Государство, построенное Александром Лукашенко, – это своего рода антимодель, воскрешающая базовые элементы ушедшего в прошлое Советского Союза. Скрестив национальные и советские элементы, Минск сформировал «белорусскую государственную идеологию», которая зиждется на лояльности властям и насаждается сверху.
Президентские выборы в Белоруссии в марте 2006 года в очередной раз продемонстрировали, что эта страна – особое явление в быстро меняющейся Восточной Европе, своего рода антимодель, воскрешающая базовые элементы ушедшего в прошлое Советского Союза. Вместе с тем Запад ошибается, видя в установленной Александром Лукашенко системе власти тоталитарную диктатуру, чуть ли не аналогичную режимам Гитлера и Сталина. Альтернативные мышление и поведение в нынешней Белоруссии все же допускаются. По крайней мере до тех пор, пока это не грозит появлением серьезной оппозиции и подрывом основ президентской власти. Скорее мы имеем дело с режимом откровенного авторитарного произвола, которому свойственна некоторая степень специфической «репрессивной толерантности».
АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО И ПЯТЬ КОЛОНН
В основе белорусского режима – сервильное правосудие и почти безраздельный государственный контроль над средствами массовой информации. Ликвидируются любые проявления политического, экономического, социального и даже культурного плюрализма. Скрестив национальные и советские элементы, Минск сформировал «белорусскую государственную идеологию», которая зиждется на лояльности властям и насаждается сверху. Целые сферы общественной жизни отданы на откуп лично президенту. В экономике, полностью подчиненной государству, отсутствуют признаки каких-либо преобразований, подобных реформам в соседних государствах Центральной и Восточной Европы.
Международные отношения также превратились в персональное орудие Лукашенко. Внешняя политика Минска предсказуема для государств-соседей прежде всего в одном – в своей непредсказуемости. Постоянным является лишь стремление сохранить национальную государственность. Это, кстати, единственная точка согласия власти и оппозиции. Но если Александр Лукашенко рассматривает национальное государство как средство реализации своих амбиций и опору собственной власти, то его оппоненты отстаивают суверенитет Белоруссии как государства, приверженного европейским ценностям и демократическим принципам.
В остальном же президент действует по обстоятельствам, часто не исполняет данных обещаний, балансирует между Москвой и европейскими столицами, ссылаясь на «многовекторность» своей политики. Например, Россия для Минска – то главный партнер, то имперская держава, преследующая цель поглотить Белоруссию. В рамках программы «Партнерство ради мира» глава белорусского государства вдруг выражает желание отправить своих солдат на международные военные маневры, но при этом называет НАТО агрессивным блоком, угрожающим Союзному государству России и Белоруссии. С одной стороны, Лукашенко настойчиво старается привлечь в страну иностранные инвестиции, а с другой – создает для них почти непреодолимые барьеры.
Представляя свою страну как «широкий мост между Россией и Западом», он постоянно подрывает обе опоры этого моста – например, дразнит Кремль заявлениями о том, что не уверен, стоит ли Белоруссии идти на валютный союз с Россией, или же политически изолируется от Европейского союза. Более того, «поиск врага» на Западе, а иногда и на Востоке стал проверенным инструментом обеспечения внутренней стабильности режима.
Чувство страха, которое белорусский лидер испытывает перед организованным извне «импортом революции», обострилось после демократического прорыва в Украине. По утверждению Александра Григорьевича, «четыре проплаченные колонны готовятся в Польше, Украине, Прибалтике и России», чтобы поддержать белорусскую «пятую колонну» в ее усилиях по свержению законной власти.
Декретом от августа 2005-го белорусским неправительственным организациям (НПО) было запрещено принимать техническую помощь из-за границы. Этот шаг затронул в первую очередь Германию, у которой наиболее тесные связи с местным гражданским обществом. Еще один указ касался организации семинаров, конференций и общественных дискуссий, которые, по заявлению шефа КГБ Белоруссии Степана Сухаренко, используются для подготовки «цветных» революций.
