По-хорошему писать бы на эту тему через год-два, когда нынешний военно-политический туман над Ближним Востоком если не развеется, то хоть немного прояснится, да только кому это тогда будет нужно?
Большой передел мира набирает обороты, так что, вопреки призывам сторонников консервации существующего мироустройства к ООН, международному праву и прочим реликтам эпохи СССР времён Леонида Ильича Брежнева, охранять существующие государственные границы как зеницу ока, придерживаться уставов, конвенций и договоров, а также жить дружно, как учил человечество незабвенный кот Леопольд из доброго старого мультика, гарантии сохранения этих самых границ и государственности как таковой сейчас имеет разве что Китай. Да и то…
В итоге писать приходится через две недели после того, как вооружённые, подготовленные, натренированные и поддерживаемые Турцией исламисты, так долго отсиживавшиеся под крылом Реджепа Тайипа Эрдогана, согласно «Астанинскому процессу», в Идлибе, вошли в Дамаск, режим Башара Асада пал, а над зданием посольства Сирии в Москве сирийскими дипломатами был поднят флаг оппозиции. При этом, коль скоро Асада свергли, что есть факт, не подвергаемый сомнению никем в мире, включая самого Асада, а новой сирийской власти пока нет и признавать в таковом качестве некого, никакого дипломатического статуса ни у этих несчастных людей, ни у здания, которое они по инерции занимают, нет и быть не может. Так что оно может быть использовано УпДК[1] по какому угодно назначению, а ими самими как иностранцами, не имеющими на текущий момент в России внятного статуса, должно заниматься не Министерство иностранных дел, а в лучшем случае Федеральная миграционная служба.
Но оставим эту тему – не до того сейчас всем, кто занимается Сирией в нашей стране, да и не только в ней. Во-первых, не случайно ещё Александр Сергеевич Пушкин «милость к падшим призывал» (и правильно делал – свергнутый Башар Асад, насколько можно судить, укрылся именно в России), а, во-вторых, отечественные профильные ведомства заняты по горло вопросом сохранения жизней тысяч российских граждан, находящихся на территории Сирии, равно как и попыткой оценить перспективы отношений Москвы с будущими сирийскими властями, когда и если те окажутся более или менее адекватными и создадут сколь бы то ни было устойчивый режим (что для автора более чем сомнительно).
Особая тема – ближайшее будущее находящегося в Сирии крупного российского воинского контингента, который блестяще выполнял свой долг, помогая сирийскому правительству и сирийской армии навести порядок в захваченных исламистами провинциях, что вряд ли будет оценено ими положительно, коль скоро они одержали сокрушительную победу, благо и сирийское правительство, и сирийская армия в одночасье перестали существовать. Никаких симпатий к России эти люди не испытывают и испытывать не могут, а уровень контроля их нынешнего лидера, Абу Мухаммада аль-Джулани, над ними и тем более над выпущенными из сирийских тюрем противниками режима Асада, включая сторонников запрещённого в РФ «Исламского государства» (бывшая ИГИЛ) и прочей (тоже запрещённой) «Аль-Каиды», как бы она ни называлась, а также многочисленных клонов запрещённых в России «Братьев-мусульман», более чем сомнителен, несмотря на все его заверения в обратном.
То есть понятно, что на Западе есть масса людей, склонных ему и его обещаниям никого в Сирии не трогать и не уничтожать по конфессиональным и этническим мотивам верить априори.
Но западной общественности не привыкать быть «полезными идиотами»: американцы в своё время и с Усамой бен Ладеном против СССР сотрудничали, а президент Картер во время оно приветствовал исламскую революцию в Иране. По-настоящему большая резня алавитов, друзов, исмаилитов, христиан и прочих еретиков и иноверцев в Сирии пока не началась, но это ещё впереди. И попытки по-быстрому признать людей, взявших под контроль страну, законной тамошней властью, закрыв глаза на их прошлое, ещё откликнутся всем, кто сейчас торопится их приветствовать и носить на руках, осыпая комплиментами и обещаниями.
