Когда на парламентских выборах 2001 года Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ) одержала сенсационную победу, завоевав 71 место из 101, кризиса в российско-молдавских отношениях ничто не предвещало.
И действительно, связи между Москвой и Кишинёвом становились всё более прочными. С 2001 по 2003-й президенты Владимир Путин и Владимир Воронин встречались 24 (!) раза. Обсуждали экономические и политические проблемы: состояние торгово-экономических отношений между двумя странами, перспективы российского бизнеса в Молдавии, цены на газ и, конечно, приднестровскую проблему. В обеих столицах строили радужные прогнозы на будущее.
КОММУНИЗМ ПО-МОЛДАВСКИ
Однако стремительное сближение России и Молдавии многим оказалось не по нраву, в том числе и за пределами республики. Крайнюю настороженность в отношении Воронина и компартии стал проявлять Запад. Все программы финансовой поддержки Республики Молдова по линии различных международных организаций были приостановлены на неопределенный срок.
В феврале – марте 2002 года правящая партия подверглась мощной атаке со стороны оппозиции. На центральной площади в Кишинёве вырос палаточный лагерь, митинги шли непрерывной чередой. Можно сказать, что первая репетиция «цветной» революции на территории Содружества Независимых Государств (СНГ) состоялась именно в Молдавии. Временами лидерам протестных акций удавалось накалить толпу до такого состояния, что та пару раз прорывалась в здание парламента. Однако в последний момент ее останавливали руководители оппозиции, осознававшие, что, если митингующие первыми начнут «военные действия», власти получат законное право на ответ.
Между тем президент и его окружение отдали МВД строжайший приказ: ни в коем случае не применять силу, не допускать ни одного разбитого носа или синяка, не говоря уже о большем. Полицейские выходили в оцепление, не имея ни оружия, ни дубинок. Когда толпа начинала бесноваться, они просто отходили в сторону, предоставляя ей свободу действий.
В марте революционный накал стал стихать. Однажды рано утром лагерь оппозиции был разбужен сердитым голосом молдавского президента, который ходил между палаток и приговаривал: «Эй, хватит спать, пора на работу. Давайте дружно: “Жос коммуништий!”, “Жос Воронин!”» («Долой коммунистов!», «Долой Воронина!»). Сторонники оппозиции со сна не сразу понимали, что перед ними глава государства, который заглянул посмотреть, в каких условиях обитают митингующие. А днем их кормили супом из президентской столовой…
Молдавские коммунисты не просто отбили атаку и удержались у власти, избежав насилия. Они укрепили свой авторитет внутри страны, а всему миру продемонстрировали, что не намереваются ни возвращаться в прошлое, ни, главное, сворачивать с пути демократии. Кстати, Молдавия – единственная страна в СНГ, в которой в результате демократических выборов сменилось три президента. У власти побывали все основные политические силы: национал-демократы, аграрии, коммунисты (соответственно Мирча Снегур, Пётр Лучинский, Владимир Воронин). В этом отношении Республика Молдова, пожалуй, самая демократичная из стран Содружества.
Несмотря на призывы ортодоксального крыла ПКРМ, власти Молдавии не стали отказываться от частной собственности и проводить национализацию. Они приступили к наведению элементарного порядка и пресечению казнокрадства.
К этому времени экономика республики находилась в состоянии разрухи. За 10 лет ВВП упал на 68 % (для сравнения: после окончания Второй мировой войны этот показатель составлял 40 %). Помпезно разрекламированная программа «Пэмынт» («Земля») по реформированию аграрного сектора негативно сказалась на сельском хозяйстве республики. Землю отдали крестьянам, но она пустовала, поскольку частники были не в состоянии ее обрабатывать. Задолженности по зарплатам, пенсиям и пособиям стали хроническими. В 2001-м выдавали зарплату и пенсии за 1995–1997 годы. Люди привыкли жить без света, тепла, газа. Из процветающей союзной республики, которую в свое время представляли как «витрину социализма», Молдавия превратилась в одно из самых отсталых государств Европы.
