Украинский конфликт отбросил тень на положение вещей в Сирии. Важнейшей предпосылкой урегулирования всегда было взаимопонимание между Вашингтоном и Москвой. В настоящее время обе столицы вовлечены в конфликт, результат которого намного перевешивает преимущества достижения договорённости по любому региональному конфликту, включая сирийский. Для Москвы конфликт на Украине имеет экзистенциальный смысл. Для Вашингтона же важно, будет ли его исход способствовать сохранению лидирующей роли США во вновь формирующейся международной системе.
С тех пор как разразился сирийский кризис, прошло более десяти лет. За эти годы, по оценкам, погибло около 500 тысяч сирийцев и ещё большее число граждан получили ранения. До начала конфликта численность населения страны составляла 23 миллиона человек. В настоящее время половина из них являются беженцами или внутренне перемещёнными лицами. Национальный ВВП потерял 60 процентов своей стоимости; 2,4 миллиона детей не получают школьного образования; 80 процентов остающихся в Сирии граждан живут за чертой бедности; 14,2 миллиона жителей испытывают нехватку продуктов питания; 40 процентов инфраструктуры лежит в руинах. Короче говоря, настоящее сирийского народа печально, а будущее, если в ближайшее время конфликт не получит урегулирования, будет и того печальнее.
Сирия – страна незаурядная. Она имеет свою историю и культуру, и обогатила человеческую цивилизацию. До 2010 года её народ, несмотря на неблагоприятные обстоятельства и в силу свойственных ему упорства, смекалки, усердия в труде и твёрдости духа, сумел достичь достаточно высокого уровня жизни по сравнению с большинством арабских стран, за исключением нефтедобывающих.
В марте 2011 года, когда разразился сирийский кризис, Сирия была в числе стран, добившихся наибольшего успеха в деле исполнения «Целей развития тысячелетия» ООН. К сожалению, стремление сирийского народа к лучшей, свободной и достойной жизни было использовано для разжигания в регионе войны, порождённой соперничеством великих держав.
Сейчас в регионе меняется соотношение сил. Похоже, что после нормализации отношений между Саудовской Аравией (КСА), ОАЭ, Бахрейном и Египтом с одной стороны, и Катаром с другой находят разрешение многие межарабские разногласия. Предприняты шаги по улучшению отношений с КСА и ОАЭ со стороны Турции, которая также не прочь поправить отношения с Египтом. Более того, Турция восстановила дипломатические отношения с Израилем. Правительство Абу-Даби недавно вернуло посла в Тегеран, и, судя по всему, не за горами сближение между Ираном и КСА. Но ещё более важно то, что Анкара, по-видимому, заинтересована в нормализации отношений с Дамаском. Такое событие, произойди оно, в корне изменило бы ситуацию.
И последнее, но не менее важное соображение: эти позитивные тенденции могли бы развиваться куда быстрее при условии возрождения Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Если подвижки в этом направлении не прекратятся, то вполне вероятно, что новое соотношение сил станет реальностью и создаст в регионе более стабильную политическую обстановку, что будет благоприятствовать перспективам политического урегулирования в Сирии. Впрочем, многое в регионе и за его пределами ещё может пойти в совершенно нежелательном направлении.
Но прежде, чем заняться анализом проблем, способных помешать урегулированию, я обязан заявить, что сирийцы – и правительство страны, и оппозиция – несут ответственность за то положение, в котором сейчас находится их народ. Обе стороны должны взять на себя ответственность и начать действовать. Это их долг перед народом Сирии.
Что касается региона, то никакого прорыва не будет, если арабские страны не сумеют сблизить свои позиции настолько, чтобы выступить с инициативой по урегулированию в Сирии. Если они по-прежнему будут проявлять пассивность, то инициативу у них перехватят другие региональные игроки, для которых урегулирование не является приоритетом и которые вполне готовы существовать в условиях нынешнего хаоса.
Турция, безусловно, предпочла бы достичь взаимопонимания с Дамаском до того, как он вернётся в семью арабских государств. Любая задержка с восстановлением членства Сирии в ЛАГ усилит переговорную позицию Турции и ослабит таковую Сирии. В результате таких переговоров интересы Турции могут возобладать над интересами арабов. А учитывая то, что планы Турции в отношении Ближнего Востока вызывают у арабов большие подозрения, то мысли об этом будут неотступно преследовать их и в будущем.
