Для региональных держав среднего уровня избегание ненужных трений с такой крупной державой, как Россия, рассматривается как императив, особенно в ситуации, когда последовательная поддержка со стороны их американского покровителя отнюдь не является само собой разумеющейся.
Примечательной особенностью нынешних боевых действий на Украине стала контрастная реакция на них Соединённых Штатов и ключевых западноевропейских стран, с одной стороны, и нескольких союзных США государств, расположенных за пределами западного культурного и географического ядра, с другой стороны.
Общественная дискуссия в США, Великобритании и других странах в основном сводится к морально-историческому аспекту этого конфликта. Например, американский политолог и бывший высокопоставленный чиновник Элиот Коэн, утверждал следующее в журнале Atlantic: «Для тех из нас, кто родился после Второй мировой войны, это самая значимая война нашей жизни по своим последствиям. От её исхода зависит будущее европейской стабильности и процветания».
В журнале Foreign Affairs даже было высказано мнение в одной из мартовских статей, что реакция на вторжение на Украину может «укрепить глобальный альянс, который объединит демократии против России и Китая и тем самым обеспечит безопасность свободного мира для будущего поколения».
Подобные высказывания характерны не только для аналитиков и СМИ. В своей речи, произнесённой в Польше в конце марта, президент США Джо Байден провёл параллели со Второй мировой войной и падением Берлинской стены.
Эта риторика не нашла полного отражения в политике, что неудивительно. Основные страны Западной Европы не едины в своей реакции на украинский кризис. Франция и – особенно – Германия остерегаются занимать конфронтационную позицию по отношению к Москве. Германия не хочет брать на себя огромные расходы, связанные с эмбарго на российский газ. Франция стремится к посредничеству, а не к выбору одной из сторон и конфронтации с Россией.
Несмотря на резкую риторику, Соединённые Штаты и Великобритания дали понять, что не будут направлять свои войска, чтобы бросить вызов захватчикам. В то же время помощь США и Великобритании украинским военным в период после 2014 г., по-видимому, сыграла решающую роль в обеспечении впечатляющих результатов украинских войск в конфликте, включая вынужденный отказ России от осады Киева, что крайне важно.
Вашингтон и Лондон, похоже, также серьёзно настроены увеличить поставки оружия украинцам и дать им возможность продолжить сопротивление на следующем этапе конфликта, который, как ожидается, будет сосредоточен на востоке Украины.
Однако разногласия между западными странами и разрыв между риторикой и действиями, даже среди самых решительно настроенных союзников Украины, меркнут по сравнению с диаметрально противоположной реакцией Запада и его союзников в Азии и на других континентах.
Например, Индия и союзные США арабские государства отличаются резким отходом от позиций Вашингтона и явным нежеланием принимать на себя обязательства по украинской проблематике. Позиция Израиля, между тем, интересна тем, что находится где-то посередине между позицией США/Великобритании и ЕС и позицией незападных союзников США.
Индия последовательно придерживается позиции неприсоединения по Украине. Отчасти это объясняется традиционно тесными отношениями в сфере обороны между Москвой и Дели. На долю России по-прежнему приходится 50 процентов индийского оборонного импорта, хотя уровень сотрудничества с Россией снижается, а с США – увеличивается.
Несмотря на публичную критику со стороны высокопоставленных чиновников США и предупреждение о том, что последствия «более явного стратегического согласования» дальнейших шагов с Москвой будут «значительными и долгосрочными», Индия не изменила своей позиции. Она воздержалась при голосовании в Совете Безопасности ООН, осудившем вторжение. Дели избегает публичной критики Москвы, довольствуясь обобщёнными комментариями о необходимости уважать суверенитет всех государств. Однако Индия призвала к проведению независимого расследования убийств в Буче, на территории Украины.
Нейтральная позиция Индии по Украине особенно примечательна с учётом растущего сотрудничества и сближения интересов США и Индии в связи с вызовом Китая и событиями в Индо-Тихоокеанском регионе. Индия является членом «Четвёрки», наряду с США, Японией и Австралией, которую Россия критикует как форум, направленный против Китая.
С учётом важности этой страны и ограниченной помощи, которую она может оказать Украине, позиция Индии в отношении конфликта на Украине вряд ли повлияет на усиливающееся сближение США и Индии. Виртуальная встреча на высшем уровне между Байденом и премьер-министром Нарендрой Моди 12 апреля, похоже, подтвердила, что, хотя никаких изменений в позиции Индии по Украине не произошло, это не будет иметь последствий для отдельной, но не менее важной сферы сотрудничества двух стран в Индо-Тихоокеанском регионе.
Один индийский обозреватель высказал мнение в беседе с автором, что для Индии проиходящее между Россией и Украиной представляет собой конфликт между двумя европейскими странами и не имеет непосредственного отношения к его стране. Похоже, это справедливое обобщение позиции Индии по данному вопросу.
Позиция Объединённых Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии также неоднозначна. Согласно отчету в Wall Street Journal, на ранних стадиях кризиса лидеры обеих стран отказались отвечать на телефонные звонки Байдена, который хотел попросить их увеличить добычу нефти, чтобы снизить её цены на европейских рынках и уменьшить вред, который наносят введённые против России санкции.
Просьбы Вашингтона прозвучали после ряда шагов администрации США, которые разочаровали и обеспокоили страны Персидского залива. Среди них – замораживание закупки ОАЭ истребителей F-35 и неспособность адекватно реагировать на атаки поддерживаемых Ираном хути на эмиратские и саудовские объекты.
Это происходит в контексте продолжающихся переговоров с Ираном, которые сами по себе являются предметом беспокойства для Саудовской Аравии и ОАЭ. Кроме того, администрация Байдена продолжает холодно относиться к наследному принцу Саудовской Аравии Мохаммеду бин Салману после убийства журналиста Джамаля Хашогги.
