До сих пор президент Барак Обама допустил один-единственный, но очень серьезный стратегический промах. Оказалась затронута безопасность Соединенных Штатов, других свободных государств и мира в целом. Речь идет о ядерном оружии, которое может оказаться в руках террористов, стран-изгоев и разваливающихся режимов.
Стратегия Обамы предполагает борьбу с распространением оружия массового уничтожения (ОМУ) на собственном примере. Дескать, сам факт возобновления переговоров по ядерному разоружению между США и Россией вдохновит другие страны отказаться от ядерного оружия либо воздержаться от его приобретения. Достижение этой цели, для краткости обозначаемой как «нулевая стратегия» (подразумевается полное избавление от ядерного оружия), чревато опасностью, поскольку отвлекает международную общественность от более конкретных и насущных задач и вряд ли изменит позицию тех, кого действительно необходимо убеждать, уговаривать или заставлять отказаться от ядерного оружия.
ПУТЬ К «НУЛЮ»
Как же этот обычно уверенный в себе президент мог ошибиться в таком жизненно важном вопросе? Стратегия, согласно которой Соединенные Штаты и Россия должны возглавить всемирное движение к ядерному разоружению, была разработана, а затем поднята на щит усилиями четырех авторитетных государственных деятелей – республиканцев Генри Киссинджера и Джорджа Шульца и демократов Сэма Нанна и Уильяма Перри. В январе 2007 г. они выступили с совместным призывом (впоследствии его одобрили ведущие американские специалисты в области ядерной политики) освободить мир от ядерного оружия. «Четверка», как часто величают авторов «нулевой стратегии», целиком представлена ветеранами холодной войны, и, возможно, устаревший опыт служит им помехой (один из критиков назвал их «динозаврами»).
Импульс данной стратегии придал меморандум «четверки» с изложением своей точки зрения, одобренный 36 экспертами в области ядерных вооружений. Основное внимание «четверка» сосредоточила на стратегических ядерных вооружениях России и США, на необходимости сократить количество ядерных боеголовок, нацеленных на стратегические бомбардировщики и ракеты обеих держав. Подобное решение весьма расширило бы базовый договор между Соединенными Штатами и Россией по данному виду вооружений, срок действия которого истек в декабре 2009 г. «Четверка» поддерживает также идею увеличения времени, отводимого на предупреждение и принятие решения перед запуском ракет с ядерными боеголовками. В настоящее время американские и российские ракеты сохраняют ту же степень боевой готовности, что и в годы холодной войны: значительная часть их ядерного арсенала оснащена ядерными боеголовками и нацелена на конкретные мишени, каждая из обеих стран может произвести запуск баллистических ракет в течение считанных минут после обнаружения нападения.
Такая позиция «четверки» восходит к гораздо более раннему периоду ядерного века. Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), вступивший в силу 5 марта 1970 г., разделил все страны мира на две группы: ядерные государства, согласившиеся отказаться от ядерного оружия, и государства, не имевшие ядерного оружия, которые обещали не создавать и не закупать его. Многие страны, входившие во вторую группу, в последующие годы завершили свои военные программы, находившиеся на исходной стадии. К их числу относятся Аргентина, Бразилия, Египет и ЮАР. Однако страны первой группы – «ядерный клуб» в составе Великобритании, Китая, России, США и Франции – не выполнили взятые на себя обязательства. Более того, три страны – Израиль, Индия и Пакистан – отказались подписывать ДНЯО и создали свои ядерные арсеналы, а Северная Корея, подписавшая этот договор в 1985 г., вышла из него в январе 2003 г. после разработки мощностей, необходимых для производства атомных бомб. На эти просчеты и непоследовательность в соблюдении режима нераспространения ссылаются другие страны, такие, в частности, как Иран, когда выражают свое недовольство и раздражение в связи с постоянными уговорами и давлением со стороны США и других ядерных держав, которые убеждают их быть добропорядочными и не приобретать ядерное оружие.