Автору в этой связи вспоминается его давняя беседа в Москве с генералом Китом Дейтоном насчёт заигрываний американского Государственного департамента с исламистами во время «арабской весны», которые, по его мнению, представляли собой абсолютное безумие (хотя, как минимум в отношении президента Мубарака, в точности соответствовали старинной, популярной у отечественных политиков либерального толка в 1990-е гг. формуле «Вовремя предать – это не предать, а предвидеть»). Американский генерал, выслушав аргументы, что исламисты для любого современного государства в качестве партнёров хуже любого авторитарного лидера, глянул грустно и объяснил: «Мы в Америке привыкли за любого партнёра и любую страну крепко держаться обеими руками. А когда видим, что одна из опор проседает, автоматически ищем, за что бы ещё ухватиться». Помолчал и добавил: «И очень часто хватаемся не за то, за что надо, и слишком рано».
Исчерпывающее объяснение. Оно многое открывает и в нашей собственной политике, которая с помянутых 1990-х гг. в огромной мере копирует американскую, как было и с поисками контактов с радикальными исламистами, коль скоро сами (?!!!) американцы с ними тесно сотрудничают. Ну, за неимением гербовой пишем на простой… Автору подобного рода гибкость хребта всегда казалась странной и приводящей к потере лица, что на Ближнем Востоке всегда в конечном счёте дорого обходится и долго аукается, но не исключено, что в этом как раз и состоит высшая государственная мудрость, как минимум для политиков и дипломатов. Кто же их знает? Автор лично ни в ту, ни в другую категорию не входит и примитивен, как железнодорожная шпала в понимании правильных и неправильных вещей, помещая в категорию действий неоправданных и опасных избыточную торопливость в словах и действиях, а также слепое доверие к устным заверениям и подписям под какими угодно соглашениями, которое не подкреплено грубой силой и абсолютной верой партнёров по переговорам в способность не раздумывая её при случае применить.
Впрочем, в случае текущей ситуации в Сирии, цена вопроса не только жизни российских граждан и членов их семей (а также граждан союзных России государств, которые могут там сейчас рассчитывать на какую-либо безопасность только под российской защитой), что действительно не позволяет медлить в диалоге с людьми, контролирующими Дамаск, но и вопрос дальнейшего пребывания отечественных военных на базах Тартус и Хмеймим. Автор слабо верит в то, что натовцы, в первую очередь англичане, американцы и французы, диалог с которыми для сирийских исламистов куда важнее их потенциальных отношений с Россией, не сделают всё возможное, чтобы эти базы прекратили своё существование – тем более, что у американцев в Сирии есть опора: курды, а российские базы в Восточном Средиземноморье им совершенно не нужны.
Присутствие там российских военных вполне устраивает израильтян, но первоочередные задачи Израиля на сегодня (благо, с военным присутствием Ирана в Сирии суннитские радикалы покончили самостоятельно): уничтожить современную военную технику (особенно авиацию и флот), боеприпасы и исследовательские центры, занимающиеся оружием массового поражения, брошенные армией Асада, чтобы не достались исламистам, а также обеспечить контроль за нейтральной зоной в приграничье на Голанских высотах, откуда при первых же признаках появления помянутых исламистов испарились, как это всегда с ними и бывает, миротворцы ООН. Живущие там друзы не испытывают иллюзий по поводу своей судьбы в Сирии после Асада и имеют опыт боёв с исламистами, отбиваться от которых на предыдущих этапах сирийской гражданской войны им помогали израильские друзы, в том числе их же близкие родственники. Не случайно друзы в ряде деревень проголосовали за присоединение к Израилю, считая это меньшим из зол. Что потенциально позволяет Иерусалиму опираться на них, как в своё время на жителей Южного Ливана, противостоя будущим угрозам с сирийского направления.