Вполне возможно, что Турция и Сирия перезаключат Аданское соглашение 1998 года, и это, наверное, было бы наилучшей и наиболее вероятной кульминацией контактов между обеими столицами. Но этому могут помешать дислоцированные на севере страны вооружённые формирования поддерживающих Турцию сирийцев, если они вторгнутся на территории к востоку от Евфрата и атакуют там курдов. Случись такое вторжение, оно осложнило бы достижение соглашения между Дамаском и курдами, являющееся важнейшим компонентом любой будущей сделки между Сирией и Турцией.
Возобновление функционирования СВДП должно послужить в будущем катализатором нормализации отношений между Тегераном и многими арабскими странами. Но в этом отношении Тегерану необходимо проявить готовность учитывать интересы арабских стран в сфере безопасности. Если Тегеран решит оставить свою политику в регионе неизменной, то тем самым он положит конец процессу сближения с арабами. Однако если не удастся возродить СВДП или если после промежуточных выборов в Конгресс США его вступление в силу будет отложено на более поздний срок, то это отрицательно скажется на перспективах урегулирования в Сирии.
В то время как арабские страны считают политику Ирана в регионе главной угрозой своей безопасности, у Ирана тоже имеются собственные проблемы.
Озабоченность арабских стран исчезнет лишь в том случае, если влияние Ирана будет ограничено и в итоге сойдёт на нет. А такое может произойти только при соблюдении трёх условий. Во-первых – и это самое очевидное, – Иран должен изменить свою политику в регионе. Во-вторых, Россия сохраняет своё влияние в Сирии в качестве противовеса Ирану. В-третьих, арабские страны принимают на себя обязательство оказать широкомасштабную помощь Сирии с целью её послевоенного восстановления и обеспечения мощного подъёма её экономики. Но Иран не единственный источник тревог для арабов. Серьёзные проблемы для них создаёт политика Израиля и Турции.
Наиболее эффективное средство устранения проблем в сфере безопасности, имеющихся как у арабов и Ирана, так и у Турции с Израилем, состоит в запуске всеобъемлющего и инклюзивного регионального процесса в области безопасности, результатом которого должно стать создание региональной архитектуры безопасности, обеспечивающей баланс интересов всех сторон. Дело это непростое, но такова единственная возможность гарантировать мир и стабильность на Ближнем Востоке. Вопрос, таким образом, состоит в том, как запустить этот процесс. На этот счёт имеется много идей и предложений, поступивших от Египта, КСА, России и Ирана, равно как и от многочисленных аналитических центров и отдельных учёных. Я также немало потрудился на этой ниве: мой последний вклад в общее дело – это статья под названием «Создание региональной архитектуры безопасности для Ближнего Востока», опубликованная в газете Al Ahram Weekly 22 апреля 2022 года.
Что касается Израиля, то, если не предполагать новую вспышку конфликта в Ливане, он будет продолжать свою нынешнюю политику, состоящую в нанесении избирательных воздушных ударов по иранским целям, и это продлится до тех пор, пока не будет найдено приемлемое решение по вопросу о присутствии Ирана в Сирии. А для этого необходима более широкая договорённость между Дамаском, арабами, и Тегераном. Также здесь потребуется хотя бы молчаливое согласие со стороны Москвы и Вашингтона. И опять же – наилучший способ разрешения этих проблем подразумевает создание региональной архитектуры безопасности.
А теперь посмотрим на те препятствия, которые могут создать внерегиональные игроки, а именно США и Россия. Нет сомнения в том, что Москва одобрит только тот вариант урегулирования, который сможет обеспечить сохранение её влияния и интересов в Сирии. С помощью военного вмешательства достигнуты её главные цели: приобретены военно-воздушная и военно-морская базы в Восточном Средиземноморье, предотвращены свержение дружественного режима в Дамаске и замена его исламистским режимом. Тем самым Москва повысила свой престиж и влияние не только в регионе, но и за его пределами.