С учетом сказанного нет ничего удивительного в том, что призывы «четверки» воодушевили сторонников ядерного разоружения, особенно тех, кто давно надеялся, что Соединенные Штаты и Россия личным примером убедят другие страны в целесообразности освобождения мира от ядерного оружия. Голоса этих энтузиастов едва были слышны после подписания судьбоносных соглашений в области ядерных вооружений в периоды президентства Джимми Картера и Рональда Рейгана. Первое из них (Договор ОСВ-2. – Ред.) явилось результатом переговоров в области ограничения стратегических вооружений и было подписано Картером и Леонидом Брежневым в июне 1979 г. В декабре 1987 г. Рейган и Михаил Горбачёв достигли важной договоренности, которая привела к существенному сокращению уровня стратегических вооружений США и России и подписанию Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Последующим соглашением стал Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), подписанный (Джорджем Бушем-старшим и Горбачёвым. – Ред.) в июле 1991 г. и ограничивавший ядерный арсенал каждой из двух стран 6 000 боеголовок, установленных не более чем на 1 600 стратегических носителях. На этот уровень обе страны вышли к декабрю 2001 г.
Договор СНВ-2 был подписан Джорджем Бушем-старшим и Борисом Ельциным в январе 1993 г. и предусматривал более радикальные сокращения боеголовок и стратегических средств доставки. Однако юридически он так и не вступил в силу, поскольку россияне официально объявили, что не считают себя связанными договором после того, как Соединенные Штаты вышли в 2002 г. из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО). Несмотря на проблемы с ратификацией Договора СНВ-2, Россия и США продолжали осуществлять сокращения, предусмотренные Договором СНВ-1. В декабре 2001 г. они объявили, что завершили сокращение вооружений задолго до истечения срока действия этого договора.
В мае 2002 г. Джордж Буш-младший и Владимир Путин внесли свой вклад в дело сокращения стратегических вооружений, подписав Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП). Обе державы взяли на себя обязательство сократить суммарное количество развернутых стратегических ядерных зарядов ниже уровня, предусмотренного Договором СНВ-1, до 1 700–2 200 боеголовок у каждой из сторон к 31 декабря 2012 г. К началу 2009 г. Соединенные Штаты уже достигли верхнего лимита в 2 200 боеголовок, тогда как у России на сегодняшний день около 2 800 боеголовок, но она твердо намерена выполнить взятые на себя обязательства к положенному сроку. Однако оговоренные цифры касаются только количества установленных либо развернутых зарядов. И хотя многие боеголовки уже сняты с боевого дежурства, они не уничтожены и могут быть легко восстановлены и снова развернуты. Число таких складированных боеголовок неизвестно, поскольку их уничтожение не было частью соглашения, а потому не подлежало взаимному контролю. При том, что количество ракет сократилось, многие из них были модифицированы и теперь могут нести большее число боеголовок.
Несмотря на немалое количество подписанных документов, в последнее время предпринято немного конкретных действий, направленных на их выполнение, и в минувшее десятилетие мечтам поборников разоружения не суждено было сбыться из-за всеобщего цинизма. Надежда на то, что ядерное оружие будет упразднено в результате подписания начального варианта договора между Рейганом и Горбачёвым, рассеялась после развала Советского Союза. Обе стороны продолжали сокращать свои ядерные арсеналы, но в период пребывания в Белом доме администрации Джорджа Буша-младшего эта проблема уже не воспринималась как нечто срочное и безотлагательное, поскольку на первый план вышли вызовы, брошенные режиму нераспространения такими странами, как Индия, Пакистан и Северная Корея.
Проблема возникновения новых ядерных государств еще больше снизила шансы на достижение всеобщего разоружения. Пакистан расширяет производственные мощности по производству атомных бомб, и Индия отвечает аналогичными мерами. Северная Корея пополняет свой ядерный арсенал, вынуждая Южную Корею и Японию задуматься о разработке собственных ядерных вооружений. Короче, ядерная зараза не только не искореняется, но и распространяется по всему миру, подобно свиному гриппу.