Что до турок и возможности разменять их поддержку в вопросе сохранения российских военных баз на побережье Сирии, не следует преувеличивать ни степень контроля Эрдогана над аль-Джулани, ни его желания портить отношения с Вашингтоном и Лондоном из-за Москвы, ни недооценивать то, что ему самому совершенно не нужно российское военное присутствие на территории будущей новой Оттоманской Порты, которая, по его личным представлениям, должна включать отнюдь не только Сирию (да и тут ему мешают только курды). Не случайно Эрдоган упомянул, что сложись ситуация по итогам Первой мировой войны иначе, Дамаск, Алеппо, Идлиб, Хама и Ракка были бы турецкими вилайетами. Причём с точки зрения концепции тюркского мира, успешно продвигаемой Организацией тюркских государств, им был бы и иракский Мосул, и много чего на территории нынешней России и Украины, включая всё Причерноморье, Приазовье и уж, конечно, Крым и Северный Кавказ.
Вопросы с Закавказьем Эрдоган для себя уже решил, одержав победу во второй карабахской войне и заключив с Баку «Шушинское соглашение», реализующее на практике принцип «Один народ – два государства». Вопрос создания единой надгосударственной системы Турции с Казахстаном и Средней Азией, реализуя теории младотурок и практику Энвер-паши, успешно решает через Организацию тюркских государств.
Впрочем, для турецких правых националистов из партии его коалиционного партнёра Девлета Бахчели (ПНД), Ямал, Чукотка, Камчатка и Приморье с Сахалином – тоже исконные тюркские земли. В конце концов, там большие запасы газа, нефти и много чего ещё. Что вполне соответствует американским планам по ослаблению и расчленению России: Турция же – член НАТО.
Автор не исключает, что в период ДО создания на территории Турции совместно с Россией газового хаба, который, скорее всего, увидит свет в 2025–2026 гг., турецкий лидер будет столь же «конструктивен» в отношении баз в Тартусе и Хмеймим, как был в вопросе строительства Москвой АЭС Аккую (напомним, за российский счёт), покупки у нас С-400, заключения «зерновой сделки», «Стамбульских соглашений» и много чего ещё. Он прекрасно понимает, что перестраивать логистику в российских проектах в Африке и на Ближнем Востоке сложно и дорого, а отторговывать у нас то, что ему в данный момент нужно – с перспективой в удобный момент развернуть ситуацию в свою пользу, он умеет, как никто другой. Тем более что разменивать эти базы у американцев на их поддержку сирийских и иракских курдов, да и просто лишний раз подразнить Вашингтон, для турок более чем логично.
Но кто сказал, что Эрдоган, о чём бы он ни договорился с нами, намерен выполнять свои обещания и придерживаться рамок каких угодно соглашений? В «Астанинском процессе» он с нами и иранцами обо всём полностью договорился, и его условия по неуничтожению подконтрольных ему исламистов в Алеппо и перевозке их с оружием в Идлиб были целиком и полностью выполнены. И вот сегодня иранцев в Сирии больше нет, иранское посольство разграблено и разгромлено, российское военное присутствие исчерпало себя и завершается за отсутствием каких-либо перспектив в ситуации, когда сирийской армии как таковой больше не существует, а турки, как Эрдоган и обещал, провели намаз в дамасской Мечети Омейядов. Жест более чем символический, но для Востока такой же значимый, как проведённый им вместе с Алиевым парад победы в Баку после разгрома армян в Нагорном Карабахе, ознаменовавший начало конца российского военного присутствия в Закавказье (не стоит обманываться участием Армении в ОДКБ и наличием на её территории военной базы в Гюмри).
Потом он скажет свою любимую фразу: «Вчера – это вчера, а сегодня – это сегодня», а мы что скажем? Привычное по широчайшему спектру договорённостей и договоров, от гарантий нераспространения НАТО на Восток до «Минских соглашений» и «Нормандского формата»: «Нас обманули»? Ну-ну. На сегодня войну в Сирии однозначно выиграли не просто местные исламисты, но стоящие за ними Турция и союзный ей Эмират Катар. Что до возможности удержать с помощью России алавитскую автономию в Латакии, не стоит обманываться. На сегодня нет признаков того, что алавиты способны оказать сопротивление радикальным суннитским исламистам, для которых они однозначно не более чем неверные, подлежащие физическому уничтожению, как боевики ИГ убивали и обращали в рабство в Ираке курдов-йезидов.