С 2001-го положение стало меняться. Ежегодный рост ВВП составил 6–7 %. Постепенно удалось реанимировать базовые отрасли сельского хозяйства: виноградарство, овощеводство, животноводство. Стабилизировалась финансовая система. При коммунистах – впервые за всю историю независимости – доходная часть бюджета начала формироваться без расчета на внешнее кредитование. В прошлом остались веерные отключения электричества, была решена проблема обеспечения населения газом. Люди стали вовремя получать зарплату и пенсии. Властям удавалось не только решать неотложные социально-экономические задачи, но и находить средства для обновления старых и строительства новых памятников воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны, – то, что не происходит ни в одной из бывших республик СССР, кроме России.
ГОД НЕСБЫВШИХСЯ НАДЕЖД
Но проблема урегулирования приднестровского конфликта решена не была. В 2003 году Путин и Воронин договорились покончить с противостоянием на базе компромисса с обеих сторон. Составить такой документ поручили активному члену российской президентской команды Дмитрию Козаку.
Казалось, успех был близок, как никогда. Кишинёв выражал готовность к уступкам. Под давлением Москвы Тирасполю также пришлось занять реалистичную позицию. Козак без устали курсировал по маршруту Москва – Кишинёв – Тирасполь, провел сотни часов в переговорах. Наконец вышли на финишную прямую. Документ был готов на 90 %. Оставалось согласовать и утрясти всего несколько пунктов.
В Бендерах спешно готовились к церемонии подписания: красили стены здания городской администрации, завозили новую мебель и нарядные ковровые дорожки. 24 ноября в аэропорт уже прибыл так называемый передовой самолет российской делегации, ждали президента РФ.
Вечером того же дня Воронин, просматривая окончательный вариант меморандума, к своему удивлению обнаружил, что обещанные изменения в нем отсутствуют. В частности, в первоначальном виде сохранился пункт о российской военной базе, полномочия Приднестровья в составе предполагаемой федерации были слишком обширны и давали возможность выйти из нее в любой момент на основании самого ничтожного повода.
Дмитрий Козак попытался успокоить Владимира Воронина: мол, в этом нет ничего страшного. Но факт оставался фактом: Молдавию подвели к подписанию документа, в котором содержались неприемлемые условия. Последовал телефонный разговор Воронина с Путиным, визит был отменен, Козак уехал.
Согласно российской версии событий, провал был обусловлен тем, что в последний момент в дело вмешались американцы и Организация по безопастности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Они не желали отдавать России пальму первенства в урегулировании конфликта, надавили на Кишинёв и вынудили Воронина отказаться от подписания документа.
Как бы то ни было, роковую роль сыграла именно спешка. Меморандум стал жертвой попытки сторон решить сложную приднестровскую проблему кавалерийским наскоком. Слишком много важного оставлялось на потом, отдельные вопросы согласовывались не до конца, многое принималось условно. Когда таких «условностей» накопилась критическая масса, все развалилось.
В результате краха соглашения Кишинёв и Тирасполь упустили шанс примириться. Кремль потерпел серьезное внешнеполитическое поражение. Если бы план урегулирования на основе меморандума был принят и подписан, это стало бы важным прецедентом урегулирования сложного конфликта с помощью России. Появился бы реальный механизм примирения враждующих сторон, применимый при разрешении других конфликтов – в Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе. И все это под эгидой Москвы.
Успех в Приднестровье означал бы, что Россия справилась с задачей, непосильной для миротворцев из ОБСЕ и Совета Европы. В стороне оказались бы дипломаты из США. А у СНГ могло бы открыться второе дыхание. Но все получилось иначе.
МИР ИЛИ ВОЙНА?
После ноября 2003 года политика России радикально изменилась. В течение всего 2004-го сворачивались экономические связи с Молдавией, в 2005-м последовал запрет на ввоз в Россию плодоовощной продукции. В следующем году был прекращен импорт молдавских вин и коньяков. Это стало тяжелым ударом по экономике Молдавии, поскольку экспорт вина составляет весьма важную часть дохода республики.
Не ограничившись экономическими санкциями, Россия принялась поддерживать оппозицию. В Москву зачастили ее представители, которые обещали Кремлю полную лояльность и уступки по всем вопросам. Это обстоятельство привлекло отдельных российских политиков и силовиков, тесно связанных с правящей в Приднестровье группировкой. Причем настолько, что они упустили из виду несколько принципиальных моментов.