Более того, в 2002 г. в пересмотренной ядерной доктрине США был сделан вывод о том, что ядерное оружие будет играть заметную роль в обеспечении безопасности Америки в обозримом будущем. По сути дела, в течение двух десятилетий после первого соглашения Рейгана – Горбачёва заинтересованность в ликвидации ядерного оружия в значительной степени вытеснилась проблемами контроля над вооружениями и сдерживанием распространения ядерных вооружений. Таким образом, когда «четверка» опубликовала «нулевую стратегию», идея была тепло принята сторонниками ядерного разоружения, которые в последние десятилетия пребывали в смятении, ожидая новых сдвигов.
НУЛЕВОЙ МИРАЖ
Несколько месяцев назад, когда администрация Барака Обамы разрабатывала позицию по ядерным вооружениям, она, похоже, посчитала «нулевую» стретегию удобной и привлекательной. 5 апреля в Праге американский президент пообещал, что «Соединенные Штаты предпримут конкретные шаги к освобождению мира от ядерного оружия». «Мы снизим долю влияния ядерного оружия в Стратегии национальной безопасности и будем призывать других идти тем же путем», – сказал Обама. Важно отметить, что он был достаточно осторожен, чтобы признать, что «это – долгосрочная цель, которая, возможно, не будет достигнута при моей жизни».
Пока это лишь слова, поскольку ни Россия, ни США не пошли на дальнейшее сокращение своих ядерных потенциалов. Будет ли ядерное разоружение, пусть и постепенное, и вправду тем направлением, в котором двинется администрация Обамы? И следует ли нам уповать на то, что эта согревающая душу цель вдохновит другие страны? Если коротко, то я бы ответил одним словом «нет».
Ноль – неверная цифра. Если «ноль» действительно является целью, то это очень рискованная цель. Хотя после пражской речи администрация Барака Обамы наслаждалась благосклонной реакцией международной общественности, этой победы публичной дипломатии едва ли хватит надолго. Ее эффект был минимальным во время июльского визита Обамы в Россию. Речь Обамы, произнесенная в Российской экономической школе в Москве, не транслировалась в прямом эфире ни по одному из основных телевизионных каналов России. На встрече с российским премьер-министром Владимиром Путиным большая часть выступления главы правительства была посвящена претензиям к внешней политике США. К концу поездки стало понятно, что дипломатические усилия не принесли каких-то ощутимых результатов. На самом деле соглашение о намерении вести поиск дальнейших путей сокращения стратегических ядерных вооружений выгодно России, которой трудно тягаться с Соединенными Штатами по финансовым соображениям. Наконец, Вашингтону не удалось убедить Москву оказать давление на Иран, чтобы последний отказался от своей ядерной программы, что является главным приоритетом для США (статья написана до последнего раунда дипломатических усилий вокруг Ирана и коррекции российской позиции. – Ред.).
К сожалению, до сих пор иллюзии привели лишь к ряду потенциально катастрофических послаблений, особенно во взаимоотношениях с Россией. Но, что еще важнее, мы не должны допустить, чтобы грезы о нулевом варианте отвлекали внимание от таких стран-изгоев, как Иран и Северная Корея, а также от разваливающихся государств, подобных Пакистану. Фактически любой эксперт, изучавший данный вопрос, согласится с тем, что две главные угрозы национальной безопасности – это обретение ядерного оружия террористами и безответственными странами. И тут особенно важно отметить, что ни одна из таких угроз не связана с ядерными вооружениями США и России, а также с относительно хорошо охраняемыми ядерными запасами большой мощности. Даже если бы они вдруг оказались в руках террористов, последним было бы крайне трудно с ними обращаться.
В настоящее время Соединенные Штаты и Россия обсуждают возможность более радикального сокращения своих стратегических ядерных арсеналов в сравнении с тем, что предусмотрено в Договоре о сокращении стратегических наступательных потенциалов от 2002 г. Новая цель, которая обсуждалась в Москве в ходе июльского визита Обамы, – от 1 500 до 1 675 боеголовок у каждой из сторон, и ее предполагается достигнуть за семь лет. Но пока неясно, будут ли боеголовки, демонтированные в соответствии с данным соглашением, просто складированы в другом месте или полностью уничтожены. В действительности та же проблема существовала и при заключении двух более ранних договоров. Вашингтон всегда стремился учитывать только развернутые боеголовки. Согласно последним сообщениям, американская администрация будет и впредь придерживаться подобной позиции, даже в том случае, если Москва предпочтет уничтожение боеголовок. (США демонтировали некоторые заряды, которые они больше не развертывают, несмотря на отсутствие соответствующих статей в договорах о контроле над вооружениями. Считается, что так же поступила и Россия, но на этот счет данных нет.)