Что до возможности удерживать российские базы под своим контролем во враждебном или как минимум недружественном окружении – вариант американской базы Гуантанамо на Кубе тоже упоминается некоторыми из отечественных «стратегов», разница между нами и американцами, Сирией и Кубой в данном случае принципиальная: черноморские проливы, которые полностью контролирует Турция, дружественный Украине член НАТО. Да и вообще кто сказал, что ситуация в Сирии не превратится в такую же, как в Ливии или (в преддверии грядущей нормализации отношений России с талибами, которые только что раскололись на жёстко враждебные фракции) в Афганистане?
Никаких гарантий, что Сирия после нескольких десятилетий сравнительно стабильного периода под властью алавитского клана Асадов (в большей мере старшего, Хафеза, контролировавшего армию, спецслужбы и страну в целом железной рукой, но и младшего, сделавшего куда больше, чем ждали от врача-офтальмолога, получившего образование на Западе и куда более либерального, чем его отец, что его в конце концов и сгубило) способна к самостоятельному существованию в качестве устойчивого государственного образования в её нынешних, более чем формальных, хоть и «международно-признанных» границах, нет. Напротив – вся её история свидетельствует об обратном.
Чем несколько вилайетов Оттоманской Порты, составившие в конечном счёте современную Сирию, с их мозаичным полиэтническим и поликонфессиональным населением, стали после распада империи (частью которой они являлись с 1516 г.), по итогам Первой мировой войны в результате кулуарных договорённостей Парижа и Лондона? Эпоху панарабистских теорий, в соответствии с которыми в состав Великой Сирии должен был войти весь арабский Машрик, за исключением Египта и Аравийского полуострова («острова арабов»), включая населённые арабами районы Турции и Ирана, оставим за скобками. Но уже в 1920 г. Фейсал Первый провозгласил Арабское королевство Сирия, включавшее Ливан, Палестину и Иорданию. Оно просуществовало всего несколько месяцев, но какие грандиозные были планы!
Французы, получив мандат на управление Сирией в том же 1920 г., разделили её территорию на Государство Дамаск, Государство Алеппо, Государство Алавитов с центром в Латакии, Великий Ливан, Джабаль аль-Друз и Санджак Александретту. В 1922-м они создали Сирийскую федерацию, объединив три первых региона. Восстания 1925 г. в Халебе и Дамаске Франция подавила, но восставшие одновременно друзы держались до 1927 года. Осенью 1938 г. Александреттский санджак был превращён французами в Государство Хатай, которое летом 1939 г. аннексировала Турция (жившие на его территории армяне и большая часть арабов бежали в пределы Сирийской федерации). К слову – до 2000-х гг. территория Хатая была на сирийских картах указана как часть Сирии, как и аннексированные Израилем Голанские высоты. Разница в том, что в отличие от Израиля к Турции никто из членов «международного сообщества» претензий не предъявлял (хотя США при Трампе признали Голаны частью Израиля и это де-факто ставит в их судьбе жирную точку).