В преддверии выборов власть предприняла массированное наступление, исключавшее реальную политическую конкуренцию и не оставившее оппозиции никаких шансов. В электронных СМИ преобладали материалы, связанные с Лукашенко, оппозиционным кандидатам чинились разнообразные препятствия, критически настроенным гражданам угрожали, а демонстранты, помощники и даже члены предвыборных штабов альтернативных кандидатов подвергались арестам. На более чем 70 тысяч членов местных и региональных избирательных комиссий пришлось лишь два представителя от оппозиции.
Все эти меры, а также личная популярность президента (его рейтинг сохраняется на уровне примерно 60 %), обусловленная социально-экономической стабильностью в стране, привели к тому, что на мартовских выборах Лукашенко, официально набравший 83 % голосов, оставил далеко позади своих соперников Александра Милинкевича (6,1 %) и Александра Козулина (2,2 %).
ИГРА С РОССИЕЙ
Летом 2004 года президент Белоруссии заявил, что отношения с Россией следует развивать на естественной и прагматичной основе, не руководствуясь нереалистическими интеграционными амбициями.
Конечно, Александр Лукашенко нуждается в российских энергоносителях по льготным ценам и в емком экспортном рынке для белорусской продукции. Ведь именно дешевые поставки энергоносителей из России, их переработка и перепродажа на Запад по мировым ценам поддерживают экономический рост, обеспечивающий в конечном итоге и стабильность в стране, и личную популярность ее лидера.
Кроме того, близкие отношения с Россией, а точнее, поддержка Москвой политики Белоруссии служит (правда, не так эффективно, как прежде) средством легитимации власти Лукашенко и внутри, и вне страны. Ярким примером тому стали упреки российского министра иностранных дел Сергея Лаврова в адрес Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в связи с ее якобы подстрекательской ролью на белорусских президентских выборах. Лукашенко убеждает Россию, что только совместными усилиями можно остановить «экспорт революции» с Запада. Мол, потеря Белоруссии станет для России началом ее собственного распада, поскольку последняя лишится своего «форпоста».
Тем не менее, по точному замечанию Сергея Караганова, у объединения России с Белоруссией нет более серьезного врага, чем президент Лукашенко. Используя аналогию с оккупацией Австрии гитлеровской Германией в 1938-м, Лукашенко подчеркивает, что «аншлюса» не будет. Он блокирует ратифицированный в начале 2000 года проект создания Союзного государства, процессы унификации экономических систем и перехода к единой валюте, поскольку в силу разных весовых категорий партнеров («девяносто семь к трем в пользу России», по формулировке Путина) реализация этих проектов привела бы к постепенному поглощению Белоруссии.
Президент не пускает российский капитал в нефтехимический и газотранспортный комплекс Белоруссии. В общем объеме иностранных инвестиций (в целом весьма незначительном) российские составляют лишь малую часть по сравнению с капиталовложениями из стран Евросоюза. По данным президента белорусского аналитического центра «Стратегия» Леонида Заико, ограничительные торговые меры со стороны Минска препятствуют созданию общего экономического пространства с Россией. Институт «золотой акции» (акция, которая, оставаясь в руках государства, дает ему возможность накладывать вето на те или иные решения собрания акционеров. – Ред.) позволяет правительству навязывать руководству предприятий методы управления производством, ассортимент выпускаемой продукции и «пакет» прав сотрудников. Это затрудняет создание общего экономического пространства России и Белоруссии.
Минск вступил в Единое экономическое пространство (ЕЭП), декларированное Россией, Украиной, Белоруссией и Казахстаном в 2003-м, лишь потому, что был уверен: Киев не станет участвовать в реализации тех направлений проекта, которые выходят за рамки концепции свободной торговли. Парадоксальным образом именно смена режима в Украине рассеяла опасения Лукашенко по поводу того, что по мере развития ЕЭП ему придется отказываться от суверенитета в пользу наднациональных органов, в которых Москва играла бы доминирующую роль.