Во-первых, лидеры оппозиции Серафим Урекян, Дмитрий Брагиш, Николае Андроник и другие были известны в республике как националисты, склонные к антироссийским заявлениям и действиям. Их внезапная «пророссийская ориентация» повергла в недоумение представителей местного русского и русскоязычного населения.
Во-вторых, за многими из них еще с 1990-х годов тянется шлейф различных дел с криминальной подоплекой, что делает их весьма уязвимыми. И, наконец, в-третьих, было ясно, что у оппозиции мизерные шансы в борьбе за власть. Средства, потраченные на их поддержку, по существу, оказались выброшены на ветер.
Все это подтвердили очередные парламентские выборы в феврале 2005-го. Несмотря на внушительную поддержку России, оппозиционный блок «Демократическая Молдова» (Урекян, Брагиш, Дмитрий Дьяков, Олег Серебрян, Вячеслав Унтилэ) не смог составить серьезную конкуренцию компартии. ПКРМ вновь получила большинство в парламенте, который во второй раз избрал президентом Владимира Воронина.
Ухудшение отношений между Москвой и Кишинёвом не принесло пользы ни той, ни другой стороне. Финансовые потери Молдавии вследствие экономических санкций составили в 2006 году около 200 млн долларов. Пострадали владельцы молдавских винных заводов – в основном российские (!) компании, а также отечественные потребители, поскольку из магазинов, наряду с подделками, исчезло и качественное вино по цене 200–300 рублей. Авторитет России среди населения Молдавии снизился, в том числе и из-за поддержки Москвой националистической оппозиции. В выигрыше оказалось только руководство непризнанной Приднестровской Молдавской Республики (ПМР).
ПРИДНЕСТРОВСКИЙ УЗЕЛ
Группировка во главе с Игорем Смирновым управляет Приднестровьем уже 15 лет (10 декабря 2006 года Смирнов был переизбран на четвёртый срок). На протяжении всего этого времени руководство Приднестровской Молдавской Республики отвергает все предложения посредников, в первую очередь России, по урегулированию конфликта. Как только в переговорном процессе намечались реальные подвижки (например, при таких спецпредставителях РФ по урегулированию, как Евгений Примаков или Дмитрий Козак), Тирасполь развивал бурную деятельность, дабы не допустить достижения компромисса. Его цель – добиться официального признания независимости Приднестровья.
В последнее время, в преддверии возможного появления «косовского прецедента», в Государственной думе РФ и российском политологическом сообществе активно обсуждается идея признания самопровозглашенных государств – ПМР, Абхазии, Южной Осетии, реже упоминается Нагорный Карабах. Подобный шаг со стороны России вызвал бы ликование в Тирасполе, Сухуми, Цхинвали и Степанакерте. Но что он даст Москве? Кто тщательно и спокойно просчитал все последствия такого признания? Похоже, Россию пытаются втянуть в опасную авантюру, способную если не положить конец ее экономическому и политическому возрождению, то, как минимум, значительно его осложнить.
Четыре вышеупомянутых непризнанных государства – это четыре маленьких Сербии образца 1914 года. Образования, которые своей воинственностью, неуступчивостью и мышлением в духе XIX века способны вновь разжечь огонь вооруженного конфликта, в который неизбежно будет вовлечена и Россия.
Москва держит в зоне конфликтов своих миротворцев, ведет многолетние дипломатические баталии. Благодаря ее усилиям конфликтующие стороны воздерживаются от возобновления военных действий, но при этом Россия подвергается обвинениям и нападкам со всех сторон.
Неуступчивость Тирасполя ставит Москву в тяжелое, заведомо проигрышное положение. Российской точке зрения на приднестровское урегулирование сегодня противостоит консолидированная позиция Молдавии, Украины, США, ОБСЕ и Европейского союза. Она включает в себя поддержку «плана Ющенко» (скорейший вывод из зоны конфликта российских миротворцев и демилитаризация региона, а также предоставление Приднестровью статуса автономии, но в составе Молдавии. – Ред.), требование изменить формат миротворческой операции и состав миротворческих сил на Днестре, а также намерение содействовать «демократизации» ПМР.
