Начальник российского Генштаба Валерий Герасимов оказался в опубликованном министерством финансов США списке должностных лиц, которые могут в перспективе попасть под новые американские санкции. Примечательно, что этот генерал некоторое время тому назад приобрел просто-таки невероятную известность на Западе. Там его считают отцом-основателем новой российской военной доктрины, которую в публикациях СМИ и даже в официальных документах называют «доктриной Герасимова».
По иронии судьбы, сам Валерий Герасимов ничего подобного не придумывал и доктрины такой на самом деле, конечно, не существует. Между тем западные специалисты по России сейчас разделились на два лагеря. На тех, кто во всё это верит, и на тех, кто прекрасно понимает, что всё это — выдумки. При этом синдром «доктрины Герасимова» отражает раскол западного экспертного сообщества.
Тот факт, что так много людей поверили в историю о «доктрине Герасимова», вызывает одновременно и смех, и разочарование. Всё началось в феврале 2013 года со статьи Валерия Герасимова, озаглавленной «Ценность науки в предвидении», которая представляет собой краткое изложение его ежегодного выступления в Академии военных наук. В этой публикации генерал, исходя из опыта «арабской весны», изложил российское видение западного подхода к ведению войн и природы современных военных конфликтов. Откровенно говоря, в этой его речи трудно найти какие-то отклонения от основных трендов российской военной мысли, которые прослеживаются и у других авторов.
Сперва на статью Герасимова просто не обратили внимания. Но после присоединения Крыма ее стали воспринимать как программный документ, образец российского подхода к ведению войны. На самом же деле очень немногие поняли истинный смысл статьи и почти никто не удосужился прочитать целиком исходную речь генерала. Предложенная им интерпретация американского подхода к ведению политической и военной конфронтации была воспринята как изложение новой российской доктрины борьбы с Западом. Такая реакция вполне типична для тех политиков и военных, которые ищут простые ответы и броские детали, чтобы объяснить происходящее.
Герасимов перечисляет новые типы и методы ведения войны и позиционирует их как набор проблем, с которыми российским военным теоретикам приходится иметь дело. В статье кратко описаны несколько основных трендов: ведение войн без официального объявления или признания факта их ведения, рост значения асимметричных или невоенных средств по сравнению с традиционными формами ведения войны, широкое применение пропаганды и спецподразделений, информационные войны, влияние высокоточных вооружений, которые могут массированно применяться на всю глубину боевых порядков противника, а также распространение беспилотников и роботизированных систем.
В совокупности все эти пункты имеют много общего с ведущимися в США дискуссиями о природе гибридных конфликтов. Большинство наблюдений Герасимова касаются непреходящих проблем военного дела, возникших из-за геополитической конфронтации между великими державами, способными сочетать невоенные и военные инструменты.
Следует отметить, что в России есть множество официальных доктрин, как опубликованных, так и секретных. Тем не менее предположение, будто начальник российского Генштаба излагает оперативные планы в своих статьях или использует их, чтобы донести свои доктринальные соображения до собратьев-генералов за рубежом, выглядит просто нелепо. Более того, все совпадения были поверхностными, а Герасимов охватил настолько широкий спектр конфликтов, что любая военная или политическая активность России могла вписаться в эти рамки. Проблема неправильной интерпретации российской доктрины и действий РФ усугубилась из-за нехватки квалифицированных специалистов по России и неопытности западного руководства в данном вопросе.
Среди западных военных экспертов Герасимов имеет репутацию хорошего специалиста по применению бронетанковых сил, но для выработки новой доктрины обычно требуется кропотливая работа целого сонма военных мыслителей. Сам Герасимов вместо того чтобы продвигать свою модель ведения войн, цитирует слова другого известного российского военного теоретика Александра Свечина:
«Для каждой войны надо вырабатывать особую линию стратегического поведения, каждая война представляет частный случай, требующий установления своей особой логики, а не приложения какого-либо шаблона».
Суть размышлений Герасимова в том, что нужно не копировать иностранный опыт или пытаться догнать США, в том, что российским военным надо осваивать новые формы и методы ведения войны.
Несмотря на то, что термин «доктрина Герасимова» часто мелькает в западных публикациях, внимательный наблюдатель может заметить, что о ней нет ни слова в недавно опубликованном докладе Разведывательного управления министерства обороны США «Российская военная мощь». В разделе, посвященном российской военной доктрине, нет никаких упоминаний о Герасимове. Для серьезных специалистов по российским вооруженным силам слова «доктрина Герасимова» уже стали своего рода профессиональной шуткой.
Тем не менее квалифицированное мнение по данному вопросу, а также по российской проблематике в целом, является редкостью на Западе. В результате репутация Валерия Герасимова как мрачного творца новой российской военной доктрины только укрепляется. Он уже стал настолько знаменит, что скоро ему начнут завидовать.