Россия, со своей стороны, заинтересована в тесных отношениях с Белоруссией вплоть до создания Союзного государства под своей эгидой. С военно-стратегической и геополитической точки зрения Белоруссия представляет собой важное предполье между Россией, с одной стороны, и ЕС и НАТО – с другой; ее территория – кратчайший путь для транзита на Запад людей, энергоносителей и товаров. Наконец, Москва рассчитывает с помощью Минска укрепиться как гравитационный центр постсоветского пространства и интеграционное ядро наиболее развитых стран СНГ. Поэтому, уверены в Москве, в условиях интеграционной конкуренции Белоруссию нельзя уступать Брюсселю с его «новой политикой соседства». Падение режима и возможная переориентация Минска на Европейский союз политически и эмоционально воспринимались бы в России как тяжелое поражение. И наоборот, тесно связанная с Россией Белоруссия рассматривается в Кремле как ценнейший союзник, а потому, полагает заместитель директора Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин, Москва готова на любые уступки ради удержания Минска в своей орбите.
Изменению такого подхода мало способствовала критика репрессий в Белоруссии, прозвучавшая в июне 2005 года на встрече Владимира Путина с членами Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Многократно указывалось на неблагоприятную ситуацию с гражданскими правами и свободами, на фактическое отсутствие независимых СМИ, а также на постепенную ликвидацию НПО. Говорилось, что законодательство о выборах в Белоруссии не гарантирует реального народного волеизъявления. Однако президентские выборы в марте 2006-го, так же как и октябрьский референдум-2004 по вопросу о продлении полномочий Лукашенко, были официально признаны Россией легитимными.
ДИСТАНЦИЯ ОГРОМНОГО РАЗМЕРА?
Белорусское руководство годами дистанцируется от Евросоюза, полагая, что ориентация на европейские ценности и демократические принципы – неприемлемое условие нормализации отношений. Однако, выступая перед иностранными послами в июле 2004 года, Лукашенко даже не исключил как долгосрочную цель членство Белоруссии в ЕС.
Это заявление было продиктовано, во-первых, тактическими соображениями: учитывая конфликтную ситуацию с Москвой и опасения российских правящих элит, Лукашенко стремился продемонстрировать свою независимость и готовность переориентироваться на Европу. (Правда, события в Украине заставили Лукашенко вновь сблизиться с Москвой.) Во-вторых, заигрывание Лукашенко с Западом – это реакция на расширение Европейского союза. Если раньше (2001) на ЕС приходилось около 10 % белорусского экспорта, то после присоединения к нему трех государств-соседей – Польши, Литвы и Латвии – этот показатель достиг почти 40 % (цифра, сопоставимая с российской долей, сообщил президент, явно адресуясь к Москве).
На практике же оказывается, что сохранение авторитарной властной вертикали для Лукашенко важнее, чем налаживание отношений с Евросоюзом – потенциальным партнером по модернизации страны. Решение ликвидировать хорошо зарекомендовавший себя Европейский гуманитарный университет в Минске, нежелание сотрудничать в расследовании исчезновений политиков, референдум в октябре 2004-го и выборы в марте 2006-го, резкая конфронтация с Польшей в связи с притеснением польского меньшинства и, в частности, с запретом организации «Союз поляков в Белоруссии» – все это свидетельствует о растущей самоизоляции режима. Еще не принято решение по жалобе, поданной в Европейскую комиссию Международной конфедерацией свободных профсоюзов, которая осуждает грубые нарушения в Белоруссии фундаментальных демократических прав и прав профсоюзов. Если Еврокомиссия сочтет справедливыми эти обвинения, подтвержденные комиссаром ЕС по торговле, то Белоруссии грозит приостановка действия Общей системы таможенных льгот, что особенно ударит по ее текстильной промышленности.
Евросоюз добивается эволюционной трансформации лукашенковского режима, которая даст Белоруссии возможность, по выражению Хавьера Соланы, пойти открытым, плюралистическим и демократическим путем в соответствии с ее обязательствами страны – члена ОБСЕ. С точки зрения Брюсселя, Белоруссия должна быть открыта и на Восток, и на Запад. Не случайно в феврале 2006 года федеральный канцлер Германии Ангела Меркель и министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер выразили солидарность с лидером белорусской оппозиции Милинкевичем и заявили, что Берлин заинтересован в хороших отношениях между Белоруссией и Россией.