Позиция же Москвы, которую можно назвать «обороной на Днестре», не позволяет рассчитывать на успех, поскольку политические ресурсы для сохранения статус-кво ограниченны. И не только потому, что в 1999-м в Стамбуле Россия взяла на себя обязательства по выводу своего воинского контингента из Приднестровья. За сохранение существующего положения выступают только Тирасполь и в определенной мере Москва. Все другие заинтересованные стороны – Молдавия, Украина, Соединенные Штаты, Европейский союз, ОБСЕ – этого не хотят. В 2007 году страна обрела общие границы с ЕС, а Румыния, став членом Евросоюза, будет постоянно ставить приднестровский вопрос перед европейскими партнерами. Так что усилия Запада по решению этой проблемы, расшатыванию режима Смирнова и ослаблению положения России в регионе будут только нарастать.
ПЕРСПЕКТИВА ДЛЯ РОССИИ
В отношениях с Молдавией, равно как и в деле приднестровского урегулирования, Москве необходимы новые стратегия и тактика, разработанные на основе тщательного анализа реальной обстановки. В первую очередь надо исходить из того, что до 2009-го президентом Молдавии останется Владимир Воронин. У молдавской оппозиции нет шансов прийти к власти в этот период. Молдавские коммунисты сохранят лидерство даже в том случае, если в результате российских санкций социально-экономическое положение Республики Молдова ухудшится.
Антимолдавские меры вредят в первую очередь России. Они ведут к полной утрате политического влияния в регионе и экономическим потерям, особенно если учитывать серьезные вложения российского бизнеса в винно-коньячную и табачную отрасли Молдавии, а также планы энергетической экспансии России на Балканы.
Курс, который выражался в поддержке внутримолдавской оппозиции и режима Игоря Смирнова, приносит плоды прежде всего Западу и Украине. Он создал условия, которые позволили оппонентам России полностью перехватить инициативу в деле урегулирования приднестровской проблемы. В 2004–2006 годах они изменили формат переговоров, начали мониторинг украинско-приднестровской границы, настояли на проведении проверки предприятий ВПК Приднестровской Молдавской Республики, ведут активную пиар-кампанию в СМИ, которая в невыгодном свете представляет действия Москвы исключительно как «поддержку режима Смирнова в угоду корыстным интересам отдельных групп в руководстве России». На фоне подобных динамичных действий стратегия России действительно выглядит как откровенная поддержка режима Смирнова с неясными целями и перспективами.
Москве следует предпринять шаги, которые позволили бы ей вновь стать главным фактором приднестровского урегулирования:
- подготовить новый план урегулирования;
- предложить несколько вариантов решения военного блока вопросов (положение и перспективы Объединенной группировки российских войск, склада оружия вблизи города Рыбницы). В качестве возможного образца можно использовать статус Габалинской РЛС в Азербайджане;
- присоединиться к мониторингу границы, к миссии по оценке уровня демократии в ПМР и другим мероприятиям, которые проводят в Приднестровье западные державы;
- назначить нового активного и инициативного специального представителя России по урегулированию конфликта с широкими полномочиями;
- отменить экономические санкции и восстановить торгово-экономические отношения (к слову, у Кишинёва фактически нет задолженностей перед Россией за поставки энергоносителей).
Решившись на пересмотр своей политики, Москва могла бы вернуть себе ведущую роль в деле урегулирования приднестровского конфликта, положение главного посредника на переговорах и, возможно, снова подготовить документ по урегулированию. В этом случае Западу, вероятнее всего, пришлось бы переориентироваться на оппозицию, у которой сегодня слишком мало влияния, чтобы представлять какую-либо опасность для властей республики.
Восстановление нормальных, взаимовыгодных отношений с Молдавией позволит России сохранить политическое, экономическое и на определенный срок военное присутствие в регионе.
Похоже, что это осознали и в Москве, и в Кишинёве. Во всяком случае, в конце 2006 года был сделан серьезный шаг на пути нормализации отношений. По итогам встречи между Владимиром Путиным и Владимиром Ворониным, состоявшейся во время Минского саммита СНГ, было объявлено, что Москва снимет запреты на ввоз в Россию молдавского вина. Возобновился интенсивный диалог, в ходе которого представители России и Молдавии пытаются найти решение по всем принципиальным вопросам двусторонних отношений. Видимо, в скором времени активизируется и переговорный процесс по Приднестровью.
Таким образом, есть основания для осторожного оптимизма и надежд, что на этот раз ничто не помешает России и Молдавии договориться и восстановить отношения в полном объеме.