Что еще важнее, желаемые сокращения не затрагивают тактических ядерных вооружений. У России есть несколько тысяч таких боеголовок (по разным оценкам, от 5 000 до 14 000, хотя точная цифра не раскрывается), тогда как у США их примерно тысяча. Эти вооружения многочисленны, хуже охраняются, и террористам гораздо легче воспользоваться ими, чем стратегическими ядерными вооружениями. У них нет такой дополнительной защиты, как электронная блокировка, закрывающая доступ к стратегическим ядерным боеголовкам без разрешения, как минимум, двух высокопоставленных лиц государства. Кроме того, нелишне вспомнить, что мощность средней тактической ядерной боеголовки – 200 килотонн, а это в 10 раз больше той бомбы, которая была сброшена на Хиросиму.
НАИБОЛЬШИЙ РИСК
Нулевой вариант как подлинная цель администрации Обамы, пусть и в очень отдаленной перспективе, – это опасная идея, если только радикальное изменение не претерпят мировой порядок и глобальные структуры управления (то же касается и радикального сокращения ядерных арсеналов на пути к их полному уничтожению). Причина лежит на поверхности: если Россия либо США скроют наличие у них 10 боеголовок сверх лимита, определенного в действующем или будущем договоре, это не изменит расклад сил кардинально, пока у каждой страны остаются на вооружении сотни ядерных боеголовок. Но если одна из сверхдержав полностью откажется от ядерного арсенала, а другая припрячет у себя десяток боеголовок, это будет серьезной угрозой международной безопасности. При таком развитии событий концепция «гарантированного взаимного уничтожения», которая обеспечивала стабильность и мир во времена холодной войны и продолжает, хотя и в несколько измененном виде, оставаться надежной гарантией безопасности, летит ко всем чертям.
Эта угроза выходит далеко за рамки отношений между двумя главными ядерными державами. Даже если бы Россия и Америка договорились о полном и взаимно контролируемом уничтожении своих ядерных арсеналов, то же самое должны были бы сделать все прочие ядерные державы – в противном случае на их стороне оказалось бы серьезное стратегическое преимущество. Представьте себе, что произойдет, если Северная Корея каким-то образом останется единственным ядерным игроком на мировой арене, шантажируя сверхдержавы и угрожая Восточной Азии возможностью применить свои ядерные вооружения.
Конечно, такое развитие событий едва ли вероятно, однако подобный сценарий хорошо иллюстрирует тот факт, что нулевой вариант в отношениях между США и Россией немыслим без участия других стран. Пока же мы видим, что не только государства-изгои, но и такие страны, как Великобритания, Китай и Франция не горят желанием подписаться под нулевым вариантом. Даже самые страстные поборники нулевого варианта признают, что процесс в лучшем случае затянется и будет весьма тернистым. А продвижение к миру без атомной бомбы потребует разработки тщательной системы контроля и повсеместного проведения политики полного отказа от ядерных вооружений. Иными словами, это хоть и привлекательные, но крайне эфемерные идеалы.
Можно предположить (это прозвучит несколько цинично, однако международные отношения располагают к цинизму), что ядерное разоружение – не более чем вдохновенная, но наивная мечта. Однако стратегия «четверки», тем не менее, преследует как раз данную цель. Входящие в нее политики наивно полагают, что разоружение Америки и России побудит или вдохновит остальные страны «ядерного клуба» также отказаться от своих ядерных арсеналов. В прошлом году «четверка» выступила со следующим заявлением: «На США и России… лежит особая ответственность – они обязаны, и располагают для этого огромным опытом, стать лидерами ядерного разоружения». Точно так же во время июльской поездки в Москву Барак Обама подчеркивал, что Соединенные Штаты и Россия должны «подать пример другим». Никто не сомневается в том, что сторонники режима нераспространения и разоружения смотрят на заявления «четверки» сквозь розовые очки, но где реалисты в администрации президента? Неужели они действительно верят в то, что Иран и Северную Корею можно вдохновить отказаться от их ядерных программ?
