения инвестора. Сформулировав основополагающие правила, страны-получатели не должны указывать ФНБ, как распорядиться своими деньгами. Распределение инвестиций по странам и классам активов – прерогатива исключительно менеджеров соответствующих фондов, особенно если учитывать перспективу не только прибылей, но и убытков.
Наконец, в-четвертых, к инвесторам следует относиться одинаково. Налоговая и регуляторная политика не должна различать иностранных и внутренних экономических субъектов.
Принцип взаимности (то есть взаимная открытость для инвестиций) не включен в этот список, несмотря на то, что многие страны, обладающие фондами национального благосостояния, сами чрезвычайно закрыты для иностранных инвестиций. Дело в том, что в интересах Соединенных Штатов, пусть даже вопреки примеру других стран, практиковать открытость для рыночных инвестиций как из частных, так и государственных источников. Однако это вовсе не означает, что взаимность совсем не берется в расчет: реальность такова, что решения в области инвестиционной политики принимаются в более широком политическом контексте, учитывающем как взаимность, так и защиту интеллектуальной и материальной собственности.
ФНБ в свою очередь обязаны придерживаться следующих пяти принципов.
Во-первых, инвестировать, исходя из коммерческих, а не политических интересов. Решения по инвестициям должны приниматься исключительно на экономической основе, а не из политических или внешнеполитических соображений. Фондам национального благосостояния необходимо сделать этот принцип официальной частью своей базовой политики по управлению инвестициями.
Во-вторых, подавать пример надежности на уровне лучших мировых стандартов. Этому способствуют прозрачность в инвестиционной политике и надежная система управления рисками, четкая структура управления и система внутреннего контроля. Между тем доля заемного капитала ФНБ невелика и они в принципе являются долгосрочными инвесторами, имеют крупные, концентрированные и непрозрачные структуры и тем самым вызывают опасения в связи с возможностью риска системного характера.
В-третьих, поддерживать атмосферу здоровой конкуренции с частным сектором. Фондам национального благосостояния следует постараться не навлекать на себя подозрений в том, что они обладают некими незаконными преимуществами по сравнению с част-ным сектором в конкуренции за сделки, в том числе за счет финансирования приобретений по ценам ниже рыночных.
В-четвертых, способствовать международной финансовой стабильности. В той мере, в какой компаниям государственного сектора выгодно надежное функционирование мировых рынков, ФНБ нуждаются в международной финансовой стабильности и несут за нее ответственность. В периоды напряженности на рынках от них требуется эффективное сотрудничество с госсектором в решении проблем финансового рынка.
Наконец, в-пятых, ФНБ должны уважать правила страны – получателя инвестиций, то есть соблюдать все регуляторные требования и выполнять обязательства по предоставлению информации о своей деятельности в странах, в которые они инвестируют.
В основе вышеперечисленных принципов лежит прежде всего тот факт, что накопление активов ФНБ имеет практическое применение. Тем не менее такие ресурсы фондов, как макроэкономические программы, должны постоянно пересматриваться, чтобы оставаться практически применимыми и в странах с ФНБ, и на уровне международной финансовой системы в целом.
Стоит также затронуть тему прозрачности хедж-фондов и фондов национального благосостояния – параметр, по которому их часто сравнивают. Прозрачность очень важна в обоих случаях, но в каждом требуется свой подход. В отличие от ФНБ хедж-фонды – субъекты частного сектора. Обязательство предоставлять всю информацию касательно деятельности компании имеет большое значение для укрепления рыночной дисциплины, что помогает смягчать системные риски. Основные пути обеспечения прозрачности хедж-фондов пролегают между хедж-фондами и их инвесторами, хедж-фондами, их контр-агентами и кредиторами, а также между контрагентами, кредиторами и их регуляторными органами. Данные проблемы решаются через добровольное совершенствование методов организации, практикуемое группами частного сектора по обе стороны Атлантики.
Сответствующие рамки рыночной дисциплины для смягчения риска системного характера отнюдь не применимы к ФНБ. Фонды национального благосостояния – это экономические субъекты госсектора, управляющие государственными капиталами, и получение максимальной прибыли не считается их основной целью. Дисциплина институционального инвестора зависит от граждан и правительства, а не от него самого. Контрагенты ФНБ, возможно, и не будут соблюдать рыночную дисциплину, ограничивая предоставление информации либо ужесточая финансовые условия, поскольку предполагают, что государственные гарантии обеспечат полную оплату. Следовательно, в целях смягчения системного риска фондам национального благосостояния подобает быть публично открытыми и предоставлять сведения о своей деятельности.