Формально Сирия получила независимость в 1943 г., став в итоге членом ООН и одним из учредителей Лиги арабских государств. Фактически – в 1946-м, когда с её территории ушли британские и французские войска. Неслучайно национальный праздник страны так и называется: «День эвакуации». 1949–1970 гг. в истории Сирии (уже без Хатая и Ливана) – эпоха государственных переворотов: только в 1949-м их было три! Перевороты 1954, 1961, 1963, 1966, 1970 гг., попытка объединения с Египтом в ОАР (1958–1961 гг.), массовые протесты исламистов в 1964-м и 1976–1982 гг., присоединение в 1972 г. к Федерации Арабских Республик вместе с Египтом и Ливией, ввод войск в Ливан в 1976 г., большую часть которого Сирия контролировала до 2005 г., арабо-израильские войны, в ходе которых Сирия потеряла Голаны…
Внутренние конфликты были куда более кровавыми, чем внешние войны: только при подавлении Хафезом Асадом восстания «Братьев-мусульман» в Хаме в 1982 г. было убито от 10 до 40 тысяч жителей города (официальные данные меньше на порядок), число пропавших без вести составляло по оценкам внешних источников от 15 до 17 тысяч, а беженцев – до 100 тысяч человек. Пришедший к власти в 2000 г. после смерти отца Башар Асад, человек гражданский, либеральных воззрений, по определению не мог даже надеяться контролировать своих силовиков так, как это удавалось старшему Асаду, благо потеря контроля над Ливаном лишила значительную часть влиятельных сирийских генералов основных доходов. Вот те, восполняя их, дома беспредельничать и начали…
Плюс ослабление контроля над интернетом и выпущенные из тюрем лидеры исламистов, нашедших покровителей и спонсоров в лице Турции («Партия справедливости и развития» Эрдогана – такая же часть движения «Братьев-мусульман», как и ХАМАС), Катара (ставящего в своих внешнеполитических проектах и на «Братьев-мусульман», и на перекупленную у саудовцев иракско-сирийскую часть «Аль-Каиды», сформировавшую ИГИЛ, а позднее ИГ) и Саудовской Аравии, детищем Управления общей разведки которой с эпохи афганской войны СССР была «классическая» «Аль-Каида». Плюс региональная конкуренция всех вышеперечисленных внешних игроков с Ираном (в том числе за влияние в Ливане…). Как представляется, то, что мы наблюдаем, итоги не более чем промежуточные.
Саммит по Сирии в иорданской Акабе, проведённый при участии Арабской контактной группы, Турции, США, Великобритании, Франции, Германии и ЕС, напомнил итоговым коммюнике соответствующие документы, принятые в своё время по Афганистану, когда американцы и англичане готовились бросить эту страну и её правительство на произвол судьбы и талибов. Всё те же обещания денег (как правило, не выполняющиеся теми, кто их на начальных этапах щедро раздаёт) и красиво звучащие пустопорожние формулы насчёт соблюдения прав женщин и меньшинств, прозрачности работы будущего правительства, инклюзивности его несектантского состава и гармоничного сосуществования с соседями, включая Израиль. Особенно трогательно было наблюдать заботу официальной Анкары о том, чтобы в регионе не было «ни иранского, ни турецкого господства», о чём заявил глава МИД Турции и бывший руководитель основной турецкой спецслужбы, курировавшей, помимо прочего, связи турок с ИГ, Хакан Фидан. Восток есть Восток. Или, как отметил Данелия в гениальном фильме «Кин-дза-дза!»: «Какой дурак на Плюке правду думает?!».
Как читатель, видимо, понял, автор, не имея никаких иллюзий по поводу существовавшего ещё недавно в Сирии режима, более чем скептически относится к светлым перспективам этой страны под патронатом «мирового сообщества», ООН, ЕС, НАТО, «турецкого султана» и эмира Катара. Асад-старший правил Сирией железной рукой без малейших сантиментов, как Муамар Каддафи Ливией, а Саддам Хусейн Ираком, но при нём это была страна и далеко не самая худшая в арабском мире – скорее из лучших. Что поделаешь, если никакой другой власти, обеспечивающей минимальные права женщин, а также гарантии безопасности для этнических и конфессиональных меньшинств и одновременно хоть какую-то светскость на Ближнем Востоке, за исключением власти военных и спецслужб или автократических династий, опирающихся на тех же военных и те же спецслужбы, нет и, судя по всему, не будет даже в отдалённой перспективе.