Чтобы лучше понять, как эти государства относятся к заявлениям о разоружении, попытаемся поставить себя на их место. На протяжении многих лет такие страны, как Индия, Иран и Северная Корея, обвиняли членов «ядерного клуба» в невыполнении обязательств по ДНЯО и при этом настаивали на том, чтобы другие соблюдали условия данного договора. Действительно, в этом договоре содержится требование, согласно которому государства, объявившие себя ядерными державами, должны «добросовестно вести переговоры о действенных мерах прекращения гонки ядерных вооружений на раннем этапе и о ядерном разоружении».
МИФ О КНУТЕ И ПРЯНИКЕ
В этом контексте «разоружение» следует понимать не как сокращение числа атомных бомб, а как их полное уничтожение. Однако реалистам в Пхеньяне и Тегеране хорошо известно, что нулевой вариант в ближайшем будущем невозможен. Предложенные переговоры между США и Россией скорее напоминают доведение до сведения осужденного, что команда, назначенная для приведения смертного приговора в исполнение, будет сокращена с 20 до 15 винтовок.
Даже ограниченного количества стратегических ядерных вооружений будет достаточно для того, чтобы стереть с лица земли основные населенные пункты Ирана и Северной Кореи, уничтожить миллионы людей и сделать их земли непригодными для жизни на несколько столетий. Этим странам приходится все время находиться под подобной угрозой, и поэтому нет ничего удивительного в том, что они отчаянно пытаются обзавестись сдерживающими средствами в виде собственных ядерных вооружений. Таким образом, у Пхеньяна и Тегерана не будет ни малейшего стимула либо желания отказаться от ядерных вооружений в ответ на кардинальное сокращение стратегических вооружений Вашингтоном и Москвой. Как отмечает бывший помощник государственного секретаря Стивен Рейдмейкер, лидер Северной Кореи «Ким Чен Ир был бы еще больше заинтересован в обладании ядерным оружием, если бы считал, что он единственный государственный лидер на Земле, имеющий это оружие».
Помимо той угрозы, которую два основных ядерных государства представляют для менее могущественных стран, существуют региональные факторы, заставляющие держать ядерный «порох» сухим. Например, Пакистан поддерживает ядерные вооружения из-за постоянных опасений ведения войны со своим гораздо более крупным соседом – Индией. С точки зрения Исламабада, ядерный потенциал служит главным сдерживающим средством при защите национальных границ. Дели имеет собственные ядерные вооружения в качестве противовеса Пакистану и Китаю. Пекин (проигнорировавший, по сути, призыв «четверки» к нулевому варианту) поддерживает ядерный арсенал для того, чтобы произвести впечатление на Индию и утвердить свой статус крупной стратегической державы. Таким образом, непрерывные угрозы, реальные и мнимые, тесно вплетены в сложную и крайне запутанную ядерную паутину.
«Ядерный клуб» служит, кроме всего прочего, своего рода билетом в «передние ряды» и гарантией если не международного уважения, то по крайней мере престижа. Страны, недавно присоединившиеся к «клубу» ядерных держав, как бы говорят всему миру: «А теперь взгляните-ка на нас». Тегеран, конечно же, стремится уравновесить немалый (хотя и необъявленный) ядерный арсенал Израиля. В то же время аятоллы хорошо понимают, что ядерное оружие и возможности его доставки способны сделать Иран ведущей региональной державой на Ближнем Востоке. Несмотря на утверждения Пхеньяна о необходимости сдерживать возможное нападение со стороны США или недругов в Восточной Азии, в последнее время он так демонстрировал свой ядерный арсенал, словно ему в руки пришла «козырная карта». Северокорейские лидеры то закрывают, то вновь открывают предприятия по обогащению урана, чтобы запугивать Запад и получать международную помощь. Израиль пообещал присоединиться к ближневосточной зоне, свободной от оружия массового уничтожения, только в том случае, если в регионе надолго воцарятся мир и безопасность и будет введена надежная система контроля. Тем временем это маленькое государство продолжает «боксировать» в гораздо более тяжелой весовой категории, чем позволяет его политический вес, – отчасти благодаря своему ядерному арсеналу.
