В условиях глобального идеологического вакуума у России появляется возможность предложить миру свою повестку. Однако сразу же встают два вопроса – нужна ли в принципе общая идея или каждое государство будет использовать собственную идеологию, исходя из своей исторической рефлексии и культурного кода? Но если всё-таки нужна, готова ли сама Россия к тому, чтобы предложить свои ценности, свою идею, которая могла бы быть актуальной для всех стран?
Претендовавшая долгое время, фактически с момента окончания холодной войны, на универсальность «либеральная идея» не выдерживает современных вызовов. Так, первой реакцией на шок от «чёрного лебедя» COVID-19 стала изоляция стран ЕС друг от друга (достаточно вспомнить пример наиболее пострадавшей Италии). Сейчас лидеры Евросоюза, сделав работу над ошибками, пытаются конвертировать сокрушительный удар пандемии в попытку реанимировать тлеющую европейскую солидарность. Колоссальный «пакет спасения» в размере почти 2,5 млрд евро, который принял ЕС для борьбы с пандемией и её социально-экономическими последствиями, призван вновь сплотить страны, сделав «либеральной идее» искусственное дыхание.
Активно «выходящий вовне» Китай почувствовал назревающий идеологический вакуум. Воспринимая ценности как атрибут сверхдержавы, в 2012 г. Китай сформулировал перечень из двенадцати сердцевинных социалистических ценностных воззрений. Однако они служат, скорее, внутренним инструментом воспитания китайского общества и вряд ли могут претендовать на универсальность. Пекин в свойственной ему манере проанализировал ошибки Запада и выдвинул свою концепцию «Сообщества единой судьбы человечества», претендующую на то, чтобы занять место «либеральной идеи». Несмотря на активное продвижение этой концепции во внешнеполитическом дискурсе КНР, страны видят в ней попытки экспансии и боятся попасть в зависимость от Пекина. Сергей Караганов справедливо отмечает, что она также плохо «читается» другими культурами и цивилизациями.
Неравная борьба двух гигантов за умы, сердца, капиталы разворачивается на территории наиболее развитых стран Европейского континента. В Европу, а это традиционный партнёр Соединённых Штатов, устремилась инициатива «Пояса и пути», на Европу ориентированы ключевые кадры главных внешнеполитических ведомств Китая. В Евросоюзе понимают эти скрытые тенденции и всё чаще говорят о необходимости опираться на собственные силы, чтобы не пасть жертвой схватки тигра и дракона и не потерять идентичность. Однако это вовсе не означает того, что мир снова становится биполярным, и как раз Россия по-прежнему является одним из важнейших игроков, который этого не допустит.
Смутное время начала 1990-х гг., эйфория начала 2000-х гг. остались для России позади. Попытки примкнуть к западному лагерю не увенчались успехом. Подобно маятнику, вектор российской внешней политики переметнулся на Восток. При этом явный перекос позитивной восточной политической повестки пока что довольно слабо подкреплён экономическими показателями. В то же время нарратив демонизации Запада не просто не отвечает коренным российским интересам, но и губителен для них. В условиях мирового «идеального шторма» Россия вступает в новый период развития, и ей стоит всерьёз задуматься о формировании средне- и долгосрочной стратегии внешней политики. Вот несколько мыслей на этот счёт.
Во-первых, России необходимо адаптировать внешнеполитический дискурс под объективные реалии и собственные задачи. Инструмент «внешнего врага», который США активно используют для решения внутриполитических проблем, не может и не должен применяться в России. Американские политики и журналисты высказываниями, далёкими от традиционных дипломатических канонов, часто провоцируют на симметричный ответ. Мы знаем по себе и видим на примере Китая, к чему приводят такие провокации. Риторика дипломатов, которые пытаются придерживаться аналогичной стилистики как минимум неэффективна. Осознанная, соответствующая объективным реалиям стратегия в отношении управления дискурсом – одна из приоритетных задач российской внешней политики.
Во-вторых, в российском обществе существует запрос на объединяющий знаменатель, общие ценности, в первую очередь для внутреннего потребления. Ценностные воззрения, закреплённые в Стратегии безопасности Российской Федерации, имеют слишком размытые очертания. Социологические опросы, проведённые в 2020 г., ожидаемо демонстрируют влияние пандемии на самоощущение людей. Так, в качестве главных ценностей здоровье выделили 50 процентов респондентов, безопасность – 48 процентов. Тут нет ничего удивительного. Примечательно другое – данные социологического опроса, проведённого в 2019 г., показывают, что мы потеряли образование как ценность. Россияне всё чаще склоняются к мнению о снижении доступности высшего образования (53 процента в 2016 г. и 63 процента в 2019 г.), укрепляется скептический настрой в отношении высшего образования как обязательного условия удачной карьеры (45 процентов в 2008 г. и 68 процентов в 2019 г.). А ведь развитие страны невозможно без сильного кадрового ресурса.
В-третьих, нужна новая «русская идея», которая, с одной стороны, отвечала бы национальным интересам, а с другой – формировала позитивную повестку вокруг России в международном информационном поле. Этой идеей могла бы стать экология. История повторяется. Уже не раз бывало, когда на фоне шоковых потрясений, войн, даже резких скачков прогресса люди в очередной раз переосмысляли самое важное. Как ни парадоксально, но Россия – первая в том, чем она начинает заниматься почти последней: своими природными богатствами и связанными с ними возможностями. Бережный диалог человека с природой на равных – эта повестка актуальна для всех без исключения стран, и выходя с ней вовне Россия могла бы добиться большого успеха.
Статья основана на тексте выступления, подготовленном для заседания Ассамблеи СВОП в декабре 2020 года.