Что до исламских республик, включая наиболее продвинутую из демократий этого типа – Иран (а это несомненно, вопреки всему тому, в чём свято уверено западное сообщество, демократия), там светское общество жёстко подчинено религиозному истеблишменту. Но этого никто и не скрывает, хотя данный факт и служит причиной массовых протестов населения, которые власти подавляют не менее жёстко, чем подавляются волнения исламистов или национальных меньшинств во всех прочих странах Ближнего и Среднего Востока. Выбор прост: генералы, монархи или исламисты при существеннейшей роли местных племён и кланов (за исключением имперских в самой своей основе Египта, Турции и Ирана). Попытка вестернизации местных управленческих институтов, в том числе извне, военной силой, как демонстрируют примеры Ирака, Ливии и Сирии, в недавнем прошлом Египта и, о чём сегодня американцы стараются не вспоминать, Палестинской национальной администрации, приводит ко всеобщей резне, анархии или власти исламских радикалов. Сколько на грабли ни наступай – конец всегда один и тот же.
Возвращаясь к Сирии и её ближайшим соседям, мы можем констатировать резкое усиление влияния в регионе Турции, вытеснившей из страны Иран, что несомненно приведёт к падению его влияния в Ливане и, не исключено, других странах и регионах шиитской «оси сопротивления» (Ливан, Ирак, Йемен и Газа). Что, парадоксальным образом, может способствовать появлению у Ирана в кратчайшие сроки ядерного оружия, вопреки усилиям Израиля и всем набившим оскомину мантрам «мирового сообщества», ООН и МАГАТЭ по части режима нераспространения. С точки зрения автора, это приведёт к обвальной мировой гонке ядерных вооружений, так что через короткое время мы можем иметь не девять ядерных государств, как сегодня, а минимум три десятка стран, обладающих не слишком большими, но существенными ядерными арсеналами при значительном снижении порога вероятности применения оружия массового поражения во взаимных конфликтах, но мир, увы, несовершенен.
Альтернатива: выход Ирана и Израиля на взаимное сдерживание по образу и подобию СССР и США времён Карибского кризиса, либо переход их военного противостояния в ядерную фазу с угрозой взаимного уничтожения обеих этих стран (что вряд ли повергнет Турцию в траур). Пока, как это ни печально, события развиваются по второму сценарию, как и на европейском театре военных действий нынешней мировой войны, который ограничен в настоящее время конфликтом России и Украины, инспирированным США и их союзниками по НАТО.
Для Израиля, вопреки всему, что по его поводу думают и говорят в Иране, Турции и кругах отечественных сторонников теории заговора, имя которым легион, падение режима Асадов в Сирии не просто невыгодно, но и опасно: сирийская граница на протяжении всего периода времени после Войны Йом-Кипура (с 1973 г.) была наиболее спокойной границей именно благодаря наличию в Дамаске ответственного и стабильного режима, не заинтересованного в прямом военном столкновении с Иерусалимом. Использование иранцами Сирии как страны-транзитёра для поддержания потенциала «Хизбаллы» в Ливане было и остаётся для Израиля опасным, но купировать эту угрозу израильский ЦАХАЛ научился при всех издержках для репутации еврейского государства в «международном сообществе». Вопрос сегодня скорее в том, не создаст ли режим суннитских исламистов, захвативших Дамаск, для Израиля в ближайшей перспективе большую угрозу (при негласной поддержке Турции или без оной), чем составлял Иран.
Как известно, в период борьбы с американцами в Афганистане значительная часть талибов, не менее радикальных, чем нынешняя ХТШ («Хайат Тахрир аш-Шам» – признана террористической и запрещена в РФ) аль-Джулани и её союзники, сотрудничала с иранским КСИР, вопреки всем своим изначальным установкам на борьбу с шиитами. Точно как суннитский ХАМАС поддерживался и поддерживается Ираном не меньше, чем Турцией и Эмиратом Катар. Так что укрепление и расширение буферной зоны на Голанах и минимизация военно-технического потенциала ХТШ за счёт уничтожения арсеналов и техники, оставленных в её распоряжении армией Асада, так же неизбежно для обеспечения безопасности Израиля, как и военная поддержка сирийских курдов в их противостоянии с Турцией, которую Нетаньяху и его правительство уже гарантировали (полностью совпадая в этом не только с Дональдом Трампом, но и с уходящей администрацией Байдена).