С учетом всех вышеизложенных соображений с трудом верится, что даже радикальное сокращение ядерных вооружений Соединенными Штатами и Россией сможет убедить Пхеньян, Тегеран или Тель-Авив отказаться от их ядерных амбиций. В действительности даже после пражской речи Обамы и появившегося в ходе июльского визита президента США в Москву сообщения о планируемом сокращении ядерных вооружений Северная Корея продолжила испытания ракет, которые однажды могут быть использованы для доставки атомных бомб. Точно так же нет ни малейшего намека на то, что Иран собирается хотя бы на йоту поступиться своими ядерными амбициями.
БЕСПРИЗОРНОЕ ЯДЕРНОЕ ТОПЛИВО
В «нулевой стратегии», конечно же, присутствует доля здравого идеализма, но эти грезы наяву могут заслонить собой реальную опасность. Нулевой вариант отвлекает внимание от более насущных проблем и покушается на политический капитал, необходимый для решения других первостепенных, безотлагательных задач, касающихся ядерных вооружений. Наиважнейшая из них – отсутствие надзора за тактическими ядерными вооружениями.
В настоящее время эта серьезная тема остается за рамками переговоров между Вашингтоном и Москвой. Ныне действующий договор, по сути, принадлежит эпохе холодной войны с характерными для нее проблемами типа сокращения стратегических ядерных боеголовок и совершенно бесполезен перед лицом тех угроз, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Что касается ядерного топлива, особенно высокообогащенного урана, разыскиваемого террористами для создания средств ядерного шантажа, то Соединенные Штаты первыми приняли меры по недопущению незаконного оборота этих материалов и обезопасили свои склады. Они добились значительного прогресса в плане переработки этих материалов, с тем чтобы сделать их безопасными и в целом непригодными для производства атомной бомбы.
В значительной мере это стало частью программы «Совместное уменьшение угрозы», известной также как программа Нанна – Лугара (по имени американских сенаторов, стоявших у истоков). В процессе ее реализации США тратили сотни миллионов долларов в год на протяжении последнего десятилетия, помогая другим странам обезопасить ядерное топливо. Первые плоды данная программа принесла в Казахстане, на территории которого незадолго до распада Советского Союза складировалось большое количество опасных материалов. Вашингтон выкупил у казахстанского правительства эти материалы и переправил их в США, где они были переработаны в ядерное топливо, которое затем продавалось для нужд ядерных реакторов, вырабатывающих электроэнегрию. Предстоит приложить еще немало усилий на поприще обеспечения ядерной безопасности. Ускорение работы в данном направлении – первостепенная задача, которой нужно уделять гораздо больше внимания, чем это делалось до сих пор.
В последнее время некоторые материалы попали на транснациональный черный рынок. Например, в 2007 г. от официальных лиц Грузии поступило заявление о том, что дважды за прошедшие четыре года они пресекали попытки пересечения национальной границы, причем каждый раз у арестованных конфисковывалось свыше килограмма оружейного урана. Чиновник российского министерства, ведающий российскими атомными ледоколами, был арестован в 2003 г. при попытке продать килограмм уранового концентрата, а в 2001 г. российские власти предотвратили продажу криминальной банде более килограмма высокообогащенного урана, которую попыталась осуществить группировка при участии, как впоследствии выяснилось, сотрудника ФСБ России. Конечный адресат так и остался неизвестным.
Справедливости ради следует отметить, что «четверка» упоминала о проблеме «беспризорного» ядерного топлива. Ее план состоит в создании международного «банка ядерного топлива», из которого обогащенный уран поставлялся бы неядерным государствам в качестве топлива для атомных реакторов, вырабатывающих электричество. Тем самым предполагается разубедить эти страны в необходимости разрабатывать собственные установки по обогащению урана, гарантировав им доступ к готовому топливу, поставляемому из международного банка. Подобный подход не только усилит контроль над ядерными материалами, но и позволит исключить их переработку странами-клиентами в оружейный уран. Соединенные Штаты согласились передать ядерные материалы и ноу-хау Объединенным Арабским Эмиратам, хотя в настоящее время там отсутствуют ядерные установки. То же самое США делают и для других стран, таких, в частности, как Индия и Япония, поскольку считают их «безопасными».