СТРУКТУРНЫЙ СДВИГ
Министерство финансов играет ведущую роль среди американских правительственных ведомств в совершенствовании договоренностей и обмена информацией с ФНБ. Рабочая группа по финансовым рынкам при президенте, объединяющая представителей ведущих финансовых регулирующих агентств и других государственных органов США под председательством министра финансов Полсона, выступила с инициативой проверки деятельности ФНБ. Министерство финансов осуществляет также регулярные контакты и проводит неформальные переговоры с ФНБ и участниками рынка, чтобы лучше понять тенденции, равно как и в целях мониторинга государственных инвестиций и приобретений. Кроме того, оно выступило с инициативой проведения углубленного анализа деятельности ФНБ и регулярных отчетов в Конгрессе.
Министерство финансов полагает, что изложенные выше принципы послужат стимулом для того, чтобы совершенствовать добровольные многосторонние методы организации работы в двух направлениях – обеспечении более приемлемых условий функционирования ФНБ и получателей их инвестиций соответственно. Большой опыт и разнообразие стратегий инвестирования, накопленные фондами национального благосостояния, наряду с многообразием режимов регулирования внутренних инвестиций свидетельствуют о необходимости дальнейшего обсуждения и важности применения наиболее совершенных методов управления.
Первое. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) могла бы выявить и установить наилучшие методы управления в странах – получателях инвестиций, контролируемых иностранными правительствами, в том числе инвестиций ФНБ. Страны-получатели обязаны поддерживать режим открытости, а ОЭСР, в свою очередь, имеет за плечами длительный опыт содействия режимам открытого инвестирования.
Второе. МВФ при помощи Всемирного банка мог бы выработать свод наилучших методов организации работы ФНБ, обобщающий существующую практику управления резервными фондами иностранной валюты. Этот свод мог бы обобщить информацию о целях и принципах ФНБ, их институциональном устройстве, о структурах по управлению рисками, их прозрачности и отчетности, в том числе об их обязанности предоставлять данные о своей деятельности. Такой свод стал бы руководством к действию для новых фондов, которые хотят принимать разумные решения по созданию своих структур и смягчению потенциальных рисков системного характера. Тем самым можно было бы доказать критикам ФНБ, что фонды и впредь будут конструктивными, ответственными участниками международной финансовой системы. Даже давно существующие ФНБ осознают, что рост их численности и размеров поставил (справедливо или нет) вопросы их общей репутации.
В октябре 2007 года, открывая серию дискуссий на высоком уровне о влиянии ФНБ, министр Полсон дал обед в Министерстве финансов, на котором присутствовали министры финансов G7 (группа промышленно развитых стран), главы МВФ, ОЭСР и Всемирного банка, а также министры финансов и главы ФНБ из восьми стран: Китая, Кувейта, Норвегии, России, Саудовской Аравии, Сингапура, Южной Кореи и Объединенных Арабских Эмиратов. Все приглашенные выразили общую заинтересованность в поддержании открытости инвестирования и содействии финансовой стабильности. На следующий день Международный валютный и финансовый комитет (структура, в которой представлены все 185 государств – членов МВФ на уровне министров) поручил МВФ определить стандарты совершенствования работы ФНБ. Одновременно ОЭСР ускоренными темпами разрабатывает стандарты, призванные совершенствовать методы организации инвестиционных режимов стран-получателей.
Сам собой напрашивается вывод: продолжающийся рост иностранного инвестирования фондов национального благосостояния предвещает потенциальный структурный сдвиг в мировой экономике. Разработчики экономической политики во всех странах обязаны проанализировать последствия грядущих изменений и обдумать способы реагирования. Собранные на настоящий момент факты позволяют предположить, что ФНБ стремятся к получению более высоких прибылей на свои инвестиции, не вызывая политических разногласий. При этом крайне важно, чтобы правительство США продолжало неослабно следить за развитием событий. Однако до тех пор пока фонды национального благосостояния осуществляют свою деятельность в духе свободной и справедливой конкуренции на основе согласованных стандартов совершенствования методов управления, проведение Соединенными Штатами политики открытых дверей для инвестиций ФНБ будет и впредь способствовать росту и процветанию как самой страны, так и всего мира.
Опубликовано в журнале Foreign Affairs №1 за 2008 год.