Как минимум речь идёт о друзах (при поддержке Израиля), курдах (США и Израиля) и алавитах (когда и если последние смогут опомниться после оглушительного поражения, которое они потерпели в настоящее время, спустя несколько десятилетий пребывания в Сирии в качестве правящего меньшинства). Никто из христиан ни на какие национально-государственные перспективы в Сирии не претендовал и не претендует – судьба их в перспективе видится не лучшей, чем у христиан Ирака, которые при Саддаме Хусейне были привилегированным меньшинством, а сегодня история их безопасного и процветающего существования на протяжении почти двух тысячелетий близится к концу.
Сирийские курды получили исторический шанс обрести если не государственность, то как минимум автономию по образцу иракской, хотя, если Эрдоган всерьёз намерен обеспечивать безопасность Турции, регион ждёт масштабная турецко-курдская война – не исключено, что не только на сирийской, но и на турецкой, а возможно, и на иракской территории. Протурецкие исламисты из ХТШ почти наверняка примут участие в боях с курдскими СНС (Силы народной самообороны) на стороне Турции – ситуация вокруг города Манбидж свидетельствует об этом. Если Эрдогану не удастся «решить курдский вопрос» до 20 января, когда президентом США официально станет благоволящий курдам и Израилю и скептически относящийся к нему самому Трамп, война турок с курдами может перейти в хроническую фазу, что при катастрофической финансово-экономической ситуации в Турции может привести к непредсказуемым последствиям. Благо, значительная часть руководства Рабочей партии Курдистана, смертельного врага Турции – именно сирийские курды.
Что касается Ирана, борьба за будущее курдского народа и курдскую автономию не была и не будет приоритетом для Тегерана, который в своё время, в отличие от Израиля, не поддержал претензии иракских курдов на государственность после референдума, проведённого по этому поводу в Иракском Курдистане. Впрочем, тогда его не поддержали и американцы – в случае Сирии их позиция может быть кардинально иной. Для Ирана вопрос курдской автономии ни в Сирии, ни в Турции не стоит по определению: на его территории расположен Иранский Курдистан, за независимость которого ведут борьбу левые курдские сепаратисты из «Пежак». Гегемония Турции или расширение влияния в регионе Государства Израиль для аятолл, возглавляющих ИРИ, не так опасны, как борьба иранских национальных меньшинств за свои права, а «стрелять себе в ногу» персы вряд ли будут – по крайней мере, до сих пор за два с половиной тысячелетия своей государственности в действиях по принципу «назло бабушке отморожу уши» никто из правителей Ирана, древнего, средневекового или современного, замечен не был.
На этом автор хотел бы завершить свои нынешние размышления по поводу ситуации в Сирии и её окрестностях. За рамками этого обзора остались Ливан, Иордания и Ирак, куда из Сирии отступили воевавшие там иранцы и их прокси-подразделения, а также Махер Асад, младший брат Башара Асада, и остатки дивизии, которой он командовал. Нельзя объять необъятное, а будущее региона, в том числе ближайшее, слишком туманно. Проницательный читатель видимо заметил, что никакого оптимизма ситуация автору не внушает ни в отношении местных игроков, ни российского присутствия в Леванте и его перспектив. Слишком долго, большими усилиями и с немалыми издержками России приходилось добиваться нынешнего положения дел, чтобы легко было прощаться с этими выдающимися по всем геополитическим меркам достижениями. Одно утешает: ещё не вечер. Ситуация в этом мире меняется быстро, и никто не может предсказать, в какой момент поражение может смениться победой, а проигрыш выигрышем. Ясно лишь – мир стремительно меняется, и ко всему нужно быть готовым в любой момент. Хотя сирийцев автору жалко до слёз. Надо быть слепоглухим идиотом, типа западных «экспертов», чтобы радоваться происходящему в этой стране.
Автор: Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока
[1] Управление по обслуживанию дипломатического корпуса.