Однако нет никаких указаний на то, что Индия, Иран, Пакистан и Северная Корея согласятся с этим планом. Им кажется, и небезосновательно, что, отказавшись от собственных установок по переработке и обогащению урана, они будут вынуждены ждать милости от тех стран, которые возглавят международный «банк ядерного топлива».
НУЛЕВОЙ ВАРИАНТ КАК ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР
Президент Обама совсем не склонен игнорировать такой поистине злободневный вопрос, как ядерные арсеналы, реальные или мнимые, находящиеся в распоряжении государств-изгоев и разваливающихся режимов. Похоже, его новая администрация, прежде чем угрожать санкциями, пытается строить дипломатические мосты и проводить политику сближения. Однако неясно, проявят ли достаточную открытость для переговоров такие страны, как Иран и Северная Корея. Уговорить даже Индию и Пакистан отказаться от ядерного оружия – это необычайно трудноосуществимая задача.
В предшествующие годы выдвигались различные предположения по поводу того, как убедить Индию и Пакистан присоединиться к ДНЯО и свернуть программы ядерных вооружений, но на деле наблюдается прямо противоположная тенденция. До сих пор усилия Барака Обамы концентрировались на риторике нулевого варианта, но никаких конкретных шагов в отношении этих стран не предпринималось. Напротив, его администрация идет по стопам администрации Джорджа Буша, расширяя перечень ядерных материалов и технологических ноу-хау, доступных для атомной промышленности Индии. Что же касается взаимоотношений с Пакистаном, то другие проблемы, наподобие войны с талибами, отняли у США те рычаги влияния на этот нестабильный режим, которые имелись у них раньше.
Могут существовать разные мнения по поводу того, как следует вести себя в отношении указанных ядерных государств. Но нет никаких оснований, намеков или причин верить в то, что они откажутся от статуса ядерных держав только потому, что Россия и Соединенные Штаты, согласно принципиально утвержденному плану президентов Обамы и Медведева, в течение следующих семи лет сократят свои ядерные арсеналы максимум на 25 %. Точно так же нет оснований верить в то, что остальные члены «ядерного клуба» либо стремящиеся вступить в него страны мечтают о наступлении того дня, когда весь мир одобрит нулевой вариант.
Однако с этими проблемными государствами надо что-то делать, поскольку гонка ядерных вооружений рано или поздно может привести к ядерной конфронтации и тем самым будет подорван весь режим нераспространения. Особое беспокойство в данный момент вызывает нестабильное правительство Пакистана, поскольку есть реальные опасения, что там ядерное оружие окажется в руках террористов. Похоже, нет прямых путей решения данного вопроса. В долгосрочной перспективе этого можно будет добиться вслед за урегулированием конфликта между Индией и Пакистаном, особенно вокруг проблемы Кашмира. Однако не существует причин полагать, что разговоры о нулевом варианте положительно повлияют на сдвиги в решении кашмирского вопроса.
Если Северная Корея продолжит разрабатывать системы доставки и пополнять свой ядерный арсенал новыми атомными бомбами, то Южная Корея и Япония, скорее всего, разработают собственное ядерное оружие. Вряд ли они будут уповать на туманные обещания американцев о создании «ядерного зонтика», особенно если США заявляют о стремлении к полному избавлению от ядерного оружия.
Большинство специалистов уверены, что, если шиитский Иран обзаведется собственным ядерным оружием, за ним последуют такие суннитские страны, как Египет и Саудовская Аравия. Весьма вероятно, что тем временем Израиль может совершить нападение на Иран, чтобы замедлить процесс создания Тегераном атомной бомбы. Иран, вне всякого сомнения, нанесет ответный удар.