Помимо всего прочего, Саудовская Аравия и ОАЭ имеют многомиллиардный торговый оборот с Россией. В августе 2021 г. Саудовская Аравия подписала с Москвой соглашение о военном сотрудничестве, а впоследствии было заключено несколько сделок по закупкам вооружений.
Реакция стран Персидского залива, похоже, является сигналом для Соединённых Штатов о том, что Вашингтон не должен воспринимать их поддержку как должное. В последние годы аргумент о том, что снижение потребности Вашингтона в нефти из стран Персидского залива сделало эти страны менее важными в глобальной стратегии США, стал уже довольно избитым. Украинский кризис показал, что это не так.
Соединённые Штаты нуждаются в решительных действиях стран Персидского залива, чтобы максимально повысить эффективность санкций против России. ОАЭ и Саудовская Аравия, похоже, балансируют между Вашингтоном и Россией.
Незападные страны, являющиеся союзниками США, не склонны рассматривать военную операцию на Украине как исторически переломный момент в мировой политике. Это также относится к Бахрейну и Катару, Бразилии и Мексике. Эти страны отказались участвовать в санкциях против России.
Та же, но более сложная закономерность отчасти характерна и для Израиля. Эта страна активнее поддержала Украину, чем другие незападные союзники США. Израиль проголосовал за исключение России из Совета ООН по правам человека и предоставил убежище примерно 12 000 нееврейских украинских беженцев.
Однако Иерусалим воздержался от активного участия в санкциях против Москвы. Это критический вопрос, который мог бы вызвать российские контрмеры, в частности сокращение сотрудничества с Израилем в воздушном пространстве Сирии.
Израиль рассматривает предотвращение дальнейшего продвижения Ирана в Сирии как ключевую стратегическую цель. Согласие России является существенным и, возможно, решающим фактором в этом вопросе. Неудивительно, что этот предполагаемый основной стратегический интерес объясняет позицию Израиля относительно конфликта на Украине.
Позиции союзных Западу стран Ближнего Востока и Азии по поводу спецоперации на Украине отражают значительные геополитические изменения. Что касается реакции Индии, то очевидна её уверенность в себе, проистекающая из ощущения того, что решающим для США в предстоящий период будет противостояние с Китаем в Азии. С этой точки зрения Дели осознает, что, скорее всего, он практически не понесёт наказания за свою двусмысленную позицию по Украине просто потому, что ставки для Соединённых Штатов в Азии слишком высоки.
Бывший советник по национальной безопасности Индии Шившанкар Менон писал в Foreign Affairs: «С азиатской точки зрения, конфликт на Украине не столько предвещает грядущие перемены, сколько подчёркивает уже произошедший сдвиг… Сегодня центр тяжести мировой экономики переместился с Атлантики к востоку от Урала. Геополитические споры и дилеммы безопасности, которые могут повлиять на мировой порядок, сосредоточены в азиатской акватории».
С ближневосточной точки зрения, ощущение частичного отстранения США от проблем Ближнего Востока приводит к настоятельной необходимости для западных союзников развивать свои структуры стратегического сотрудничества на региональном уровне. Этот процесс проявляется в растущем уровне сотрудничества между Израилем и ключевыми арабскими государствами, поддерживающими Запад (ОАЭ и Египет).
Для средних региональных держав избегание несущественных трений с такой крупной державой, как Россия, считается императивом, особенно в ситуации, когда постоянная поддержка со стороны их покровителя США отнюдь не является само собой разумеющейся. Насущная общая угроза, с которой они сталкиваются, исходит от Ирана, а не от России. Их реакция на ситуацию на Украине, возможно, аналогична реакции европейских стран на иранский проект доминирования на Ближнем Востоке. В их настроениях есть некоторая доля цинизма: «это, несомненно, проблема, но это не моя проблема».
Таким образом, по крайней мере – на данный момент, реакция неевропейских союзников Запада на конфликт на Украине, похоже, свидетельствует о более фрагментированной и локализованной глобальной стратегической картине, а не о возвращении к международному соревнованию в стиле холодной войны между демократиями и их союзниками, с одной стороны, и соперничающим с ними альянсом России и Китая, с другой стороны, вопреки предсказаниям многих западных наблюдателей.
Подобную локализацию или регионализацию мировой политики не следует воспринимать упрощённо. Альянс с Соединёнными Штатами останется основополагающим элементом, связывающим вышеупомянутые страны. В ближневосточном контексте участие Объединённого центрального командования ВС США (CENTCOM) как военной структуры США, отвечающей за Ближний Восток, способствует улучшению двусторонних отношений между государствами региона.
В то же время усечённое присутствие США в регионе позволяет союзным с ними странам действовать более независимо и свободно. Об этом свидетельствует, например, решительное продолжение Израилем кампании против Ирана даже во время попыток США заключить новое ядерное соглашение с этой страной. Такая независимость действий в сочетании с уменьшением гарантий со стороны США, похоже, становится новой нормой.
В отличие от периода холодной войны, ни Россия, ни Китай сегодня не представляют собой замкнутые, автаркические экономические блоки. Двух закрытых лагерей, каждый из которых торгует только внутри своего лагеря и вооружается исключительно своей сверхдержавой-покровителем, сегодня нет, и вряд ли они возникнут в будущем.
Это означает, что идея о том, что союзные США страны должны создать единый фронт против закрытого альянса союзников России и Китая, скорее всего, не будет реализована – перед нами более сложная, взаимосвязанная стратегическая реальность. Реакция стран – союзниц США на конфликт на Украине является примером того, что нас может ждать в будущем.
JISS