В этом контексте ЕС проводит политику двойного диалога. Суть ее в том, чтобы, с одной стороны, продолжать поддерживать на рабочем уровне целенаправленные избирательные контакты с представителями власти. Сферы такого взаимодействия – это надежный контроль над общей границей протяженностью более тысячи километров; борьба с «мягкими» угрозами безопасности (нелегальная миграция, торговля людьми и незаконный оборот наркотиков); получение согласия правительства на работу Бюро ОБСЕ в Минске, на осуществление технической программы помощи ТАСИС, на реализацию германской правительственной программы помощи Белоруссии, а также не в последнюю очередь на деятельность иностранных общественных организаций. Присоединение Минска в 2005-м к Киотскому протоколу также было невозможно в обход официальных властей. Так что раздающиеся время от времени на Западе, особенно в США, требования ограничить белорусскую политику Евросоюза отношениями с оппозицией весьма нереалистичны.
С другой стороны, стратегия двойного диалога направлена на широкую поддержку оппозиции, сил модернизации экономики и складывающегося гражданского общества. Это позволяет «проводить внешнюю политику в лучшем смысле слова» (Хельмут Фрик, бывший посол Германии в Минске). В случае качественного улучшения политических и экономических условий можно рассчитывать на подъем в экономических отношениях между ЕС и Белоруссией, подобный тому, что отмечался в странах Центральной и Восточной Европы после краха коммунистических режимов.
Европейский союз предлагает убедительную мотивацию к демократическим переменам. Речь идет, например, о перспективе ратификации подписанного в 1995 году, но приостановленного после конституционного путча в 1996-м (референдум, по итогам которого в Конституцию Белоруссии были внесены изменения, увеличившие срок полномочий главы государства с четырех до пяти лет и начавшие «заново» отсчет президентского срока самого Лукашенко. – Ред.) Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, о признании Белоруссии страной с рыночной экономикой и содействии ее приему в ВТО. Сюда же относится строительство эффективной транспортной и телекоммуникационной инфраструктуры, открытие доступа к программам ЕС в области науки, образования и культуры. Германия предлагает целый ряд совместных с другими партнерами по Евросоюзу мер. Это помощь малым и средним предприятиям; техническая и материальная поддержка программ экономии и повышения эффективности использования энергии – область, в которой Белоруссия несет большие потери, а Германия, напротив, располагает большим опытом; поддержка в создании современных банковской и страховой систем.
ОБЩИЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ И ЕС
Россию и Европейский союз объединяют целый ряд общих интересов, предопределяющих настоятельную необходимость подтолкнуть Минск к реформам. Самоизоляция Белоруссии препятствует реализации главного совместного проекта России и ЕС. Речь идет о создании четырех общеевропейских пространств: в области экономики (включая энергетику), в сфере правосудия и правопорядка (в особенности в визовых вопросах), в области внешней безопасности (включая проблемы, связанные как с «замороженными конфликтами», так и с самой Белоруссией) и, наконец, в сфере образования и культуры.
К необходимым совместным инициативам, нацеленным на «европеизацию» Белоруссии, относятся следующие.
- Надежное обеспечение западной границы Белоруссии – как предполагается, западной границы планируемого Союзного государства России и Белоруссии. Это существенная предпосылка реализации программы по введению в среднесрочной перспективе безвизового сообщения между Россией и Евросоюзом. Российское руководство придает установлению безвизового режима большое значение, учитывая исключительную заинтересованность в нем населения.
- Либерализация белорусской экономики и создание благоприятного инвестиционного климата как важная предпосылка формирования единого общеевропейского экономического пространства, свободного для перемещения людей, товаров, капиталов и услуг. Препятствием на этом пути является несовместимость экономических порядков России и Белоруссии, что в перспективе может осложнить и российско-европейское партнерство.