Кому-то покажется бессмысленным пытаться удерживать Саудовскую Аравию и Японию от приобретения ядерного оружия и одновременно рассуждать о том, что нулевой вариант для США – опасный и отвлекающий внимание мираж, по крайней мере до тех пор, пока не появится действенная система международного контроля. Но это все равно что утверждать, будто нет смысла убеждать людей бросить курить только потому, что при современном состоянии медицины нет шансов вылечить двух людей, уже заболевших раком легких. Россия и Соединенные Штаты доказали, что могут сдерживать друг друга, но далеко не очевидно, что в будущем многочисленные лидеры новых стран – членов «ядерного клуба» всегда будут вести себя рационально. Никто не спорит, что мир без атомных бомб станет безопаснее; просто если Россия и США откажутся разоружаться, это не значит, что нет веских причин удерживать от подражания их пагубному примеру другие страны.
ЧТО ЕЩЕ МОЖНО СДЕЛАТЬ
Москве и Пекину предстоит сыграть важную роль в урегулировании ситуации вокруг двух из трех «горячих точек» – Ирана и Северной Кореи (но не Пакистана). При этом, как показывает опыт, разговоры о нулевом варианте отнюдь не способствуют движению Москвы и Пекина в нужном направлении. Чтобы убедить Россию оказать давление на Иран, без которого аятоллы не прислушаются к советам США пересмотреть свой курс, необходимо определить, чтЧ в наибольшей мере совпадает с пожеланиями Москвы.
Кремль уделяет значительное внимание недопущению дальнейшего расширения НАТО на восток и срыву американских планов размещения элементов системы ПРО в Польше и Чешской Республике. В действительности со стороны президента Обамы уже прозвучали заявления, что если Иран откажется от своих ядерных амбиций, то отпадет и необходимость в развертывании элементов системы противоракетной обороны в Центральной Европе (статья написана до обнародования решения Барака Обамы отказаться от размещения элементов системы ПРО в Польше и Чехии. – Ред.). Однако озабоченности Москвы не будут сняты в ближайшее время, и Иран не остановится на пути к ядерному будущему, если в качестве главной цели провозгласят долгое и медленное продвижение к нулевому варианту. И тем не менее до сих пор ничего другого Москве не предлагалось – например, поддержать заявку России на членство во Всемирной торговой организации, обеспечить более широкий доступ российских компаний на американские рынки и, по крайней мере, пообещать остановить дальнейшее расширение НАТО на восток. Еще меньше ясности с тем, что потребует Пекин в обмен на оказание давления на Северную Корею, чтобы убедить ее свернуть с ядерного пути. В любом случае полное уничтожение ядерных арсеналов – это явно не то, к чему стремится Китай.
Теперь, когда мечта о мире, свободном от ядерного оружия, была озвучена президентом США, называть ее рискованным делом, отвлекающим внимание от более непосредственных и срочных задач, означает навлекать на себя обвинения в бездушии. Но на самом деле так оно и есть. В действительности к этому на данный момент недосягаемому идеалу следует относиться как к миражу на далеком горизонте, который все больше отдаляется по мере того, как к нему пытаются приблизиться. Вместо этого ядерным державам и заинтересованным государствам лучше сосредоточиться на «горячих точках» и злободневных проблемах и подумать, что можно сделать, чтобы потушить эти очаги, чтобы они не разгорелись и не привели к всемирному пожарищу.
Вашингтону следует попытаться убедить Иран и Северную Корею отказаться от ядерных амбиций, а если это не поможет, то принудить их к этому. США и России надо договориться об ускорении Глобальной инициативы по снижению угрозы, которая повлечет за собой введение повышенных мер безопасности и охраны тактического ядерного оружия и ядерного топлива. А международному сообществу необходимо позаботиться о том, чтобы стабилизировать режим в Пакистане и приготовиться к решительным действиям на случай его краха. Мы только поможем делу, уделяя этим злободневным вопросам внимание, которого они заслуживают, вместо того чтобы держаться из последних сил за мираж под названием «нулевой вариант».
Опубликовано в журнале World Policy Journal (т. 26, No 3, осень 2009 г.). © 2009 World Policy Institute.