Совершенно очевидно, что украинский конфликт отбросил тень на положение вещей в Сирии. Важнейшей предпосылкой урегулирования всегда было взаимопонимание между Вашингтоном и Москвой. В настоящее время обе столицы вовлечены в конфликт, результат которого намного перевешивает преимущества достижения договорённости по любому региональному конфликту, включая сирийский. Для Москвы конфликт на Украине имеет экзистенциальный смысл. Для Вашингтона же важно, будет ли его исход способствовать сохранению лидирующей роли США во вновь формирующейся международной системе.
Учитывая нынешнюю политику минимизации Вашингтоном своего военного присутствия на Ближнем Востоке, он не может добиваться своих целей напрямую, и вынужден использовать для этого помощь региональных союзников, коими в основном являются арабские страны.
Однако арабские страны могут прийти к заключению, что в Сирии их интересы и интересы Вашингтона не совпадают. И это не так уж невероятно, поскольку так не раз имело место в недавнем прошлом. Поэтому они могут решить, что необходимо ускорить достижение урегулирования в Сирии. В этом случае возможности Вашингтона по затягиванию процесса урегулирования значительно сократятся.
В заключение следует указать на два возможных сценария будущего Сирии.
Первый: замораживание конфликта. Существующие сегодня де-факто разделительные линии останутся в силе: Дамаск с помощью России и Ирана контролирует более 60 процентов территории страны, тогда как 40 процентов территории будут поделены между косвенным контролем Турции и США. Однако ни один из сирийских лидеров не удержится долго на своём посту в Дамаске, если будет безропотно соглашаться с фактическим разделом страны. Другими словами, Дамаск будет делать всё, что в его силах, чтобы предотвратить такой исход. Как свидетельствует недавний пример донбасского региона Украины, замороженные конфликты не остаются замороженными навсегда. Такой сценарий лишь увековечивает региональную нестабильность. В результате Сирия и весь регион не смогут избежать попадания в порочный круг, мешающий раскрыться его потенциалу в полную силу.
Согласно второму сценарию в регионе произойдут необратимые позитивные перемены, то есть там продолжится нынешняя перестройка, конфликты будут ограниченными и поддающимися разрешению, в результате чего наступит стабилизация, постепенно ведущая к политическому урегулированию в Сирии. Сирия и Турция придут к соглашению, отвечающему интересам в сфере безопасности обеих сторон и позволяющему Дамаску осуществлять суверенитет над территориями, которые теперь контролирует Турция.
Продолжится нормализация отношений между Ираном и арабскими странами; Иран начнёт учитывать их интересы в сфере безопасности, в том числе в Сирии, а они договорятся с Ираном об учёте его экономических интересов в Сирии. В рамках региональной перестройки правительство Сирии, поощряемое арабскими странами и Россией, предпримет шаги к исполнению резолюции № 2254 Совета Безопасности ООН, на что последует положительная реакция со стороны международного сообщества, которое окажет Сирии помощь в восстановлении её экономики, а это откроет путь к осуществлению урегулирования.
Иными словами, «порочный круг» уступит место «кругу благоприятных возможностей». Осуществление этого сценария станет намного вероятнее, если соответствующие усилия будут предприниматься в контексте совместной работы по созданию инклюзивной и всесторонней региональной архитектуры безопасности.
Пока длится конфликт на Украине, Вашингтон, возможно, предпочёл бы видеть отсутствие быстрого прогресса в сирийском урегулировании, ибо эта проблема, по его мнению, будет хотя бы частично отвлекать внимание Москвы.
Что касается Москвы, то, учитывая опасения на тот счёт, что конфликт на Украине быстро не закончится, уже звучат прогнозы, что ей поневоле придётся сократить свой военный контингент в Сирии. Действительно, появились слухи, будто Россия вывела из Сирии в Крым часть своих комплексов ПВО. Однако мне трудно представить ситуацию, при которой Россия сократит свой военный контингент в Сирии до такой степени, что утратит рычаги влияния на положение дел в стране. Если бы Москва сделала это, она потеряла бы все преимущества, приобретённые в результате её военного вмешательства. Но важнее другое: она показала бы, что не способна вести две войны одновременно, а это уже опасно для самой России, учитывая то, что её военный контингент в Сирии и так уже сокращён до минимально необходимого уровня. Его дальнейшее сокращение нанесло бы смертельный удар престижу великой державы.
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