- Обеспечение бесперебойного транзита через территорию Белоруссии. Здесь пока не отмечалось серьезных проблем за исключением конфискации российских товаров в 2004-м (по российским данным, на 60 млн дол.), а также краткосрочной «газовой войны» между Россией и Белоруссией в начале 2004 года. Тогда Россия приостановила доставку газа на Запад, после того как Лукашенко в ответ на повышение цены на газ стал забирать его нелегально. В итоге Россия форсировала разработку проекта строительства газопровода по дну Балтийского моря. Как это ни парадоксально, но в данном вопросе проявляется скрытая общность интересов Минска и обычно столь враждебных ему Польши и стран Балтии.
Эти и другие объединенные усилия по изменению белорусского курса лежали бы в русле берлинского призыва президента Путина (сентябрь 2001-го) к созданию атмосферы доверия в единой Европе.
ЧТО ВПЕРЕДИ?
Проблема, пишет Дмитрий Тренин, не в том, произойдет ли смена режима в Белоруссии, а в том, когда и как она произойдет. Возрастающая нервозность главы государства и усиление служб безопасности указывают на пробивающиеся ростки перемен. Оппозиции, прежде слабой в структурном отношении, удалось в ходе прошедшей предвыборной кампании привлечь к себе внимание и показать способность к самоорганизации. Ослабевает парализующий страх перед репрессиями. Многое будет зависеть от того, сумеет ли оппозиция сохранить продемонстрированное в ходе предвыборной борьбы единство, а также привлекательность, прежде всего для молодежи.
Оппозиция дает понять, что смена режима не приведет к радикальной переориентации Белоруссии на ЕС (и НАТО) в ущерб отношениям с Россией. Так, Александр Милинкевич неоднократно заявлял, что в случае его победы страна будет развивать стратегические отношения с Россией в духе равноправного партнерства и соблюдая все заключенные с Москвой многосторонние и двусторонние договоры, в том числе по российским военным базам в Барановичах и Вилейке. К сожалению, Россия до сих пор отвергала предложения, которые привели бы к созданию в Белоруссии «большой коалиции разума» с участием демократической оппозиции и профессионально-прагматичной номенклатуры и исключили бы потенциал конфликта между Россией и Европейским союзом.
Вместе с тем намеченное на 2007 год, как минимум, троекратное повышение цен на российский газ свидетельствует о том, что Россия не склонна бесконечно нести убытки, обеспечивая стабильность лукашенковского режима. Останется ли Белоруссия, страна, расположенная в центре Европы, между ЕС и Россией, зоной неопределенности, непредсказуемости и потенциальных конфликтов? Или же Москва постепенно избавится от политического ступора и перейдет к активной политике? Серьезным стимулом для этого могла бы стать открытость Белоруссии для российского капитала, усиливающая влияние Москвы.
Что касается подхода к Минску со стороны Евросоюза, то последний продолжит поддерживать отношения с режимом Лукашенко на рабочем уровне. Большинство государств-членов (в том числе Германия) справедливо отвергают экономические санкции, поскольку они ударили бы по населению, а не по власти. Брюссель может ужесточать ограничительные меры, такие, как отказ во въездных визах для представителей режима, ответственных за репрессии и фальсификацию выборов, и замораживание их банковских счетов. Предполагается расширять сеть телевизионных каналов и радиостанций, вещающих на Белоруссию, чтобы преодолеть монополию режима на информацию.
Параллельно с этим ЕС планирует расширять оказание поддержки демократическим и гражданским силам. Символичным проявлением солидарности стало посещение европейскими послами митингов протеста оппозиции после выборов. Внимание, с каким Запад в решающие дни следил за развитием событий в Белоруссии, свидетельствует о том, что эта страна начинает вызывать особый интерес мирового сообщества.
События вокруг президентских выборов и их последствия могли бы стать для Европейского союза поводом включить белорусский вопрос в повестку дня предстоящего саммита Россия – ЕС. Это касается и июльского саммита «Большой восьмерки» под председательством России. Белоруссия будет важным испытанием для отношений между Россией и Евросоюзом и серьезным вызовом в процессе формирования Большой Европы.
